Четыре составляющие атмосферы Дюссельдорфа. И про Брюссель

А чтобы вы не перескочили сразу в конец рассказа, не читая самого рассказа, чтобы скорее узнать, как нас заметала немецкая полиция с пьяными толпами и соседом, я вставлю немаловажные детали в середину рассказа, без чего вам в конце будет ничего не понятно, если вы не прочитаете всего рассказа.

Я вынужден прибегнуть к такой мере, потому что очень мало кто в наши дни читает текст. Отсюда и комментарии в стиле «классные фотки» и «ой, как здОрово». А мы, между прочим, нация Толстого и Достоевского! Как вы осилите, скажем, «Войну и мир», если не можете даже осилить этот рассказ, чтобы узнать про полицию, толпы и соседа? Возьмите, к примеру, меня — я «Войну и мир» так и не осилил. А все потому что я не прочитал этот рассказ. А только его написал.

Итак, Брюссель. Так как мы сильно задержались в Брюгге — катались там на лодке, ходили по церквям, залегали на дно — на столицу Евросоюза у нас осталось всего пара часов. Способен ли город влюбить в себя за пару часов? Конечно, способен! Но Брюссель не влюбил. Зато понравился, хоть и с оговорками.

Взять хотя бы знаменитого Писающего мальчика. Скажите, что это за символ такой? Нет, я, конечно, панк, но даже для меня это чересчур. Ладно еще мальчик, но почему, скажите, обязательно писающий, да еще и публично? Хорошо хоть не какающий. По одной из легенд Писающий мальчик — напоминание о сыне Готфрида III, который во время битвы висел в люльке на дереве, чтобы воины воодушевлялись — вот он, дескать, наследник — жив, здоров и даже писает. Не надо забывать, что по большому мальчику тоже ходить надо было. Но этого почему-то в бронзе не отлили. Иначе был бы сейчас не Маннекен-Пис, а Маннекен-Как.

А Писающая девочка? Это же вообще стыдоба. Я даже фото ее не буду от смущения вставлять в рассказ. Хотя нет, все-таки вставлю, чтобы подогреть интерес (пусть и нездоровый) к рассказу.

Хотя, с другой стороны, моей панковской натуре, такой символ города — писающий мальчик — нравится. Смело, современно, с выдумкой. Он постоянно окружен толпой своих фанатов. И как бы говорит, «ничто человеческое брюссельцам не чуждо».

Другая крутая брюссельская штука — комиксы на стенах домов. Казалось бы, респектабельная европейская столица, чего в детство-то впадать? Ан-нет, взяли и разрисовали по-детски дома. И правильно! Ведь давно уже сказано: если не будете как дети, не войдете в Царство Небесное. Не знаю, к этому ли стремились бельгийцы или еще к чему, но главное — на стенах прикольные картинки, и жизнь сразу кажется не такой ужасной.

Главная площадь города — Гран-Плас. Она, как и явствует из названия, большая. Но, кстати, не такая уж большая, как могла бы быть. Красная, например, больше. А Тяньаньмэнь еще больше. Но сейчас не об этом — мы же в Брюссель приехали не площадями меряться, а любоваться. Любоваться, например, ратушей. А еще больше Королевским / Хлебным домом. А еще больше рядом Гильдейских домов. Красота да и только. Говорят, в стиле барокко. Не придерешься, умели строить эти барокканцы!

Вот, в общем, и все о Брюсселе. Мы еще там бесцельно поблуждали по улицам посмотрели туда, посмотрели сюда и поехали. Хороший город. Хотя мы не пожалели, что остались в Брюгге на несколько часов подольше в ущерб Брюсселю.

В Дюссельдорф мы даже не поехали, а понеслись, благо, в Германии на автобанах нет ограничения скорости. Если просрочить сдачу арендной машины более, чем на час, нужно будет платить еще за одни полные сутки, а этого нам не хотелось. В Дюссельдорфе мы, естественно, попали в хорошую пробку, попутно нам постоянно звонил хозяин снятой квартиры и спрашивал, когда же мы прибудем. В общем, мы все нервничали. Точнее, дети не нервничали. Им даже было совсем пофиг — они еще были не очень большие, чтобы разделять с родителями ответственность за их косяки. Аня тоже была спокойна, потому что она бывает неспокойна только по существенным поводам. В общем, нервничал только я. И, как обычно, зря. Со сдачей машины мы опоздали только на полчаса. А могли бы на час! То есть, теоретически могли бы еще полчаса спокойно стоять в пробке или любоваться на писающего сорванца.

Наконец, мы в любимом Дюссельдорфе! Этот город для меня особенный, потому что это был первый немецкий город, в котором я побывал, а всего я бывал в нем раз десять — и по работе, и в виде туриста. И мой самый первый материал на Туристере был про Дюссельдорф.

Пусть в этом немецком городе не очень много достопримечательностей. Зато атмосфера совершенно классная. Она складывается из многих составляющих, суть которых неискушенному путешественнику трудно уловить. Я вывел три, и даже четыре такие составляющие. Первая составляющая — это пиво. Оно продается и пьется в деревне на Дюсселе (так расшифровывается название города) повсеместно, причем не как в Баварии — огромными жбанами, а маленькими — по 0,2 — стканчиками. Вторая составляющая — это то, что это пиво темное. А я особенно люблю темное пиво. И я давно заметил, что люди, которые любят темное пиво — они лучше, как люди. Они радостнее, глубже и атмосфернее. Они относятся к жизни более вдумчиво. Ведь если у тебя в стакане прозрачный ячменный напиток, ты смотришь сквозь него на бытие и даже вопросов не задаешь. А вот темное пиво неизменно вгоняет в размышления. Третья составляющая — что пиво в Дюссельдорфе пьют и стар, и млад, начиная с полудня и заканчивая утром. Ведь если в таком тонком деле, как питие пива, вводить всяческие ограничения, можно потерять саму суть, а то и смысл процесса. Вот вам и три составляющие атмосферы Дюссельдорфа. Да, есть еще и четвертая, разительно отличающаяся от первых трех, но о ней я расскажу позже.

Конечно, не только одной атмосферой славен Дюссельдорф, но и достопримечательностями. Основных достопримечательностей четыре. Первая — это пивоварня Uerige. Если вы будете идти по Райнштрассе и увидите толпу людей в любое время дня и ночи, знайте — это и есть Uerige. В дюссельдорфских пивоварнях люди не только сидят внутри помещения, но и стоят за высокими столам на улице вдоль фасада — такая традиция. Если ты не хочешь долго заседать в ресторане за трапезой, можешь просто перехватить на улице стоя стаканчик-другой (третий, четвертый и т. д.) пивка и пойти дальше. Если сможешь. Опыт показывает, что так просто уйти сложно. Потому что хочется выпить еще. Но надо превозмочь себя и идти дальше. Потому что в Дюссельдорфе есть еще три достопримечательности.

Вторая достопримечательность — пивоварня Zum Schlüssel. Около нее тоже можно встать за высоким столиком и пригубить чудесного напитка. Темное дюссельдорфское пиво называется das Alt. То есть, старое. Почему оно называется старым, не знаю, нам вроде всегда свежее наливали. Так вот, если доберетесь до Шлюсселя, там можно и покушать, что мы и сделали сразу после приезда и заселения, благо Шлюссель (то есть, Ключ) находился в соседнем с нашим домом на улице Болькерштрассе.

Да, если вы идете от Uerige к Zum Schlüssel (а вы непременно так пойдете), можете заглянуть на Marktplatz (Рыночную площадь) — там красивая старая ратуша. Как раз возле нее и сворачивайте направо на Болькерштрассе. А если не свернете, а пройдете прямо, сразу попадете на Burgplatz — Замковую площадь. Правда, никакого замка там давно нет — разрушили басурмане. От бурга остался один только турм (то есть, башня) — Schlossturm. Вот мы и вышли к Рейну. Тут рядом и базилика Св. Ламберта, но в нее мы все-таки зайдем попозже — мы же вообще-то в Ключ кушать шли. Рулька остынет!

Но прежде чем дойти до рульки, я все же расскажу вам, где мы поселились - Altstadt Bolker Original. В древнем трехэтажном одноподъездном доме со стеклянной подъездной дверью (запомните эту деталь — она потом сыграет решающую роль в нашем инциденте с полицией). На первом этаже располагалось дёнер-кафе, в котором мы ни разу не покушали (чай, не в Турцию приехали), на втором этаже — мы, а на третьем этаже — сосед (запомните этого соседа тоже, это будет важно в конце).

Итак, справа — пивоварня Zum Schlüssel, а слева стена к стене к нашему дому примостился не какой-нибудь неизвестный домишко, а самый настоящий дом, в котором родился Генрих Гейне! Да-да, тот самый, который написал бессмертное:

Ein Fichtenbaum steht einsam

Im Norden auf kahler Höh';

Ihn schläfert; mit weißer Decke

Umhüllen ihn Eis und Schnee.*

Гейне — великий немецкий поэт, книги которого сжигали фашисты, потому что он случайно родился евреем. На доме так и написано «дом Гейне».

Но вот теперь мы точно пойдем в Zum Schlüssel есть свиную рульку и пить das Alt. Рульку, знаете ли, тоже надо есть умеючи. Тут важно различать ofenfrische Schweinshaxe и Eisbein. Люди, не знакомы с немецким языком, конечно же, закажут Eisbein, потому что ее проще выговаривать. Всего лишь «айсбайн» — и всё. Но тогда они получат рульку вареную. А вот чтобы получить рульку запеченную, придется потрудиться и произнести «офенфрише швайнсхаксе». Да, это сложнее, но, как говорится, без труда не выловишь и рульку из «Ключа». Мы с немецким языком немножко знакомы, поэтому заказали ofenfrische Schweinshaxe. А потом подумали и заказали Eisbein тоже. Нас же четверо!

Дети, правда, рульками почему-то особо не впечатлились. А пиво они тогда не пили. Да и сейчас не пьют. Зато им очень понравилось сидеть на подоконниках в нашей квартире на втором этаже над пешеходной Болькерштрассе. Это действительно отличное времяпрепровождение. Мы тоже с Аней хотели так посидеть, но мы уже, к сожалению, не дети.

Теперь мы подходим к третьей достопримечательности Дюссельдорфа — семейной пивоварне Schumacher! Стоит заметить, что все эти пивоварни частные и небольшие. Поэтому они относятся к пивоварению своего Альта очень бережно, храня традиции. Это не какие-нибудь громоздкие огромные пивоваренные корпорации с мощной рекламой и ширпотребным напитком. Нет, это, можно сказать, пиво ручной работы. Есть, конечно, и большие заводы, варящие das Alt. Frankenheim, например (не путать с Франкенштейном). Но их я даже в дюссельдорфские достопримечательности не включил.

Шумахерское заведение называется Im Goldenen Kessel (В золотом котле), и оно находилось (вот совпадение!) прямо напротив нашего замечательного дома. В него мы пошли пить пиво прямо с утра. Утро у нас, правда, начиналось ближе к полудню, потому что вечер (до глубокой ночи) мы провели в культурной прогулке по набережной Рейна, которую называют самой длинной барной стойкой Европы. А мы поставили себе целью посетить в Европе все самое-самое.

Поэтому окончание культурной прогулки с утра помнилось уже плохо, тело требовало заботы, а душа требовала прекрасного. И то, и то мы и нашли стоя утром за высоким столиком Zum Goldenen Kessel и попивая чудесный Schumacher Alt.

После этого мы отправились в церковь. Нет, не замаливать грехи после посещения стольких пивных (в Дюссельдорфе это грехом не считается), а просто так. Базилика Св. Ламберта вообще-то очень древняя, но таковой не выглядит. Зато она одновременно и святая, и современная. Алтари в стиле барокко успешно соседствуют с витражами и дверьми в стиле не то кубизма, не то примитивизма. Воистину, неисповедимы пути Господни в искусстве!

Чтобы ещё сильнее укрепиться в этой мысли, мы пошли в К20. Это известный дюссельдорфский музей искусства 20-ого века. Нужно было хотя бы музеем оправдать свое утреннее посещение пивной. Мол, мы не ради пьянства, а чтобы подготовиться к возвышенному. Ведь всякий знает, что совсем уж «на сухую» искусство 20-ого века воспринимать сложно.

В экспозиции музея нам особенно зашли американские абстрактные экспрессионисты Например, работа Роберта Мазервелла «В пещере Платона» (https://www.kunstsammlung.de/en/collection/artists/robert-motherwell), которая дает нам не только художественное, но и философское представление о том, что в пещере Платона было абсолютно темно. Хотя в описании написано, что здесь «Мазервелл размышлял о важности мотива окна в истории живописи».

А кульминацией музея для нас стала работа Эда Рейнхардта «Черная картина» (https://www.kunstsammlung.de/en/collection/artists/ad-reinhardt). Что сказать, она абсолютно черная. Но если долго смотреть, можно увидеть крест. Мы были в зале совершенно одни, но за нами сердито наблюдал смотритель музея. Смеяться в голос было неприлично, поэтому мы шепотом похихикивали. Но когда прочитали в описании, что художник работал над этой картиной целых шесть лет, на выдержали и хихикнули вслух, за что смотритель наградил нас осуждающим и даже уничижающим взглядом. Мы, видимо, поддержали стереотип о русских туристах-быдлах. Может, когда этому смотрителю какой-нибудь его немецкий друг расскажет: «Мы отдыхали в Турции, и там пьяные русские нассали в бассейн», он ему ответит: «Это еще что! У меня в музее русские вслух хихикали около картины Эд Рейнхардта „Черная картина“, как будто они пришли в музей сразу из пивоварни Шумахера!»

Кроме абстрактных экспрессионистов в К20 есть много другого и хорошего. Например, не очень понятный Пауль Клее. А также совершенно замечательные Дерен (https://www.kunstsammlung.de/en/collection/artists/andre-derain), Матисс, Дали, Шагал, а также Пикассо того периода, когда он ещё не совсем разучился рисовать.

С чистой художественной совестью мы оставили музей и пошли на набережную Рейна, смотреть четвертую достопримечательность Дюссельдорфа. Вообще-то в качестве четвертой достопримечательности я хотел вам преподнести четвертую знаменитую дюссельдорфскую частную пивоварню — «Füchschen Alt». Но во-первых, мы в ней в этот раз не были, а во-вторых, вы можете подумать, что мы там только и делали, что пили пиво, поэтому стремились еще и в «Füchschen». А это не так. Поэтому я расскажу о набережной Rheinuferpromenade. Ведь зачем идти в «Füchschen» если Rheinuferpromenade заслуженно называется самой длинной барной стойкой Европы? Здесь на каждом шагу можно чего-нибудь выпить. И посмотреть на рейнские пейзажи заодно.

На набережную мы пришли и еще с одной целью — прокатиться на корабле по Рейну. И удостоверившись, что на корабле das Alt тоже наливают, поплыли. Можно было доплыть аж до Кёльна, но мы выбрали более короткий маршрут. Доплыли до «Медиа-гавани» со знаменитыми «пьяными домами» архитектора Фрэнка Гери («пляшущий дом» в Праге — тоже его детище). Потом в другую сторону и поняли, что Рейн — очень экологичная река. Никакой застройки на ее берегах почти нет. Зато народ занимается пикниками и просто гулянием.

После корабля мы нетвердой поступью (после корабельной качки) залезли на телебашню. Виды классные! Вот Рейн, вот Шлосстурм, вот базилика Св. Ламберта, вон там Uerige, а напротив нее… Да! Напротив нее — четвертая составляющая атмосферы Дюссельдорфа, про которую я еще не рассказал. Помните? Которая не пиво, а совсем противоположное. Скорее слезаем с башни и туда!

Так вон она, четвертая составляющая атмосферы Дюссельдорфа — ликер Killepitsch. Напротив пивной Uerige вы найдете крошечный дегустационный «Et Kabüffke», где и можно попробовать этот божественный, производимый только в Дюссельдорфе, травяной ликер. Его рецепт — семейная тайна производителей. Алкоголики всего мира многое отдали бы, чтобы завладеть этим рецептом, но нет. Это счастье доступно только в этом городе. Зато «Et Kabüffke» выгодно расположен прямо напротив Uerige. Можно сразу полирнуть альтом, а потом догнаться киллепичем. И так — сколько угодно раз.

А в перерывах можно понаблюдать, чем занимаются в часы досуга обычные дюссельдорфцы. А занимаются они вполне обычными вещами — играют в металлические шары, катаются на скейтах, ходят по перилам, залезают на дорожные указатели, облокачиваются на окна, повисают на цепях и завязывают друг другу шнурки.

Долго ли, коротко ли, но наше время в Дюссельдорфе подошло к концу. И вот тут-то и случилась история, о которой я говорил в начале. Наш рейс был в 7 утра, и из квартиры нам надо было выехать в четыре. Хозяин попросил оставить ключи на столе и захлопнуть входную дверь, что мы и сделали. По причине субботы на пешеходной улице Болькерштрассе творилась совершеннейшая вакханалия. Взад вперед ходили радостные пьяные группы людей, общались, пели, братались и так далее. Так вот, ключи мы оставили, квартирную дверь захлопнули, спустились с детьми и чемоданами вниз и… обнаружили, что наш незнакомый сосед с третьего этажа запер на ключ стеклянную дверь подъезда. И мы оказались запертыми в подъезде без ключей и с перспективой опоздать на свой рейс. Звонки хозяину успехом не увенчались. Тогда Аня пошла стучать в дверь кафе (но там тоже никого не оказалось). А я пошел на третий этаж будить соседа.

Сосед не стал меня даже слушать, приняв за одного из уличных вакханальцев, проникших в подъезд. К тому же он, видимо, не понимал по-английски. Я собрал остатки своего немецкого и стал ему кричать, что нам надо выйти. Видимо, я что-то перепутал, и он подумал, что хочу к нему войти. На что он проорал, что сейчас позовет полицию, и ушел от двери. Я в ответ прокричал, чтобы он звал полицию, но он ее не позвал и больше на мои звонки и стуки в дверь не отвечал. Между тем прошло уже полчаса, и вероятность опоздания на самолет стремительно превращалась в реальность. Что делать?

Я с грустью подошел к стеклянной двери подъезда и стал меланхолично смотреть на улицу. Там ходили пьяные веселые толпы, и где-то там был наш самолет. Но ни толпам, ни самолету не было никакого дела до нас, застрявших в подъезде. И тут мой взгляд выловил чинно проплывающий мимо наряд полиции. О чудо! Надо привлечь внимание стражей порядка! Для этого я начал исполнять пантомиму под названием «танец беспомощного безумца за стеклянной дверью». Они меня заметили и подошли разобраться. Я жестами показал им, чтобы они позвонили в домофон соседу. Они позвонили, и злой сосед спустился. Правда, сразу подобрел, увидев детей и чемоданы и все поняв. Он отпер дверь, впустил полицию, и полиция стала светить фонариками нам в лица. Ничего, пусть светят, главное, дверь открыли, благодетели! Детям мы на всякий случай сказали: «Дети улыбайтесь!», чтобы разжалобить полицию.

Я объяснил полиции ситуацию (они, кстати, хорошо владели английским), сосед объяснил, видимо, то же самое по-немецки. И полиция забрала наши паспорта. Мы думали, сейчас нас загребут в участок «до выяснения» и сколько там продержат, неизвестно. А если еще вскроется эпизод с нашим хихиканьем у картины «Черная картина» в музее, продержат гораздо дольше.

Но полиция поступила, как и должна была — вызволила нас из подъезда, отдала паспорта и пожелала хорошего полета. Все-таки наша полиция нас бережет! И пусть не наша, а немецкая, но все равно бережет.

Теперь вы знаете почти всё про Дюссельдорф. По крайней мере, будете знать, куда там пойти, что посмотреть, чем заняться, и как поступать в разных ситуациях.

----

* На севере диком стоит одиноко

На голой вершине сосна.

И дремлет, качаясь, и снегом сыпучим

Одета, как ризой, она.

(Пер. М. Ю. Лермонтова)

Теги: Самостоятельные путешествия, Отдых с детьми, Культурно-познавательный туризм, Автопутешествия