Парки Лондона

Так получилось, что Кенсингтон парк, откуда эта фотография, попадался на моем пути раза три, я проходила его насквозь и по периметру. Он огромный, и топать по нему бодрым утром и усталым вечером было насаждением. Только давайте о нем я расскажу в самом конце. А пойдем мы от простого к сложному. От малых форм к большим.

Микро-мир лондонского озеленения.

Как-то топая из Ноттинг Хилла к музею сэра Джона Соула я наткнулась на тупик с невероятно густой, сродни оранжерейной, чуть ли не тропической растительностью. В одном из огородиков, четко разделенных между хозяевами кондоминимумов, копалась молодая женщина, окучивая и подсыпая землю. Делала она это даже не с любовью, а каким-то остервенением, поведя на меня недобрым глазом.

— Святая частная собственность и пресловутый дом-крепость, — пронеслось, — Да не вторгаюсь я, не вторгаюсь, — повела я с ней воображаемый диалог.

Именно вот эти маленькие садики у парадного входа, а знаю, что и в противоположной стороне дома имеются подобные, но поменьше и совершенно скрытые от посторонних глаз — стали для меня главным открытием города.

Какая-то странная, но невероятно гармоничная смесь имперскости и пасторальности сразу нашла выступы и впадинки в выделенной ему приязни и устроилась там уютно и навсегда.

И чужой Лондон сразу стал своим. Положенные ему суровость и сумрачность вдруг улетучились, вместо них добавились яркость и даже веселье, тем не менее он не потерял своего великолепия, как султан в хорошем настроении.

Невероятно зеленым город показался возможно еще и потому, что там наличествует такая штука, как частные сады кварталов. Помните, как героиня Джулии Робертс лежит на коленях у Хью Гранта в таком садике в фильме «Ноттинг Хилл». Туда не вопрется чужой дядя с улицы. Эти оазисы огорожены металлическим забором, обсаженным плотным рядом кустов, и ключики от калиток имеются у тех, кто за эти садики платит. С подобным первый раз я столкнулась в Эдинбурге. Сумму за обладание заветным ключом обозначили какую-ту несообразную, что-то 400 фунтов в месяц. А сколько это стоит в Лондоне?

Но есть в городе сады, помимо тех больших, про которые дальше, очень особенные, бесплатные и интересные. На один я наткнулась, когда изучала маршруты по Лондону, а на второй, когда по нему просто шла. Объединяет их то, что расположены они внутри зданий, разрушенных во время бомбардировок Второй мировой войны.

Мидл формы.

St. Dunstan in The East Church.

Святой Дунстан расположен рядом с целёхонькой церковью Всех Святых у Тауэра, у них даже колокольни похожи. Колокольню св. Дунстана, а ее проектировал сам Кристофер Рен — главный создатель собора св. Павла, я почему-то не сфотографировала, а она, да северная и южная стены — все, что сохранилось от собора после налета на Лондон Люфтваффе в 1941 году.

Церковь на этом месте стоит с 1100 года! Тот самый южный неф, от которого остались стрельчатые окна достроили в 1391-м. Поэтому готика тут везде, в больших «инстаграмных» окнах, которые наверняка были украшены витражами, и маленькие оконца, похожие на уши эльфов.

Церкви не повезло во время Великого Лондонского пожара 1666 года, но ее полностью восстановили и тогда-то Рен пристроил колокольню. В 1817 году каркас здания деформировался и его снесли до фундамента и заново отстроили, оставив колокольню Рена неизменной. Ну, а поскольку Бог любит лишь Троицу, то четвертого раза чуда восстановления не случилось. Сейчас тут скамейки полукругом и шумная насекомья жизнь.

Я же решила найти сад и церковь, потому что увидела в сети вот это окно. Фотографии были осенние, плющ разросся и напоминал разноцветную шпалеру. Выглядело все очень живописно, готично и романтично. Поэтому изрядно покрутившись, т. к. навигатор вел то туда, то сюда, искомое нашла, только сидеть мне там было некогда, но аура у места весьма душевная, не смотря на не простую историю.

Крайстчёрч Грейфрайерс.

Этот сад-огород тоже когда-то был церковью. Он расположен совсем рядом с Собором св. Павла, возле которого, я, по воле судьбы, в ту неделю была три раза.

Состояние у нее приблизительно такое же, как и у св. Дунстана, пожалуй розочек побольше и заросли погуще. Интересно, что к ее перестройке в 1702 году тоже приложил руку Кристофер Рен.

Такие оазисы очень очеловечивают город.

Но про церковь рассказывать не буду, а расскажу про Christ s Hospital. Это вовсе не больница, как можно понять из названия. Это про школу. Рядом с церковью Грейфраейрс стоял одноименный монастырь. Его имущество секуляризировали при Генрихе VIII, а уже сын его Эдурд VI приказывает организовать в здании в 1553 году школу для сирот.

Интересный факт, что мальчики и девочки здесь изначально до 1702 года учились вместе. В 1902 году школа переехала в Хоршем. Но к чему я это тут рассказываю? А потому что разрушенную церковь с садом я запомнила из-за вот этой скульптуры.

Странный синий цвет памятника обусловлен цветом формы учеников Christ s Hospital, их даже называли Old Blues (не подумайте чего плохого), а на барельефе показана эволюция ребенка от чертенка до «столпа общества».

Ну, а нам прямая дорога к главным паркам Лондона.

Формы крупные.

Только в этот визит я поняла, почему столько лет не ехала в Лондон. Я не знала, как он устроен, как по нему перемещаться и как смотреть. Про транспорт понятно, а вот пешком как? К примеру, исторический Париж довольно компактен, а про Рим и говорить нечего — маленький город, пусть и перенасыщенный достойными примечательностями.

Не скажу, что на меня эти знания снизошли в прошлогоднюю поездку (тогда я за ось города взяла все-таки Темзу, что тоже логично): самый центр Лондона, откуда удобнее всего прокладывать пешие маршруты — это четыре главных его парка, соотносящиеся друг к другу, как восьмерка. Кружок поменьше — Сент-Джеймс и Грин парки с Букингемским дворцом по середине, и через перемычку Гайд-парк и Кенсингтонские сады.

Но начну я с Холланд парка. Он меньше каждого из четырех названных и расположен был за парой углов от моей второй Лондонской гостиницы «Премьер Ноттинг Хилл».

Холланд парк — 

это название не только парка, но и целого лондонского района,

к Голландии, в прочем, никакого отношения не имеющего, а имеющего к лорду Холланду, владевшему здесь солидным куском земли в XIX веке с домом в придачу. Последний до сих пор стоит на прежнем месте, хотя от поместья мало что осталось: земли выкупил город, «свит хоум» разбомбили фашисты, на него упало 22 бомбы. Руины выкупила мэрия и там сейчас гостиница.

Сэр Холланд был фигурой интересной, дружил с Наполеоном и даже после того, как страны решили повоевать, лорд с императором продолжали дружить. В парке есть скульптура в честь него, но я до нее не дошла.

А дошла до парковой зоны, которую в отзывах описывали, как сильно дикую, чуть ли не лес дремучий. Дремучести замечено не было. Аккуратный садик, регулярные цветники которого только начали обихаживать озеленители-цветоводы. Зато в ирисовом саду анонсированные ирисы цвели пышным цветом,

как и заявленные розы в розовом.

Фотнан с колоннадой на заднем плане, где на стене фрески из прошлой жизни. Читала как-то, что художник — китаец, но сейчас подтверждения этому не нашла.

Мне картинки понравились еще и тем, что там я нашла себя. (Вот не зря я всегда хотела жить в Англии!)

Не обошлось без дурацких инсталяций, кондовый урбанизм которых скрасили наглющие белки.

Эта чуть ли не в сумку ко мне залезла, но потом испугалась чего-то и стремглав взлетела на дерево.

Обещали еще вольно разгуливающих павлинов и чуть ли не оленей, но ни те не встретились.

Самое симпатичное место Холланд парка, несомненно, сад Киото,

не по японским строгим канонам и законам, но живописный и очаровательный.

С садом камней, который огибали вальяжно плавающие карпы,

и медитационным водопадом.

К счастью день случился дождливый, хоть и не сильно, и гуляющих с детьми и без оных было совсем не много. Пышные, но не обильные рододендроны никто не обрывал и фотографировать не мешал.

А теперь обещанные Кенсингтонские сады и, неминуемо близящийся конец рассказа. Потерпите. Вот уж кто похож на лес, так этот парк. Он, в принципе и задумывался, как охотничьи угодья Вильгельма III, который во-первых устал каждый день мотаться по реке в Хемптон-Корт, а во-вторых уже тогда воздух в Лондоне был не лучшего качества, а король страдал болезнью легких.

Землю и старый дворец он выкупил у прежних владельцев, кто бы посмел отказать королю, и новую резиденцию ему отстроил все тот же Кристофер Рен. А ландшафтом занялась супруга Вильгельма — Мария. В 1696 году в Кенсингтонском дворце побывал наш Петр I.

До того, как королева Виктория, спусть полторасто лет, переехала в Букингемский дворец на постоянной основе, именно Кенсингтон был главной королевской резиденцией.

Конечно, размах в домике не королевский, да и детство у Виктории было не безоблачным. Интриги и боязнь за жизнь дочери вынудили ее мать — герцогиню Кентскую, немку по национальности, практически запереть дочь в Кенсингтонском дворце. Может это было и правильным решением, т. к. в те времена дети умирали в том числе от многочисленных болезней. До 5-ти лет не доживало 75% из них. Жуткие цифры если посудить.

Воспитание будущая королева, обретшая корону в 18 лет, получила весьма строгое. Во-первых она ни на минуту не оставалась в одиночестве, хотя это еще можно как-то понять, но так же ее постоянно ограничивали в еде: завтрак в 8–30, ланч в 12–30, а обед (по нашему ужин) уже только в 7 вечера. Никаких там полдников и файф-о-клок. На ужин был… простой, даже не сдобный хлеб с чашкой молока. Может поэтому она после восшедствия на престол, а особенно в старости, была так невоздержана в еде.

Правда фарфоровых кукол у нее было много — 132. Со своей гувернанткой она придумывала для них платья и наряды, шила наперстница, но идеи принадлежали принцессе.

Короче, к чему я это тут про нее. Эта система образования носит имя собственное — Кенсингтонская система.

А мы вернемся в парк. Открыла его для публики, для начала только по воскресеньям, супруга Георга II — королева Кристина. Именно она разработала дизайн и отделила Гайд-парк от Кенсингтонских садов вырытым прудом. С 1728 года его облик практически не менялся.

Во дворец я не пошла. Он до сих пор жилой, сейчас там обитает чета герцогов Кентских, а до этого жила принцесса Диана, плюс сестра Елизаветы — принцесса Маргарет и еще какие-то тетушки, не добравшиеся до трона. Поэтому, как пишут, экспозиция скудная и не сильно интересная.

Зато очень интересным мне показался ресторан «Павильон», рядом с мемориальными прудом и статуей Дианы,

который как и в Холланд парке только начали приводить в идеальное состояние. Не общепитовский фарфор в мелкий цветочек, открытая веранда и все очень такое викторианско-английское.

Я навострила лыжи, но оказалось, что места строго по записи и метрдотель, очень благообразный мужчина средних лет и выше среднего роста, с искренним сожалением на лице и сочувствием во взгляде мне отказал (вот она выучка), поэтому я хоть и расстроилась, но не обиделась, и пошла смотреть на гусей-лебедей и гладкий как блюдце пруд, и сразу вспомнила,

как на его берегу стоял киношный олигарх в исполнении Алексея Серебрякова из сериала «Макмафия». Он глотал из маленькой пластиковой бутылки из-под минералки… водку.

В мой визит олигархи может там и были, но в глаза не бросались.

А дети дразнили гусей.

Этот пацаненок тряс у них перед клювами питой, за что чуть не поплатился штанами. Гуси свиньей пошли на шаловливого «поросенка» и тому пришлось спасаться практически бегством.

В один из дней, топая из Ноттинг Хилла к вокзалу Виктория через Кенсингтон парк, я покружила рядом с мемориалом принцу Альберту — супругу королевы Виктории. Сзади он мне показался похожим на Будду.

Но спереди королевского в нем было больше. Монумент строили 10 лет и потратили 10 млн.фунтов. Вот она королевская скорбь!

Напротив памятника Альберт-холл.

Дальше начинается уже

Гайд-парк.

Он меня встретил юными наездниками и я не припомню ни одной столицы, которая бы в большей степени находилась в плену, можно сказать стереотипов, но мне больше нравится — традиций.

Здесь погуляла еще вечером того же дня, возращаясь после экскурсии в Лакок и Эйвбери. Были праздничные выходные в честь 70-ти летия правления Елизаветы, народу на берегу пруда сидело видимо-не видимо, но день подходил к концу и они уже собирали пожитки. Интересно, что нетитульные нации, а их в Лондоне в определенных местах больше чем коренного великобританского населения, предпочитали валяться с чадами и домочадцами на покрывалах,

а мобильные бледнолицие играть во всякие подвижные игры.

С другого конца этого пограничного пруда находится милейший итальянский садик,

с фонтанами, ротондой

и разными памятниками-скульптурами.

Но по Гайд-парку я почти не ходила, т. к. время может и выкроила бы, но лишь в конце дня. А к 8–9 вечера ноги меня несли без остановки строго в напралении душа и кровати.

Т. к. в Лондон, надеюсь, меня еще занесет, то по паркам надеюсь нагуляться, а может и экскурсию в Букингемский дворей закажу.

Теги: Самостоятельные путешествия