Иссиня-черная туча приползла из «мокрого угла» и разразилась мощным ливнем. Отсверкали молнии, отгромыхал гром, отбарабанили по крыше градины размером с добрую черешню. Мы с мужем, сидя на крыльце дачного домика, смотрим, как светлеет после ливня небо, как прозрачные струи легкого летнего дождя льются по ветвям и листьям яблони. И под этот умиротворяющий рокот дождевых капель я рассказываю мужу истории — Историю про сор Тузбаир и белоснежный меловый Актолагай, Историю про Клыки Босжиры, про скорпионов и черепах, про подземные мечети и одинокие мавзолеи посреди степи, про каменные шары и глиняные замки в Долине Айракты, про многое-многое другое — про то, что я видела в Экспедиции Туристера в Казахстане. Я захлебываюсь от удовольствия, еще и еще раз переживая эмоции от этой поездки, но стараюсь не тонуть и не путаться в воспоминаниях, а системно, шаг за шагом обстоятельно рассказываю обо всем с самого начала казахского этапа путешествия. Когда дождь заканчивается — завершается и очередная История. А когда опять налетает мокрая туча — поспевает очередной мой рассказ.
Сейчас подошло время для Истории про Сор Тузбаир — самый известный сор Мангистау (так сейчас называют полуостров Мангышлак).
…
Переход российско-казахской границы у меня почти не вызвал тревог. Запомнился усатый дядька-дальнобойщик, томящийся в очереди, состоящей из одних траков. Он некоторое время посматривал на нашу колонну с высоты кабины своего МAN, а потом спустился, держа в одной руке дымящуюся сигарету, а в другой бумажный стаканчик дешевого кофе.
— Туристы, вижу? Куда путь держите?
В нескольких словах мы рассказали о своем маршруте и полюбопытствовали, какая в Казахстане дорога после границы.
— Дорога? А ее нет! Вот проедете КПП — там дорога и кончится. Он лишь усмехнулся в усы, глядя на наши Дастеры, деликатные и скромные по размеру по сравнению с его громадным грузовиком.
И ведь дядька оказался почти прав! После КПП дорога, как мне показалось в сгустившейся темноте, представляла собой древний раздолбанный асфальт, сплошь состоящий из ям и колдобин. Поначалу наши водители старательно их объезжали, притормаживая каждый раз. Но Коля скомандовал: «Нечего тормозить у каждой ямы, Дастеры должны работать!». И машинки понеслись напрямки в кромешной темноте, из которой лишь свет фар выхватывал узкий пучок видимого пространства.
Весь этот путь до Атырау, куда мы прибыли в три часа ночи (или это было уже утро?) я помню весьма смутно. В машине грохотала панк-музыка, которую врубил Витя, чтобы его не сморил сон. Но это не мешало мне быть почти в бессознательном состоянии: нас окружила полная темнота. И лишь когда мимо проносилась встречная машина, в глаза ударял луч белого света. Я все ждала и ждала, когда же на горизонте заблещут огоньки хоть какого-нибудь поселка или деревушки, чтобы успокоиться, что здесь есть жизнь. Но час проходил за часом, а темнота не отступала, и лишь задние фонари впереди идущей машины служили ориентиром движения.
Но, наконец, мы все же добрались до Атырау, встретившего нас яркой иллюминацией на улицах и почти зимним холодом. Несколько часов сна в роскошном отеле — и вот наша команда не очень синхронно, но все же почти в назначенное время стала собираться у отдохнувших за ночь машинок.
1
2
И снова нас ждет дорога только вперед! В Бейнеу мы соединились с частью команды, прибывшей из Екатеринбурга, и продолжили путь.
Уже близится вечер, а мы все едем и едем по дороге, пронзающей степь.
Я гляжу на степь из окна: слева степь и справа тоже она, А навстречу мне — лентой колея. Та же лента — оглянулась коли я.
Если бы ни пасущиеся в степи верблюды, то и дело встречающиеся нам по пути, то про окруживший нас пейзаж можно было бы сказать очень лаконично — минимализм: далеко вдали маячила линия горизонта, к которой мы никак не могли приблизиться, да бесконечная вереница бетонных столбов электропередачи на обочинах.
6
5
9
Но… как-то почти незаметно с обеих сторон дорогу обступили невысокие горы. Сначала они были похожи на обычные холмы, а затем сменились какими-то невероятно красивыми формами — белыми и слоистыми. Но Дастеры без остановки мчатся дальше!
2
— Витя, притормози! — почти выкрикиваю я, но поздно — машины одна за одной съезжают с шоссе на пыльную грунтовку, а я только оглядываюсь, негодуя, что мы здесь не остановились. Но мне не пришлось долго мучиться над этим вопросом, я про него просто забыла! И было от чего: мы ехали по краю огромного чашеобразного котлована, белоснежные склоны которого спускались на десятки метров и внизу переходили в почти бесконечную плоскость. А там, внизу блестело огромное озеро.
Знакомьтесь: мы приехали к Тузбаиру — известнейшему Сору Мангышлака.
13
14
Справочно:
Сор — разновидность солончака. По весне сор ненадолго может заполняться водой, затем по мере испарения воды становится вязким болотом, и, наконец, когда вода полностью испаряется, сор превращается в ровную и твердую поверхность.
Мы остановились на небольшой площадке у подножия белых гор. С одной стороны над нами возвышались их склоны, рельефные и искусно изрезанные, скорее всего, дождевыми потоками, а с другой — на расстоянии всего пары десятков метров небольшой склон, заканчивающийся обрывом.
9
Но рассматривать место, где нам предстоит разбить сегодня палаточный лагерь, особенно некогда. Близились сумерки, надо готовить ужин, устанавливать палатки, а ведь многие из нас будут это делать впервые в жизни! Все исследования территории пришлось отложить до утра, а сейчас нам предстояла серьезная битва с холодом и ветром, буквально сбивающим с ног. Сразу же оговорюсь — такого холодного вечера больше не повторилось за всю дальнейшую поездку!
Помогая друг другу, мы установили свои палатки и занялись приготовлением ужина. Вот это был квест, я вам скажу! Неистовый ветер все время задувал огонь на походных газовых плитах. Из различных подручных средств мы пытались соорудить защитные сооружения типа загородок, которые ветер раз за разом опрокидывал. Изрядно помучившись, ужин приготовить все же удалось, но насладиться горячей едой не пришлось — на ледяном ветру она мгновенно остывала.
4
Вечерние посиделки тоже отменились из-за холода. Я залезла в свою палатку в надежде, что мой спальник, рассчитанный на -10 градусов, согреет окоченевшие ноги и не позволит замерзнуть ночью, и обнаружила, что вся одежда покрыта мельчайшей белой пылью, похожей на мел. Сразу же вспомнились ответы у доски в школе, после которых отмыться от мела было отдельное приключение. А что же делать сейчас? Ведь мы все еще такие городские и чистенькие, что даже противно, но почему-то хочется подольше сохранить это чистое состояние. Несколько исправили ситуацию влажные салфетки. Что можно было, я вытрясла за пределами палатки, остальное обтерла. Ну, а теперь можно и поспать…
И пока весь лагерь спит, я немного расскажу о полустрове Мангышлак (Мангистау), по которому будет проходить бОльшая часть нашей Экспедиции.
Справочно:
Полуостров Мангышлак с запада омывается водами Каспия, на востоке является частью обширного плато Устюрт, с юга ограничен Прикарабогазьем (знаменитый залив Карабогазколь), а с севера отделяется от полуострова Бузачи горами Каратау. Территория полуострова 166,6 квадратных километра, наивысшая точка 556 метров над уровнем моря (гора Бесшоку), низшая -132 метра ниже уровня моря во впадине Карагие.
Впервые полуостров Мангышлак упоминается в IX веке под названием Сиях-кух (Черная гора) арабским географом Ал-Истахри, который писал: «Я не знаю другого места, в котором живет кто-нибудь, кроме разве Сиях-куха. Здесь проживает племя из тюрок, они недавно поселились там из-за вражды, которая возникла между гузами (огузами) и ними; они удалились от гузов и сделали себе пристанищем Мангышлак; у них там источники и пастбища».
Говоря о племени тюрок, населявших Мангышлак, Ал-Истахри имел в виду часть печенежских племен, которые после разгрома их огузами покинули северные территории между Аральским и Каспийским морями, и пришли на Мангышлак. Позже печенегов на Мангышлаке сменили огузы. Огузы позднее сформировали народ туркменов. Поселившиеся на Мангышлаке тюрки в дальнейшем назывались «мангышлаками».
Так, мы впервые встречаем в исторических документах IX -X вв. название полуострова Мангышлак.
Два века спустя Ибн Наджиб Бекран (историк средневековья, географ, астроном, картограф, живший во 2-ой половине 12 — начале 13 века), писал: «Мангышлаки — племя из тюрок, которое по причине вражды, возникшей между ними игузами, ушло из своих мест и попало в пределы Сиях-куха (Мангышлак), находившегося вблизи Абескунского залива. Здесь они нашли источники воды, пастбища и обосновались. Их называют людьми Мангышлака, а их правителя зовут ханом».
Мукаддаси, а следом за ним и среднеазиатский ученый -энциклопедист X -XI вв. Абу Райхан Бируни, говорят о портовом городе — крепости Бинкишлаке.
Следующее упоминание о существовании поселения на полуострове Мангышлак связано с имением сельджукского султана Альп-Арслана, в 1065 году вынудившего кыпчаков крепости Мангышлак подчиниться его власти. О Мангышлаке как об отдаленной крепости, входящей во владения Хорезма в XII веке, писал персидский историк и путешественник Якут: «Мангышлак — неприступная крепость в конце пределов Хорезма, она находится между Хорезмом, Саксином и страной руссов, около моря, в которое впадает Джейхун, а это море Табасаранское» (Табасарань — местность в Южном Дагестане, в бассейне реки Рубаса, к западу от города Дербента).
Академик Самуил Готлиб Гмелин — член Королевского Лондонского и Голландского Гарлемского общества писал, что Мангышлак по-татарски значит «знаменитое место».
В Географическо-статистическом словаре Российской империи, составленном по поручению Русского географического общества, слово «Мангышлак» объясняется так: «Зимнее кочевье менков или ногаев» (тюркское «менк» — наименование одного из ногайских племен и «кишлак» — зимнее кочевье).
В «Путешествии по Средней Азии» Вамбери сообщает, что Мангышлак в древности называли Минг-кишлак — «тысяча зимних квартир».
Толмач геолога — изыскателя П. Дорошина в 1871 г. слово «Мангышлак» объяснял как «кочевье, низменное место».
Профессор Санкт-Петербургского университета В. В. Григорьев слово «Мангышлак» переводил как «Тысяча кочевок».
И, наконец, существует еще одно мнение: Туркменский ученый К. Аннаниязов считает, что слово «Мангышлак» означает туркменское слово «ман» -большое и «гышлак» -поселок, т. е. большой поселок.
Когда-то полуостров Мангышлак называли мёртвым. «Пустыня, совершенно без всякой растительности, песок да камень; хоть бы деревце — ничего нет…»,- писал ссыльный Тарас Шевченко.
Климатические условия края суровы. В летнюю пору его иссушает зной, навещают пыльные бури, а зимы холодные и вьюжные. Это, конечно, так, но на Мангышлаке есть сады и луга, необычайной красоты горы, неземные пейзажи, которые завораживают, притягивают, зовут исследователей и просто любознательных.
… Будильником сработала жадность — ранним сумеречным утром она меня растолкала, растрясла, разбудила, не позволила понежиться в теплом уюте спальника, а вытолкала из него, из палатки на улицу, на очень свежий воздух. Мало того, жадность не позволила ни причесаться, ни умыться, чтобы не терять ни мгновения драгоценного рассветного времени. Мне сталось лишь повиноваться ее настойчивым требованиям. И вот я уже стою на краю котлована и наблюдаю, как светлеют сиреневые сумерки.
6
5
7
По мере того, как отступала темнота, четче и явственнее обозначались очертания склонов. И от вида того, что предстало перед глазами, у меня улетучились остатки сонливости и жалости к себе. Я была оглушена обступившей красотой.
В этих местах плато Устюрт круто обрывается ажуром известняковых ступеней, многочисленными промоинами и просоленными складками, в которых хозяйничает вольный ветер. Здесь разместился целый архипелаг останцовых гор, гребней и утесов с лагунами призрачного древнего Моря, память о котором хранят выбеленные солью берега тузбаирского сора. Это мир идеальной чистоты и красоты, который Природа создала красками белого цвета — цветом соли, известняка и облаков.
10
5
11
12
12
10
8
4
Плато, на котором расположен наш лагерь, порой образует нависающие выступы, которые видны только со стороны. Когда мы с девочками прогуливались вдоль витиеватого края обрыва, Оля зашла на выдающийся далеко вперед выступ. Когда я глянула, где именно остановилась Оля, мне стало дурно — она стояла на нависающем карнизе толщиной 10–15 сантиметров, а под ней зияла пропасть высотой с пятиэтажный дом!
— Оля, стой, замри! — крикнула я ей и сделала снимок. — А теперь медленно и печально отойди от края и подойти ко мне, я тебе кое-что покажу.
Когда Оля увидела, где она стояла, в беззвучном крике раскрыла рот, прикрыв его ладошкой. Таких нависающих карнизов повсюду было полно, и они местами уже обсыпались.
10
10
9
Увиденное на Тузбаире было настолько необычно, неожиданно, роскошно красиво, что мне казалось — все, я переполнена эмоциями, «перезагрузилась», что означало «отдохнула», и теперь можно возвращаться домой.
10
Но не тут-то было — наши приключения только начинались!
Источники дополнительной информации:
Орынбай Жанайдаров «В стране сказок и легенд. Казахские топонимистические легенды».
