Дондурма с вами!

Принимая во внимание всё вышеописанное, Аня случайно нашла потрясающую локацию с вариантом проживания. А место проживания — краеугольный камень любого путешествия. Вы можете обойти все страны, но если живете вы в них в какой-то ж… жизненно-непригодной среде, то лучше было бы вам в них и не ходить: все равно ничего не поймете. Жить в путешествии надо так, чтобы потом не было мучительно больно за бесцельно потраченные деньги. 

Итак, что же Аня нашла? Сейчас скажу, только вы не торопитесь плеваться, а сначала дослушайте до конца. Ведь то, что плюнешь пером, потом не вырубишь топором. Так вот есть такое место: Кекова. Фу, — скажете вы, и особенно те из вас, кто считает себя непревзойденно опытными туркофилами. Кекову, мол, знаем — античный затопленный город, к которому толпы туристов возят на “пьяных пароходах”, а потом везут в Демре показывать ликийские гробницы и церковь Св. Деда Мороза. Так-то оно так, да не совсем. 

Затопленный античный город Кекова находится рядом с приморской деревней Калекёй, где крепость Симена на вершине холма. Вот в этой-то самой деревне Аня и нашла нам жилье, которое называется Ankh Pansion и которое раскинуло свои традиционные средиземноморские домики на склоне холма прямо у моря. 

Тут тебе всё в одном: и крепость, и ликийские гробницы, и традиционная деревня, и затопленный город, и море, море, море. Еще один плюс: деревня находится на полуострове, куда по суше нет дороги. В нее можно только приплыть по волнам морским. Относительное уединение обеспечено. Днем, конечно, приплывают туристы на своих “пьяных пароходах”, смотрят на крепость, как бараны на новые ворота (это я не обзываю так туристов — просто такая пословица, которая к ним подходит) и уплывают в Демре к Святому Николаю и другим реликвиям. Тогда наступает тишь, да гладь, да Аллахова благодать. 

Итак, выехали мы из своего роскошного отеля Armas Labada в Чамьюве и взяли курс на юг. По пути останавливались на смотровых, чтобы посмотреть, в основном на несметные пространства, занятые крышами теплиц, бегущих к морю. Помидороразведение в этой части Турции на высоте! 

Потом дорога побежала, извиваяся, вдоль берега моря, знаменуя чуть ли не каждый свой изгиб милым втиснутым в очередную бухту пляжиком с водой такой изумрудности или бирюзовости, которой позавидовали бы любые Мальдивы с Баунтями. 

Долго ли, коротко ли мы петляли на нашем Фиате, то взлезая на очередной прибрежный холм, то сбегая с него к воде, а вот уже виднеется вдалеке и наша заветная пристань. Нет, это еще не обетованный Калекёй, это деревня Kaleüçağız, где нам надлежит оставить автомобиль на парковке, сесть на присланную за нами от Ankh Pansion лодку, и поплыть по зыбким морским волнам в неизведанное: туда, где таинственные крепости, романтичные гробницы, затопленная античность и лучшее мороженое.

Да-да, мороженое тоже. В рекламе нашего пансиона так и говорится: лучшая home-made дондурма. А “дондурма” — это мороженое. Наверное, единственное слово, которое я знаю по-турецки. 

Прибыли мы в Kaleüçağız прямо на пристань. А мест на парковке-то и нету, о чем мне сообщил неприветливый парковщик. Я звоню в наш пансион, говорю: тут мест на парковке нет, что делать? А он мне, мол: сорян, я по-английски ни бельмеса. Вот же дондурма! 

Я, конечно, присутствия духа не потерял, а просто с достоинством подсел на измену. Чего теперь? Где искать парковку или ночлег? К чести нашего отель-менеджера, он мне прислал в вотсап местоположение другой парковки рядом, и я погрузился в раздумья. Тут ко мне подходит неприветливый парковщик и спрашивает: “А сколько у вас машин?” — “Дай подумать”, говорю, “Одна! Одна, б…, конечно же!” — “А, ну, так бы сразу и сказали — для одной-то место найдем. А то обычно группами приезжают. Но есть одно “но”. На двое суток это будет стоить 50 лир!” — “Да хоть 55!”, — выдыхаю я. 

Короче, мы припарковались (парковщик для этого отогнал свою личную машину), и за нами скоро приплыла лодка с бравым капитаном-мальчиком, который лихо забросил наши чемоданы на борт, посадил нас и поплыли. 

Места там исключительной морской живописности. Рассеченные трещинами скалы тут и там вылезают островами из воды, морской бриз бьет в лицо, солнце, отражаясь от водной поверхности, делает мир ярче, парусные, моторные, весельные плавательные средства бороздят бирюзовое пространство, намекая на близость морской романтики за умеренные в разумных пределах деньги. 

Пять минут, и из-за поворота (если можно так сказать о морском пространстве) показалась наша красавица-крепость. А под ней разбросаны домики пансионов, пестрящие вывесками, милые кафешки у воды, прокат лодок, каяков и сапов. В общем, все что нужно для того, чтобы испытать высшее счастье. 

Наш турецкий отель-менеджер оказался на редкость обходительным и внимательным. Правда, не говорил по-английски, но у нас был Гугл-переводчик. А заказать мороженое мы даже уже и по-турецки могли.

Пансион, как мы поняли, семейный, и распоряжаются там владельцы-братья и их то ли папа, то ли дядя. Все они классные, можем смело это место рекомендовать. Я взял у них телефон местного капитана, чтобы зафрахтовать лодку на следующий день, сплавать к Кекове и изрядно покупаться. 

У капитана было звучное имя Тайфун (я и не знал, что у турок есть такое имя). Он говорил по-английски, и мы быстро договорились об индивидуальном трипе на завтра, о времени и стоимости. Мне очень нравилось звать его по имени. Тайфун: согласитесь, такое имя очень подходит прожженному морскому волку. Правда, на следующий день оказалось, что никакое это не его имя, а так называется туристическая фирма, в которой он работает. Ну, да ладно. Я все равно из-за забывчивости своей продолжал его так звать, а он из-за деликатности продолжал откликаться. 

Хоромы, в которых нас поселили в Ankh Pansion, заслуживают отдельного описания. Нам отвели целый дом со своим двором. Дети жили на первом этаже, а мы на втором. У нас был балкон с видом на море, а у детей во дворе беседка-лежбище с видом на него же. 

Днем в наш частный дворик постоянно ломились туристы, которых мы устали прогонять. Если бы вы только знали, какие это беспардонные и надоедливые твари! Ты им говоришь “private”, они кивают, хлопают глазами, улыбаются и продолжают лезть. Девушки позируют для фото прямо в дверях твоего дома. Да ладно, нам не жалко — что с них возьмешь. Туристы — это бич нашего времени, это всем известно. И отдохнуть они вам не дадут, смиритесь. 

Мы с Аней в тот вечер поднялись к крепости наблюдать закат. Но в саму крепость не пошли, решив в нее сходить на следующий день вместе с детьми. Пошли на холмы рядом с крепостью, где были живописно расставлены древние ликийские гробницы “сундучного” типа. 

Крепость, море, закат, любимая жена, гробницы — что еще нужно для счастья?!  

Потом мы все вместе поужинали в кафе у моря в нашем пансионе. Еда хороша, хоть и не верх кулинарного искусства. Но мы все-таки в деревне, к которой, к тому же, нет дороги. Поэтому не стоит судить строго. А домашняя дондурма там действительно исключительная. Аня и Фил потребляли это мороженое в промышленных количествах, и даже я одно съел. 

Кстати, кажется, пансион наш был сугубо “для своих”. Мы в нем были единственными гражданами нетурецкой национальности. Никаких неудобств это не накладывало. Все нам были искренне рады. А официант приумножил наши познания турецкого: спасибо = тещекюр эдерим. 

Дочка пошла обменять довольно крупную сумму долларов на лиры у наших хозяев, пока мы ели.  Поменяла. А когда мы уже ложились спать, оказалось, что значительной суммы в выданных лирах не хватает. Разбираться пошел сын, “пансионеры” все проверили и с тысячей извинений выдали недостающее. Нет, они правда просто ошиблись, не надо инсинуаций. В качестве извинений нам прислали огромный поднос фруктов, которые пришлось есть на ночь. Вот для чего нужны взрослые дети: одну можно послать менять деньги, а другого послать разбираться. Хотя мы их никуда не посылали — они сами. 

Ни свет, ни заря я пошел встречать рассвет к своим любимым гробницам - ловить дзен.

В такие медитативные моменты очень четко осознаешь себя во времени и пространстве. Приходит чувственное понимание, что я здесь. И даже всё вокруг об этом напоминает. 

Дзен словить сначала получалось, но потом в голове почему-то (хотя понятно почему) закрутились строки Высоцкого: “Если хилый, сразу гроб. Сохранить здоровье чтоб, применяйте люди обтирание”. Не знаю, как на счет обтирания, а водные процедуры были запланированы. Но сначала простой деревенский турецкий завтрак. 

Наш Тайфун уже ждал нас на своей лодке, увидев которую, мы немного ошалели. Эта лодка спокойно вместила бы человек тридцать. То есть, кроме нас еще 26. Ну, тем лучше. Тем более, все оплачено. Как говорится, не в тесноте и не в обиде. Назвался груздем, полезай в лодку. Любишь кататься, люби и лодочку водить. На “втором этаже” лодки можно было валяться под тентом, а на первом этаже пить чай. 

В начале у нас было две купательные остановки, потом мы прошли вдоль затонувшего города Кекова, а потом (сюрприз!) еще одна купательная остановка. 

Господи! Столько мы не купались, наверное, со времен царя Гороха. Хотя, нет, это преувеличение — у нас всю сознательную жизнь один и тот же царь Горох, а прошлого мы уже и не помним. Но столько мы не купались уже действительно давным-давно. Особенно в такой исключительных бирюзовых оттенков воде. На Кипре, конечно, тоже классно, но когда мы там купались целый день что-то не припомним. 

Хотя память, конечно, — вещь избирательная. Это еще классик подметил: “Здесь помню, здесь не помню”. Интересно было повспоминать былое с детьми и понять, что именно они помнят из детства. Слава Аллаху, ничего особо плохого не помнят. В этом секрет, как быть хорошими родителями: надо не делать ничего плохого. А если и делать, то хотя бы не при детях. А если и при детях, то так, чтобы они этого не запомнили. А если и запомнят, убедить их, что такого не было. На самом деле, нет! Такая тактика не работает (я пробовал). Все проще: надо, чтобы вам повезло с детьми, и тогда всё образуется само собой. 

Посмотрели мы снова на затонувший город Кекова (прошлый раз был тоже с детьми, но 15 лет назад). Она была, конечно, мощная. А потом неожиданно землетрясение, катастрофа, и, как говорил один деятель (правда, не про Кекову), “она утонула”. Очень печально. 

У капитана Тайфуна на лодке было всё для безбедного (в смысле эмоций) времяпрепровождения: маски, ласты, пластиковый сап и турецкий чай. Мы и не ожидали, что дети наши до сих пор такие “нырливые”. (Или лучше сказать “пронырливые”?) Они там обныряли всё со всех сторон. Идентифицировали и геолоцировали всех окрестных морских ежей на дне и рыб в толще вод. Потом они обменивались друг с другом в воде энергетическими силами посредством волн и какими-то супер-ударами. В общем, дети всегда остаются детьми. А мы в это время с Аней лежали, загорали и занимались взрослыми делами. Я прошел, наконец, то, что давно старался пройти: 501-ый уровень в своих шариках-стрелялках, а Аня достигла большого прогресса на своей супер-ферме. 

Но вы не думайте, у детей тоже было всё по-серьезному. По прибытии на берег они залегли в беседке с видом на море играть в стим-дек. И ничего плохого ведь в этом нету. Вот вы говорите, виртуальная реальность затуманивает детям мозги, и всё это тлетворное влияние запада. Позвольте, но ведь всё в нашей жизни, по сути, виртуальная реальность. Телевидение — то же самое. Ты видишь там новости, а происходят они на самом деле, или нет, не до конца понятно, и всей правды мы не узнаем. Это, конечно, реальность, но и она виртуальна. А до изобретения телевидения были книги: тоже виртуальнее не придумаешь. Только вдумайтесь — человек читает на странице буквы, и из них у него в голове складываются картины, от которых он плачет, радуется, стенает или смеется. А ничего этого на самом деле в реальности и в помине нет. Человеческим настроением управляют сложившиеся у него в голове из букв фантомы. Вот как это все опасно. Я уж не буду даже упоминать, что до изобретения книг было устные предания, которые еще виртуальнее. А вы еще ругаете стим-дек или мои шарики-стрелялки!    

Потом мы полезли, наконец, на крепость Симена. Вот где красота, раздолье и никакой виртуальной реальности. Прямо — море, налево — гробницы, в направо — голубая дымчатая даль и кипарисы в закатных лучах.  

Все-таки красота пейзажа творится не только правильной точкой обзора, но и в неменьшей степени световой и ситуативной подоплекой конкретного момента. Если твое настроение подогрелось визуальным рядом, а потом срезонировало с вибрациями частиц света, проходящими через пространство, тогда и случается то, что мы называем “момент истины”, а дзен-буддисты зовут “сатори”. Состояние одной мысли, которую нельзя выразить посредством слов. Только чувств. Вот так ты и находишь свои “места силы”, в которые хочется возвращаться, чтобы эту силу подпитать. Хотя на самом деле, в самих местах никакой силы нет. Сила в самом тебе. А места просто напоминают тебе, что она в тебе есть.

Крепость эта славится еще и одним из самых маленьких античных театров. Он вмещает, наверное, всего полторы сотни зрителей. Возможно, театралов в этом городе в античные времена было мало. А может, театральная труппа тут была слишком прогрессивная, “не для всех”. Ларсы фон триеры своего времени. А, вероятно, знать просто хотела проводить тут свои камерные частные корпоративы, приглашая дорогих артистов. А, может, тут вообще не представления давали, а какая-нибудь античная дума заседала. Законотворческая деятельность, как мы знаем, веселее идет, если она скрыта от посторонних глаз, потому что “парламент не место для дискуссий”. А может, и совмещали: сначала тут закон примут, а потом частный корпоратив с вакханалией. Но акустика в театре и сейчас хорошая — мы проверяли, призывая ласточек. 

Около крепости продают всякие сувениры, одежды и вездесущую дондурму. 

Люди отдыхают в небольших уютных кафе. 

Вечером Фил попробовал плавание на каяке — каяки проживающим в пансионе выдают бесплатно. И на следующее утро мы решили сплавать к ближайшей затопленной части древнего города. 

Утром, позавтракав, мы схватили каяки и погребли. Кстати, я забыл сказать, что купаться в нашем пансионе удобно было и прямо с пирса. И лежаки для солнечных процедур стояли рядом с водой. А понаприплывавших днем туристов туда не пускали — пускай ползут на крепость, лопают мороженое и уплывают восвояси. 

Дети на своем каяке быстро уплыли вперед. Молодость берет свое. А мы с Аней не торопились — у нас другие преимущества: рассудительность, мудрость, жизненный опыт и фотоаппарат. 

Полазить по древним комнатам было интересно, хоть и печально. Вот кто-то тут когда-то проживал, спал, ел, любил, мечтал и разочаровывался. А потом случилось землетрясение и кирдык. Хотя чего печалиться? Кирдык же случился бы рано или поздно и безо всякого землетрясения. Хотя если смотреть на жизнь шире, никакой это не кирдык. Ведь многие мудрые цивилизации верят, что смерть — это часть жизни и просто ступень куда-то там еще. И таким образом, смерти нет. Хотя странно, конечно: смерти нет, а гробницы есть. Но и тут есть объяснение: гробница — это для тела, а твоя сущность это больше, чем тело. И когда тело ложится в гробницу, сущность куда-то улетает. Если это так, представьте, сколько где-то летает всяких сущностей. А так это или нет, ученые спорят до сих пор. 

Мы тепло распрощались с хозяевами пансиона, и лодка отвезла нас обратно на пристань к парковке. Нам нужно было ехать в Анталию: у сына на следующий день был самолет. 

Знакомый парковщик отдал нам нашу машину, и я гордо сказал ему:

 — Тещекюр эдерим. 

Он, видимо, подумал, что за эти два дня я выучил язык, и произнес какую-то возвышенную фразу на турецком. Чтобы мое молчание не выглядело слишком глупо, я улыбнулся, кивнул и ответил:

 — Дондурма.  

Теги: Автопутешествия, Культурно-познавательный туризм, Отдых с детьми, Пляжный отдых, Самостоятельные путешествия