Сахалин. Межозерье: плеск волн, как музыка героям

Все эту веселую компанию мы рассадили на три машины (из них две были вообще не приспособлены для путешествия в эти места) и отправились на озеро Тунайча, на братскую могилу 2-го партизанского отряда, под командованием штабс-капитана Гротто-Слепиковского. Еще одно место боёв в Уртайской долине, что в верховьях реки Найбы отпало само по себе, так как туда добраться было невозможно, по причине того, что «дорогу» идущую по склону сопки одновременно являющуюся бортом долины, лет пять назад напрочь смыло. Японцы возбужденно переговаривались, было видно, что их переполняли эмоции. Вообще, как я узнал потом от моего друга Наоки Амано, для историка в Японии, считается самым крутым побывать самому в тех местах, где происходили те или иные исторические события. И каждая такая поездка для историка-японца великое событие.

Пока мы ехали в направлении озера Тунайча, я через переводчика не торопясь, создавал у японцев комплекс неполноценности, рассказывая об экосистемах Сахалина, о которых в силу их исторической специализации они не знали. Закрепить этот комплекс в головах пришлось с помощью доступных примеров из истории, на которых я доказал силу советского системного подхода к различным событиям, фактам и объектам. Постепенно мой рассказ плавно перетек в обсуждение проблемы русско-японских отношений. Как всегда, это обсуждение закончилось выяснением того, кто был первым в открытии острова. Японцы начали вспоминать о первооткрывателе Карафуто — Мамия Риндзо, который задолго до Невельского топтал Сахалин и даже к Амуру вышел. Конечно, попробовал бы он не выйти, как минимум пришлось бы харакири делать.

Я же отстаивал ту точку зрения, при которой не имеет никакого смысла говорить об открытии острова, когда на нем жили испокон веков аборигены, а японцы и русские, маньчжуры и китайцы, да и куча других этносов и национальностей были «пришлыми». Соответственно раз и японцы и русские «пришлые», о чем мы тут вообще спорим? О том, кто из нас быстрее открыл остров, на котором уже жили аборигены?

Другое важно, кто на последнем отрезке истории успел захватить этот остров, не считаясь с тем, что здесь уже живут нивхи, айну, уильта. Ведь и Российская и Японская Империя, как и любые империи, имели свойство расширяться, поглощая новые территории.

В самый разгар обсуждения, я японцам заявил, что их интересы на Сахалине были равносильно интересам на Дальнем Востоке вообще и ни чем не отличались по своей значимости от интересов в Китае, Корее или скажем островов Тихого океана. Просто вектор был один — расширение Империи, которую нужно было кормить. Желательно рисом.

Расширение это началось давно, как только стало понятно, что полей для выращивания риса мало, население растет, а кушать хочется. И если поначалу можно было использовать «внутренние резервы», за счет пограничных территорий (Сахалина например), то потом и этого стало мало. Под внутренними резервами я имел ввиду повышение урожайности риса на тех же полях, за счет удобрения, завозимого с Сахалина. Это удобрение называлось тук, и делали его из сельди, которая в огромном количестве подходила к берегам Сахалина. Повысив, на какое-то время, урожайность риса на 37% японцы частично проблему решили, но это была лишь отсрочка во времени. Кушать хотелось постоянно.

Пока мы с японцами дискутировали на эту тему въехали в Корсаков. На Тунайчу есть несколько дорог. Самая хорошая идет на Охотское, через нее можно выбраться на северный берег Тунайчи. Но место последнего боя партизанского отряда находится в юго-восточном углу озера и добираться до него нужно через Корсаков, а потом через озеро Большое Вавайское и по извилистым лесным «дорогам» водораздела Муравьевской низменности пока дорога не исчезнет в болотах окружающих самое большое озеро Южного Сахалина.

Я уже не раз писал о достопримечательных объектах этой дороги в материалах по Корсакову, Озерску, Буссе, поэтому делать их описание и повторяться не буду, они есть в соответствующих рассказах. По маршруту до Вавайского озера можно насчитать около 20 объектов периода Карафуто.

Мы ехали с остановками, японцам было все интересно, поэтому часто останавливались, для фотографирования, ждали отстающих, опять ехали, пока не добрались до Муравьевской низменности. Поселение Озерское, стоящее на границе низменности с одной стороны, с другой подпирается горным массивом, с севера Большим и Малым Чибисаном, а с юга заливом Анива. Озерское, возникшее как Чиписанский военный пост, уже к 1875 году утратило свое значение и превратилось в почтовый станок, промежуточную станцию, на пути в Муравьево.

Здесь и находилось место дислокации 2-го партизанского отряда штабс-капитана Гротто-Слепиковского. К началу высадки японского десанта в Мерее, а это всего 14 км к западу от Чиписани, отряд из 190 человек «квартировал» здесь. Незадолго до его высадки, часть отряда (50 чел.) отправилась с поручиком Мордвиновым на мыс Крильон, и отряд потерял в численности. Обращает внимание, то, что 168 человек из отряда были ссыльнопоселенцами и ссыльнокаторжанами. Вот с этого момента я всегда удивляюсь. Это я про отношение людей к Родине, которая их осудила, сослала на край земли, можно сказать к черту на кулички, заставила терпеть муки всякие, а они еще стали на защиту этой Родины. Конечно, часть ссыльнокаторжан сделала этот выбор «корысти ради», была надежда, что в рядах ополченцев «зачтется». Один год в дружине равнялся двум годам срока отсидки. Но были и такие, которые пошли на защиту Родины осознанно. Я нигде не нашел, знали ли они, что японцы их в плен брать не будут. Думаю, знали, ведь такую информацию японцы распространяли для дезорганизации, через тех же айну.

В день высадки японцев отряд Гротто-Слепиковского спешно ушел в тайгу к западному берегу Тунайчи, где были припрятаны реквизированные кунгасы и на них в самый дальний угол озера, на песчаную косу, в район устьевой части реки Серёжка. Там же весь месяц и находились, окопавшись и построив партизанскую базу. Там же встретили противника, там же и погибли.

Мне кажется, гибель большей части партизанских отрядов на Южном Сахалине была предрешена изначально. Ставка на долговременное сопротивление силами партизанских отрядов на острове было ошибочна. В случае со 2-м партизанским отрядом, это просто удивительно. Отряд продержался 35 дней и его последний бой стал предпоследним боем русско-японской войны, шедшим уже на нашей территории.

Сахалин оказался мышеловкой для партизанских отрядов, несмотря на наличие сложного рельефа и непроходимой тайги. Группы в 150–175 человек не такие уж незаметные в тайге. Да и к тому же кто их учил быть незаметными, диверсионных школ они не заканчивали. Можно даже сказать, что эти факторы и препятствовали маневрированию отрядов, заставляя придерживаться их долин рек, где их и перехватывали японцы. Кроме этого айну, помогали японцам обнаруживать партизан и служили у них проводниками. Да что айну, сами русские поселенцы, не вошедшие в дружины, сдавали собратьев. По одной информации именно ссыльнопоселенцы по фамилии Фролов и Фомичев «сдали» второй партизанский отряд, указав японцам их расположение. Хотя, если честно, то там и сдавать было нечего — сильно прятаться не прятались, нужно было готовить пищу, а дым от костра с головой выдавал позиции отряда.

Единственный партизанский отряд не попавший в плен и не погибший на поле боя, под командованием капитана Быкова, вышел в Николаевск и был сохранен им, только за счет того, что Быков понял, что на южном Сахалине вероятность остаться в живых равна нулю и нужно прорываться, изматывая японцев засадами и ловушками, на север, сохраняя людей. Как ему это удалось, я расскажу позже, а мы вернемся на берег Тунайчи, где выполняя приказ «держать Сахалин до последней кровушки» (при этом как можно дольше) разместился отряд штабс-капитана Гротто-Слепиковского.

Добраться до Тунайчи с юга, сложно даже сейчас. Когда существовал леспромхоз в Пихтовом, о котором я уже писал, были неплохие леспромхозовские дороги. За дорогами следили, грейдировали и еще в начале 90-х годов по ним можно было добраться до Тунайчи, без всяких проблем. После развала и агонии лесозаготовительного предприятия, Пихтовое постепенно вымирает, дороги никому не нужны и даже жители Корсаковского района отдыхающие на Большом Вавайском озере, испытывают огромные трудности для того, чтобы добраться и там отдохнуть. До поворота на Пихтовое, откуда остается несколько километров до поселка, дорога еще неплохая, то дальше таковой ее назвать уже очень сложно. Мы сейчас вплотную подобрались к тем местам, где понятия становятся условными. Одно из них, мост через реку Вавай. Мост — это две больших металлических полосы переброшенные с берега на берег, каждая из которых живет своей отдельной металлической жизнью.

А дальше начинается «дорога», которую не ремонтировали еще с периода существования леспромхоза. Дорога, каких много на южном Сахалине — деревянная! Ряд выровненных стволов лиственницы укладывали друг к другу, и сверху засыпали грунтом, который разравнивали и утрамбовывали. При регулярной грейдировке, полотно становилось надежным и хорошо держало машину. Сейчас в понижениях дороги разбитые участки ощетинились разбитым основанием, дыры пытаются забросать деревом, а потом проехать. Проезжают. Даже вот такие Короллы и Калдины. Проехали и мы, завернув на озеро Вавайское, влево от основной дороги.

Было тепло, солнце и крепкий ветерок создавал на озере волну, бившуюся о песчаный берег. Вода в Вавайском темная, имеет характерный торфяной оттенок. Это от того, что большая часть рек и ручьев, прежде чем попасть в озеро протекает по болотам. Но не сомневайтесь это очень чистая, ни чем не загрязненная вода.

Большое Вавайское озеро, с яп. Вааи-ко (с яп. Вааи — озеро гармонии и любви) — самое большое пресное озеро на острове Сахалин. Площадь акватории равна 45,3 км², площадь водосбора 174 км². Длина береговой линии 38,8 км, максимальная протяженность 10 км. Средняя глубина озера — 4,2 м, максимальные — 8,4 метра. Объем воды в озере 188 млн.м3. В озеро впадает 17 разноразмерных водотоков, самыми крупными из которых являются реки Вавай, Шлюзовка и Северянка. Вавайское озеро по происхождению — бывшая морская лагуна, отделившаяся от моря около 3,2 тыс. лет назад.

Вавайское озеро лишено водообмена с морем, хотя и связано с ним посредством Малого Вавайского озера, проток и лагуны Буссе. Гидрологи относит Вавайские озера к группе стоковых озер (сток из них больше испарения). Для годового хода характерны высокие уровни стока в весенне-летний период, обусловленные наполнением котловин талыми и дождевыми водами, и низкие — в летнее и зимнее время; отмечается также осенний дождевой паводок. Амплитуда годовых колебаний уровня составляет 50–80 см. Отличается от других озер Чибисано-Вавайской системы наибольшей изрезанностью берегов. Котловина заполнена серыми и черными илами, ближе к берегу илы сменяются песчаными грунтами или, в отдельных местах, щебнем, гравием либо галькой. Берег озера увалистый, покрыт тайгой, к воде выходят в основном кустарники, типа шиповника тупоушкового и бузинолистной рябины. И тот и другой вид просто замечателен. Из шиповника делают, варенье и мармелад, сушат на зиму для чая, рябина идет на варенье и используется для настоек. Это кустарник, совсем другой вид рябины, и она в отличие от рябины обыкновенной не имеет горечи.

Японцам озеро понравилось (или они сделали вид, что понравилось). Перевод названия с японского (Вааи — озеро гармонии и любви) их удивил больше всего, так как они и предположить не могли, что русское название происходит от японского топонима. Мы останавливались в двух местах, в том числе у речки Шлюзовка, откуда дорога уходит на север к Тунайче. Накормив японцев рябиной, шиповником и черникой (ели они их с опаской, а потом долго прислушивались к тому, что в японском желудке происходит), и двинулись дальше в сторону водораздела.

Сахалин. Межозерье: партизаны Полной луны

Сахалин. Межозерье: фантомные боли памяти

Теги: Самостоятельные путешествия, Культурно-познавательный туризм