Но рассвет оказался обманкой. Не успев толком показаться миру, солнце укрылось за облаками. Дождь хоть и грозился просыпаться на наши головы, но пока терпел, сдерживался. Конечно, хотелось бы солнышка. Но делать нечего, надо всё равно отправляться гулять, изучать окрестности.
После завтрака мы все разбрелись. Серёжа с Димой ушли вдоль безымянной реки, той, что за наледью, Илья в сторону ледников, которые сияли белизной далеко на юге. Мы с Таней решили подняться на плато, которое расположилось как раз над нашим лагерем.
12
7
Аня с Витой занялись уроками: у них сегодня изучение физики и литературы за 8 класс.
Умный в гору не пойдёт, умный в гору поползёт
Забраться на плато — это вам не Бургали вброд перейти.
Кажется — вот оно, плато, недалеко, невысоко, его край хорошо виден снизу, от палатки. Но для этого нужно запрокинуть голову так, что хрустят шейные позвонки.
13
Перед тем, как лезть на плато, мы мысленно проложили маршрут. От лагеря нужно подняться на взгорочек по крутому травянистому склону, затем немного пройти по каменистой террасе, затем опять начинать подниматься вверх уже в зоне леса. Ну, а дальше, как получится, снизу не видно, что там, за леском.
Удалось ли нам пройти намеченным путём? Увы, не получилось.
До леска мы дошли, как и планировали. А вот дальше… Здесь надо карабкаться по крутому склону, и делать это можно, лишь цепляясь за деревья. К тому же под ногами — сплошь курумник, покрытый мхами и лишайниками всех цветов и оттенков. Кажется, тут везде мягко и уютно, но это не так. Каждый шаг надо контролировать, что под этой моховой подстилкой — камень или пустота.
Повсюду торчат пеньки, они кажутся крепкими и надёжными, хочется ухватиться за них, чтобы подтянуться и сделать вперёд ещё пару шагов. Но нет, трухлявая древесина рассыпается при малейшем прикосновении. Для нас эти пеньки бесполезны, а растениям они дают защиту. Вот, к примеру, у пня, сплошь покрытого светлыми мхами, приютился кустик красной смородины. Листики на нём остались последние, буренькие, почти сушёные, и редкими бусинками висят алые ягодки. Я сорвала несколько штучек, сунула в рот и тут же выплюнула — сущая кислуха! На даче такая же, не лучше.
6
Перебираясь от одного дерева к другому, мы основательно отклонились от намеченной траектории. Последние метры леса пришлось преодолевать уже буквально ползком. Но дальше лежала мощная полоса курумников, не видимая из лагеря. Правда, это было последнее препятствие на пути к плато.
И вот оно перед нами. На нём почти нет деревьев, лишь редкая лиственница нарушает однообразный ландшафт со сплошными зарослями голубичника и карликовой берёзки.
11
Мы пошли краем плато. С него отлично просматривается и долина реки Бургали, и её противоположная, западная сторона с тянущимся непрерывной лентой горным хребтом:
13
Склон, обращённый к нашему лагерю, в основном, имеет скальный характер. Но, несмотря на это, местами он покрыт лиственничными лесами. Морозов ещё не было, и хвоинки не потеряли свой янтарный цвет, не побелели. И, несмотря на то, что солнце с самого утра так и не выглянуло из-за облаков, лесок наполнен золотистым свечением:
11
Но вскоре лес на склоне сменился каменистой сыпухой. Но даже здесь, на голых каменьях, есть жизнь. Среди высохших пучков травы яркими пятнами выделяются изумрудного цвета единичные кустики кедрового стланика, прижимающегося к земле:
9
На одном из них уселась кедровка и, раскачиваясь на ветке, начала громко верещать. Голосок у птички не из приятных, резкий, скрипучий. Я остановилась, чтобы не мешать птахе высказываться. Прошло несколько минут, а она всё жалуется и жалуется кому-то. Не мне ли? «Ну, — думаю, — попробую сделать тебе портрет „на паспорт“, если ты никуда не торопишься». Но пока меняла на камере объектив, поток жалоб иссяк. И только я подняла камеру к глазам, кедровка вспорхнула и была такова.
Идя по краю плато от одного кустика кедрового стланика к другому, я скользила взглядом по их ветвям, пытаясь найти хотя бы одну шишку. Но ничего не получалось. «Неурожай нынче, что ли?» — подумала тогда, вспоминая, что кедрачи так же, как и яблони, не плодоносят каждый год подряд. Но лишь глянула на землю, поняла, в чём дело — шишки-то были, но нас опередили кедровки, вон сколько вылущенных ими шишек валяется под каждым кустом. Хоть бы один орешек оставили! Так ведь нет, чисто сработано!
6
6
Изредка буроватую палитру плато разбавляли красно-зелёные цветовые пятна. Это заросли брусники и шикши, они плотным ковром переплелись между собой, а их ягодки разлеглись поверх листьев и греют на солнце свои бока.
12
10
Любопытно, какой разной бывает брусника. На одних кустиках ягодки ярко алого цвета и круглые, на других рубиновые и овальные:
8
Определять, различаются ли они по вкусу, я не стала. Собрала в ладошку разно форматные ягодки и все вместе отправила в рот. Мягко, говоря, не сильно сладкая здесь брусничка, зато терпкости в ней выше крыши.
А вот ещё очень интересная ягода. И если в Сибири и на дальнем Востоке её называют шикшей, то в Карелии кличут вороникой, она напоминает вороний глаз. Правда ведь, похожа?
11
И если голубика и брусника, в изобилии растущие в этих местах, по осени сбрасывают листву, шикша — вечнозелёное растение, её листья очень похожи на хвоинки. Ягоды почти безвкусные, в них нет ни сладости, ни кислоты, мало мякоти, зато много почти пресного сока. Поэтому они отлично утоляют жажду. Отсюда и ещё одно название растения — водяника.
Вот так, не торопясь, мы дошли до самого высокого участка гребня. Внизу долина Бургали, в другой стороне плато.
9
10
Вскоре нас догнали Аня с Витой.
9
Мы сделали коллективное фото и стали думать — что дальше делать? Обратно в лагерь идти? Так рано ещё. К тому же спуск там, где мы поднимались, меня, честно говоря, изрядно напрягал, а точнее пугал.
Мы решили прогуляться по плато.
В сторону, противоположной гребню, плато плавно понижается. На смену курумнику, укрытому от взора моховой подстилкой, пришло болотце. Воду в нём разглядеть не просто — повсюду заросли карликовой берёзки да голубичник с последними сизыми ягодками. Выискивая глазами ягоды, я не сильно обращала внимание, что у меня под ногами, и несколько раз провалилась в воду на приличную глубину. До отвала наевшись голубики, стала вертеть головой по сторонам, что ещё интересного здесь есть.
Моё внимание тут же привлёк звук, он доносился откуда-то из недалека. Так может журчать только вода. И точно, через десяток метров стал виден ручеёк. Через него можно было бы просто перешагнуть, если бы не хлябистый берег, на котором не стоишь, а качаешься, как на батуте.
Ручей пропилил себе глубокое ложе, на дне которого просматриваются здоровенные валуны. Прыгая по этим камням, спадая небольшими водопадиками, вода и журчала.
7
6
Мы с Таней не стали здесь задерживаться, пошли дальше.
2
Но куда идти? По сути, плато — это небольшая долина в окружении холмов. Группы холмов разделены между собой распадками, в каждый из которых хочется заглянуть. Мы выбрали тот, из которого вытекала река. Но далеко не ушли: притомились ходить по кочкам, по камням, по болотам. Посидели, попили чайку, сжевали по печеньке.
Пока Таня отдыхала, я запустила в небеса коптер.
То, как увидела холмы камера коптера, было почти откровением. С уровня земли всё выглядит несколько иначе. А сейчас с трудом верилось, что все эти цвета я не придумала, не нарисовала. Смотрите сами!
16
13
Серо-голубые оттенки — это каменистые осыпи на склонах, здесь нет ни одной травинки, ни одного кустика. Гольный камень.
Светло-серые цвета — царство мхов и лишайников, скрывающих под собой камни разных форм и размеров. Это только кажется, что поверхность ровная и по ней можно ходить без устали. Как бы не так, каждый шаг сродни подвигу.
Коричневые и терракотовые оттенки придают березняки и голубичники с пожухлыми, но ещё не облетевшими листьями.
Жёлтые пятна — лиственницы, они растут как единичными экземплярами, так и большими массивами.
Один из распадков представляет собой неширокую межгорную долину с небольшим озерцом. В умных книжках пишут, что в таких сквозных долинах много озёр, и, как правило, они имеют ледниковое происхождение. Берега бывают как из каменистых осыпей, так и заболоченные. Правильно пишут, мы подтверждаем: наше озеро было именно таким.
15
Из каждого распадка вытекает водица в виде чахленького ручейка, и все эти ручьи сливаются воедино в речку, ту самую, вдоль которой мы и пошли. Но на самом деле на карте эта река обозначена как ручей Озёрный. Он пропилил самую широкую долину из всех распадков в округе и, изрядно попетляв, в итоге утекает в долину Бургали.
Рассматривая коптерные картинки, стало понятно — в лагерь можно возвращаться не прежним путём, а пойти берегом Озёрного до нашей долины, а там уже рукой подать и до дома.
11
Самый короткий путь — известный
Наивные! Знали ведь, самый короткий путь — известный. Но нам подвиги нужны, преодоления. К тому же казалось — вот она, долина Бургали, недалеко совсем.
И мы пошли вдоль Озёрного. Всю дорогу казалось странным, почему это ручей, а не река. По мере того, как он полнился водой из распадков, течение крепчало, с каждым метром становилось всё мощнее и энергичнее. Не перейти, не перепрыгнуть: широко, глубоко! Можно идти только по одному берегу, вне зависимости от того, что под ногами. А под ногами творилась невообразимое — то сплошные камни, скакать по которым мы уже устали, то непроходимые топи, то Озёрный приблизился вплотную к склону, и по сыпухе надо забираться на холм, чтобы обойти воду. А если добавить к этому и начавшийся дождь, станет понятно — приключение не из томных. Ситуацию скрашивало одно — голубика. Её здесь тонны! Кустики, уже прозрачные, зачастую без единого листика, синие от спелых ягод. Мимо пройти просто невозможно!
11
Мы обирали кустик, ягоды складывали в ладошку и шли до следующего, пока содержимое ладошки не исчезало в наших желудках.
Про голубику сложено много легенд, вот одна из них.
Жили на болотах два брата: старшего звали Багул, а младшего — Верес. Как-то Багул сказал: — Скоро я приведу в наш дом красивую девушку, которая станет мне женой, а тебе — сестрой. Верес очень обрадовался: теперь он сможет больше времени проводить в лесу и на болотах, заниматься любимым делом — изучать Природу.
И вот настал долгожданный день — в их доме появилась Голубушка. Рядом с мощным, сильным и властным Багулом она выглядела хрупкой тростиночкой. Её огромные тёмно-синие глаза часто заволакивала пелена, как будто она вот-вот расплачется. Багул её не обижал, он безумно любил свою юную жену, но таким уж он был по натуре: грубоватым, немногословным и замкнутым. Голубушка старалась встать пораньше, переделать все дела и убежать к Вересу — на болота. Они были очень похожи: их души, как две половинки, стремились друг к другу. Они и сами не осознавали, что это и была любовь, любовь, о которой мечтают и которая редко встречается в реальной жизни. Багул начал замечать, что жена реже обнимает и целует его, спеша на болота. А Верес стал сторониться брата, чувствуя себя виноватым. Братья начали ссориться, а когда Багул замахнулся на Вереса, Голубушка не выдержала и убежала на болота, к своим любимым кустикам — клюкве и бруснике. Она бежала по трясине, не замечая, что приближается к опасным местам. Из её глаз сыпались крупные слёзы, которые, падая на болотный мох, превращались в синие ягоды, покрытые сизым налётом, словно омытые слезами. Ягодные кустики шептали девушке вслед: — Остановись, остановись — там опасно… Но Голубушка продолжала идти по топям, став почти невесомой от выплаканных слёз и говорила: — Я останусь с вами, милые сестрицы… Так она и осталась на болотах, превратившись в замечательную ягоду — голубику.
Обнаружив исчезновение Голубушки, братья отправились на поиски. До позднего вечера ходили они по болотам и, наконец, увидели на кочке, среди самого топкого места, багряный свет. Подойдя ближе, они поняли, что это любимый шарфик Голубушки освещает гиблое место. Впервые в жизни мужественный Багул заплакал. Он остался на болотах охранять свою любимую жену. Со временем он превратился в болотное растение — багульник.
Обожравшись голубицы, мы присели отдохнуть. Я говорю Тане: «Вот уже видна наша долина, метров 200–300 до неё осталось». Подруга кивнула в ответ. Как же мы ошибались! Это как на гору лезть. Кажется — вот она, вершина. Поднимаешься на неё, а за ней ещё одна, а потом ещё и ещё…
Так же получилось и с нами. Казалось, уже виден край распадка, но за ним долина расширяется, и край отодвигается. Счёт времени потерян, а мы всё идём и идём, и никак не дойдём до Бургали. И когда, наконец, преодолев напоследок лиственничный лесок, в котором деревья растут так часто, как колоски на поле, мы вышли в нашу долину, оказалось, что лагерь совсем не близко, и до него не рукой подать, а надо топать и топать. Где-то далеко, у линии горизонта белела наледь. Нам — туда, а сил уже нет.
Этот заключительный отрезок дороги домой я помню очень смутно. Казалось, сознание отключилось, и ноги сами выбирают путь, будь то высохшая протока, или сплошная стена ивняка, или роща чозении…
Но всё когда-то заканчивается… Закончилась и наша дорога в лагерь.
А там у костра хозяйничала Аня. Узнав, каким путём мы шли, она долго смеялась. Оказалось, что они с Витой вернулись всего часом раньше. И всё по тому, что они так же, как и мы, возвращались вдоль Озёрного. И все прелести этого пути испытали по полной.
Позже, когда я повнимательнее посмотрела на карту, стало понятно, почему мы так долго шли. Ведь Озёрный течёт не перпендикулярно Бургали, как мне казалось, а почти параллельно ей. Угол между этими долинами был меньше 40°. И 1,5 км обратного известного пути легко и непринуждённо превратились в 5 км по сильно пересечённой местности.
В потёмках в лагерь вернулись и остальные члены нашей группы. Сидя у костра, сытые и отдохнувшие, мы с юмором рассказывали друг другу о своих сегодняшних похождениях.
Говорят, что 50 грамм голубики в день помогут поднять настроение и придать силы. Вот точно! Голубики мы сегодня съели много-много-много раз по 50 грамм. Может быть, поэтому у нас и были силы для преодоления всех приключений сегодняшнего дня. Но как же потом хотелось толстого куска брауншвейгской колбасы! ну или хотя бы докторской)
Другие мои рассказы об этой поездке к хребту Сунтар-Хаята:
