Моя прекрасная Вена. Часть VII. Вокруг Ринга...

Штадтпарк — одна из немногих станций, сохранившая облик городской железной дороги 19 века. И есть в ней что-то эдакое, словно время здесь замерло…

До Штадтпарка можно добраться и на трамвае маршрута номер 2, совместив обзорную экскурсию по Рингу, отдых от непрерывной ходьбы и доставку организма к парку.

Центральный городской парк Вены — Штадтпарк.

Открыт в 1862 году, как первый общественный парк столицы. Находится парк между старым городом и более новыми районами — на самой границе Внутреннего города. И появился он через 5 лет после сноса городских стен, вместо которых был проложен известный всем Ринг. Протянулся парк от Паркринг до Хоймаркта и спроектирован как английский ландшафтный парк.

В парке установлено очень много скульптур: Иоганн Штраус, Франц Шуберт, Франц Лехарт, Роберт Штольц, Ханс Макарт, Антон Брукнер, Андреас Зелинки (бургомистр, при котором и был создан парк). По количеству скульптур этот парк превосходит все остальные парки Вены!

Через территорию парка проходит река Вена, на берегах которой и находится город. А вот знаменитый Дунай катит свои воды достаточно далеко от центра города. Река очень скромная по масштабам, я бы сказала — воробью по колено и не отличается многоводьем. Но после обильных ливней река становится весьма серьезной и полноводной особой!

Часть реки отгородили стеной, за которой проложили линию метро. Набережные оформили в стиле модерн.

Над рекой Веной перекинут мостик, по которому мы и попали в парк.

Штадтпарк — место отдыха венцев и многочисленных туристов. Правда, накрапывающий ноябрьский дождик не располагал к возлежанию на все еще зеленой травке и детские площадки пустовали, отдыхая в ожидании теплых деньков.

Кататься по дорожкам парка на велосипедах строго запрещено, на входе в парк есть специальные парковки для велосипедов. И прогулки с собачками тоже здесь не совершают, законопослушные австрийцы закон уважают и правила соблюдают — нельзя, значит нельзя! Собачек в парке я не встретила, только птички.

Но памятники все так же украшали аллеи и укромные уголки, нахальные вороны все так же по-хозяйски вышагивали по клумбам, грозно каркая зарвавшимся туристам, и золотой Штраус-сын был готов закружить нас в вальсе…

Омела гнездилась на кронах деревьев, напоминая про рождественскую примету — поцелуе, и кое-где пробивались поздние цветы, смелые и от того еще более красивые.

И притихший огромный парк казался совершенно волшебным и удивительным. И если бы Штраус спрыгнул с пьедестала и заиграл вальс, я бы совсем не удивилась. И очень хотелось закружиться в вальсе — но как это сделаешь, если вместо пышного кринолина на тебе практичные джинсы…

Памятник Штраусу.

Иоганн Штраус-сын. Композитор, скрипач, дирижер, «король вальса». Родился в музыкальной семье, отец, тоже Иоганн Штраус, был извесным австрийским композитором.

Отец видел сына банкиром и устраивал скандалы, увидев скрипку в руках сына. Мальчик учился игре тайком, при полном покровительстве своей матери.

Подросшего сына отец отдал учиться в коммерческое училище и устроил на работу счетоводом, дабы занять свободные вечера.

Но Штраус-сын все же получил музыкальное образование у лучших педагогов и имел блестящие рекомендации. Чтобы помочь сыну получить лицензию на право дирижировать оркестром, его мать подала на развод с мужем. Надо признать, что сделала она это с чувством затаенной радости и вздохом облегчения — постоянные измены мужа давно убили всякие чувства в ее сердце.

В отместку Штраус-отец лишает своих детей от законный жены всякого наследства и переписывает завещание в пользу детей от любовницы, а после оформления развода и женится на ней. К тому времени у них было семеро детей — воистину, некоторые женщины способны вынести слишком много страданий и унижений!

В скором времени Штраус-сын набирает собственный оркестр, с которым выступаетв в казино Доммайера. Репертуар состоял практически из одних собственных произведений Штрауса. Карьера сына шла туго — козни отца мешали Штраусу сильно.

Но почитатели таланта юного Штрауса и невероятно красивые вальсы, написанные талантливым композитором, сделали свое дело — Штрауса назначают капельмейстером военного оркестра второго полка гражданской милиции (отец руководил первым полком).

Потом произошла революция. Штраус-отец поддержал монархию, написав верноподданический марш. Штраус-сын играл «Марсельезу» и написал ряд революционных маршей и вальсов. Революцию подавили, сына отдали под суд, но передумали и оправдали. Подумать страшно — не прости тогда Штрауса, мы бы никогда не услышали самых красивых вальсов!

Вскоре отец умирает от скарлатины. Сын играет на могиле отца «Реквием» Моцарта, пишет вальс памяти отца и издает полное собрание сочинений отца за свой счет.

Отцовский оркестр принимает решение объединиться с музыкантами сына и, после репетиций и прогонов, коллектив отбывает на гастроли по Австрии, Польше, Германии. Успех превзошел все мыслимые ожидания!

Штраус понимает, что необходимо налаживать отношения с императором Францем-Иосифом Первым, сильно испорченные революционным прошлым. И решает написать в его честь два марша.

Вскоре Штраус-сын получает все отцовские полномочия на балах и концертах. Заказов и приглашений так много, что не успевая по всем приглашениям физически, Штраус отправляет вместо себя своих одного из братьев, тоже музыканта.

Штраус, в отличие от своего отца, был совершенно независтлив и не уставал повторять всем и каждому, что его братья намного талантливее, а ему просто досталось слишком много популярности.

В середине 19 века Штраус приезжает на гастроли к нам, в Россию. И сразу становится любим, популярен и загружен работой — он дирижируает летними концертами на Павловском вокзале с баснословным по тем временам гонораром.

В России Штраус проводит пять счастливых лет — слава его достигает зенита, вальсы его признаются вершиной творчества в этом жанре, он обласкан императором, двором, знатью. И у него появляется русская любовь. Правда, счастливого финала у этого чувства не получилось — родители всячески препятствовали браку Штрауса с Ольгой.

Но только после того, как Ольга сообщила о своей свадьбе с офицером, Штраус решается связать себя узами брака с оперной певицей. В свете пошли слухи, что выбор Штрауса определила внешность его молодой жены, удивительно точно повторяющая черты лица его любимой Ольги. Так ли это, или все это досужие вымыслы завистников — пожалуй, не узнает никто. Но брак оказался счастливым, несмотря на то, что жена была старше на 7 лет и имела семерых внебрачных детей от многочисленных отцов. Мадам Штраус стала заботливой супругой и импрессарио мужа.

В 60–70 годах 19 века талант Штрауса достиг своей наивысшей точки. Именно в эти годы он написал «На прекрасном голубом Дунае» и «Сказки венского леса». Если бы из-под пера Штрауса за всю его жизнь не появилось больше ни одного вальса, этих двух хватило бы с лихвой, чтобы обессмертить его имя!

Когда, в далеком детстве, я ходила в музыкальную школу, вальсы Штрауса были для всех нас той отдушиной, после которой наши измученные детские души снова преполнялись любовью к гаммам, урокам сольфеджио и музыкальной литературе. И моя учительница, любившая Штрауса бесконечно и знавшая о нем, наверное, все, с удовольствием приобщала нас к прекрасному. «Сказки венского леса» были лейтмотивом моей музыкальной школы…

Слава Штауса гремит по всему миру. На Бостонском фестивале он ставит мировой рекорд, дирижируя оркестром из более чем 100 музыкантов!

За свою жизнь Штраус написал 15 оперетт. Его самая известная ныне оперетта «Летучая мышь», поначалу не имела особого успеха и лишь через 20 лет начался ее триумф.

Умирает первая жена, Штраус женится во второй, а затем и в третий, последний раз. Свой последней жене Штраус посвятил вальс «Адель» и обессмертил ее имя.

Во всех браках Штраус был счастлив, равно как и его жены. Своих детей Штраусу Господь не дал.

Самая венгерская оперетта Штрауса, не менее триумфальная и не менее гениальная — «Цыганский барон», написана в это время.

70-летие Штауса отмечается всей Европой.

Последние годы жизни композитор почти не выходил из дома, не концентировал и жил затворником. В год 25-летия «Летучей мыши» его уговорили дирижировать увертюрой. По дороге домой Штраус простужается и в возрасте 73 лет умирает от пневмонии, так и не закончив балет «Золушка»…

Похоронен Штраус на Центральном кладбище Вены.

Все свое состояние он завещал музыкальному обществу.

Адель прежила мужа на 31 год, посвятив все эти годы созданию музея Штрауса и публикации его произведений.

За свою жизнь Штраус создал 496 призведений, из них 168 — вальсы.

Таланту Штрауса преклонялись и Оффенбах и Чайковский.

Памятник композитору поставлен не только в Вене.

Вальсы лучше, чем Штраус, не написал пока никто…

И я просто не могла не подойти к памятнику тому, чьи вальсы я слушала все мое детство и чьи оперетты знала почти наизусть. На экзамене в музыкальной школе я молилась все богам, неравнодушным к музыке, чтобы мне дастались вопросы о Штраусе. Вытащив билет я увидела одно слово — Штраус. Экзамены я сдала. И здесь, в ноябрьски-грустном Штадтпарке, у памятника величайшему музыканту, я наконец-то поблагодарила его за тот, столь успешно сданный экзамен…

И обязательная фотосессия тоже была.

Памятник появился в парке в начале 20 века. Его золотое покрытие было убрано в 1935 году и только в самом конце 20 века, когда начались реставрационные работы, Штрауса снова одели в золото. Обновленный Штраус предстал перед венцами осенью 2011 года, совсем недавно…

Традиция фотографироваться у памятника Штраусу идет со времен Второй мировой войны, когда воины, освобождавшие Вену, считали необходимым сфотографироваться у памятника короля вальсов. С тех пор у памятника всегда можно встретить тех, кто спешит запечатлеть себя на память о визите в Вену.

На территории парка есть очень неплохой ресторан в здании бывшей молочной фермы, но по причине недавнего завтрака мы обошли его стороной, не имея ни малейшего желания есть.

Курсалон.

Построен в стиле итальянского Возрождения. Считается одним из самых великолепных зданий Вены.

Первоначально здание использоваось как грязелечебница и салон с минеральными водами. Концерты и другие развлечения в Курсалоне были строго запрещены. Но чтобы не выбиваться из общей тематики парка, посвященного искусству, Курсалон был переоборудован в музыкальный павильон. Именно здесь давал свой первый концерт Штраус, уже через год после открытия.

С тех самых пор родилась традиция Венских музыкальных мероприятий в Курсалоне. Балы, конгрессы, знаменательные события, разнообразные мероприятия и более 500 концертов в год проходят в Курсалоне.

Здесь выступает оркестр «Старая Вена» — музыканты одеты в традиционные одежды, исполняется классическая венская музыка Штрауса, Моцарта, Бетховена, Гайдна, Шуберта и салонная музыка.

Иногда музыка сопровождается выступлениями танцоров или певцов. Нарядной публике подносят шампанское. И красота исторического салона помогает перенестись во времени и услышать настоящую музыкальную Вену…

Canon.

С большим трудом удалось разузнать, кто же это такой! Как оказалось, это австрийский художник, живший в 19 веке. Кэнон — его псевдоним, настоящее имя — Johann Strasiripka: портретист, исторический и жанровый художник, родившийся в Вене.

Учился в художественной академии, служил в австрийской армии, несколько лет путешествовал по западной Европе, жил в Италии, учился в Штутгарде, потом вернулся в Вену. Умер в возрасте 56 лет.

На Ринге (пересечение Паркринг и Йоханнесгассе) памятник художнику поставлен совсем не случайно, в последние годы жизни художник занимался оформлением зданий на этой улице. Среди них — университет, художественно-исторический и музей природоведения.

Его работы выставлены в Народном театре, в академии художеств, в военно-историческом музее, в художественном музее.

После его смерти осталось несчетное число портретов частных лиц. Заинтересовавшись личностью Кэнона, я провела настоящее расследование, чтобы узнать — кто он такой и чем известен? Продравшись через частокол ответов про известные фотоаппараты и копировальную технику, я почти по крупицам собирала сведения о художнике. Еще труднее было разыскать хоть какие-то его картины! Но нашла-таки! Есть и портреты, и картины. Мне понравилось, очень похоже на творения Рубенса или Тициана — это чтобы стало понятно в каком направлении он писал. И портреты людей очень «говорящие», хотелось разглядывать и разглядывать, пытаясь понять что за человек изображен на картине, чем жил, о чем мечтал и чему радовался…

У художника при жизни было много почитателей таланта. На средства его поклонников и был поставлен этот памятник в начале 20 века. Инициатором установки памятника стал граф Иоанн Непомук.

Вот так, памятник неизвестному совершенно мне человеку, с очень известной всем подписью, и желание моего мужа непременно дойти до этого памятника и сфоторгафировать больше подпись, чем сам памятник, вызвали во мне волну исследовательского зуда. Так я открыла для себя очень талантливого, но совершенно неизвестного широкой публике художника, получила возможность полюбоваться его картинами и получить еще и эстетическое удовольствие от созерцания.

Ганс Кэнон, он же Иоганн Страсирипка — спасибо Вене за такое открытие!

А мы идем дальше, по Шубертрингу.

Шубертринг известен прежде всего историческими зданиям, построенными в 1860–1890 годах. Назван этот участок Ринга, как всем понятно, в честь Франца Шуберта. По Шубертрингу можно прокатиться на трамвае, которые в Вене отличаются завидной пунктуальностью и не меее завидным теплом внутри вагончика, так что, продрогнув до костей, мы спешили нырнуть в их живительное тепло и вытянув ноги, наслаждались моментом отдыха и обогрева закоченевшего всего (ну, это больше про меня, муж вообще никогда не мерзнет).

А можно по Шубертрингу прогуляться по бульварам, любуясь красивейшей архитектурой, читая названия фешенебельных отелей, фотографируя из-под тишка чопорных отельных швейцаров и наслаждаясь днями поздней осени, которую, как известно, больше бранят…

С Шубертринга мы повернули на Шварценбергплац.

Площадь названа в честь австрийского фельдмаршала Карла Шварценберга.

В центре площади стоит конный памятник Карлу Шварценбергу.

Князь цу Шварценберг Карл Филипп, ландграф Клеттгау, граф Зульц, герцог Крумловский — австрийский фельдмаршал. Жил в конце 18 — начале 19 века.

Жизнь князя вполне героическая и увлекательная, и будь я австрийской гражданкой, учившей историю родного государства на уроках в школе, я бы совсем иначе оценила значение и роль князя Шварценберга в судьбах Австрии. Но! Не впитав почтения на школьной скамье, отнеслась к его жизни с некой долей иронии. Судите сами…

Деятельность князя простиралась на ниве дипломатии и на полях сражений. Полководцем он был откровенно слабоватым, не чета Савойскому — осторожен, слишком осмотрителен, неуверен в своих силах, избегал крупных сражений. Во время русской кампании вынужден был со своей армией отступить за Буг, потерпел поражение на Березине и отступал, прикрывая основные войска. За что и получил звание генерал-фельдмаршала…

Сражался с Наполеоном как главнокомандующий союзнических войск в Битве народов под Лейпцигом. Ничем себя особо не проявил в боях, но получил звание генералиссимуса.

Как дипломат, Шварценберг провел жизнь на службе послом между Россией и Францией. Его дипломатические постулаты можно свести к одной фразе: «Против кого дружим сегодня?».

В России вел переговоры о создании коалиции России и Австрии против Франции, в случае войны. Дело было после Тильзитского мира и никаких успехов в этом направлении князь так и не добился…

Будучи послом во Франции, он упорно сватал Наполеону угодную Австрии невесту — и потерпел неудачу.

После войны с Наполеоном всячески способствовал подписанию мира между Россией и Францией, но опять не добился результатов…

Потерпев дипломатические неудачи, пометавшись между выбором: дружба с могучей Россией, чтобы поставить на место зарвавшегося Корсиканца или дружба с талантливым Наполеоном, дабы русскому императору чего плохого в голову не взбрело, князь вернулся в войска… И опять он воевал, на этот раз против Наполеона, но…

Сославшись на слабое здоровье, что пришлось как нельзя кстати, князь все же отошел от дипломатических и военных дел.

В последние годы жизни много болел. В память о нем, император Франц Первый объявил трехдневный национальный траур после кончины фельдмаршала.

В середине 19 века появился памятник фельдмаршалу.

А мы идем дальше, к очень важному для меня памятнику — мемориалу Красной Армии.

На площади Шварценбергплац находится мемориал Советским воинам. К нему можно попасть после осмотра комплекса Бельведер, а можно не полениться и специально дойти до мемориала.

Не подойти к этому паямтнику я не могла — мои героические бабушка и деды, прошедшие с войной по Европе и освобождавшие страны и города, никогда не простили бы мне невнимательности к этому памятнику. За годы путешествий появилась привычка в обязательном порядке навещать памятники Советстким воинам и смотреть, как берегут и сохраняют такие мемориалы.

К чести Австрии и Вены могу признать, что памятник содержися в образцовом порядке — отреставрирован, ухожен, возложены цветы. И я преисполнилась огромного уважения к Австрии.

Идея сооружения этого мемориала принадлежит советскому командованию.

Решение о создании памятника было принято до того, как Красная Армия вступила на территорию Австрии, так как в успехе военной операции по освобождению Вены никто уже не сомневался.

Сначала памятник хотели установить в Пратере, но проведя рекогносцировку на местности, приняли решение об установке памятника на Шварценбергплац.

Основные работы вели советские инженерные части с привлечением немецких военнопленных. Но понадобилась помощь местных жителей и австрийских специалистов. Поэтому было дано объявление о том, что для работ по постройке нового памятника требуются каменщики, столяры и прочие рабочие. В качестве оплаты труда был обещан хлеб и горячая еда дважды в день — в период послевоенной разрухи и голода желающих было достаточно. Всего в работах было задействовано около 400 человек.

Памятник был открыт в августе 1945 года. В те годы Шварценбергплац носила имя Сталинплац.

Статуя воина, высотой 12 метров стоит на баллюстраде восьми метров в высоту, состоящей из 12 колонн.

Австрию осовобождали войска 3-го и 2-го Украинских фронтов. Убитыми, ранеными и пропавшими без вести было потеряно почти 40 тысяч человек. Медалью «За взятие Вены» награждено более 270 тысяч человек.

На памятнике высечено всего 52 фамилии.

В 1955 году, когда Советсткие войска выходили из Австрии, в договоре о нейтралитете между Россией и Австрией был зафиксирован пункт об обязанности Австрии ухаживать за памятником. Австрийское правительство дважды ремонтировало монумент, в конце 70-х и в начале 2000-х годов.

На монументе, по верху баллюстрады, надпись на русском языке: «Вечная слава героям Красной Армии, павшим в боях с немецко-фашистскими захватчиками за свободу и независимость народов Европы».

Мне кажется, что мир рано или поздно должен понять, что важнее самого мира нет ничего… И беречь память о тех, кто этот мир отстоял ценой своей жизни. И не допускать больше войн и насилия. И помнить о войне. И хорошо бы, если бы это не оказалось слишком поздно…

Есть на Шварценбергплац еще один памятник — австрийскому скульптору эпохи барокко, Георгу Рафаэлю Доннеру.

А мы поворачиваем назад и проходим мимо французского посольства.

По Техникерштрассе мы идем к Карлсплац.

Карлсплац — площадь Святого Карла.

Площадь находится на границе внутреннего города, свое название получила от расположенной на ней красивейшей венской церкви Карлскирхе.

Раньше на этом месте был пустырь и протекала река Вена. В начале 19 века русло реки спрятали под землю, а на площади разбили парк (парк Ресселя, автора пропеллера). В парке есть памятники Ресселю и автору швейной машинки, Мадершпергеру.

На площади расположен корпус Венского технического университета, основанного в начале 19 века и являющимся одним из крупнейших вузов Вены и одним из лучших университетов Европы.

Главное украшение площади — Карлскирхе.

Церковь Святого Карла — выдающийся пример венского барокко. Высота храма — 72 метра.

В начале 18 века, после страшной эпидемии чумы, император Карл Шестой дает обет построить храм в честь своего покровителя, святого Карла Борромео, который к тому же является главным защитником от чумы.

Император объявляет конкурс на лучший проект, который выигрывает Иоганн Эрлах, в послужном списке которого Шенбрунн, церкви Зальцбурга, дворец в Праге. Заканчивал строительство храма сын Эрлаха, несколько видоизменив замысел отца. Через почти 24 года, что по тем временам было рекордным сроком, храм был построен.

В Карлскирхе соединены элементы разных стилей и эпох: древнегреческий портик, древнеримские колонны, барочные павильоны и купол, напоминающий купол Собора Святого Павла, загнутые крыши напоминают китайские пагоды.

Перед входом стоят ангелы, символизирующие Новый и Ветхий Завет, на фронтоне аллегорические добродетели: Покаяние, Милосердие, Смирение, Вера. В центре восседает святой покровитель — Карл, защищающий Вену от чумы.

Несмотря на такое смешение стилей и направлений в архитектуре, церковь смотрится очень органично, единым организмом. Наверное, в этом и заключается гениальность ее создателя — совместить несовмещаемое и сотворить шедевр.

Красота Карлскирхе настолько поразила, что несмотря на преследующие нас неудачи — мы так и не смогли попасть внутрь и осмотреть интерьеры церкви, я удовольствовалась внешним осмотром Карлскирхе. Ну, а надежда вернуться в Вену, чтобы досмотреть, только окрепла.

Вокруг Карлскирхе готовилась к открытию рождественская ярмарка, сновали рабочие, стучали молотки, пахло еловыми лапками и разноцветные гирлянды украшали все вокруг, создавая вокруг церкви удивительную и волшебную сказку…

На северной окраине парка Ресселя, напротив друг друга, стоят на возвышении два павильона — железнодорожные павильоны работы Отто Вагнера, конца 19 века.

Когда метро перенесли под землю, павильоны стали не нужны. Но их не снесли, а наоборот, отреставрировали и сейчас в одном из них расположено кафе, а в другом — выставочный зал.

Вокруг парка встречаются весы. Наверное, понимая, как вкусно готовят венские кондитеры и как далеко может завести дегустация в венских кофейнях, венские власти расставили по городу весы, как организующий момент для тех, кто не может устоять перед сладким и вкусным…

Переходим дорогу и перекресток и выходим к Венскому Сецессиону.

Сецессион (от латинского «отделение») — объединение венских художников в эпоху арт-нуво. Основан в конце 19 века художниками, порвавшими с господствующим в венском доме художников консерватизмом и традиционными понятиями в искусстве и возникший на почве оппозиции официально признанному академизму.

В том же году, на предоставленном городом участке на улице Винцайле, недалеко от Карлсплац, возводится выставочный павильон, названный венцами Сецессионом. Средства на строительство здания раздобыли сами художники.

В этом зале постоянно проводились выставки группы художников. Над главным входом надпись: «Эпохе — свое искусство, искусству — своя свобода." Надпись убирали с фасада, но потом восстановили при реконструкции.

На мой взгляд, купол самое яркое украшение здания. Он состоит из ажурных листьев (3000) и ягод (700), изящных и позолоченых. Этот же декор повторяется на фасаде здания.

В 1945 году, во время бомбардировок города, здание сильно пострадало. Востановлени Сецессиона закончилось в 1963 году, с возвращением первоначального облика здания.

Сейчас это галерея, где проходят выставки современного искусства.

Недалеко от Сецессиона расположено «Кафе Музеум».

Открыто оно было в конце 19 века. В кафе кофе подают в лучших венских традициях: главное место на подносе занимает чашечка кофе, «справа и подальше» — стакан холодной воды и ложечка, обязательно «лицом вниз», «слева и поближе» — сахар и сливки.

В том кафе любил бывать Густав Климт и Отто Вагнер, архитектор Сецессиона.

Совсем недавно кафе отремонтировали, кто-то принял новый облик, кто-то возмутился зеркальными шарами под потолком и плюшевыми диванами — не мне судить об этом. Но одно я знаю точно — кафе купили владельцы «Ландтманн», потому меню, десерты, кофе и цены в сети этих кафе абсолютно идентичны. Кроме того, внимательный турист сообразит, что баннер на входе в «Кафе-Музеум», «Ландтманн» и «Кафе-Моцарт» похожи как однояйцевые близнецы. А значит, мучиться проблемой выбора «Чей штрудель лучше» совершенно не стоит — одинаковые во всех кафе!

Выходим на Опернринг. Очень уж хороша Венская опера в ночной подсветке! Да и не только опера, надо признать, что с наступлением темноты, Вена преображается совершенно! Пролетают нарядные фиакры, появляется неспешно прогуливающаяся публика, включается подсветка зданий и Вена выглядит, как императрица перед парадным выходом…

Мне понравилось наблюдать за публикой, прибывающей на спектакли в Оперу — более разномастной, но вместе с тем и одинаково-радостно-восторженной толпы народа, пожалуй не встретишь больше нигде. И самое интересное начинается перед началом спектакля, когда прибывают те, кто купил билеты на самые дорогие места. Тут уж парад фраков и вечерних платьев! Хотя, такое и не каждый вечер случается…

Венская Опера.

Самая известная в мире! Про Оперу я уже писала здесь.

В Опере все красиво и все утонченно — интерьеры, архитектура. В Опере идут самые лучшие спектакли, а акустика зала признана лучшей по праву! Ежегодный доход Оперы составляет более 100 млн евро. В Венской Опере работает более 1000 человек.

Раз в год Венская Опера устраивает «Венский Оперный бал», потрясающий роскошью и изяществом, на который съезжаются богатые и знаменитые со всего мира. На балу одновременно танцуют несколько сотен пар, а прямая трансляция по ТВ идет на весь мир…

Но глядя на великолепную Оперу, я думала о другом… О несправедливости. О гениальных архитекторах, с которыми неблагодарные венцы обошлись так сурово. И представлялась мне картина…

День открытия Венской Оперы. Император встал не в настроении, это со всяким случается, не только с императорами! Да и день не задался — щи в тарелке оказались жидки, бриллианты в короне показались мелки, на обед хотелось арбуза, но придворный повар подал свиной хрящик, и к вечеру, когда надо было лицезреть отстроенную Оперу, гнев в душе императора рвался наружу, сметая все правила приличия и постулаты воспитания!

И надо же было спросить у Франца-Иосифа, как ему новая Опера! Гнев вылился наружу — Опера была охаяна, работа архитекторов вызвала императорские нарекания. Думаю, после вспышки гнева монарху полегчало, но волна критики здания Оперы была запущена и подхвачена всей Веной:«Опера не понравилась!» Архитекторы не смогли пережить своего провала…

Потом император взглянул на Оперу в добром настроении, похвалил и восхитился. Естественно, восторги подхватила со всем согласная толпа. Но архитекторов было не вернуть и кто знает, чего лишилась Вена с их уходом…

Теперь весь мир восторгается невероятной красотой и изяществом Венской Оперы. И восторгается по праву, надо признать! Вот только те, чьи таланты создали эту красоту, об этом так никогда и не узнают…

Возможно, все было и не совсем так, иногда воображение уносит очень далеко. Но глядя на Оперу, я думала, что надо быть добрее, особенно к тем, кто действительно талантлив — ведь их так легко ранить неосторожным словом…

Заканчивался еще один день в Вене…

С наступлением темноты организм начинал подавать сигналы усталости, ножки начинали тихий бунт, тянуло в тепло — просто посидеть, а еще лучше полежать, попить горячего чая и посидеть-подумать-переварить мозгами увиденное за день.

К вечеру голова уставала сопоставлять виденные ранее картинки из интернета с открывающейся в реальности красотой Вены.

Императоры, дворцы, музеи, кофейни, улицы, площади, памятники кружились в невообразимом хороводе, совершенно не желая выстраиваться стройными рядами, систематизировавшими впечатления. Хотелось закрыть глаза, прервав пляску впечатлений…

И не хотелось закрывать глаза… Наоборот, хотелось продолжать смотреть, впитывать, запоминать, махнув рукой на мешанину образов — все уляжется со временем в переполненной эмоциями голове.

И вечером мы позволяли себе невиданную роскошь — идти, куда глаза глядят, поддавшись эмоциям и порыву… И выворачивая в темный переулок, где узкие дома почти смыкались крышами, мы открывали для себя совершенно новые странички Вены…

А потом возвращались на шумные улицы, залитые светом, украшеные елками, с толпой таких же счастливых и восхищенных людей…

И факт того, что я все-таки оказалась в Вене, в которую так давно и так безнадежно хотела попасть, делал меня счастливой здесь и сейчас, заставляя забыть про усталость…

И Вена, удивительная, прекрасная, неповторимая, не похожая ни на один другой город мира Вена, прорастала в моем сердце и душе большой любовью…

Впереди был вечер, за ним еще один день… И это не могло не радовать…

Продолжение следует…

Теги: Самостоятельные путешествия