Наконец еду в Брюссель.
Давно не была в этом светлом, многолюдном, очень контрастном и очень королевском городе.
Люблю его. Из всех столичных городов он ко мне самый близкий. До него километров 180.
Выезжали из Веце (Weeze), нового аэропорта на самой голландской границе, а потому большую часть пути ехали по Нидерландам мимо сочно-зелёных полей, прорезанных каналами, мелькающими на солнце, как узкие зеркальные полоски, отражающие голубое небо.
Овцы на склонах дамб, странные мускулистые коровы на полях, длинные ряды теплиц, лошади в пальто и острые шпили далеких деревенских церквей — всё, что эти два часа пути можно увидеть по дороге.
И вот на окраине Брюсселя издалека виднеются блестящие серебрянные шары Атомиума.
Это необычное сооружение было построено специально для Всемирной выставки в Брюсселе, как Эйфелева башня в Париже.
EXPO 1958 года была особенной.
Во-первых, она проводилась после большого перерыва, во-вторых, была первой после войны, и в-третьих, участие в ней принимало небывалое число стран, многие из которых делали это впервые в жизни.
Задействованы были и с размахом построенные павильоны выставки 1935 года. Они и сегодня стоят, напоминая об архитектурных тенденциях, актуальных в 30-е годы.
За полгода выставку посетили около 50-ти миллионов человек.
Технический прогресс, космос и новейшие технологии мирно соседствовали здесь с «человеческим зоопарком». Так называли загон, где жители тогда еще бельгийского Конго были разодеты в первобытных африканцев и мастерили что-то примитивное для развлечение цивилизованной публики, которая время от времени кидала в них бананы.
Главными же конкурентами на выставке были США и Советский Союз.
СССР привез сюда всё самое лучшее: макеты спутника и ледокола «Ленин», вертолеты, теплоходы на подводных крыльях, автомобили: Чайка, ЗИЛ, Москвичи, грузовики, конечно, 21-я Волга и многое другое.
В результате главный приз выставки — Гран При получил советский павильон.
После этого международные выставки в Бельгии больше не проходили. Почти все выставочные сооружения давно снесли.
А что Атомиум?
60 с лишним лет прошло с тех пор, как его должны были демонтировать после выставки, но руки не дошли. Так он и остался. Недавно отреставрированный, модернизированный, поменявший внешнюю оболочку с алюминиевой на нержавейковую, стоит себе, радуя туристов и фотографов.
Отсюда важно не поехать в центр кратчайшей дорогой, которую покажет навигатор.Выбрав же правильный путь, можно увидеть и жилой дворец актуального королевского семейства, и роскошные королевские оранжереи рядом с ним, и церковь Нотр Дам де Лакен — усыпальницу всех предыдущих бельгийских королей, и многое другое.
А потом начнётся город контрастов, беспорядочная смесь стилей и эпох: мрачная набережная канала и рядом дворец Турн-и-Таксис, плотные ряды старых домов, где живут теперь африканцы и суперсовременные широкие проспекты, застроенные фешенебельными офисами.
И вот мы в верхнем городе, на Рю Рояль. Здесь царит гармония и отсюда можно сверху, во всех смыслах, посмотреть на нижний город. Это парадная улица и ведёт она ко второму Королевскому дворцу, вокруг которого будет уже всё королевское: Королевский театр, Королевская площадь, королевская церковь, библиотека и, конечно, Королевский Музей изящных искусств. Здесь же среди многих дворцов есть и огромный с золотой короной Дворец юстиции.
От площади перед королевским дворцом мы пойдём пешком в сторону Гран Пляс. Это я могла бы делать хоть каждый день!
Через Королевскую площадь, посреди которой на коне восседает, как ни странно, не король, а Годфрид Бульонский, герой времён Крестовых походов, родившейся во Франции, умерший в Иерусалиме.
Маленькой Бельгии, где во всей стране народу живет меньше, чем в Москве, тоже нужны свои герои, даже если они жили очень давно и не здесь.
На этой же площади на ступенях церкви Святого Иакова принял присягу первый бельгийский король Леопольд I.
Он тоже не был бельгийцем.
Королём немецкий принц стал после того, как в 1830 году Бельгия отделилась от Нидерландов и стала отдельным самостоятельным государством. Этому предшествовала Бельгийская революция, а революции предшествовало недовольство правлением Нидерландского короля — протестанта, который игнорировал католические интересы жителей юга.
Тогда свежеобразованная страна решает завести себе собственного короля, но только не валлона и не фламандца. Выбор пал на представителя старинного рода немецких герцогов Саксен-Кобург-Готских — Леопольда. Тоже протестанта.
Если подняться на то место, где он принимал присягу, то можно увидеть весь город. Дальше, через площадь начинается живописный спуск в нижний город с потрясающей панорамой.
Внизу, где стоит аромат свежеиспеченных вафель, и манят своими витринами шоколадные магазины, войдём в Королевские галереи Святого Юбера — самый первый крытый пассаж Европы. Всегда людный и шумный, он пестрит роскошными витринами, кафе и шоколадными бутиками.
Отсюда сворачиваем во «чрево Брюсселя», исторический квартал из пешеходных мощёных узких улочек, где в каждом доме находятся рестораны, особенно интересные для любителей морепродуктов.
Игнорируем зазывал, любезно приглашающих в свои рестораны и через пару минут из тёмных закоулков выныриваем на главой площади Брюсселя.
Очередной контрастный эффект.
Гроте Маркт или Гран Пляс. Её двуязычное население города называют каждый по-своему. И хотя франкоязычных брюссельцев здесь гораздо больше, чем фламандцев, говорящих на нидерландском языке, все названия справедливости ради обозначаются на обоих языках.
Эту площадь можно рассматривать часами. Здесь столько деталей, тайных и явных значений, истории, печальных событий, знаменитых персонажей! Это её прошлое определило её настоящее. Откровенно туристическое.
Остаётся ещё только Писающий мальчик. Он, окутанный старыми легендами и увенчанный славой, при личной встрече обычно разочаровывает.
Парень слишком мелкий и его легко было бы не заметить, если бы не туристы, которые даже в самый пасмурный будний день толпятся здесь, фотографируют, радуются, что нашли такую «важную достопримечательность».
Брюссель – не только город контрастов, пива, шоколада, морепродуктов, вафель, он еще — сердце и мозг Евросоюза.
Но Европарламент оставим на потом, сначала надо утолить голод. Столько кафе и ресторанов, как в Брюсселе нет ни в одном городе. Они буквально в каждом доме.
Здесь можно поесть в средневековой обстановке в одном из домов гильдий на площади, в ресторане с низкими деревянными потолками и скрипучими лестницами, или в доме «Лебедь», где в своё время частенько бывал Карл Маркс и где его большой портрет гордо красуется над столами с белыми скатертями.
Пообедав в ресторанчике попроще и прикупив нежнейших бельгийских трюфелей и шоколада, больше не соблазняемся вездесущим вафельным ароматом.
Теперь отправляемся к собору Святых Михаила и Гудулы — древних покровителей города. По воскресеньям и праздникам здесь можно услышать малиновый звон.
Романтические колокольные мелодии играют на карильоне — музыкальном инструменте из 30-ти и больше колоколов. А малиновым он называется по названию фламандского города Малин, где уже 500 лет создают карильоны.
Кстати, самый первый карильон в Россию привёз отсюда Пётр I для Петропавловского собора.
Прежде, чем покинуть город по традиции заехали в «европейский район». Здесь находятся Европейская комиссия, Европейский совет и один из двух Европейских парламентов.
В выходные здесь никого нет. Парламентарии и их помощники разъезжаются по своим странам уже в четверг.
Ну и мы тоже поехали по своим странам, радуясь, что повезло с погодой, что в багаже есть бельгийское вишнёвое пиво, шоколадки и трюфеля. А еще в очередной раз убеждаясь, что никакие поездки не утоляют жажду путешествий, а только еще больше разжигают её.
Короче, уезжая из Брюсселя, я уже снова хотела сюда вернуться.
