Чукотка. Здесь рождается день! Часть 3

Обычно я стараюсь не злоупотреблять информацией из сети, но про Урелики я нашел интересный материал, и, чтобы было понятно и про него, и про дальше, предлагаю небольшие выдержки.

«Заброшенный военный поселок. Место дислокации 14-ой Десантной Армии — Армии Рокоссовского (1947–52). После вывода — базирование артиллерийского полка (в/ч 12588). Ликвидирован в 2000 году.
Серьезное ухудшение взаимоотношений с бывшим союзником по антигитлеровской коалиции — Соединенными Штатами, заставило правительство Советского Союза принять меры по укреплению обороноспособности рубежей, расположенных ближе всего к США. В 1946 году на Чукотке началось сосредоточение крупной группировки Вооруженных Сил. На полуостров начали перебрасывать стрелковые, танковые и авиационные соединения. Аналогичная активность наблюдалась и на американской стороне Берингова пролива.
Часть советских войск разместили вокруг Анадыря, а другую — в бухте Провидения. В 1947 году в районе бухты Провидения переброшенные соединения Советской Армии начали строительство блиндажей, огневых точек, казарм, бомбоубежищ, других инженерных сооружений. На вершинах сопок появились зенитные батареи, вдоль береговой полосы — позиции полевой артиллерии. В оврагах маскировали танки. Буквально за несколько недель безжизненное пространство тундры превратилось в мощный укрепленный район. Сегодня только развалины военных городков и оборонных сооружений напоминают о некогда мощной группировке Вооруженных Сил. Все брошено, разбито и разграблено.
Армия, высаженная в бухте Провидения, фактически была брошена на выживание в экстремальных условиях. Чтобы выжить в стылых снегах Чукотки, необходимо было строить хоть какое-то жилье. Таким образом, огромное пространство побережья бухты Провидения превратилось в стройплощадку. К многочисленным огневым точкам проводились дороги, в землю вгонялись склады с боеприпасами, резервуары с горючим.
Первую суровую зиму солдаты жили в казармах, построенных из досок, между которыми засыпался шлак или земля, в утепленных палатках, а то и в примитивных землянках. Уголь завезли судами только на территорию морского порта. Когда дороги переметало и машины задыхались в снегах, выстраивалась цепь солдат, и рюкзаками, из рук в руки, уголек подавался в Урелики, в казармы и жилье, которые располагались в пяти-семи километрах от морского порта.
В это же время в спешном порядке расширялся аэродром, служивший прежде как запасной при перегоне военных самолетов по маршруту Аляска — Сибирь. Несколько лет в Провидения базировались новейшие МИГи, потом их перебазировали в Анадырь.
В начале пятидесятых годов Провидения стало одной из крупнейших военных баз на Севере. Сотни танков, сотни артиллерийских, зенитных пушек…Армию стали постепенно вывозить с Чукотки после приезда Малиновского в 1952 году. К середине пятидесятых годов рокоссовцев уже не было на Чукотке. Армейские части стали заменять ракетные войска. В Уреликах был построен небольшой городок ракетчиков с казармами, электростанцией и даже цехом по сборке ракет. Ракеты из Провидения стали убирать в начале семидесятых годов." Взято отсюда.

Замечу, что и сейчас на Чукотке достаточное количество воинских частей и погранзастав. На сопках напротив Провидения то и дело были слышны хлопки и вверх поднимался дымок — велись стрельбы, на мысе Чаплина стоит действующая погранзастава, где-то на районе мы видели штурмующих сопки солдатиков, которые жили в больших зеленых палатках, стоявших около речки. Так что — холодная война холодной войной, а рубежи никуда не делись, надо охранять…

Итак, Урелики. Это десятка полтора пятиэтажек, и довольно много других зданий разного предназначения — казармы, склады, госпиталь. Сдается мне, что в период расцвета поселок по размеру мог бы поспорить с самим Провидения.

От домов остались пустые оболочки разной степени разрушенности — панельки просто медленно облезают, глядя на залив выбитыми проемами окон, кирпичные же строения разрушаются более интенсивно и живописно. Как мудро заметила Лена — тут было бы здорово устроить пейнтбольный полигон.

Полазив вокруг разрушающихся зданий в поисках интересных ракурсов, мы немного свернули с трассы, и остановились около ржавого остова танка. Судя по многочисленным пробоинам, его использовали в качестве мишени. («Через него теперь хорошо макароны сбрасывать! ©«)

Рассмотрев останки танка приятного ржавого цвета, мы продолжили наш путь, который вел в самый конец залива Эмма, где большие неглубокие лужи переходили в небольшие мелкие озерца, а озерца обратно в лужи.

Тут нам практически сразу встретился длиннопалый песочник — один из многих видов куликов, гнездящихся, или пролетающих через Чукотку. Небольшая стайка этих птичек зондировала клювами прибрежную грязь в поисках пропитания, мало чем в этом плане отличаясь от других песочников. Скажу по секрету — они вообще мало чем друг у друга отличаются. К примеру, у этого длинные желтоватые ноги, у других песочников они преимущественно черного цвета. Отрадно заметить, что это был единственный раз, когда мы встретили этот вид куликов.

Дальше нам весьма неплохо попозировал галстучник, еще один вид куликов. Как оказалось, галстучники попадались практически везде, но они совершенно не подпускали к себе. Вместо того, чтобы спокойно постоять на месте, пока их фотографируют, они с писком очень резво убегают, и гоняться за ними практически бесполезно. Этот же галстучник оказался весьма порядочным, и позволил сделать приличные снимки.

Позже в кадр попадали в основном молодые галстучники, еще не опытные, они подпускали к себе достаточно близко. Но увы, нарядом они сильно проигрывали взрослым птицам.

Тут же мне попалась (в первый и последний раз) самочка лапландского подорожника, чечётка и в первый (и не последний) раз медвежьи следы…)

Распугав куликов, мы переехали в следующее место — на мыс Пузино. Он отделяет самый край залива Эмма от бухты Провидения.

Поросшие мелкой растительностью скалы спускаются круто вниз к водам залива, и на них живут и гнездятся многие виды птиц. Тут были бургомистры, охраняющие пушистых серых птенцов, восточносибирские чайки, беринговы бакланы. Бакланы, вытянув длинные шеи, в основном сидели на скалах, или степенно пролетали над водами бухты, а чайки метались туда-сюда по своим чаячьим делам.

Мы покараулили и поснимали птиц сверху, после чего спустились к воде по пологому склону. Тут тоже было интересно. Над морем носились чистики, мы увидели наших первых ипаток, уток-каменушек, обыкновенных и полярных гаг. К сожалению, большая их часть быстро пролетала не сказать, что близко от берега, поэтому снимать приходилось влет, да еще и караулить, вертя головой в разные стороны. Еще один облом, что к этому времени безумно красивые весной гаги и каменушки уже начали линять, превращаясь в невнятных бурых уток. А весенние гаги в таком прекрасном оперении, что просто глаз не отвесть!

Склоны были покрыты травой, лишайниками и разнообразными цветочками, равно как и вездесущей шикшей. Цветочки я пытался снимать, а шикшу, которые местные считают сорной ягодой, периодически набирал горсть и отправлял в рот. Есть ее лучше не есть, она костлявая, но вот раздавить, проглотить сок и выплюнуть — милое дело! Она утоляла жажду, и вообще была недурна на вкус, во всяком случае, если ей не увлекаться. С морошкой или голубикой она, конечно, не идет ни в какое сравнение, но их пока не встречалось…

Пока мы караулили пролетающих мимо нас уток, Олег, которого рыбалка привлекала больше, чем съемка птичек, развел Игоря поехать половить рыбку. А может это Игорь сам предложил, я не знаю точно. К тому времени ночная попойка и бессонная ночь начали меня накрывать, и самочувствие мое стремительно ухудшалось. С трудом поднявшись на пригорок к ожидающему нас Трэколу, мы поехали через весь полуостров, мимо села Новое Чаплино на залив Ткачен, в место, где в него впадает одноименная речка. А это километров 30 от того места, где мы были. Езды по чукотким меркам дорогам часа полтора-два.

Новое Чаплино было основано в 1958 году, когда в целях «улучшения» жизни, коренных эскимосов, веками проживающих разрозненными общинами по побережью, собирали и переселяли в создаваемые поселки. Эскимосам, привыкшим жить совершенно другой жизнью это не нравилось, но… кого, кроме них, это волновало? В результате всех местных жителей загнали в такие вот новоорганизованные поселения. В частности, сюда переселили эскимосов с мыса Чаплина, где и поныне расположена погранзастава. Конечно, легче охранять периметр, когда там никто не шастает.

Новым Чаплино в свое время занялся небезызвестный Роман Абрамович, которого в начале двухтысячных толи сослали на Чукотку, толи наградили должностью ее губернатора. К примеру, в Новом Чаплино он поставил местным жителям красивые, уютные, яркие канадские домики — целую улицу. И все было хорошо, пока он там был губернатором. А сегодня у людей возникли проблемы — чтобы починить что-либо в канадском домике, нужен канадский винтик, канадский болтик и шпунтик — а где их взять??? Так что, несмотря на приятный внешний вид, содержание такого домика превратилось в проблему. Сейчас население Нового Чаплино составляет около 400 человек, в поселке есть школа, детский сад, подобие больницы, дом культуры, библиотека, почта, стадион и магазин. Из всего перечисленного, в связи с моим нестабильным состоянием, меня интересовал только магазин, около которого мы и остановились. Верьте или нет, но там, помимо чего-то еще, было холодное пиво! Давно уже Балтика № 7 не доставляла мне такого удовольствия! А кусок горячего хлеба (который Лена купила в том же магазине) с куском колбасы (Лена всегда собирала нам с собой перекус), наполовину вернули меня к жизни. Короче, фоток из Нового Чаплино у меня нет. Не до того было…

Поправив здоровье и утолив голод, мы двинули к нашей цели, и незаметно въехали в реку Ткачен. Реки тут не сильно похожи на реки. Плоская тундра упирается в залив, и по ней, пробивая себе многочисленные русла, течет река, шириной метров 200–300. Многочисленные неглубокие ручейки, разделенные поросшими невысокими кустами ив и травой галечными островками, тянулись до самого залива.

Дороги как таковой там не было, поэтому Володя просто выбирал места поровнее, и то по воде, то по земле, вел Трэкол к косе, за которой начинался залив. Мы, уцепившись всеми конечностями за поручни, болтались в Трэколе, как бычки в пивной банке. Наконец мы добрались до залива, и с трудом (как минимум я), выбрались из кузова машины.

Не могу сказать, что это было самое интересное место, что мы посетили. Тому еще способствовала серая погода — небо было затянуто низкими облаками. Олег с семейством начал распаковывать снасти, а я подтянул повыше сапоги, взял фотоаппарат с телевиком, и пошел бродить по речке в поисках птичек. С ними было не густо. Ближе к морю тусили все те же восточносибирские чайки и бургомистры, разбавленные новыми для меня чайками-моевками. Моевка — среднего размера, очень аккуратная чаечка, особенно если сравнивать их со слоноподобными бургами. Их было много на птичьих базарах в проливе Сенявина, поэтому к ним мы обязательно вернемся позже.

В кустах вдоль речек иногда попадались совершенно дикие берингийские желтые трясогузки и галстучники (в основном молодь).

Поняв, что счастья мне тут не видать, я вернулся к нашим. Олег с девчонками к тому времени уже поймал с пяток горбуш, которые через узкий проливчик заходили в пресноводный залив, откуда шли вверх по реке. В прозрачной воде были видны еще пока стройные серебристые тела рыб, идущих на нерест.

Оставил Олега рыбачить, я прилег на гальку, и кемарил, пока не замерз. К тому времени было поймано 8 рыбин, вечерело, и мы, слава богам, собрались ехать в сторону дома. Таким насыщенным получился наш первый день. Ну и конечно, вечером, свежая жареная горбуша (изумительно вкусная, должен заметить!) прекрасно пошла под свежую водку…))) Однако, в этот и последующие дни я проявлял силу воли, и старался больше есть, чем пить, с чем успешно справлялся!

Продолжение: https://www.tourister.ru/responses/id_33025

Теги: Экстремальный отдых, Самостоятельные путешествия