Листья полуотцветшей яблони дрожат под порывами по-летнему теплого ветра, капли дождя сбивают на землю оставшиеся вялые лепестки редких цветов. В прошлом году яблони плодоносили обильно, с радостью и удовольствием, изо всех сил демонстрируя свою щедрость. А нынче, видимо, решили передохнуть.
Я сижу на своей даче в Подмосковье. Еще 2 недели назад и сад, и лес неподалеку стояли прозрачными, накрытыми, словно вуалью, едва заметной зеленоватой дымкой — это набухшие и лопнувшие почки выпустили кончики молодой листвы.
Как же изменился мир всего за две недели, пока меня не было! Отполыхали алые огни тюльпанов, иссякли дурманные реки цветущей черемухи, осыпались белым дымом груши, сливы, вишни. Зато какой силой наполнилась молодая трава! Шагая по упругому и густому ковру ее изумрудной зелени, я вспоминаю колючие травы казахских степей, откуда несколько дней, как вернулась.
Казахстан! Полгода назад я и не думала о поездке туда, ни один флюид моей души не дернулся, когда Туристер.ру анонсировал экспедицию в эту страну. Что же произошло, почему я оказалась в Казахстане и теперь с трепетом в душе вспоминаю о проведенном там времени?
Степь да степь кругом
…На обратном пути, когда наше путешествие по Казахстану близилось к завершению, Слава как бы невзначай спросил меня: «Галина, а Вы сделали фото степи?». И я крепко задумалась — а есть ли у меня снимки именно степи? Да и что такое степь? Пустота, когда на десятки километров до самого горизонта глазу не за что зацепиться? Помню, как мы заехали — почти взлетели — по относительно некрутому склону одинокого мелового останца и обомлели: на 360 градусов вокруг не было ни единого объекта, который бы привлёк внимание. Степь да степь кругом. Никого и ничего. Мы не стали здесь терять время, а съехали вниз и помчались дальше в поисках красоты.
Никого и ничего. Да так ли это?
Уже вернувшись домой, я заглянула в свою копилку фотографий из Казахстана, и утонула в воспоминаниях, переживаниях и фотографиях… степи.
Степь грандиозна , наполнена жизнью, борьбой, страстями и свободолюбием. Люди, познавшие ее красоту и свободу, не хотят расставаться со Степью даже после смерти — то тут, то там как из небытия внезапно появляются на горизонте одинокие мавзолеи.
Высохшие, но не распавшиеся в тлен, не превратившиеся в прах прошлогодние листья растения, похожего на лопух, словно камни разбросаны по Степи в хаотичном порядке. Я так и подумала сначала: «Камни? Древняя морена? Здесь? Откуда?». И только приглядевшись, заметила, что от основания этих лопухов растут невысокие кустики с уже сформировавшимися плодиками.
Шелковистые белые гривы низкорослого ковыля, синхронно треплющиеся на ветру, придают Степи какой-то особый шарм, кажется, будто по морю волны пробегают.
А чуть дальше на юг по Степи какие-то светло-зеленые растения жмутся к земле. Мне сначала показалось, что это ягель. «Как он сюда попал? Не может этого быть!». Правильно — этого быть не может! На остановке я поняла, что с ягелем тоже ошиблась — это были колючки, которые с огромным удовольствием поедают верблюды. Их, верблюдов, повсюду было полным-полно. Они паслись вдоль дорог, ведущих от поселка к поселку, в глухих, казалось бы, местах, где на десятки километров в округе мы не видели ни единого населенного пункта.
С улыбкой я вспоминаю нашу первую встречу с верблюдиками недалеко от Атырау. Они были настолько колоритны, что мысль остановиться здесь, чтобы сделать портрет каждого животного, пришла в голову не только мне. И вот уж наши Дастеры припаркованы на обочине, а толпа взрослых людей с восторгом и непосредственной детской радостью носится по степи за верблюдами с горбами, подкопившими к лету жирок. Животные, видимо, в жизни не были избалованы вниманием к своим персонам, а тут такой массовый к ним интерес! Они не испугались, не разбежались, а с не меньшим, чем и мы, удовольствием рассматривали нашу группу в розовых, ах нет, простите, цвета глаз куропатки курточках.
Верблюды, будто попонкой, накрыты клочьями линяющей шкуры. Она сбилась в колтун, стала подобна войлоку с застрявшими в нем соломинками и травинками. Из-под старой шкуры видна молодая — короткошерстная, блестящая и переливающаяся на солнце, будто атлас. Поначалу я не отваживалась приближаться к верблюдам, предпочитая наблюдать за ними издалека. Но увидев, насколько индифферентно громадный верблюд реагирует на Колю, решилась подойти поближе к животному — сделала шаг, потом еще один, еще и еще. И вот я уже стою совсем рядом и глажу его теплый бок. Как же мне тогда хотелось взять щетку и содрать, соскоблить старую, пыльную, уже совсем не нужную зимнюю шубу верблюда!
И молодому верблюжонку мы явно понравились! Он шептал нам на ушко разные ласковые слова, тыкался то Кате, то мне в щеку своим горячим носом. Но ему показалось этого мало, и он решил поиграть в догонялки. А мне такие игры уже не показались забавными, и на второй космической скорости я помчалась к машине, каждый миг ожидая пинка большим копытом. Не получила, по счастью.))
…А мы тем временем едем вперед, все дальше и дальше углубляемся в Степь. Наверное, только экипаж головной машины видел три четверти горизонта. Остальным доставались лишь боковые виды. Никогда я не забуду перекличку по рации: «Третий видит пыль Второго», «Хайлюкс видит пыль Пятого»…
Но даже при езде в такой пыли мы успевали замечать многочисленных черепах, переползающих дорогу не по пешеходным переходам, сусликов, несущихся к ближайшему входу в свои подземные апартаменты с вытянутым параллельно горизонту хвостом. Лошади приветственно кивали нам головой на пути туда и обратно. Правда, мне показалось, что это больше похоже на нервный тик. Не обошли нас стороной ни змеи, ни местные скорпионы. К счастью, никто не пострадал — ни туристы, ни живность.
Словно параллелями и меридианами Степь исполосована дорогами, которые в своем большинстве представляют собой утрамбованную автомобильную колею, а частенько и просто чуть угадываемое направление. Для меня осталось загадкой, как Коля ориентировался в их паутине — эти пути то расходились в разные стороны, то снова сходились, то поворачивали совсем не туда, куда нам было надо.
А куда нам, собственно говоря, надо было?
Мы почти доверились Степи, которая раскрывала свои объятия и почти безвозмездно делилась накопленными богатствами. Она показывала невероятные по красоте ущелья и склоны меловых останцовых гор с правильными геометрическими формами, которые появлялись перед нами среди просторов, кажущихся раньше абсолютно пустыми:
На высохших солончаках Дастеры могли погонять и попытаться соперничать по скорости с Формулой 1:
Соляные озера рассветное и закатное Солнце разукрашивало по своему усмотрению:
Степь подарила зубы доисторической акулы, черепа и ребра почти современных животных:
Плата же Степи за предоставленные к рассмотрению богатства была чисто символическая — пробитые колеса и помятые диски Дастеров. Но разве можно сравнивать материальные потери с полученной духовной пищей?
Послесловие
…Прошло несколько дней после моего возвращения домой. Горячий душ смыл пот и грязь, очистил тело. Но я чувствую и другое — вода унесла с меня лоскутики Степи, сохранявшиеся в морщинках лица, в пыльных волосах, в складках одежды.
Я замечаю, как на ногах затягиваются ссадины и царапины, оставленные острыми шипами степных колючек и затем щедро осыпанные на дачном газоне золотистой пыльцой одуванчиков. Мне жаль расставаться со шрамами, подаренными Степью.
Я вдыхаю аромат ландышей, собранных в подмосковном лесу, а мне чудится пряный запах степной полыни. Идя по асфальту, мне кажется, что я карабкаюсь по креветочного цвета склону горы Бокты. МОя руки под проточной водой из-под крана, я будто до сих пор вытираю их влажными салфетками, которыми мы «умывались» в поездке.
Мысленно я осталась там, в Степи, и иду по ней не напрямки, а старательно обхожу каждую травинку, каждую колючку, каждый цветок, не переставая удивляться жизнестойкости и жизнелюбию поселившихся здесь растений. Пока еще безжалостное солнце не иссушило Степь, не испепелило траву и колючки, в ней кипит жизнь.
Бабочки, пчелы, пухлявые толстопопые шмели, похожие на Винни-Пуха, деловито снуют среди цветов караганы, и им нипочем расставленные ею шипы:
Юркие ящерки шныряют между корнями растений:
Черепахи с несвойственной им быстротой зарываются в свои норы среди камней:
Мирно и спокойно щиплют чахлую траву лошади и разбегаются по Степи с развевающимися гривами и хвостами при виде наших насквозь пропыленных машин:
Мне категорически не хватило времени один на один побыть со Степью. Куда бы я ни пошла, повсюду меня настигали телевики фотокамер участников нашей группы, голос руководителя по рации: «Галина, Вы где? Я Вас не вижу!»
Мне до сих пор хочется идти по Степи, куда глаза глядят — навстречу Солнцу, или Луне, или восходящей на небосводе Звезде, пульсирующим светом возвещающей о своем присутствии. Мне хочется идти не к меловой горе, открывающей для настойчивых путешественников свои изысканные красоты, а туда, где видна только ровная линия горизонта, идти, понимая, что мой путь бесконечен.
