«Признаюсь, что для европейца никакая земля не может иметь столько прелести, как остров Ява»... Оноре де Бальзак
После долгой зимы первый месяц весны для меня сразу превратился в жаркое, изнуряющее временами духотой южное лето в стране тысячи островов, как порой называют Индонезию. Отнюдь не преувеличение. 18 тысяч индонезийских островов разбросаны на необъятных просторах океанских морей Юго-Восточной Азии, из которых вряд ли каждый припомнит больше десятка.
Мы посетили всего лишь три острова в рамках тура, рассчитанного на 15 дней. Но и этих трех хватило, чтобы подустать к концу путешествия от калейдоскопа картинок, перемешавшихся в большой груде индонезийской реальности. Эти дни вместили в себя грандиозные храмы и дышащие вулканы пятого по площади острова Ява, брызги океанских волн маленького, полудикого острова Нуса Пенида, встречу Nyepi — индонезийского Нового года на знаменитом своим пляжном отдыхом острове Бали, улыбки доброжелательных индонезийцев и многое другое, что никогда уже не забудется.
В этом обзоре расскажу без многих подробностей об увиденном за 5 дней на острове Ява, причисляемом к Большим Зондским островам Малайского архипелага.
Предвкушение путешествия с морем положительных эмоций не обошлось до начала поездки без легкой нервозности на кучу обязательных, необходимых формальностей. Наша мобильная группа «8 девок — один я» решила заранее обзавестись электронной визой, которую Индонезия сделала возможной через сайт https://molina.imigrasi.go.id/front/register c заполнением анкеты и загрузкой цветной фотографии своего нетленного образа. Фактически это — разрешение, упрощающее получение реальной визы в аэропорту по прилету без лишней суеты и беготни в поисках фотографа и окошечка для оплаты налом.
Дело, разумеется, хорошее, если бы не перебои сайта и оплата визового сбора 35 долларов картой. Российской картой сбор не оплатить, никаких потуг не хватит, а иностранной обзавелись лишь самые прозорливые и продвинутые. Одна была надёжа на обладателя заветной иностранной карточки, главного организатора и по совместительству сопровождающую группу — Полину, без которой это путешествие по всем статьям было бы невозможно. Два дня дрессировки упрямого сайта, и с получением электронного разрешения на въезд Индонезия стала намного ближе.
Но это не всё, что требовалось по нынешним временам, еще не забывшим коварного ковида. За 1–2 дня до вылета в Индонезию в обязательном порядке следовало установить на смартфон приложение Министерства Здравоохранения PeduliLindungi c заполнением декларации, насколько здоров переживший ряд вакцинаций турист. По задумке министерства приложение отслеживает перемещения туриста с обязательным check-in в общественных туристических местах, где заботливо расставлены предупредительные куар-коды.
Желаемое, однако, не совпало с действительностью. Вместо этого Педули вылезло новое название приложения — Satusenat (что одно и то же), и при заполнении анкеты приложение выдало на почту код, при внесении которого в специальное окошечко регистрация внезапно завершилась. Оставалось только чекиниться на месте. А на практике оказалось, что чекиниться нигде не пришлось, никто этого не требовал, и, тем более, не проверял.
Зато рвение проявили в Домодедово при регистрации на рейс: проверили и наличие электронной визы, и приложения Satusenat, не забыв заглянуть в сертификат о вакцинации на английском языке. Летели на остров Ява в Джакарту, столицу Индонезии, крыльями Emirates с пятичасовым транзитом в Дубай. То ли еще была полна сил, но этот перелет длительностью 18 часов 45 минут ощущался намного легче обратного, хотя и был формально длиннее на 4 часа.
С лёгкостью пройдя пограничный контроль без заполнения каких-либо бумажек, и не затратив у окошка и половины минуты, мы застряли на таможенном контроле, требующем электронной таможенной декларации в телефоне, если даже гол, как сокол, и ничего с собой не везешь. Но и эта небольшая заминка благополучно разрешилась с помощью сотрудника, заполнившего единую анкету на всех в своем гаджете, а тот выдал нужный QR-код, только надо его перефотографировать на свой телефон и продемонстрировать контролю.
При выходе немного обменяли доллары на местную валюту с тем расчетом, что обменный курс в городском банке будет чуть выше (15.300 за 1 доллар). Да уж, нулей в индонезийской валюте чересчур много, что первое время абсолютно сбивало с толку. По сути 22.000 индонезийских рупий — это 110 рублей. На эту сумму можно купить литр молока. Одна бумажка в 100 000 рупий эквивалентна 500 рублям. Так что по выходу из банка все почувствовали, каково стать миллионером.
Не успев придти в себя после перелета, мы уже неслись на такси на железнодорожный вокзал, чтобы перебраться поездом в город Джокьякарта с полумиллионным населением и преобладанием мусульман, откуда начинался наш полноценный трип.
Проживание в 1 км от железнодорожного вокзала Джокьякарты в отеле Kimaya Sudirman Yogyakarta by Harris**** с бассейном и шведским столом, в двухместном номере (142 $) с кондиционером и видом из окна в сторону одного из самых активных вулканов Индонезии — вулкана Мерапи в 30 км от города оставило приятное впечатление. Даже не испугало присутствие неразговорчивого постояльца, скромно пристроившегося к потолку. Эй, дружок, только не свались мне на голову!
Мы прибыли в знаменательный день. Как раз накануне, 11 марта, Мерапи (2190 м), прозванный в народе вулканом «судного дня», в очередной раз возбудился, исторгнув из себя столб пепла, и потоки лавы потекли на расстояние 1,5 километров от кратера, что по местным меркам считается некритичным, хотя и введен третий уровень опасности из четырех. Утром ощущался легкий смог, и витавшая вдалеке дымка не давала возможности из окна номера увидеть конус беспокойного вулкана.
В последний раз Мерапи проявлял себя в феврале 2020 года, выбросив пепел на высоту до 2 км, однако, эвакуировать никого не пришлось. Зато десятью годами раньше от его сильного извержения погибли 353 человека. В такой близости к Мерапи среди изумрудно-зеленых рисовых полей мы пробыли два дня, постоянно передвигаясь с места на место и осторожно поглядывая в сторону прикинувшегося тихим вулкана, изредка попадавшегося на нашем пути.
Ещё в 8–10 веках на южном склоне вулкана существовало королевство Матарам, население которого вынуждено покинуть обжитые места из-за грандиозного извержения в 11 веке. Но свято место пусто не бывает. В 13 веке возникла империя Маджапахит, уступившая в 1587 году место на карте истории второму царству Матарам, распространившему свое влияние на весь остров.
С появлением в 1595 году на берегах Явы голландцев, вытеснивших первооткрывателей — португальцев, спокойствие на острове закончилось. Постепенно голландцы подчинили себе весь остров, поделив в 1756 году Матарам на два султаната. Один из них — султанат Джокьякарта, впоследствии вошедший в 1945 году в новообразованное государство — республику Индонезия на правах монархии с особым статусом и широкой автономией.
В отличие от других регионов страны главой Джокьякарты до сих пор является самый настоящий султан королевского Дома Хаменкубувоно, основанного в 18 веке.
Дворцовый комплекс Кератон, построенный первоначально в яванском стиле султаном Мангкубумом к 1785 году и дополненный позднее европейским декором с использованием мрамора и чугунных колонн, до сих пор служит резиденцией нынешнему 73-летнему султану Хаменкубувоно Х, получившему власть по наследству.
Как там в песенке поется: «Если я б я был султан, то имел трех жен, и тройной красотой был бы окружен…». А чего мелочиться-то. Папа действующего султана, Хаменкубувоно IХ, окружил себя красотой 4 наложниц, родивших ему 21 отпрыска, но завещал наследнику прекратить порочную практику многоженства и внебрачного сожительства. Хитер, однако. Пришлось папиной воле подчиниться, и, в отличие от всех прежних правителей, у нынешнего султана всего одна жена — королева Хемас, но окружен султан не меньшим количеством красоты — у него пять дочерей.
Старшая, 46-летняя Густи Канженг Рату Пембаюн, в 2015 году провозглашена наследной принцессой Мангкубуми, что вызвало споры и недоумение в мусульманском обществе. Неслыханное дело — править султанатом впредь будет женщина! Приверженец женского равноправия, султан даже изменил традиционный титул наследника «Благородный муж, что держит Землю в руке» на неопределенное «Персона благородной крови, что держит Землю в руке».
Не подкачал и парламент страны, прямолинейно восприняв завещание прежнего султана и признав совсем недавно безбрачный секс вне закона под страхом тюремного наказания. Касается это и иностранцев. Так что, ежели что, свидетельство о браке берите с собой.
Семейству султана прислуживает 1500 придворных и служащих дворца. Ну, у султанов свои заботы и суета, а у нас свои. Мы посетили его дворец и отведали румяных яблочек с султанских деревьев. Правда, самого султана, врать не буду, не видели, не во все помещения пускают туристов.
Центральная улица Джокьякарты — Малиоборо вместила в себя множество магазинов, закусочных — варунг и отелей, огромные деревья, создающие тень, и просторные пешеходные зоны, укомплектованные разного рода изваяниями и фигурами, наверняка, имеющих свой смысл, трудно поддающийся осознанию его глубины.
Дополняла эту картину спокойная светлых оттенков архитектура, сочетающая элементы востока и запада. Сразу бросилось в глаза отсутствие высоток, которые здесь запрещено строить, дабы не нарушать исторический облик «города, должного процветать», как переводят название Джокьякарты.
Таким подходом Ява во многом обязана голландцам, нагло прибравшим к своим рукам индонезийский остров, за что впоследствии они не раз извинялись. Яванцы, дважды пережив голландскую экспансию, приход британцев и вторжение японских войск в 1942 году, добились полной независимости только к середине 20 века. Многие из старшего поколения яванцев, тех, что не погибли во времена репрессий коммунистами в 1965 году, знают голландский язык, как папа одного из наших гидов принимающей стороны.
Чужеземным наследием можно считать и движение транспорта не в ту сторону, нам привычную. Левостороннее движение в Индонезии связано не столько с голландцами, сколько с именем Томаса Стэмфорда Раффла, английского губернатора острова Ява, принявшего во времена 5-летнего британского "освоения" Явы в 1811 году соответствующий закон. Яванцы противиться этому не стали, и движение по левой стороне прижилось на всех островах.
Джокьякарту кратко называют по-разному: Йогья, Джогья, Джокья. Считается, что название города — производное от индийского города Айодхья, упоминаемого в знаменитой «Рамаяне», весьма почитаемой на Яве.
В этом мы убедились сами, побывав на традиционном балете по мотивам древнеиндийского эпоса. Поразили две вещи: отточенная слаженность движений рук, ног, глаз у танцовщиков и искреннее сопереживание зрителей, состоявших из учащихся и студентов, видевших спектакль не в первый раз. Даже после спектакля маленькие зрители, подражая мимике, повторяли плавные движения артистов. Артистизм у яванцев, явно, с рождения в крови.
На Яве издавна повелось, что народные праздники и культовые церемонии не обходились без танцев и пантомимы в масках. Постепенно, с 9 века, сложился вид искусства, как театр теней — ваянг-кулит, где роль артистов, изображавших героев местных переложений индийского эпоса «Махабхарата», выполняли не люди, а изготовленные из кожи буйволов марионетки с проекцией на тканевый экран. Мы побывали в мастерских, где изготавливают таких марионеток, и понаблюдали за скрупулезной работой превращения куска кожи в настоящее произведение искусства.
Выделки из кожи — не единственный уникальный народный промысел яванцев. Частью многовековой островной культуры стала и эффектная ручная роспись по тканям, известная как батик, внесенная ЮНЕСКО в Список шедевров человеческого наследия. Батик на Яве выполняется в старинной технике с использованием парафина, что отражено и в самом названии. В переводе с индонезийского «батик» — капля воска. Не трудно заметить, что при создании яванского батика предпочтение отдается цвету индиго и насыщенному коричневому.
Чем еще понравилась Ява? Историческими архитектурными достопримечательностями, известными далеко за пределами острова как объекты Всемирного наследия ЮНЕСКО, знакомству с которыми посвятили весь следующий день.
Храмовый комплекс Борободур, символизирующий мандалу, построенный в форме пирамиды, увенчанной ступой, возводился на протяжении 8–9 веков в общей сложности сто лет и по праву считается старейшим буддийским храмом в мире. Его история не проста и сродни истории тех комплексов, что затерявшись в веках, спустя столетия вновь вызволены из плена джунглей. Только в случае с Боробудуром виноватым оказался опять же вулкан, засыпавший головы многочисленных будд пеплом в 11 веке, и вплоть до 18-го святыня, погруженная во мрак, полностью была скрыта от людских глаз.
Первооткрывателями комплекса стали хозяйничавшие на острове голландцы. За десятилетия расчистки ярусов немало растащено, и многие скульптуры остались без голов по принципу — нет своей, возьми чужую. В 70-80-х годах прошлого столетия в рамках новой глобальной реконструкции под эгидой ЮНЕСКО храм полностью разобрали и, укрепив холм, сложили заново, восполнив недостающие детали. Вот только головы назад не вернулись.
Интересны барельефы на нижнем ярусе с изображением повседневной жизни придворной знати и деревенских простолюдинов древней Явы. На одном из барельефов, датируемом 8 веком, ученые обнаружили изображение парусного судна, какое с большой вероятностью могло использоваться для морской торговли господствовавшими с 7 по 13 века в этом регионе империями.
Барельеф вдохновил британского моряка Филиппа Билла во время его посещения Борободура в 1982 году на создание реального корабля, который мог бы повторить исторический торговый путь перевозки корицы из Индонезии в Африку до Мадагаскара и Ганы, минуя мыс Доброй Надежды. Грандиозный проект под названием «Самудра-Ракса» — Защитник Морей, схожий по замыслу со знаменитым проектом папирусной лодки «Ра», в 2004 году завершился удачным походом через Индийский океан и доказал возможность торговых связей между Юго-Восточной Азией и Африкой в I тысячелетии нашей эры.
Копия корабля теперь экспонируется в музее Самудра Ракса недалеко от храма Борободур, где создано своеобразное мультипроекционное поле океана с проплывающими под ногами «рыбами».
К сожалению, подняться на верхние террасы Борободура с круглыми ступами было нам не суждено — вход наверх наглухо закрыт якобы по причине… ковида. Понятное дело, отмазка. Оттого и впечатление смазалось. В общем, получилось, как в басне у лисы, ходившей вокруг недоступного ей винограда: хоть видит око, да зуб неймёт.
Аналогичная ситуация сложилась и с другим объектом 9 века — древним индуистским комплексом однотипных конусообразных храмов Прамбанан с каменной резьбой, которую, увы, рассмотреть толком не получилось. Пришлось довольствоваться внешним обходом сторожами вокруг. Но даже от этого поверхностного взгляда не утаилось величие и грандиозность всего комплекса.
На этом прием духовной пищи не закончился. Посетили еще несколько буддийских храмов, включенных в зону Всемирного наследия Прамбанан, — храм Лумбунг, построенный в 9–10 веках в древнем государстве Матарам, храм Севу и утонченный храм Плаосан, закрывшийся перед самым носом.
Но одной духовной пищей сыт не будешь, не забывали радовать себя и индонезийскими разносолами. Кулинарные традиции острова лучше всего изучать в небольших варунгах, где питаются местные жители. Не причисляю себя к числу гурманов, но индонезийская кухня на Яве в целом понравилась и показалась приближенной к русской, в меру острая, с пряностями, чуть со сладковатым привкусом.
На одном из ранчо с рисовым полем нас потчевали кукурузным супчиком, проглоченным мгновенно. Не обходилось без популярного риса, подаваемого ко всем блюдам. Вместо хлеба — хрустящие рисовые чипсики. Обязательный десерт — фрукты и соки. В другом месте вдохновилась супчиком с бычьими хвостами, напомнившим мне суп с коровьими хвостиками, какой варила мама в далёком детстве. Знала ли она, что готовит почти индонезийский деликатес? Вряд ли. В те времена было проще купить в магазине этот костлявый субпродукт, нежели полновесное мясо.
Остров Ява — это не только храмы, которых здесь великое множество, это еще и вулканы, и они тоже присутствовали в нашей программе. Выражение «жить на пороховой бочке» для яванцев не пустой звук. Чего только стоит извержение 1883 года печально известного Кракатау, разделившее Яву с Суматрой и образовавшее Зондский пролив.
На самый густонаселенный остров, каким является Ява, с населением, почти как в России, и площадью размером с Грецию приходится 120 вулканов, тридцать из которых действующие. Каково? Вот и приходится яванцам совершать древний ритуал Yadnya Kasada, задабривая вулканы различными подношениями. А не задобрить ли и нам яванские вулканы, чтоб ненароком не проснулись, пока мы здесь…
И, простившись с Джокьякартой ранним утром, поездом отправились в восточную часть Явы в город Проболинго, ближнюю транзитную точку для желающих попасть в национальный парк Бромо-Тенгер-Семеру (Bromo Tengger Semeru), где, не переставая ни на минуту, дымит вулкан Бромо. Здесь, как и повсюду, была отличная команда приветливых ребят во главе с улыбчивым проводником Вирданом, четко организовавшая все передвижения и сопровождавшая нас на вулканы.
Выдвинулись в район парка с ночи встретить рассвет на одной из смотровых площадок над кальдерой древнего вулкана Тенгер. Таких «любителей» рано встать набралось в будний день столько, что дорога на подступах к стоянке под завязку забилась машинами, ни пройти, ни проехать. Вирдан успокоил: в выходные дни в разы больше, насчитать можно не менее 500 машин.
Весь народ как-то быстро рассосался по окрестностям, и на нашей площадке, на вершине склона, куда забрались по скользкой тропе, тусовалось не больше 30 человек. Честно говоря, рассвет не особо впечатлил. Слабо осветился небосвод, задернутый многослойными серыми облаками, и лишь полоска просветления обозначала направление, с какой стороны выплыло нам навстречу солнце.
Внутри кальдеры пупырышками возвышаются пять вулканов с прямыми выходами в подземный ад: Баток, Ватанган, Курси, Видодарен и Бромо. Когда мрак понемногу рассеялся, стал заметен Бромо (2392 м). Его отличали мощные клубы тянущегося по кальдере дыма, будто вырывался он из огромной печной трубы.
В полумраке темнели конус премиленького потухшего вулкана Баток, заросшего кустарниками, и еле заметная верхушка постоянно активного с 1967 года самого высокого вулкана Явы — Семеру (3676 м), горевшая, как показалось, огнем. Или это отсвет брезжившего сбоку рассвета? С декабря 2020 вулкан подозрительно активизировался и стал извергать лаву, растекшуюся на 1 км, сопровождая сие действо фейерверками вулканических молний. Через год Семеру повторил трюк с выбросом вулканического пепла и раскаленных камней, от воздействия которых погибли люди. В общем, шутки плохи с вулканами.
Мы спустились в кальдеру посмотреть на работу Бромо не только издали, но и вблизи, пройдя к нему часть пути, кто пешком, кто на лошади, и поднялись по крутой лестнице, ведущей в ад. Если ад и есть на Земле, то он такой, как на Бромо. То, что я увидела наверху, это просто не поддающееся воображению зрелище!
В необъятном кратерище, как в бездонном котле, что-то булькало и с нарастающим звуком свирепо гудело. Доводилось быть мне на вулканах, к тому же действующих, но такого рвущегося из недр устрашающего гула и рёва не слышала никогда. Казалось, земля сотрясается под ногами, еще мгновение и придут в движение массы застывшей лавы, увлекая за собой незнамо куда. А когда, неистово клубясь, дым сплошным потоком повалил из жерла, скрывая всякую видимость вокруг, вместе с запахом серы в меня стало заползать чувство растекающегося по всем жилам первородного липкого страха. Не пора ли бежать прочь…
Все подробности полученных на Бромо ощущений и впечатлений еще впереди…
Национальный парк Бромо-Тенгер-Семеру включает не только вулканы, но и второй по высоте в Индонезии и самый высокий на Яве водопад Мадакарипура (200 метров), расположенный в часе езды от деревни Джеморо Лаванг (Cemoro Lawang). Оставив машину на стоянке, часть пути до парка преодолели с ветерком на мотороллерах, затем прошли пешком вдоль реки в глубине каньона и только тогда попали в настоящее царство воды, где остаться сухим совершенно невозможно.
На водопадах Мадакарипура ты сливаешься воедино с непрерывными потоками мельчайших капелек и брызг прозрачной жидкости, стекающей отовсюду со скалистых выступов с густой растительностью, и превращаешься в водяного, на худой конец, в лягушку.
А для жителей местных деревень Мадакарипура — такой же источник святой и целебной воды, как для истинного верующего, уверенного в том, что погружение в холодные воды продлевает ему надолго жизнь. Человеку, возможно, и да, но только не фотоаппаратуре и телефону, их пришлось спасать под пологом дождевой накидки после каждой попытки сделать очередной кадр без пятен на объективе.
Так закончился этот изумительный день под знаками воды и дыма. Впереди не менее волнительная встреча с прекрасным и необыкновенным вулканом Иджен. Чтобы быть к нему ближе, мы переехали в городок Баньюванги, самый восточный город на Яве, просыпающийся первым с первыми лучами заглянувшего на остров солнца.
Остановились в симпатичном 3-хзвездочном отеле Luminor Banyuwangi с открытым бассейном, просторными номерами, и вместо того, чтобы залечь пораньше перед предстоящим ночным походом к вулкану Иджен, отправились на поиски травянистого растения, известного у нас как ананас. И никакой это не фрукт. Этим и запомнился мне небольшой городок, как место, где искали и нашли сочные, сладкие ананасы. Вкуснее индонезийских ананасов ничего нет, уж поверьте!
Вулкан Иджен знаменит тем, что его кратер на глубине 200 метров заполнен не бурлящей лавой, а изумительного цвета бирюзовым озером Кавах-Иджен, так и манящим в него окунуться. Но искупаться в озере на высоте почти 2800 м из концентрированной смеси соляной и серной кислот — подобно смерти. Лист алюминия в такой «воде» через 20 минут растворится до толщины прозрачной ткани!
Хотя и выехали на вулкан с ночи, но пока поднимались 3 км на его вершину по извилистой тропе с постоянным уклоном вверх, ночной мрак растворился с восходом солнца, а вместе с ним исчезли и синенькие огоньки пламени, видимые в кратере лишь в ночной темноте. Спуск в кратер в этот день для туристов был запрещен, и понаблюдать за рабочими, как происходит добыча вредной для здоровья желто-оранжевой серы, пришлось не в непосредственной близи, а с небольшой площадки, откуда виднелся плот с одним из рабочих.
Клубы серного дыма вырывались из расщелин и, поднимаясь вверх, время от времени затягивали озеро плотной завесой, отравляя воздух наверху. В эти моменты ощущался сильный запах зловонной серы.
За показателями активности вулкана ведутся постоянные наблюдения, и при малейшей активности доступ к вулкану полностью закрывается. В последний раз вулкан извергался лет 20 назад, но самое сильное извержение отмечено в 1817 году. Оно продолжалось более месяца и выплеснуло кислоту из озера на близлежащие селения вместе с разрушившей дома селью.
Казалось бы, ничто не может расти в таких неблагоприятных для жизни условиях. Застыв в страшных мучениях, изгибались оголенные деревья на краю, но рядом теплилась жизнь, пробиваясь зеленью кустарников из растрескавшейся рыжей земли. Жизнь повсюду.
На случай спуска в кратер у нас были припасены респираторы. Ими воспользовались лишь для фотосессии, а перед уходом с вулкана отдали добытчикам серы, круглосуточно на своих плечах поднимающим из кратера тяжелые корзины. Цена этой тяжелой и опасной работе, не прибавляющей ни здоровья, ни многих лет жизни, — 6 долларов за корзину.
И яванцы придумали, как еще подзаработать. Стали затаскивать на вершину не желающих идти своим ходом туристов… на тележках, таких, на каких вывозят к подножию вулкана серу. Тоже не самый легкий труд, но оплачиваемый намного больше в зависимости от упорства местных яванцев достичь выгодного им соглашения.
Вулканом Иджен и закончилось наше путешествие по острову Ява. Тримакаси тебе, Ява! Спасибо! И слышу ответ Явы словами, знакомыми по рязановскому фильму: — Sama sama. Пожалуйста!
Простившись в порту Баньюванги с Явой и яванским куратором Вирданом, мы отправились паромом на Бали знакомиться с жизнью и традициями второго в нашем путешествии острова, узнать, как рождается Ниепи — индонезийский Новый год и куда исчезают демоны, заполоняющие остров в день тишины. Будет не менее увлекательно и немного страшноватенько!
