Аляска. Скагуэй – дорога на Клондайк

Наш корабль заходил в порт Скагуэй (или Скагвей, если вам так больше нравится).

Скагуэй — «ворота Клондайка», «город, застывший в прошлом», «декорация к вестерну» — все эти эпитеты присвоены вполне заслуженно, и именно этим он привлекает миллионы туристов, прилетающих на Аляску.

А еще здесь начинается знаменитая Юконская железная дорога, построенная во времена «золотой лихорадки», и кто откажется повторить путь золотоискателей, чтобы отправиться к берегам Юкона? Вот и мы решили не пренебрегать такой возможностью и увидеть своими глазами дорогу на Клондайк…

Изучив все варианты, заботливо подсунутые нам интернетом, почитав отзывы и вникнув в рекомендации, в итоге мы забронировали экскурсию «White Pass Summit Rail and Bus», гарантировавшую нам путешествие на старинном поезде по Юконской железной дороге в одну сторону, до территории Канады, и возвращение назад, в Скагуэй, на автобусе, с фотостопами в самых интересных местах. После экскурсии мы успевали подробно познакомиться с городом, весьма небольшим по размерам, и даже оставалась надежда на свободное время, когда можно просто гулять, не поглядывая на часы и не подгоняя себя. Цена была не самой дешевой, но это же Аляска, вариантов погуманнее мы так и не нашли…

Железная дорога White Pass and Yukon Railway помимо своего прошлого — легендарного, драматического, а местами и романтического, по праву считается шедевром инженерной мысли того времени. Старая узкоколейка (175 км) была проложена в рекордные сроки — за два года, два месяца и два дня, силами нескольких десятков тысяч человек и несколькими сотнями тонн взрывчатки, позволившей пробить дорогу через скалы и тайгу. Перевал White Pass — ее высшая точка, а заканчивается дорога в канадском городке Уайтхорс, погулять по которому в наши планы не входило.

День в Скагуэе мы начали с дороги на Клондайк, отложив сам город «на потом». Экскурсия на поезде начиналась в 7.30 и опоздавших никто ждать не обещал.

Быстренько погрузившись в вагоны забитого «под завязку» поезда (в порту опять был аншлаг из круизных кораблей) и проштудировав карту с маршрутом, любезно предоставленную Юконской дорогой, я отправилась изучать вагон, явно построенный под старину. Печка, в прошлые времена топившаяся дровами, а нынче электричеством, напоминала старые добрые буржуйки, имелась даже труба, выходящая на крышу. Надо сказать, печка была не лишней, возле нее было приятно погреться после основательной заморозки на холодном ветру.

Сиденья в вагонах деревянные, без всякого шика, окна не открываются и единственная возможность фотографировать проплывающие мимо пейзажи — открытая площадка между вагонами, куда мы и отправились, предварительно утеплившись перчатками и капюшонами.

Путешествие на поезде, кроме вполне объяснимой экзотичности, оказалось весьма увлекательным приключением, доставившим немало созерцательного удовольствия. Пейзажи за окном сменялись не так быстро, чтобы я не успевала их фотографировать, но и не настолько медленно, чтобы я успевала заскучать от их однообразия, а посмотреть было на что — дорога начиналась среди высоких гор, заросших восхитительно-непроходимой тайгой и заканчивалась озерами и невысокими холмами лесотундры. Прибавьте к этому старую железную дорогу, вьющуюся среди скал, ныряющую в тоннели и соединяющую берега ущелий скрипучими мостами — ну как такое может не понравиться!

Едва выехав из города, поезд чуть притормозил у старинного кладбища, на котором похоронены золотоискатели. Кладбище небольшое, покосившиеся памятники позеленели от времени, вросли в землю и смотрелись совершенно заброшенными, так в принципе и должно выглядеть место, где нашли свой последний приют отчаянные охотники за богатством…

После этого зрелища поезд набрал ход и пополз вперед, то змейкой виляя среди скал, то ныряя в дебри совершенно сказочной тайги, то выскакивая на берег шумной и многоводной реки.

Разнообразие пейзажей радовало глаз, фотоаппарат я не выпускала из рук, с площадки открывался прекрасный обзор, а небольшая скорость поскрипывающего поезда давала возможность фотографировать все, что нравится, причем, без всяких ограничений. В самых живописных или исторически-значимых местах, проводники поезда всем предлагали выбраться на холод открытых площадок, чтобы посмотреть не только через окна на красоты аляскинской природы, и тогда толчея получалась нешуточная из желающих сфотографировать виды — каждый считал, что самое козырное место должно достаться ему и пробивал дорогу к счастью крепкими плечами.

Но прохладная погода, к тому же усиленная ветром, быстро отрезвляла спорщиков и загоняла в тепло вагона, а мы опять становились монополистами, оккупировавшими площадку.

Густая тайга, в которой растут только елки, да изредка мелькают березки, зажатые с двух сторон скалами, ажиотажа у народа не вызывала, а мне очень понравилась своей дикостью, непролазностью и непричесанностью — в такой природе есть своя прелесть.

Иногда казалось, что вагоны поезда сдерут всю краску с боков о наступающие с двух сторон скалы, а ветки раскидистых деревьев время от времени норовили залезть в окна вагона или скинуть зазевавшегося пассажира на открытой площадке — честно скажу, я наслаждалась мелькавшими видами.

Камнепады сносили полотно дороги регулярно, и столь же регулярно ее восстанавливали, кое-где оставляя самые живописные скалы там, где камнепад остановился, видимо для устрашения туристов. Туристы благодарно охали и ахали, торопясь сфотографировать замершие на краю обрыва глыбы, готовые вот-вот сорваться и покатиться дальше, и просили ехать, не задерживаясь в таком небезопасном месте.

Горные реки, бурлящие глубоко внизу, в ущельях, среди бархатных от густого мха скал, поезд медленно-медленно проходил по мостам, очень похожим на старинные, но если присмотреться, видно, что старину основательно укрепили, сделав безопасной. Но охать и ахать все дружно принимались на каждом новом мосту, хотя мне было непонятно, что тут может быть страшного…

Время от времени, параллельно железной дороге, мелькала дорога для автотранспорта, по которой нам предстояло отправиться в обратный путь. Малюсенькие букашки автобусов ползли вверх, редко-редко обгоняемые машинами — насыщенным движение я бы не назвала.

Поезд все время забирался в гору, несколько раз проходил через свинцовые тучи, внутри которых оказалось очень тепло, нырял в густые туманы, выскакивал на робкое солнышко, снова убегал в тучи, пока на одном из поворотов не показался ледник. Грандиозное зрелище выманило из вагонов тех, кто предпочел комфорт, и толпа с биноклями и телефонами гроздьями повисла на площадках поезда. Вопли восторга достигли своего максимума, но ледник устоял — и на том спасибо.

Вроде видели мы уже ледники, а все равно глаз отвести было невозможно — очень впечатляющее зрелище! Есть что-то невероятно завораживающее в огромном снежном монолите, создаваемом природой много миллионов лет.

Фотографировать сам поезд, закручивающийся своими вагонами вокруг скал, оказалось занятием не менее интересным, чем снимать тайгу и елки, особенно, когда народ высовывался с площадок над пропастью, да еще с риском получить веткой в лоб. Я фотографировала, меня фотографировали — время бежало очень быстро и если бы не пробиравший до костей холод, было бы совсем хорошо.

Если я и поглядывала на часы, то исключительно для того, чтобы убедиться — финал этого приключения очень нескоро.

Мы неторопливо приближались к перевалу, уши отреагировали на высоту привычно, но особого дискомфорта это не доставило, поезд — это вам не самолет. В максимальной точке перевала высота составляет 879 метров и виды оттуда открываются шикарные (если низкая облачность не мешает, конечно) — мы даже рассмотрели каш корабль, зашвартованный в порту, и окружающие его горы, тающие в голубой дымке.

Говорят, что инженер, обещавший построить железную дорогу в рекордные сроки, говорил: «Дайте мне достаточно динамита и я построю дорогу в ад!». Без динамита тут и правда, ничего не получилось бы, дорога сплошные ущелья, горы, а значит, и тоннели. Иногда мелькал упавший под откос старый вагон или паровоз, оставленный там для услады глаз туристов, а может, и специально разбросанный фрагментарно в живописном беспорядке, кто его знает. Все сразу принимались дружно охать-ахать, прилипать к окнам, весело щелкать фотоаппаратами, а потом, на всякий случай, отодвигаться от окон — мало ли… Нет, выглядело на самом деле катастрофично, словно кадр из фильма.

Самое-самое на Юконской дороге — старый мост, построенный в 1901 году и ставший самым высоким железнодорожным мостом того времени. Построен он был над очень глубоким ущельем и прослужил верой и правдой до 1969 года, когда построили более современную и надежную конструкцию, придав ей некий шик старины и ветхости. Мост этот мне понравился больше всего, да и не мне одной. На площадку высыпали все сразу, и мне пришлось сильно исхитриться, чтобы сфотографировать мост во всей красе со всех ракурсов, и не быть отброшенной крепкими плечами американских пенсионеров в третий ряд галерки.

Едва все утихомирились после ажиотажа, вызванного мостом, и расселись по своим местам, как поезд пересек границу между Канадой и Аляской, украшенной не только государственными флагами, но и флагами Аляски и Британской Колумбии. Народ снова ломанулся на площадку, сметая все на своем пути, чтобы запечатлеть эпохальный момент. Туман и тучи сделали картину в меру эпичной и без меры трагичной, но я решила, что так даже лучше — сколько душ забрала эта дорога, не знает даже вездесущая статистика…

В Канаде тайга уступила место совсем иным пейзажам: озерам, карликовым елкам, поросшим ядовитой зеленью болотцам и настолько печальным холмам, что вспомнилось бессмертное: «Опасайтесь выходить на болота ночью…" и «Орхидеи еще не зацвели…». Началась лесотундра, тоже по-своему симпатичная и для меня весьма и весьма экзотичная. Вот где надо было снимать «Собаку Баскервилей»!!!

Порыв смотаться в тепло вагона пришлось подавить (в который раз!) и, поменяв батарейку в фотоаппарате, снова стать на промозглом ветру, высунувшись из-за спасительной стенки вагона. Пейзаж может и не карибский, но очень красивый и необычный, насыщенный яркими красками, которые выгодно оттеняло насупившееся небо. Золотые прииски Юкона начинались где-то здесь…

Вся дорога на поезде заняла почти два часа, за которые я успела продрогнуть до костей (Аляска сурова, и это не пустые слова) и отснять рекордное количество фотографий непрерывно меняющихся видов. Пальцы околели даже в перчатках, а теплый шарф, который я укладывала в чемодан с большими сомнениями (дома была тридцатиградусная жара), оказался не таким уж и теплым.

Перед прибытием в Уайтхорс, по вагону прошли канадские пограничники, особо с паспортами не заморачивающиеся — попросили раскрыть на страничке, где виза и даже не беря паспорта в руки для пристального изучения, просто шли, сличая фотографию в паспорте с вашим малость отмороженным лицом. Что будет тем, у кого нет канадской визы, я так и не узнала (скорее всего просто не посадят на поезд), но паспорта настоятельно просят брать с собой и спрашивают о визе у всех еще до посадки.

Прибывший поезд встречала толпа тех, кто собирался на нем возвращаться в Скагуэй — пора выметаться на холод и освобождать места новым пассажирам…
Дальше есть несколько вариантов: можно отправится обратно на поезде, можно на автобусе, а можно на велосипеде. Велосипедистов на Аляске называют «еда на колесах», намекая на медведей, всегда голодных и всегда появляющихся неожиданно (в окрестностях Скагуэя их около восьми особей на квадратную милю, между прочим) Я как-то сразу решила, что это не наш вариант и отвергла его еще дома.

Возвращаться на поезде, по тем же самым местам, нам показалось как-то скучно.

Оставался автобус, его мы и выбрали — и не зря!

Мало того, что водитель автобуса болтал непрерывно, рассказывая, как строилась Юконская дорога, и что было в этих местах во времена «Золотой лихорадки», он еще и останавливался в самых красивых местах, совершенно не поторапливая фотографирующих, и я отрывалась, снимая невиданную мной прежде природу.

Как назло, дождь, а вернее жуткий ливень, начался как раз в тот момент, когда мы подъехали к знаку «Добро пожаловать на Аляску!» на вершине перевала White Pass. Попрощавшись еще раз с Канадой, поприветствовав в очередной раз США, сделав обязательную фотографию на фоне знака, намокнув до нитки и искупав многострадальные фотоаппараты, мы двинулись дальше, в Скагуэй, по дороге еще несколько раз притормозив у самых симпатичных точек рядом с водопадами и там, где можно рассмотреть поезда, ползущие по скалам и мостам. Несмотря на дождь, останавливаться хотелось за каждым поворотом дороги, но кто ж разрешит, да и не везде это позволяли сделать правила.

За это время (а ехали мы часа полтора) я хорошенько отогрелась, в который раз поменяла батарейки в фотоаппарате и была готова к новым подвигам — нам предстояло погулять по Скагуэю и его знаменитому Бродвею, больше похожему на декорацию к фильму о временах «золотой лихорадки», чем на современный город…

Своим расцветом Скагуэй обязан человеческой жадности и жажде наживы — именно здесь начинался самый короткий путь на Клондайк, расположенный на канадской территории, до границы с которой каких-то 20 километров. «Золотая лихорадка» сделала Скагуэй самым густонаселенным городом Аляски, а значит, нужно было строить салуны, бордели, магазины, продающие снаряжение для золотоискателей, скупки золотого песка и все такое прочее, что может понадобиться человеку рисковому и авантюрному.

Так в городе появилась главная улица, с громким названием Бродвей, с одной стороны упирающаяся в залив, а с другой — в скалы, всегда покрытые снегом. Несколько улочек, пересекающих Бродвей, с той поры так и не разрослись и для туриста интереса почти не представляют. А больше в Скагуэе улиц-то и нет…

Прежняя слава города осталась далеко позади, сейчас здесь живет около 800 человек, да и те прилетают-улетают. В несезон в Скагуэе остается человек четыреста, а с началом туристического мая число жителей возрастает до тысячи.

В небольшом порту, с мая по сентябрь, каждый день швартуется до четырех огромных круизных кораблей, и тогда город становится шумным и многолюдным, как в прежние времена, распахивая двери салунов и баров.

«Исторический район Клондайкской Золотой лихорадки» - так официально называются все 15 исторических зданий Бродвея, бережно восстановленных и тщательно отреставрированных. В каждом из них есть мини-музеи: где-то это будет прилавок, сделанный из плотно выложенных монеток и старинный кассовый аппарат, где-то — уголок барной стойки со скучающим посетителем, в ожидании своей порции виски, где-то — проржавевшие весы, на которых взвешивали провиант золотоискателям, отправляющимся навстречу неизвестности. Заходить хочется в каждый дом, а попав внутрь, невольно забываешь, в каком времени ты сейчас находишься. Старинные фотографии честно показывают, что современный Скагуэй не сильно отличается от старого, разве что грязь на мостовой уступила месту асфальту, и от этого деревянные тротуары стали намного чище и симпатичнее.

Памятники золотоискателям, принесшим Скагуэю славу и привлекающие туристов, тоже есть. Грустные они, эти памятники, очень-очень грустные. Или это рассказы Джека Лондона вспоминаются, заставляя грустить?

Попасть в салун, когда в порту скучают четыре корабля, задача непростая — все хотят туда, организуя длинную очередь в дверях и жуткое столпотворение внутри. Поэтому салун мы обошли стороной и отправились полюбопытствовать, как все было устроено в домах самых обыкновенных жителей, заодно подивившись небольшим размерам домиков, смотрящих на мир подслеповатыми окнами.

Сложилось впечатление, что в отреставрированный дом просто стащили все, что более-менее имеет отношение к временам «золотой лихорадки», подкрепив впечатление изобилием шкур и чучелом огромного орла. Но это я придираюсь, на самом деле интересно было, да еще и денег за вход не взяли…

А вот здание «Арктического братства» мне очень понравилось! Фасад его сделан из деревяшек, выкинутых океаном на берег. Много-много посеревших от времени обломков дерева аккуратно выложены с намеком на художественность, и где их носили волны, до того, как они нашли свой приют на фасаде дома, никто никогда не узнает, а хотелось бы очень…

Многие дома на Бродвее переделаны в сувенирные магазинчики, а те, что выглядят посолиднее — в ювелирные и часовые. Народ с удовольствием спускал свои деньги, выпадая на улицу с огромными пакетами, набитыми в основном теплым и пушистым, очень уж холодный выдался этот день. Удивительно было видеть, как жители Скагуэя спешили по своим делам в футболках и шортах (четырнадцать градусов и ветер!), а туристы кутались во все теплое сразу…

Толпы, хаотически бегающие по Бродвею, помогли воссоздать картину прошлого, не хватало лишь собачьих упряжек, чтобы было совсем как тогда. Но такой многолюдной главная улица бывает только во время стоянки круизников — уйдет последний, и в городе воцарится привычная тишина.

Вокзал Юконской железной дороги — главный в Скагуэе. Экскурсии, купленные заранее, отправляются с другого вокзала, я бы даже сказала, стоянки запасных поездов. А здесь можно купить билет самостоятельно и прокатиться по дороге, повторив тот же маршрут, по которому ехали мы (разница в цене практически отсутствует).

Поскольку мы повторять маршрут не собирались, ограничились подробной фотосессией паровоза и вагонов, уделив особое внимание площадке, на которой нам пришлось мерзнуть.

Ну и не могли не снять огромный снегоочиститель-паровоз, расчищавший снежные завалы на Юконской дороге, я такое чудо инженерной мысли видела впервые и немало подивилась его огромности. Понятно, что отказаться от фотографии на фоне такой штуковины я не могла, пришлось подождать, пока иссякнет поток желающих запечатлеть себя рядом со снегоочистителем.

Пройдя Бродвей вдоль и поперек несколько раз, исследовав боковые улочки в которых ничего такого интересного не оказалось, зайдя почти во все исторические здания, триста раз сфотографировав перспективу улицы в обе стороны и не забыв снять табличку, запрещающую входить тем, у кого оружие, в эти самые здания, мы сочли миссию знакомства с городом времен «золотой лихорадки» исполненной.

Оставалось полюбоваться начавшимся приливом, затапливающим сваи в порту и стремительно несущейся к берегу водой. Приливы на Аляске могучие, вода поднимается метров на десять и если утром наш корабль стоял чуть ли не на обширной отмели, то к вечеру вокруг него кипела вода глубокого залива, в которой резвились огромные рыбины. Ветер, и без того весьма сильный, во время прилива практически валил с ног и сбивал дыхание, понизив температуру воздуха сразу на несколько градусов, а горы насупились черными тучами, грозившимися разразиться нешуточным ливнем. Горячего чая хотелось и до того, но теперь желание согреть себя изнутри стало доминирующим и потребовало немедленного исполнения.

Мерзнуть дальше не оставалось никаких сил, да и смысла в этом особого не было — Скагуэй мы увидели подробнее, чем нам мечталось. Дома я сильно сомневалась, останется ли у нас время хотя бы пробежаться по Бродвею, после путешествия на Клондайк.

Я абсолютно довольна путешествием по Юконской дороге. Кроме экзотики и возможности проехать по ТОЙ САМОЙ дороге, мы увидели совершенно удивительную природу настоящей тайги и суровых скал, прикоснулись к истории «золотой лихорадки» и услышали во время экскурсии много нового для себя.

Понравился и Скагуэй, как нравятся города с историей, бережно хранимой и аккуратно восстанавливаемой. Город и правда выглядит так, словно он заблудился во времени и попал в наш век совершенно случайно, не там свернув по дороге, ведущей на Клондайк.

Всю эту историю почти везде можно было потрогать и посмотреть, не покупая входных билетов — дело тут не в обуявшей жадности, просто цены на Аляске разорят любого, а тут такая неслыханная щедрость!

Несмотря на суровое небо, все время прорывавшееся дождем и совершенно ледяной ветер, Скагуэй остался в памяти ярким и цветущим городом, который очень сложно застать в солнечную погоду, но в этой суровости есть своя прелесть, присущая исключительно городам Аляски.

Ну и то, что я побывала почти на страницах рассказов Джека Лондона, оказалось самым незабываемым — я о таком не могла и мечтать…

Скагуэй оказался одним из самых интересных портов в круизе вдоль берегов Аляски, подарившем немало приятных и интересных моментов, а экскурсию на поезде я могу смело рекомендовать всем, кто решит побывать на Аляске — ничего лучше вы не придумаете в этом городе!

И немножко полезной информации.

• Экскурсия White Pass Summit Rail and Bus (туда на поезде и обратно на автобусе) обошлась нам в 266 долларов на двоих
• Обязательно взять с собой паспорта, в которых должна быть виза Канады
• Деньги за экскурсию сняли сразу, в день бронирования
• Отмена возможна, но с 10% штрафом и до определенного числа
• Экскурсия длилась около двух часов в одну сторону и около полутора часов обратно, заняв со всеми паузами и ожиданиями чуть больше четырех часов
• Во время экскурсии рассказывают много чего интересного, понятно, что на английском языке
• Не знаю, насколько реально купить билеты на поезд непосредственно в Скагуэе, мы рисковать не стали, да и разница в цене была незначительной
• Фотографировать с площадки поезда удобно, особенно если занять хорошее место у самого края
• Одевайтесь теплее!
• Воду лучше взять, в поезде ее не предлагают
• У нас стоянка корабля была не очень длинная, но мы не торопясь успели все запланированное
• Сам Скагуэй легко и просто можно посмотреть самостоятельно, в трех улицах заблудиться просто невозможно
• Насколько я поняла, плату берут только за вход в Городской музей (там же туалет)
• В городе много ресторанчиков, баров и салунов, но цена, сами понимаете, аляскинская
• Из Скагуэя можно отправиться на экскурсию по заливу Taiya Inlet — фьорды, горы, дикая природа, белоголовые орлы
• Можно отправиться в деревушку Hoonah, тоже по воде — дикая природа, орлы, возможно медведи (медведей не гарантируют) — по воде всего 20 километров, по суше лучше не планировать, выйдет все 300
• Если очень повезет, то можно увидеть волков, в этих местах они встречаются часто

Ну, а завтра нас ждало самое впечатляющее зрелище — ледник Хаббард и самый холодный день нашего круиза.

Продолжение следует…

Теги: Круиз, Самостоятельные путешествия