Одиссея в мире запретов. Шаг первый: Сербия

Обычно, попадая на Балканы, я двигаюсь вслед за солнцем. Начинаю свое турне в конце лета с самого сырого и холодного места (по местным меркам, разумеется). С Боснии и Герцеговины. Потом перемещаюсь в Сербию. Конец осени встречаю в Македонии и Черногории. Весной, соответственно, наоборот.

Начало 2020 года было обычным. Февральская Черногория встретила ярким солнцем. Мартовский Белград — молодой зеленью.

А потом понадобилось на короткое время слетать в Москву. Где мы с мужем и зависли на пять месяцев. Естественно, когда полеты возобновились, мы сразу же купили билеты в Белград.

Сомнений, лететь или не лететь, не было. Медицинские проблемы не пугали. Мой муж-врач не считает короновирус опасной инфекцией. Причины вводимых ограничений нам видятся в мировом экономическом кризисе, который начался еще в 2019 году. Применительно к путешествию, нас больше беспокоили административные барьеры. Однако, отказываться от привычного образа жизни мы не собирались. Так началась наша Балканская одиссея 2020 — одиссея в мире запретов.

После строгостей стамбульского аэропорта, где мы делали пересадку, белградский аэропорт «Никола Тесла» произвел приятное впечатление. Атмосфера спокойная, работники дружелюбные. Россиянам не требуется ни виза, ни тест, ни карантин. Все формальности пройдены быстро. Городской автобус номер 72 неторопливо тронулся в направлении центра. Уфф! Ну, кажется, я, наконец-то, в Белграде!

Согласно правилам, в сербском транспорте требовалось носить маски. В России тоже действовали эти правила, но, добираясь во Внуково тремя видами транспорта, я не надела маску ни разу. Да и не только я. Пассажиры сербского автобуса были в масках все поголовно. Кроме нас с мужем без маски был только один парень. Вот у него зазвонил телефон и парень закричал: «Але, Маш! Я уже долетел!». Так, с парнем все понятно. Я выглянула в окно. Больше половины прохожих тоже ходили в масках. Вот это сюрприз! Я точно знала, что носить маску на улице в Сербии не обязательно. Люди делали это добровольно, а некоторые нацепляли сразу две маски одна на другую.

Хозяйка апартамента встретила нас радостно. За годы знакомства мы успели подружиться. Улыбки, объятия, вопросы «Как вы?», «А вы как?». Все мы настрадались от ограничений. Однако, белградский локдаун отличался от московского. Таких понятий, как «ближайший магазин/ аптека» или «цифровой пропуск» у сербов не было. Можно было ходить и ездить куда хочешь и сколько хочешь. Правда, только внутри города и только днем в будни. Ночью, в рабочие дни, и с вечера пятницы до утра понедельника действовал комендантский час. Сербские старики, в отличие от их московских ровесников, имели право выходить из дома. Раз в неделю, в воскресенье с четырех ночи до семи утра. Порядки эти периодически менялись и даже наша приятельница путалась в правилах.

В конце разговора, вздыхая и отводя глаза, женщина сообщила, что заканчивает с арендным бизнесом. Туристов нет совсем, а налог фиксированный. Есть гости, нет гостей — все равно выкладывай денежку. Конечно, русские друзья могут пока жить, сколько нужно… Я решила не злоупотреблять гостеприимством и сразу принялась за поиски нового жилья. Беспокоилась, что другие хозяева в нынешней ситуации тоже предпочтут закрыться.

Для поиска, как обычно, использовала местные сайты. Когда останавливааешься надолго, всегда хочется побеседовать лично с хозяином, понять, что за человек. Крупные международные поисковики такой возможности не предоставляют.

Как ни странно, жилье нашлось быстро. Меньше предыдущего, зато дешевле и в самом центре, возле храма Святого Савы.

Можно было перевести дух и наслаждаться летней Сербией. Но сначала неплохо понять, чем живет эта самая Сербия и я включила телевизор. Шли новости. Дикторша очень эмоционально рассказывала об ужасах эпидемии. На экране мелькали люди на кроватях, люди в скафандрах, шприцы и аппараты вентиляции легких. Прошло десять минут, двадцать, полчаса… Медицинский кошмар на экране все продолжался. В России, даже в разгар изоляции, я не сталкивалась ни с чем подобным. Когда речь на экране зашла о пользе ношения масок школьниками, муж заскрипел зубами от злости и выключил телевизор. По крайней мере, посмотрев новости, мы поняли причину странной популярности масок.

Здесь я забегу вперед. В следующий раз я приехала в Белград поздней осенью. Ограничительные меры усилили. Ношение масок стало обязательным во всех людных местах, даже на улице. Но, странное дело: людей с открытыми лицами стало больше. Кажется, местные медии перегнули палку.

После Москвы очень хотелось овощей и фруктов. Первым делом я отправилась на рынок, который сербы на итальянский манер называют «пьяца». Открытый рынок явил собой странное зрелище. Перед каждым продавцом висел кусок полиэтилена. Иногда сплошной, иногда с дыркой посередине, иногда в виде отдельных полосок. Не сразу, но я догадалась, что куски полиэтилена призваны защищать от коварной инфекции. Все продавцы были в масках. Некоторые носили их на подбородке. Другие — на носу, периодически хватая руками картошку, потом маску, потом снова картошку. Фруктов и овощей было меньше обычного, они были хуже и дороже. Нет, никакой катастрофы, не подумайте! На рынке было все необходимое. И все-таки…

В мою любимую «млекару» стояла очередь. «Млекара» — это молочная лавка, где продается много вкусного. Тут тебе и молодой сыр, и йогурт, и нежнейший каймак… Глаза разбегаются. Сейчас в магазин было разрешено входить только по одному. Выбрать товар заранее или что-то спросить было невозможно. Подождав какое-то время на солнцепеке, я ушла ни с чем. Приехав в Белград через три месяца, я снова увидела очереди на улицах. С той разницей, что они были не только в млекары, а еще и в банки. Для банков установили максимальное число посетителей внутри офиса. Люди подолгу стояли на улице под дождем при нулевой температуре. Я представила эту картину в зимней Москве и содрогнулась. Вот уж точно: здравствуй, простуда!

Следующим пунктом моей белградской программы был хлеб. В Сербии на каждом шагу встречаются маленькие пекарни. Ассортимент обычно широкий: горячий хлеб с хрустящей корочкой, свежайшие булочки с вишней, сладкие штрудлы с маком и орехами и, конечно, любимец сербов — сочащийся маслом слоеный бурек с мясом и сыром.

Только в Сербии на вопрос «Свежий ли у вас хлеб?» продавщица может грустно ответить: «Нет, несвежий. Испекли сегодня утром».

Моя любимая пекарня была закрыта. На двери висел замок и официального вида бумажка с печатями. Не работала и соседняя пекарня. Та же картина: бумажка и замок. Наконец, я нашла открытое заведение. Вот только хлеба там не было. Это в Сербии, которая снабжает зерном все Балканы! Пришлось зайти в супермаркет, где завалялись несколько заводских батонов в полиэтиленовой пленке. «Купила хлеб?» — спросил муж с порога. Он уже успел прочитать, что в городе прошла массовая проверка пекарен. В результате, многие из них закрылись.

Шопинг в Белграде явно стал представлять проблему. Одни магазины закрылись, на других висели угрожающие объявления о том, что «нельзя входить без скафандра». Вот, например, этот магазин игрушек написал, что входить можно только в маске, только по одному, быть не больше пяти минут и не трогать товар руками.

Было ли разочарование от Белграда? Да, было. Но я люблю Сербию и все равно радовалась приезду. Никуда не делось жаркое солнце, все так же доброжелательны и приветливы были братья-сербы, все так же величественно нес свои воды Дунай.

В который раз я гуляла по Кнезмихайловой улице, по Старому Городу и по набережным Дуная и Савы. Наконец исполнилась давняя мечта и мы с мужем съездили в крепость Голубац.

Дни пролетели быстро. Месяц безвизового пребывания в Сербии подходил к концу. Возвращаться в осеннюю Москву, где пугали «второй волной», решительно не хотелось. А раз так, нужно было искать, куда перебраться.

Может в Баню-Луку? Этой весной я так туда и не попала. «Что нужно, чтобы въехать в Боснию и Герцеговину?» — спросила я сотрудника консульства БиГ в Белграде. Ответ меня огорошил. «Гражданство ЕС или вид на жительство. А так въезд гражданам России запрещен». Во как! Оказывается, вид на жительство в ЕС очищает от инфекции?!

Путь в БиГ был закрыт, но я не расстроилась. Есть еще солнечная Черногория. В сентябре там по-летнему жарко, а туристов в этом году совсем мало. За консультацией я отправилась в черногорское консульство на Кнезмихайловой улице.

Двери диппредставительства были закрыты. Объявление гласило, что приема нет в связи с пандемией. Я все же позвонила в звонок. Как ни странно, двери сразу отворились. За дверьми обнаружилась толстая металлическая решетка (видимо, защита от вируса), а за ней — три улыбающиеся черногорские физиономии без масок. «Русские? Добро дошли! Вам тест не нужен. Если, конечно, вы летите из России или из Турции». Спасибо, но я была в Белграде. Как насчет Сербии? Ответ не обрадовал: «Русские, едущие из Сербии, должны иметь при себе отрицательный ПЦР-тест. Исключение для тех, кто в Сербии проездом». Я с надеждой спросила, считаются ли «проездом» мои три недели в Белграде. Нет, три недели не считались. Меня послали. Делать тест.

Сделать ПЦР-тест оказалось делом нелегким. Сербы привыкли отдыхать на черногорском приморье. В этом году их впускали только при наличии отрицательного теста. Возник ажиотажный спрос. В полуторамиллионном Белграде было всего четыре лаборатории. Они работали по несколько часов в день. Где-то была живая очередь, занимать которую нужно было не позже шести утра. Где-то записывали исключительно по телефону, который был вечно занят. Разобраться во всех этих правилах было крайне сложно, даже зная язык. Официальная информация была скудной, а сайты лабораторий помогали слабо. К тому же, ПЦР-тест оказался удовольствием недешевым. Иностранцу он обходился в 120 евро.

Все же, мы решили зайти в одну из лабораторий. Тем более, что лето закончилось и число желающих искупаться поубавилось. Действительно, в конце приемных часов в лаборатории на Савском Венце почти не было посетителей. Мы разговорились с молодым врачом. Как и многие сербы, доктор любил Россию. Он был готов записать нас на следующий день и обещал сделать тест как можно быстрее. Я обрадовалась. Однако муж не совсем разделял мой энтузиазм. «А что если тест будет положительным? Вдруг мы — бессимптомники?» — спросил он врача. Ведь мы не граждане Сербии, у нас нет ни ВНЖ, ни недвижимости и негде отсидеться на карантине. Доктор замялся: «Ну-у… Вас отправят на консультацию к эпидемиологу…». Я начала выяснять насчет записи на тестирование, но муж неожиданно резко потянул меня к выходу. «Ты что, не понимаешь?!« — зашипел он мне в ухо — «Нас отправят в ковидную больницу. Туда, где в большом помещении лежит куча народу. Их тестировали только на ковид, а у них наверняка есть и другие инфекции. В этой толпе ничего не стоит подхватить что-нибудь действительно опасное. Микст-инфекции и внутрибольничные инфекции — это реальная проблема». Обычно веселый и спокойный муж, сейчас выглядел встревоженным. Понятно. ПЦР-тест отменяется.

Что же делать? Обратно в Москву, навстречу дождям и «второй волне»? Муж неожиданно ударился в воспоминания о поездке в Стамбул шесть лет назад. О прекрасных мечетях, музеях, вкусной еде и морском воздухе. Чего это он вдруг? Ностальгия мужу не свойственна. Хотя, подождите! Догадалась! Надо ехать в Турцию. Там мы проведем пару приятных и интересных недель, а после этого путь в Черногорию будет открыт. Гениально! Пора прощаться с Белградом.

Час времени, разряженный телефон, прилипшая к потной спине футболка, гул в голове. Я все же созвонилась с «Эйр Сербия» и наши ваучеры от неиспользованных весной билетов превратились в билеты до Стамбула. Турция принимает россиян без тестов и карантинов, откуда бы они ни ехали. Тогда вперед! Здравствуй, Стамбул и (в перспективе) здравствуй Будва!

Продолжение:

«Одиссея в мире запретов. Шаг второй: Турция»

«Одиссея в мире запретов. Шаг третий: Черногория»

«Одиссея в мире запретов. Шаг четвертый: Босния и Герцеговина»

«Одиссея в мире запретов. Шаг пятый: Северная Македония»

P. S. Все в мире меняется. В современном мире административного экстаза, запретов и ограничений все меняется особенно быстро. Я написала чистую правду, но завтра эта правда может быть уже совсем другой.

Теги: Самостоятельные путешествия