Закрыть гештальт на краю костромской географии

Однажды в диалоге по этому поводу Аня Абросимова упомянула Галич и Солигалич, с тех пор эти два похожих названия периодически всплывали в памяти. Последним пинком, подвигнувшим на эту поездку, был рассказ Владимира Шалаева о чухломских теремах.
И вот летом выпала свободная неделя, мы уже запланировали маршрут, предвкушая, как весело, под музычку, поедем через Кострому в Галич…

Стоп! В гостиницах на наши даты нет свободных мест! Тогда в Солигалич! То же самое. Последняя надежда была на Чухлому, хотя само название уже не оставляло надежды… Что же за место такое бойкое, что не только гостиниц, но и комнат внаём ни «Островок», ни «Суточно», ни другие не предлагают?

Потеряв всякую надежду на ночлег, листаю каталоги знакомых турфирм — и вот оно, «Зачарованная глухомань»! Может, даже к лучшему, подумали мы. Приедем на поезде, встретят — покажут — расскажут — отвезут — покормят!
Галич первым гостеприимно принял нас в свои объятия. После встречи на вокзале нас повезли сразу в Галичский краеведческий музей, несмотря на ранний час. Вы думаете, на экскурсию? Не только — кормить! Ничего себе! В бывшем особняке бывшего городского головы купца И. М. Нешпанова 1914 года постройки, в большой гостиной, оформленной в стиле 19 века, за большим столом да с дороги — горячий чай и вкусные блины с творожной и яблочной начинками! Умеют русские женщины приветить!

В этой же гостиной началась наша экскурсия. Попробую повторить некоторые её фрагменты и показать места в городе, о которых шла речь.

В музее интересны не столько воссозданные интерьеры — сколько таких пересмотрено! — сколько работы местных художников, портреты галичан, местные пейзажи. И среди них — большая редкость — два полотна размером 40×40 с изображением сразу нескольких человек с живыми и очень выразительными лицами — «Портреты дворовых». Согласитесь, это большая редкость, когда пишут не знатных господ или богатых купцов, а дворовых, да ещё так искусно передавая их характер и род занятий.

Экспозиция второго этажа посвящена дворянской и купеческой жизни города и окрестностей. Оформлены целые комнаты, как они могли бы выглядеть в то время. Здесь можно увидеть тщательно воссозданные фрагменты интерьеров скобяной и посудной лавок, модного дамского магазинчика, трактира, узнать о рыбацких, ярмарочных и многих других обычаях горожан.

На первом этаже — историческая экспозиция с интересными археологическими находками, сделанными на территории мерянского поселения Унорож, процветавшего в окрестностях Галичского озера в 8–11 веках, изящными финно-угорскими подвесками, украшавшими костюмы мерянских женщин, и самим этим реконструированным мерянским костюмом; этнографический зал с экспозицией «Рыбная Слобода: обычаи и нравы». Надо сказать, узнала много интересного, особенно о летописном племени меря, со временем растворившемся среди славян, марийцев и мордвы. Бывшие земли племени меря — на территории Ярославской, Костромской, Ивановской областей, их поселения часто располагались возле озёр — Плещеева, Неро, Галичского, а мифология связана с синими камнями, самый известный из которых лежит на берегу Плещеева озера.

На месте древнего славянского поселения, бывшего на горе Балчуг, были построены две крепости: первый деревянный детинец, названный впоследствии Нижним городищем, в середине или в конце 12 века, и Верхнее городище — в конце 14 века сыном Дмитрия Донского Юрием Дмитриевичем, которому Галич с некоторыми другими городами были переданы в удел. И у нас была возможность побывать на этом месте. Правда, остатков крепости уже найти нельзя. Но сохранились древние валы и овраги, которые были природной защитой крепости. И ещё много веков гора Балчуг, или Шемякин холм, была совершенно лысой, и это можно увидеть на фотографиях, сделанных в 19 веке. Та буйная растительность, которая сейчас её покрывает, — результат озеленения, которое начали проводить лет 50 назад.

Пожалуй, наиболее интересная часть экспозиции связана с Рыбной слободой, находившейся в подножии Балчуга. Вечерняя прогулка по слободе только подтвердила это. Быт Рыбной слободы был, по рассказу экскурсовода, совершенно особенным — со своими праздниками, способами ловли и приготовления по особой технологии в специальных печах — пЕшнях — вандыша — галичского ерша и мелочи плотвы. Обработанная таким способом невзрачная рыбья «некондиция» превращалась в лакомство с золотистой корочкой и разопревшими костями.
А вот еще одна галичская традиция. Огурцы в северном Галиче сажали в лыву — плодородный ил, который добывали со дна озера. Сажать старались на берегу — земля влажная, сама водами озера подпитывается. Огуречную лунку закрывали со всех сторон навозом и камышом, а сверху сначала бычьим пузырём, который в дальнейшем заменило стекло. Другая огородная традиция, которая еще недавно была жива здесь — это плавающие грядки. Из прибрежного тростника, которым богато Галичское озеро, вязались плоты, на них насыпали землю и в нее сажали огурцы. Плот привязывали, чтобы он не уплыл. Когда нужно, его можно было подтянуть ближе и собрать урожай. Таким образом, расширяли площадь огорода и обеспечивали постоянное снабжение растений влагой.
Рассуждая об особенностях жизни в Рыбной слободе, многие исследователи связывали это с тем, что население было пёстрым: производству вандыша рыбновских жителей научили датчане — артель из датских рыбаков Екатерина II поселила в Рыбной слободе одновременно с переселенными с Урала казаками-староверами, которые не спешили отказываться от своих традиций.

Как обычно, мне интересен местный костюм. Костромскому костюму, особенно галичским кокошникам и галичскому кружеву, посвящён «женский уголок» экспозиции. По описаниям П. П. Свиньина, галичанки, в отличие от жительниц других уездов, от традиционного костюма отказались довольно поздно: «Женщины имеют на себе какой-то особый, местный, отпечаток красоты. У них сохранился до сих пор обычай в праздничные дни надевать костюмы своих прабабушек. Наряд чрезвычайно красивый и богатый».

Я, конечно, пропустила несколько тем Галичского краеведческого музея — невозможно рассказать обо всём, тем более день только начался, а у нас впереди ещё почти два дня насыщенного путешествия. Но мимо коллекции фисгармоний пройти невозможно! Вот уж не ожидала не только увидеть сразу несколько редких инструментов, но и услышать игру на них!
Когда-то в Галичский музей попала старая фисгармония, сильно попорченная мышами. Нашелся местный умелец, который смог ее отремонтировать, а в 2008 году администрация музея обратилась к преподавателю музыкальной школы Татьяне Колесовой с предложением попробовать на нем поиграть. Чтобы найти информацию об игре на этом инструменте, Татьяна выучила английский язык и отыскала в интернете другого энтузиаста старинных музыкальных инструментов — канадца Родни Джантзи, который помогает ей советами. Потом она уже сама стала искать инструменты, по возможности выкупать их и восстанавливать; деньги собирала и продолжает собирать краудфандингом. Сегодня в коллекции Галичского музея я насчитала уже шесть инструментов обычных размеров и один миниатюрный. С удовольствием прослушали небольшой концерт. Если есть желание и время, можно посмотреть видеозапись исполнения «Пассакалии» Генделя здесь или коротенький фрагмент игры на самой маленькой, но долго не поддававшейся «укрощению» фисгармонии здесь:

Совершенно сбитые с ног радушным приёмом, прекрасной экскурсией и необычным концертом, с таким же настроением ожидали экскурсии по городу. Однако наши надежды не оправдались. Даже не потому, что экскурсовод чего-то не учёл — рассказ был очень интересным, но рамки программы совершенно загнали её в тупик: поднялись на Балчуг (фотографии я разместила в рассказе о музее) и постояли на центральной площади Галича, издалека рассматривая её достопримечательности. Мимо других быстро проехали в микроавтобусе. Правда, ничего не мешало немного «зависать» у сувенирных лавочек и рыбных лавок.

Вот не надо было ездить на мараловую ферму! Были сомнения, стоит ли, но я приняла неправильное решение — ехать со всеми. Так и не смогла не спеша пройти по улицам и почувствовать, чем город дышит. Вот что, например, мы НЕ увидели в Галиче.

Почему сомневалась, ехать ли на мараловую ферму? За время, потраченное на эту поездку, можно было хорошо рассмотреть город, да и маралы — вовсе не недоступное зрелище для туристов из Москвы, у нас, например, в Лосиноостровском заповеднике есть лосиная биостанция, куда приходят и маралы, и пятнистые олени — свободные и красивые. Костромской мараловодческий комплекс в Парфеньево — предприятие совсем другой направленности. Маралов здесь содержат, чтобы добывать пантокрин из мараловых пантов, и, соответственно, реализуют продукцию, содержащую пантокрин — как говорят, эликсир молодости и здоровья. Общаться с животными — всегда радость, но когда косноязычный сотрудник фермы со следами хронического алкоголизма на лице открывает дощатый сарай, а в нём яму, в которую загоняют маралов, чтобы «живьём» срезать у них панты… Таким ужасом и болью повеяло от этой ямы, что реально стало дурно. Настроение испортилось окончательно. Потом посмотрела рекламу и официальный сайт — там так всё шоколадно! На то она и реклама. А может, это я вредная.

Наш проводник по ферме уложился в полчаса, несмотря на возмущение нашего экскурсовода, что экскурсия по договору должна быть часовой. Продукцию в лавке никто не купил: фирменный магазин есть в Ярославле, а все эти баночки и бутылочки доступны на любом маркетплейсе; кроме прочего, с биопрепаратами надо быть осторожнее, очень много противопоказаний. Двинулись снова в Галич (80 км, туда и обратно 160!!!). Освободившиеся полчаса потратили на рыбный магазин в Рыбной слободе. Дальше предстояла фольклорная программа… Ужин программой не предусмотрен. Но тут я уже, взбунтовавшись внутри, попросила высадить нас с мужем у гостиницы, где для нас был забронирован номер (гостиниц на группу в 17 чел. было две, в одну всех поселить не удалось). Времени 18:00, надо ещё заселиться, найти место, где поесть, — какие ещё танцы с бубном? И ещё очень хотелось свободы.

С общепитом в Галиче полная засада, несмотря на субботний вечер. Я даже люблю в поездках свободные вечера — можно выбрать место поинтересней, попробовать местную кухню. Но здесь оказалось не до удовольствий. Кафе «Арарат», в котором мы обедали (страшно удивив официантов просьбой принести ножи и салфетки), закрылось в 17:00, а сценка в ресторане «Галич» (работает до 20:00), куда мы пришли по наводке нашего экскурсовода, была достойна советского киножурнала «Фитиль». Представьте: центральная площадь города (ул. Луначарского, 2), историческое здание (дом Н. Ф. Сотникова)… Входим — абсолютно пустой зал с неубранной посудой на одном столе — и никого… Вот прям вот так, только скатертей и салфеток не было. Фотография опять же из интернета, рекламная.

На секунду остолбенев, вспоминаю незабвенные кафе «Ветерок» и одновременно думаю, как найти здесь живую душу. Она нашлась сама, видимо, встряхнувшись от дремоты и подняв голову над стойкой — вон той, слева в глубине. Портрет соответствовал интерьеру и образу работника советского общепита, только без кокошника. Я, вежливо улыбаясь:

 — Добрый вечер! Скажите, а где можно посмотреть меню?

— Бифштексы!

— И больше ничего?

— Ничего!

— А гарнир или салат?

— Ничего нет!

Машина времени работает! Вспомнился фильм «На Дерибасовской хорошая погода…« — там за то, чтобы побывать в магазине советских времён и потосковать по ненавязчивому советскому сервису, деньги платили, а здесь прям бесплатно приложили!
Как говорится, поцеловали пробой и пошли домой. Хотя нет, не домой — есть-то хочется, не уснуть. Для всех, попавших в Галиче в подобную ситуацию, есть выход: в Нижних торговых рядах оказался круглосуточный магазин «Десяточка» со стандартным для сетевых магазинов ассортиментом и — о счастье! — отдел кулинарии с готовыми блюдами. В нашей гостинице «Провинция» была кухня с чайником, микроволновкой и холодильником — ужин состоялся. И хорошо, что даже кое-что осталось, потому что положенный на следующее утро завтрак состоял опять из блинов и «двух (буквально!) кусочеков колбаски».
И конечно, после ужина хоть немножко хотелось наверстать упущенное — пройтись по улицам города. Гостиница «Провинция» недалеко от Рыбной слободы, и мой вечер до заката солнца над озером (а в июне оно садится поздно) я провела там. После музея это самое сладкое время в Галиче. Представьте: историческое место древнего города, предзакатное розовое время, старая слобода и — о чудо! — закат над Галичским озером.
Улица Луначарского — кладезь для туриста! В 10 минутах ходьбы от центральной площади Революции — старинные особняки и жилые деревянные дома, построенные давным-давно тому назад… Тишина, через открытые форточки слышно, как в домах, за низкими окнами, семьи садятся ужинать, смотрят телевизор, разговаривают. Тёплая волна проходит по груди — люди, как я вас люблю!

Блестящие главки этого храма и этой колокольни мы видели с высоты Балчуга. Собор Троицы Живоначальной в Николаевском Староторжском монастыре (1839—1859 гг.) был самым большим в Костромской губернии. В 1930-х в соборе была оборудована вторая в городе паросиловая станция, просуществовавшая до 1963 года, позднее — котельная педагогического училища. В соборе и на колокольне проводятся реставрационные работы, как видим, наружные уже закончены.
А у самого монастыря дурная слава; основанный как мужской в конце 15 века, он был маленьким, деревянным и захудалым, «из-за малолюдства» был преобразован в женский, но процветающим тоже не стал. Большое каменное строительство в монастыре началось только в 19 веке. Галич издавна был местом ссылки, и Староторжский монастырь не стал исключением из общего правила ссылать в монастыри женщин-преступниц. Так, здесь отбывали наказание местные «салтычихи»: в 1811 году чухломская помещица княгиня Шелешпанская, замучившая до смерти 18 крепостных, и помещица Анна Рудина «за неумеренные побои крепостной жёнки Афросиньи Петровой», от которых та скончалась и была зарыта в подполе дома. Любят здесь рассказывать и историю дочери помещика Катенина, которую отец заточил в монастырь за любовь к садовнику. Эту историю связывают с сюжетом стихотворения Некрасова «Огородник».

Перед тем, как свернуть в Рыбную слободу по переулку Свердлова, полюбовалась храмовым комплексом, который видела из автобуса при въезде в Галич по пути из мараловодческого хозяйства. Это комплекс Рыбной слободы, включающий два храма в формах провинциального барокко. Он возник на месте Васильевского монастыря, существовавшего здесь с 17 века и имел церкви во имя Василия Кесарийского и Введенскую с приделом Усекновения главы Иоанна Предтечи. Каменная летняя церковь Василия Великого с Петропавловским приделом и шатровой колокольней, по некоторым сведениям, была заложена в 1768 году, зимняя каменная церковь Введения с приделами Кирилла Новоезерского и Серафима Саровского возведена в 1798 году. В 1930-е годы после закрытия церквей были сломаны верхние ярусы колокольни, утрачены малые главки Васильевского храма, а его четверик внутри был разделен на два этажа, пострадал фасадный декор обоих зданий. Сейчас церкви отреставрированы, колокольня восстановлена.

Прогулка по Набережной улице — «праздник души» и «именины сердца» для любителей деревяшек. До наших дней дошли дома, насчитывающие 120–150 лет. Они строились однотипно, с двух- или четырёхскатными крышами, одно- или двухэтажные. Если крыша была четырёхскатной, то её иногда украшали мезонином. Украшением дома и элементами отличия одного дома от другого были наличники. Застройка рядовая, очень плотная из-за дороговизны земли. Дом, как правило, был пятистенок с прирубленными мощеными холодными сенями. Устанавливался дом на толстых, диаметром до 1 метра, деревянных или из красного кирпича местного производства столбах. Котлованы под дома не рыли из-за близости грунтовых вод, поэтому воды под домом не было даже при высоких вешних водах в озере.

Солнышко клонилось к закату, я уже возвращалась на набережную, но вдруг увидела двух девушек с мольбертами, которые направлялись по неширокой дорожке, идущей от дома № 1 по Набережной улице к озеру. Пойдя за ними, я обомлела; пожалуй, самая хорошая площадка для закатных озёрных пейзажей, девчонки пришли сюда на пленэр. Я тоже решила поэкспериментировать с ракурсом и высотой линии горизонта.

Набережная произвела хорошее впечатление. Я решила посидеть на скамейке, послушать соловьёв и дождаться момента, когда красное солнце утонет в Галичском озере. Тем более что на набережной есть что порассматривать. Здесь стоят деревянные скульптуры, конечно, связанные с Рыбной слободой. В сквере на набережной установлен памятник галичскому ершу. Однако при ближайшем рассмотрении он больше похож на карпа.

И вот постепенно наступает время Ч.

Второй день был супернасыщенным: предстояло съездить в Чухлому, Солигалич, увидеть, наконец, вожделенный Асташовский терем, а ещё по дороге остановились в двух монастырях и, как ни странно, успели-таки на поезд без проблем.

По дороге в Чухлому заехали в очень почитаемый в Галиче Паисиево-Галичский монастырь. Если коротко, эта обитель была основана в 1314 году как Николаевская, потом, с чудесным обретением иконы Божией Матери, Успенская, затем по имени настоятеля монастыря преподобного Паисия, подвизавшегося в обители безвыходно 75 лет. Согласитесь, монастырь не самый известный. Конечно, хотелось о нём рассказать и проиллюстрировать рассказ фотографиями, но я успела сделать один снимок, и мне тут же было вынесено замечание, что на территории монастыря фотографировать нельзя. На территории!!! Я, конечно, обиделась, в храм не пошла, тем более там надо было обернуться быстро-быстро-быстро… Я ТАК в храмы не хожу.

Расстояние между Галичем и Чухломой небольшое — всего 50 км. Это была дорога не только между городами, но и между озёрами: Галичским и Чухломским.

Когда возникло поселение на территории современного города, точно неизвестно, но в 14 веке оно уже существовало. Именно в этот глухой северный городок был сослан в 1381 году московский митрополит Пимен, получивший по подложной грамоте посвящение константинопольского патриарха на Московскую митрополию. От древней Чухломы до нашего времени тоже почти ничего не сохранилось, только осевшие некогда грозные валы, опоясавшие возвышенность на берегу бывшего Чудского озера, напоминают о том, что небольшому уютному городку более 600 лет. В тяжелые годы княжеских междоусобиц и стремительных татарских набегов была сооружена крепость Чухломы. Коварный и властолюбивый князь Дмитрий Шемяка в годы борьбы за великокняжеский престол (1434–1453) укрепил Чухлому. Беспокойно протекала жизнь чухломичей в 16 веке. Не миновали чухломские земли и польско-литовские интервенты. В 1609 году сильный отряд Лисовского напал на Чухлому, но взять крепость не смог. Крепость Чухломы просуществовала до 1727 года, когда «великий пожар» уничтожил все постройки. Кремль восстанавливать не стали, а в 1890 году начали засыпать рвы и разбили на территории кремля городской сад.

Большинство улиц Чухломы вам покажутся знакомыми с детства, от них веет каким-то особым радушием и приветливостью. Что-то необычайно родное, близкое в цепочке деревянных домиков вдоль грунтовой дороги. Современная планировка города, а во многом и его облик обязаны 18 столетию. В 1780 году был составлен регулярный план Чухломы. На месте старого торжища у стен кремля определили новый центр купеческого города. По сторонам площади были предусмотрены места для постройки «каменных обывательских домов».

В Чухломе готовились к Дню города. Возле сцены мы заметили символ фестиваля «Чухломская пуговка», созвучный фамилии знаменитого земляка — Михаила Пуговкина. Правда, он не в Чухломе родился, а в деревне Рамешки Чухломского уезда, но всё равно приятно иметь такого колоритного земляка.

Отдельно хочется рассказать об Успенской церкви. Внешне неприметная, с ординарной архитектурой, она поразила какой-то теплотой, из неё не хотелось уходить. Каменная церковь, построенная в 1730 году, сменила древний деревянный храм. С 1937 года почти все храмы района были закрыты, а священники, дьяконы, пономари арестованы и многие расстреляны. Такая же участь в августе 1937 года постигла батюшку и Успенского храма Пикалева Павла Александровича (отца Ефимия). Местные власти запретили верующим совершать богослужения, планировали переоборудовать церковь под музей, но староста церкви Мария Андреевна Смирнова и её помощница, жившая в сторожке Успенского храма Анна Андреевна Киркина встали на защиту храма, не отдали ключи. В первый же год власти прислали бумагу, где значилась огромная сумма налога с требованием уплаты в указанный срок. Всем миром прихожане собрали необходимые деньги, а на следующий год сумма налога увеличилась. Тогда Мария Андреевна продала корову, швейную машину и другие ценные вещи, но налоги заплатила. С 26 ноября 1946 года и до настоящего времени Успенский храм ни на один день не закрывался. Сразу видно, что любим он и сейчас. Батюшка здесь молодой и очень серьёзный. Кстати, он благословил фотографировать интерьеры храма, спасибо ему.

А вот сейчас я нарушу хронологию, потому что важно сохранить настроение (и хорошо было бы именно так построить экскурсию), и вместо Асташовского терема мы переместимся в Авраамиев Городецкий монастырь, что на старом городище, основание которого относится к началу истории города Чухломы. Монастырь был основан иноком Троице-Сергиевой обители Авраамием на останках старого городища Чухломы и вскоре превратился в известную и богатую обитель. Как у всех монастырей, у него длинная и сложная история с периодами расцвета и упадка, уничтожения и возрождения. Сейчас же восстановленный мужской монастырь поразил красотой, гармоничностью, если хотите, гостеприимством и особой атмосферой безусловной веры, святости и человеколюбия. Нигде я не видела такого количества добровольных помощников, такого количества гостей, такой деликатности и терпимости к присутствию невоцерквлённых людей и их порой глупым вопросам, такого уважения к иной точке зрения. Взглянув на настоятеля монастыря, иеромонаха Михаила (Поздеева), понаблюдав за тем, как он общается с людьми, разговаривает с паломниками или распоряжается по хозяйству, хочется назвать его батюшкой. Нас же сопровождал монах Авраамий, молодой человек лет сорока — умный, красивый, интересный в беседе настолько, что невольно думаешь, что в миру таких ещё поискать.

Каменное строительство в обители началось в начале 17 века. В 1608 году был заложен каменный храм в честь Покрова Пресвятой Богородицы — первый каменный храм в северной части костромских земель. Под спудом храма находились мощи преподобного Авраамия.

До конца 17 века были построены каменные Святые врата с надвратной церковью, заменённые в 1870-х годах на пятиярусную колокольню по образцу колокольни Симонова монастыря в Москве (проект К. Тона), и двухэтажный трёхшатровый храм Рождества Христова, впоследствии разобранный. В 1857 году на месте Ильинского придела Покровского храма началось строительство нового собора в честь иконы Божией Матери «Умиление» — пятиглавый четырёхстолпный собор был построен на основе образцового проекта Константина Тона и освящён в 1867 году, а после этого уже разобран храм Рождества Христова.

Как обычно, на всё, что надо бы увидеть, не хватило времени. У монастыря есть святой источник преподобного Авраамия с целебной водой, которая, как говорят, особенно хорошо помогает при заболеваниях костей, не случайно рядом находится село Ножкино, в котором есть гостиница для паломников, приезжающих сюда на молебен или на лечение. Кстати, в монастыре предлагают помощь в устройстве в эту гостиницу.

Не обошлось и без смешного (только для нас!). Обед по программе должен был быть в трапезной монастыря. И можете себе представить, как раз случился первый день Петрова поста! Постные щи и гречневая каша, перспектива отсутствия ужина и вечерний поезд — вот наша горькая судьбина на сегодня!

Причудливые деревянные терема в русской глубинке — всегда сюрприз, удивление, восхищение, радость. Особенно если открываешь для себя нераскрученное место, каким был, например, Володарск в Нижегородской или Гороховец во Владимирской области.

Вот уже и стеклянные башни в городах подпирают небо, а мы едем в дальние края, по плохим дорогам, чтобы увидеть творение рук человеческих уже позапрошлого века — деревянные дома. И что интересно, находятся люди, которые тратят время и деньги на восстановление, дают им вторую жизнь — чтобы просто было, не исчезло и не забылось.

История асташовского терема — не только история его появления в костромской глубинке, но и история его восстановления. Мало — надеюсь, пока — российских предпринимателей, которые вот так, загоревшись идеей, тратят время, усилия и вкладывают деньги в реставрацию старинных усадеб, до сих пор я лично видела только одного — Сергея Анатольевича Васильева (Русские фонды), который восстановил усадьбу Степановское-Волосово в Тверской области.

Терем в Асташово восстанавливали Андрей Павличенков с женой. Для таких приезжающих групп, как наша, проводят экскурсию. Правда, внутрь мы не заходили — в выходные дни в отеле, который сейчас расположен в тереме, очень много гостей, но если приехать в будни, шанс есть. Но и того, что мы увидели и услышали, было вполне достаточно для первого знакомства.

Историю терема, построенного крестьянином-отходником Мартьяном Сазоновым, многие знают: по одной из версий, разбогатев на строительных подрядах, Сазонов решил принести столичный образ жизни в костромскую провинцию и воздвиг терем для молодой супруги Елизаветы (в 1897 году). Образ загородного дворца он «подсмотрел» в журнале «Мотивы русской архитектуры»: там был опубликован проект зодчего Ропета, одного из основоположников псевдорусского стиля, его павильоны на Всемирной выставке в Париже в 1878 году и в Чикаго в 1893 году так понравились крестьянину, что он решил попробовать повторить их под Костромой. И повторил. И ещё как! Руки золотые в придачу к врождённому чувству красоты и пламенному любящему сердцу!

После революции, когда здешние села пришли в упадок и оказались заброшены, здание продолжало жить и использоваться. Сначала в нем была контора колхоза, затем кинозал, деревенский клуб, почта со сберкассой. В 1970-е он полностью пришел в запустение, но худо-бедно дотянул до наших дней. Наконец руины увидели Андрей и его жена, в числе прочего ещё и заядлые туристы, и решили не дать такой красоте, которая видна даже в руинированном здании, погибнуть.

С разрешениями на реставрацию и прочими у нас всегда туго, поэтому Андрею, так же, как в своё время Сергею Васильеву, пришлось выкупать участок, подводить дорогу, чтобы хотя бы вывезти терем на реставрацию в Кириллов. Проектом восстановления терема руководил Александр Попов — ведущий реставратор объектов деревянного зодчества в России, известный работой над усадьбой Поленова и спасением памятников деревянной архитектуры на Русском Севере. Над внутренней отделкой работала белорусская команда деревянщиков. В итоге реставрация терема получила Гран-при премии АРХИWOOD, которая выдается лучшим объектам российской деревянной архитектуры.

В этом году уже 15 лет с начала осуществления проекта. Реставрация проводилась тщательно, с анализом старых фрагментов краски, чтобы понять, в какие цвета были выкрашены детали терема. Однако есть одно «но», если строго подходить к термину «реставрация». При всём внимании к деталям экстерьера и интерьера, оборудуя здесь отель, нельзя было обойтись без современных систем отопления, например, и прочего для создания «удобств» для проживающих.

Очень понравилось, как обустроена территория вокруг терема — и красиво, и разные развлекушки для детей и взрослых. С местами для фотосессий проблем не было. А проплывая 20–30 метров на потешном пароме в пруду, радовались, как дети.

Ну что ж, гештальт закрыт. Остался последний пункт нашего путешествия, самый дальний, самый северный — Солигалич.

Как созвучно: Галич и Солигалич. Названием город обязан соляным источникам — усолиям, как их называли в древности, на месте которых развилась добыча поваренной соли. А так как эти усолии находились недалеко от княжеского стольного города Галича, то они и назывались Соль Галичская. В хорошие годы в городе добывали до 80 тыс. пудов соли. Но более дешевая нижневолжская соль нанесла удар Солигаличскому промыслу. Правительство стало соляные разработки отдавать в частные руки. В 1821 году монополию на соль получил купец В. А. Кокорев, он организовал глубокое бурение, и с глубины 70 сажен из скважины забил фонтан минеральной воды. Именно здесь Кокорев и построил лечебницу, на месте которой и поныне существует санаторий имени А. П. Бородина.

Датой основания Солигалича считают 1335 год, когда была построена Воскресенская церковь, но, скорее всего, до постройки церкви здесь жили люди. Впоследствии на этом месте вырос Воскресенский монастырь. Он, вернее, то, что от него осталось, расположен на правом берегу реки Костромы, недалеко от центра города, около старинного Галичского тракта. Как обычно, первый храм был деревянным, каменный летний храм построили в 1669 году, а зимний — в 1681-м.

Река, на которой стоит Солигалич — Кострома. С её противоположного берега прекрасно смотрится Богородице-Рождественский собор. Это самое крупное здание в городе.

Была возможность рассмотреть Богородице-Рождественский собор поближе и даже войти внутрь, что индивидуальному туристу не всегда бывает доступно. Собор Рождества Пресвятой Богородицы в Солигаличе строился в два захода с большим временным промежутком. В 1660-е годы был основан женский Богородице-Рождественский монастырь. Покровительство ему оказывала царица Мария Ильинична, первая жена царя Алексея Михайловича, происходившая из рода Милославских (часть своего детства она провела в усадьбе Корцово под Солигаличем). Однако в 1669 году царица скончалась, и никаких средств на строительство храма из царской казны больше не поступало. Лишь через сто с лишним лет строительство довели до конца (в 1792–1794 годах). Освящение состоялось 19 марта 1805 года. Колокольня достроена в 1887 году. Имена зодчих собора неизвестны, только об артели второго этапа строительства предполагают, что они были из Устюга. Однако есть веские основания считать, что собор достраивали жители Тотьмы — отсюда и сходство с тотемскими храмами.

При советской власти, в 1925 году, собор закрыли, и долгое время в здании находился музей имени уроженца этих мест адмирала Геннадия Ивановича Невельского. В 2004-м Богородице-Рождественский собор хотя и отдан епархии, но богослужения в нём не проводятся. По федеральной программе был проведен ремонт фасадов и кровли здания. У собора новая крыша с зелёными главами и золотыми крестами, он покрашен. На вопрос о дальнейшей реставрации такого прекрасного храма нам рассказали о трудностях, которые на сей момент практически непреодолимы: дефекты конструкции выявлены аж в самом фундаменте, и проект должен быть тщательно продуман и, конечно, далеко не дёшев, не считая стоимости последующих реставрационных работ.

Достояние собора, уцелевшее до сегодняшнего дня, — его прекрасный барочный иконостас да осыпающиеся росписи, которые повествуют о ново- и ветхозаветной истории.

В зимнем храме мы наблюдали очень интересный звуковой эффект: два человека, разойдясь по углам, отчётливо слышат шёпот друг друга! Конечно, каждый не преминул испробовать это собственными ушами.

В колокольне можно было посмотреть экспонаты бывшего здесь музея, среди которых старинные книги и церковная утварь. Большинство экспонатов перенесли в другое здание, предназначенное для музея, который тоже хотелось бы посмотреть. Жаль, что нельзя было выйти на смотровую площадку и полюбоваться городом сверху, ну тут уж ничего не поделаешь.

Понимая, что за короткое время, отведённое на Солигалич, многое не успеем посмотреть, нас решили прокатить по городу на автобусе. Не знаю, как вы, а я не всегда успеваю в этой карусели «посмотрите налево, посмотрите направо» не только что-то запомнить, но и даже просто увидеть. Запомнилась Преображенская церковь (1821), которую я заприметила ещё раньше, проходя по берегу реки Костромы. Каменный куб за ней (без барабанов и куполов) оказался бывшей церковью Николы на Наволоке (низменное место у реки, куда при разливах наносится много ила). И уж очень понравился пейзаж с мостом.

Единственная на всём недолгом пути остановка была у красивого дома с трогательной, не очень давнишней историей (Коммунистическая ул., дом 42). Его построил Павел Николаевич Попов — крестьянин из деревни Курганово под Солигаличем. В 13 лет он с мужиками-отходниками уехал строить дома в богатое ярославское село Покров. Там он потихоньку осваивал строительное ремесло и увлекся резьбой по дереву. Следующая поездка с отходниками была в Тверь, где на Павла обратил внимание московский архитектор. Он-то и передал Павлу свой опыт. Затем началась Первая мировая война, Попов отправился на фронт и получил тяжелое ранение. После госпиталя его отправили строить железную дорогу в Архангельск, где его застала революция, а затем и иностранная военная интервенция. В 1920 году Павел вернулся в Солигалич, устроился в столярную мастерскую и женился. Супруга родила двух сыновей. Во время Великой Отечественной войны из Солигаличского района было призвано на фронт 10 тысяч человек, ушли и сыновья Попова. И не вернулись. Жена умерла, а Павел Николаевич после ее смерти начал украшать свой дом в память о сыновьях. К сожалению, красивые ворота, которые сделал мастер Попов, не сохранились.

Надо ли говорить, насколько обидно было проезжать мимо редких, великолепных образцов деревянного зодчества, сознавая, что скорее всего мы уже сюда не вернёмся… Мой возмущённый разум закипел, когда мы остановились возле деревянных руин, на стене которых красовалась табличка:

Нет, я, конечно, понимаю, насколько важна на Севере валяная обувь, насколько ценен труд людей, которые заняты этим благородным делом, с большим уважением к ним лично; я сочувствую работникам нашей туриндустрии, которые вынуждены выполнять распоряжения «сверху» и показывать производства и промыслы, которые я, кстати, очень люблю, но тратить полтора часа на валенки вместо прогулки по городу мне было жалко. Как говаривал старина Билл у О′Генри, песок — неважная замена овсу!

И вдруг я услышала тихий ропот, как бы про себя, но довольно внятно, одной из наших экскурсанток, что хотелось бы пробежать по паре улиц… Она пороптала, а я, обнаружив моральную поддержку, решила отбросить ложную скромность и действовать. Нет, не попросила (я вспомнила, как долго уговаривала высадить нас у гостиницы в Галиче вечером первого дня!), а набралась наглости и просто поставила в известность, что ко времени отъезда мы будем в автобусе, а пока — привет горячий! Правда, оставила в заложниках мужа.

Спасибо, Господи, что дал мне способность хорошо ориентироваться на местности. Мы вдвоём прошли по улицам, насколько это было возможно далеко, где ещё из автобуса заметили интересные дома, и вернулись ко времени окончания экскурсии по сапого-катальному цеху. Конечно, я успела только сфотографировать, историю пришлось искать позднее. Дома старинные, приспособленные по жильё, учреждения и магазины, — современных в историческом центре, кажется, нет вовсе. В результате получилось вот что.

Вообще, конечно, по-хорошему здесь день, не меньше, надо бы погулять. Но пора уже бежать к сапого-валяльному цеху (я просто смакую это название!). Вернулись вовремя, никого не подвели. Назад ехали с ветерком, насколько это было возможно, прямо до вокзала в Галиче.
Впечатления от поездки остались совершенно противоречивые, и это видно из рассказа, я надеюсь. Места очень интересные, осталось сожаление, что многое не увидели. Однако поняли, что самостоятельная поездка на север Костромской области, так же, как в Каргополье и Кенозерье, требует тщательной подготовки в плане выбора маршрута, мест ночёвки и питания; нужно достаточно времени, чтобы рассмотреть всё, что хочется, и не торопиться. Будем считать, что всего лишь провели разведку боем, и она оказалась удачной.

Теги: Автобусные туры, Культурно-познавательный туризм