Моя прекрасная Вена. Часть XI. Жили-были Габсбурги...

Линия метро U4, зеленого цвета, до станции «Шенбрунн». Времени хватает как раз на то, чтобы выпущенная на свободу фантазия нарисовала картины начала величия Шенбрунна, а память освежила имена его коронованых обитателей.

От метро до самого дворца и вовсе короткая дорога. Заблудиться сложно — очень уж много туристов хочет посмотреть великолепие садов и дворца Шенбрунн, да и указатели на каждом шагу. И высокие колонны на входе видны очень издалека.

На входе во дворец можно найти полную информацию — где какие достопримечательности, время их работы (разное в зимний и летний период), какие комбинированные билеты можно купить, и куда они разрешают вход. Стоит задержаться и внимательно изучить информацию или все выяснить предварительно, на официальном сайте дворца.

Парк: 6.30 — 17.30 зимой, 6.30 — 21.00 летом

Дворец: 8.30 — 17.30 апрель—июнь, сентябрь—октябрь. 8.30 — 18.30 июль—август. 8.30 — 17.00 ноябрь—март.

Лабиринт: 9.00 — 16.00 апрель-начало ноября, 9.00 — 19.00 июль—август.

Фонтаны: с середины апреля по середину октября.

Зоопарк: 9.00 — 16.30 или 18.30 (зависит от времени года).

Есть билеты на посещение чего-то одного (комнаты дворца, зоопарка и так далее). Есть комплексные билеты (пасс).

Фотографировать во дворце запрещено.

Приходить лучше с самого утра. Утром меньше туристических групп, они подъезжают немного позже и тогда прощайте красивые кадры, без чьих-то голов и спин. Ну, а если паркуются парочка автобусов с китайскими туристами, то тут уж ничего не попишешь, китайцы будут украшать все ваши фотографии…

Если вы собираетесь посмотреть «Штрудель-шоу», то начните с него. Начало первого шоу в 10.00, последнее — в 16.00 (зимой). Мы поторопились к началу первого шоу и были вознаграждены пустым залом и приватным кулинарным мастер-классом, с паузами и уточнениями, когда я спрашивала и просила что-то разъяснить. Позже зал набивался довольно плотненько. Про то, как приготовить настоящий венский штрудель, я написала здесь, повторяться не буду.

Здесь же находится и ресторан, в котором можно перекусить что-нибудь быстренько или поесть поплотнее, если вы основательно проголодаетесь.

Ну, а теперь ничто не может помешать получать удовольствие от прекрасного.

Шенбрунн — основная летняя резиденция австрийских Габсбургов, построенная в стиле барокко. Зимой Габсбурги пребирались в Хофбург (про него я тоже уже писала).

Шенбрунн внесен в список Всемирного наследия ЮНЕСКО в 1996 году.

Начитавшись, что Шенбрунн построен по подобию Версаля, я тщетно пыталась найти сходство и не смогла. И дело не во внешнем различии или подобии. Атмосфера этих дворцов отличается совершенно, на мой взгляд: безалаберный, взбалмошный, с весьма свободными нравами Версаль и строгий, упорядоченный, очень уютный и спокойный Шенбрунн.

Шенбрун — это подарок. Император Карл Шестой подарил его своей дочери, Марии-Терезии, в начале 18 века. И будущая императрица влюбилась в Шенбрунн, сохранив эту любовь на всю жизнь. Императрица в принципе была однолюбкой — всю жизнь любила своего мужа, обожала, хоть и держала в строгости, своих многочисленных детей, любила Австро-Венгрию, свой народ и считала себя матерью всех своих подданных.

Шенбрунн стал ее любимым домом, местом, где шла ее жизнь жены и матери, откуда она правила своей огромной империей, где выслушивала советы умнейших людей эпохи.

Именно при Марии-Терезии дворец приобрел свой современный вид. Тогда же был построен театр, в котором так любили выступать дети императрицы, да и сама она частенько исполняла сольные партии.

В Шенбрунне выступал Моцарт (в Зеркальном зале), чей талант восхитил не только императрицу, но и весь двор, всю Вену, всю империю. А детям императрицы Моцарт ставился в пример, как эталон трудолюбия и усидчивости.

Именно Мария-Терезия велела разбить вокруг дворца прекрасные сады, напоминающие сады Мирабель, что в Зальцбурге.

Франц Первый, супруг и император, основал в Шенбрунне зоопарк, самый старый в мире сегодня. И он же заботился о строительстве оранжерей с диковинными растениями, которые сам и заказывал в Вест-Индии и Капской колонии.

И Шенбрунн, согретый любовью двух счастливых в браке людей, раскрашенный переливами детского смеха и топотом маленьких ножек, стал самым живым, самым радостным и самым гостеприимным императорским дворцом в мире…

В личных покоях дворца появлялись на свет императорские дети. Здесь, во дворце, они начинали свою самостоятельную жизнь, уходя от родителей на троны других государств или приводя в Шенбрунн жен (и ничего не происходило без личного участия императрицы, тщательно выбиравшей партии для своих детей. Марию-Терезию звали тещей всей Европы…). В Шенбрунне родился и умер кайзер Франц-Иосиф Первый. Карл Первый, последний кайзер, здесь отрекся от престола.

Эти стены — безмолвные свидетели радостей и горестей великих Габсбургов, императоров и самых обыкновенных людей.

Во дворце больше 1500 помещений и всего лишь чуть больше 40 открыты для туристов. Дворец был огромен и все время расширялся — требовались комнаты для почти всего двора, сопровождавшего императорскую семью, залы для больших и малых приемов, балов, грандиозных праздников. Одних кухонь во дворце было почти 140.

Росла и семья — 12 детей императрицы подрастали, им требовались новые помещения. Казалось, счастье будет жить в этих стенах всегда. Но неожиданная смерть любимого супруга принесла императрице страшное горе. Так появилась комната-мемориал, в честь супруга императрицы. Украшают ее портрет вдовы и портрет покойного супруга.

Разлетались из дворца дети. Старела императрица, до последнего дня не выпускавшая власти из рук, так и не оправившаяся после смерти мужа и по прежнему нежно любившая Шенбрунн…

После смерти императрицы Шенбрунн снова стал лишь загородной резиденцией…

После захвата французскими войсками в Шенбрунне жил Наполеон.

В начале 19 века в Шенбрунне появляется на свет император Франц-Иосиф. Здесь проходит его детство и любовь к Шенбрунну он тоже пронесет через всю свою жизнь…

Я испытываю сложные чувства, заходя во дворцы, ставшие музеями. И как-то неловко смотреть на огромные залы, прикидывая «как люди жили», и чувствую я себя незванной гостьей, явившейся без приглашения и без спроса, и честно купленные билеты ситуацию не меняют вовсе. И пушкинское «хозяйки в этом доме нет, а где — Бог весть, пропал и след» как нельзя лучше подходит ко всему этому…

Дворцы хранят память о прошлом, словно души тех, кто жил и был счастлив или наоборот, несчастлив, остались в них навсегда, отказавшись покидать любимые места…

Версаль сохранил безалаберность. Кенсингтонский дворец хранит горечь и душевную боль. В Шенбрунне живет счастье. И этого счастья так много, что им дышит во дворце все.

Был ноябрь — серый, хмурый, дождливый, грустный. Замерли до летних деньков фонтаны, отдыхая от своих забот…

Фонари Шенбрунна, величественные, украшенные короной для малых выходов, или я только хотела ее разглядеть, потому и увидела?

Невероятной красоты и изящества кованые решетки, перила, ограды, детали…

И парадное крыльцо… Не удержалась я, побежала вверх, чтобы постоять на том самом месте, где сама Мария-Терезия стояла. Мужу эдак по-императорски ручкой махнула, осчастливила. И замерла от открывшейся с балкона перспективы — дух захватывало от открывшейся картины! А ведь во времена императрицы она была совсем иной и что думала Мария-Терезия, стоя на этом балконе, не узнает уже никто…

Я очень уважаю Марию-Терезию. Императрица она была по рождению, по призванию, да и трудилась на своем посту денно и нощно. Говорят, подписывала и читала бумаги, даже производя на свет своих детей, не отвлекаясь на муки родов до последнего. Император-муж всегда был рядом, уговаривая жену, хоть в эти минуты побыть просто женщиной. Ее дети, почти все, не были счастливы. Судьба младшей из дочерей, Антуан, чего только стоит. А ведь при рождении девочки астролог показывал гороскоп новорожденной, умоляя императрицу не забыть о страшном знамении и не выдавать дочь замуж за королевского наследника далеко от дома. Забыла Мария-Терезия или верх взяли интересы империи — никто не ответит. А может, как и всякая мать, не поверила страшному. До этого страшного она и не дожила, умерев за 13 лет до казни своей дочери… Из 16 детей всего лишь 10 пережили свою мать — кто-то умирал при рождении, кто-то от бушевавшей в те времена оспы. Императрица и сама перенесла страшную болезнь, от которой в то время спасения не было. И привила младших детей, когда угроза ее жизни начала отступать.

Умнейшая женщина, обладавшая редким обаянием, простотой и прелестью общения, редким музыкальным слухом и приятным голосом (этот ее талант унаследовали все дети, охотно и талантливо певшие во дворцовых спектаклях). Мария-Терезия очаровывала всех, кто имел счастье с ней общаться. И вместе с тем, все ее знали, как очень жесткого и требовательного правителя, державшего власть и государство твердой рукой, не знающей сантиментов.

Она смогла собрать вокруг своего престола умнейших людей и прислушивалась к их советам, помогавшим править мудро и правильно!

Фридрих Второй, ее вечный враг, написал, узнав о кончине императрицы: «Известие вызвало у меня искренние слезы. Она делала честь своему полу и короне. Я воевал с ней, но никогда не был ее врагом». И замершая в ожидании Европа, изумленно выдохнула, услышав такую эпитафию…

Мария-Терезия, которой не стало в 1780 году, в ноябре, и сейчас живет и правит своей любимой Веной и Австрией. И в Шенбрунне живет ее душа, не пожелавшая покинуть любимые места…

Эрцгерцогиня Австрии, императрица Священной Римской империи, королева Венгрии, королева Богемии, королева Хорватии и Славонии, королева Галиции и Лодомерии, герцогиня Милана, герцогиня Люксембурга, Мария Терезия Вальбурга Амалия Кристина — такова полная титулатура этой Великой Женщины…

Императорские сады.

Сады поделены на несколько частей. Обычно к ним выходят, повернув от парадного крыльца дворца направо. И конечно, летом здесь фантастически красиво! Но и осень дарила свои скромные прелести…

Французский сад — живые изгороди, лабиринты, много роз. Да, в конце ноября розы почти не цвели, дорожки засыпала отжившая свое листва, заглушающая все звуки и шаги.

И осенняя печаль огромного сада, и последние скромные розы, и позеленевшие скульптуры, и прозрачность дорожек, и аромат умирающей листвы удивительно шли опустевшему Шенбрунну…

По парку нужно просто гулять, неспешно бродить, вслушиваясь и вглядываясь в осенние миражи, тающие в неверной дымке опустившихся облаков и мелкого дождя…

Лабиринт Шенбрунна работает только летом, осенью облетевшие листья раскрывают все его секреты и вход закрывается до более теплых времен.

А вот статуи, мраморные и неподвижные, лишившись укрывающей их зелени, словно сделали щаг вперед, чтобы ничто не мешало ими любоваться. И совершенно невольно начинаешь их рассматривать, замечая то, на что зеленым летом не обращаешь внимания… И открывается столько интересного и любопытного: и рисунок мрамора, и графичность обнаженных деревьев, и окружающий все это монохром, добвляющий прелести скульптурам и саду… Статуй 32, все изображают античных героев, древнеримских богов.

Фонтан «Нептун».

Датируется концом 18 века и символизирует коронацию Габсбургов.

Конечно, фонтан хорош летом, когда он работает, солнце дробится в его струях и вода дарит прохладу, а не заставляет поеживаться… Но и осенью есть чем восхититься!

И вид на дворец хорош, и фонтан красив, и уточки плавают, не страшась холода…

Павильон «Глориэтта».

Большая триумфальная арка. Поставлена императрицей Марией-Терезией, во славу династии Габсбургов. Сверху украшен имперским орлом на земном шаре.

В 19 веке это был обеденный зал, сейчас в павильоне работает кафе.

Подниматься к Глориэтте лучше всего пешком — павильон неторопливо приближается и неожиданно открывается во всей своей красе…

Вид, открывающийся с балкона, будет вам наградой за упрямство, помогающее забраться на холм! Да и постоять на балконе, наслаждаясь открывающейся перспективой, тоже приятно.

А потом можно неторопливо спускаться вниз, поглядывая по сторонам и любуясь приближающимся дворцом. И пронзительная осень что-то нашептывала, шурша мелким дождем по облетевшей листве…

И красавица-Вена открывалась неожиданными перспективами…

И неторопливо бредущие парочки, словно тени императора и императрицы, уходили за горизонт, растворяясь в печальной осени…

И совсем не хотелось уходить. И неторопливый дождик, и яркие пятна облетевшей листвы, и изогнутые стволы обнаженных деревьев, и яркая не по-осеннему травка, все дышало счастьем, поселившемся здесь на века…

Казалось, что этот сад, и этот дворец хотят рассказать в чем секрет настоящего счастья, а может весь секрет как раз в отсутствии всяких секретов?!

Хофбург стоял, прикрыв зелеными ставнями свои глаза-окна. Он так устал и так много видел, так много помнил и так умело хранил чужие тайны…

Другая жизнь и чужие ему люди проходят бесконечной чередой перед его парадным крыльцом: любопытные, любознательные, доброжелательные, завистливые, равнодушные, заинтересованные… Нет только тех, чья любовь и сейчас согревает старинные залы дворца…

Уходя, я оглянулась еще раз на дом, где жили Габсбурги… Императоры тоже умеют быть счастливыми!

Продолжение следует…

Теги: Самостоятельные путешествия