Осташков часто называют столицей Селигера. По идее, так бы и должно быть, учитывая, что это районный центр огромной территории с многочисленными озёрами, островами, славной древней историей. Однако город произвёл неоднозначное впечатление. Но обо всём по порядку.
После остановки в Ржеве нам предстояла ещё пара часов дорожных впечатлений. Не сказать, что дорога очень плоха, местами даже хорошо отремонтирована, но однообразна, особенно под нудный мелкий дождь. Леса и леса, изредка сёла. И указатели, указатели, указатели на места братских захоронений времён Великой Отечественной.
Так доехали до посёлка Селижарово, дальше как-то повеселее стало, близкий конец 350-километрового пути почувствовали.
Въезд в город стОит описать отдельно. Как доехать до Гостевой Дом Береговая, я представляла довольно хорошо, если смотреть по карте, но моего Андрюсика что-то сподвигло включить навигатор. Не доверяйте навигаторам безоглядно! Он нас повел не по Ленинскому проспекту, а сразу по улице Орловского, самой крайней к берегу Селигера и разбитой так, что того и гляди, соскользнешь в воду или провалишься в яму под лужей. Дело в том, что гостевой дом числится по улице Орловского, 10, и прибор выбрал путь непосредственно по ней, но, как оказалось, добрые люди по ней почти не ездят. Ожидаемо было услышать вопрос: «Куда это нас занесло?»
А занесло нас на отличное, на мой взгляд, место в самой древней части города, буквально на место его основания — самое сладкое, что может быть. Насквозь продуваемый ветрами, Осташков расположился на полуострове, далеко вдающемся в озеро Селигер, и мы были почти на самом острие этого мыса, с трёх сторон окружённого водами озера.
Справа — красная крыша гостевого дома «Береговая»
Название города связывают с легендой о том, что после пожара, устроенного осаждавшими древнюю пограничную крепость Кличен в 1393 году враждующими ратями из Новгорода и Москвы, остался в живых лишь рыбак Евстафий, который впоследствии основал деревню Евстафьево. Считается, что от имени Евстафий (Евсташка) произошло название выросшего на этом месте города — Осташков. Однако есть другая версия — рыбаков в этих местах называют осташами, отсюда и название — Осташков.
Вечерняя рыбалка на Чайкином берегу
Рядом с Евстафьево выросла ещё одна деревня — Тимофеевка, обе деревни стали впоследствии слободами. Слободы имели разных хозяев: Тимофеевская слобода принадлежала Иосифо-Волоцкому монастырю, а Евстафьевская отошла московскому митрополиту, позднее — патриарху. Именно поэтому, как ни странно это кажется, рядом стоят два величественных храма — Воскресенская церковь и Троицкий собор. В 1587 году их обнесли крепостной стеной.
Так вот рядом с этими древними святынями и расположен гостевой дом «Береговая». Немножко режет слух — «дом» и «Береговая». Однако это, скорей всего, отголосок прежнего названия в сочетании со словом «гостиница». Создалось впечатление, что, в отличие от новеньких отелей неподалёку, «Береговая» имеет длинную, ещё с советских времён, историю. Однако заметно, что над ней поработали. Короче, без изысков, но есть всё необходимое для жизни в течение нескольких дней, даже Wi-Fi, небыстрый, но всё-таки долетал до 3-го этажа. Правда, вода из крана течёт пахучая, с ароматом стоялой воды… Зато вид из окна вечерами какой!
Несомненно, удобно, что в «Береговой» своё кафе, где кормят не только завтраками, входящими в стоимость номера, но и обедами и даже ужинами (до 20.00), что давало шанс, вернувшись из «лесов», не выходить в город под дождём. Готовят там сытно и вкусно, так, как умеют хлебосольные русские женщины. Сюда и группы иногда привозят переночевать и покормить, и местные жители заходят, чтобы негромко отметить какое-то событие.
Пока мы не углубились в осмотр достопримечательностей, несколько слов о том, где в городе, кроме упомянутого гостевого дома, можно поесть. Мы были почти во всех ресторанах и кафе в районе Ленинского проспекта, которые обычно отмечают на туристической карте. Больше всего нам понравилось в ресторане «Осташкоff»: симпатичный интерьер со старыми фотографиями города, вкусная, правильно приготовленная еда. Изумительный мохито, поджаренный с хрустящей корочкой судак вспоминаю с удовольствием.
Есть в Осташкове ресторан «Уха» с очень завлекательным меню. Однако несмотря на то, что мы были в этом ресторане и даже сделали заказ (очень уж хотелось попробовать селигерскую уху с угрём и необычные салаты), ушли несолоно хлебавши в буквальном смысле слова. До нас это же сделали ещё несколько клиентов. Дело в очень долгом ожидании. Не знаю, может быть, на кухне всего один человек и предварительных заготовок там не держат, но когда после 40-минутного ожидания мы поинтересовались, когда принесут хотя бы салат, нам назвали ещё ровно столько же времени. И это после того, как все ушли, и мы остались единственными клиентами! Делать нечего, пошли в кафе «Джус», как оказалось, любимое жителями города и туристами за качественное и быстрое обслуживание. И нам тоже понравилось.
После долгого переезда и устройства мы смогли погулять недолго, зато в самом сердце старого города — Соборной площади. Огорчила она своим состоянием, хотя видно, что храмы красивые и совсем не похожи друг на друга. Такое впечатление, что заброшка, хотя у входа в Троицкий собор висит табличка «Краеведческий музей», а в Воскресенской церкви, говорят, проводятся (или проводились?) концерты и ежегодный фестиваль «Музыкальные вечера на Селигере». В музеи зайти не удалось, из поездок возвращались довольно поздно, а музеи в провинции закрываются рано.
Самое древнее гражданское здание Осташкова — «Дом воеводы» (1720 г.). Он находится на краю Соборной площади, по соседству с Троицким собором.
В старинных особнячках, ветхих или подремонтированных, живут люди,
располагаются учреждения.
Так вечером стало уютно на этих зелёных улицах с деревянными домами, с огромными кустами гортензий перед фасадами, с тёплым светом, льющимся из окон…
Нам повезло, что один из трёх полных дней в Осташкове был солнечным, и именно в этот день мы запланировали теплоходную прогулку по Селигеру до Нило-Столобенской пустыни — красивого, отлично отреставрированного монастыря на одном из островов.
Кстати, экскурсию легко выбрать, не выезжая из дома, на сайте «Озеро Селигер. Пристань Осташков». И это не обязательно монастырь, есть программы с посещением других островов, походами к красивейшим местам на них. На сайте можно узнать содержание и расписание экскурсий на две недели вперёд, легко спланировать.
Собственно, не только монастырь хотелось посмотреть. Я люблю рассматривать виды города издалека, и удобнее всего это делать с воды (правда, и колокольни люблю, но в Осташкове не получилось, в других местах наверстала).
Селигер прекрасен, особенно под солнцем. Чистейшая вода переливается всеми оттенками синего цвета, и такой простор!
Селигер привлекал своей особенной красотой с давних времён. Рассказывают, что даже герб город Осташков получил благодаря своему особому расположению. По ходатайству новгородского губернатора Якова Сиверса, который был очарован красотой Осташкова и представил его как селигерскую Венецию, Екатерина Великая дала разрешение городу иметь герб: в верхней части двуглавый орёл, увенчанный коронами, а в нижней — лазоревая река, в которой плывут три серебряные рыбы. Рыбы — обыкновенные селигерские ерши.
Песчаные берега и растущие на них сосны стали источником вдохновения для художника Ивана Шишкина.
Эти места для отдыха в 1930-х облюбовала творческая интеллигенция: поэтесса Наталья Крандиевская, балерины Уланова и Вечеслова, актрисы ленинградского театра имени Пушкина Елизавета Тиме и Евгения Вольф-Израэль, режиссёр того же театра Леонид Вивьен, прославившийся ролью Чапаева в одноимённом фильме Борис Бабочкин, академик, создавший советское оптическое стекло, Николай Качалов. Наталья Крандиевская посвятила основателю «селигерского гнезда» Николаю Качалову стихотворение: «Буду в городе зимою / Вспоминать вечерний плёс, / В т`мной лодке над водою / Серебро твоих волос… / В город сумрачный и строгий / Унесу я щедрый дар — / Солнца лунные ожоги, / Тела солнечный удар. /Унесу с собою веру, / Что не все темно вокруг, / Если есть по Селигеру / Верный спутник, умный друг.
Майская коса на острове Городомля
Ну, а в «оттепельные» 60-е на берега Селигера стали приезжать туристы с палатками. И, несмотря на то, что в Осташкове и многочисленных посёлках и деревнях давно построены комфортные гостевые дома и турбазы, стремление нашего народа к костру и палатке неистребимо. Ну, может быть, иногда к трейлеру… Вот так выглядит берег Селигера в выходной день.
После теплоходной прогулки оставалось ещё время побродить по улицам города, который одним из первых, при Екатерине II, застраивался по утверждённому ею регулярному плану. И сейчас в городе невозможно заблудиться: все улицы расположены чётко под прямым углом друг к другу. Вдоль прямых широких улиц богатые осташковские купцы возводили особняки, многие из которых сохранились до сих пор. Их великое множество, они в разной степени сохранности (большой список на сайте Культурного наследия Тверской области https://ru.wikivoyage.org/wiki/Культурное_наследие_России/Тверская_область/Осташков). Чувство, что ты на машине времени вернулась лет на сто, не отпускает ни на минуту.
Наш маршрут проходил по Ленинскому проспекту и улице Володарского.
В этом здании недалеко от порта сейчас ЗАГС, но и в 19 веке оно было муниципальным, здесь в последней четверти 19 века располагались земские учреждения и проходили заседания земских собраний; 30 октября (12 ноября) 1917 года на совместном собрании Советов солдатских и крестьянских депутатов был образован военно-революционный комитет.
Удивительно гармоничное здание приюта для девочек, прямо-таки небольшой дворец, отреставрировано и сдаётся в аренду.
Почти напротив — жилой дом. Скорее, бывший жилой дом. А может быть, просто окна первого этажа закрыты: тротуар узкий, окна низко, место бойкое — от греха. Но какой разнообразный декор! И мезонин с картушем и балкончиком с декоративной решёткой, пилястры, частью с фактурной поверхностью, украшенные пальметтами с виноградными гроздьями и атлантами по краям мезонина, наличники с львиными маскаронами и другими, более мелкими, деталями. Конец 18 — 19 вв.
Деревянные дома, практически все, по осташковской традиции, с мезонинами, тоже по-своему очаровательны.
По Ленинскому проспекту доходим до краснокирпичного Вознесенского собора, главного храма бывшего Знаменского монастыря. Обитель была основана в 1673 году, в 1748-м закончено строительство Вознесенского собора, поставленного взамен деревянной церкви, после того как был снят запрет на строительство каменных зданий. В 1868 году храм горел, но был восстановлен на средства осташковских купцов в самом конце 19-го века. В 1928 году монастырь закрыли. В его зданиях был образован рабочий городок, а позднее открыта швейная фабрика. Зимнюю часть храма использовали как склад зерна. После войны по просьбе верующих в собор перенесли мощи преподобного Нила Столобенского. В июле 1995 года мощи были торжественно переданы в Нило-Столобенскую пустынь. Вознесенский Знаменский собор — действующий храм. Из монастырских построек кроме Вознесенского собора с колокольней сохранилась ограда со Святыми вратами и башенками.
Пора потихоньку двигаться к нашему временному «дому». Но я ещё не нагулялась по городу, даже жалко, что завтра уже надо уезжать, поэтому делаем небольшой крюк по Советскому переулку и улице Володарского. Тем более, что на ходу я углядела там кое-что интересное.
дошли до памятника Ленину, по традиции облюбованного голубями,
и городского парка (парка Свободы).
Однако это уже другой пласт времени, советский. Дело в том, что на этом месте, бывшем в 18 веке окраиной города, было кладбище при Спасо-Преображенском храме (18 в.), на котором похоронили защитников города, погибших во время польско-литовской интервенции. Храм, как водится, уничтожили. Почему оставили колокольню — загадка, но она стала одной из высотных доминант города.
Памятник «Партизанам Великой Отечественной войны 1941—1945 гг." был открыт на территории парка в 1958 году (архитектор А. П. Максимов, скульптор А. И. Тенета) в память о мужестве и героизме партизан, действовавших на территории Калининской области.
Памятник добротный, прямо скажем, красивый. И заслуженный. Партизаны оказали неоценимую помощь Красной армии, и благодаря в том числе их усилиям, немцы были остановлены буквально в нескольких километрах к западу от города, на дороге в Пеновский район. В Осташкове немцев не было, город не подвергался обстрелам и не разрушался, к нашей всеобщей радости. Поэтому все здания — подлинная старина. Другое дело, в каком состоянии…
К слову, Осташков — родина Героя Советского Союза, знаменитого командира партизанского отряда, действовавшего в Белоруссии, Константина Заслонова. Если уж говорить о знаменитых уроженцах Осташкова, то надо вспомнить Леонтия Филипповича Магницкого (1669–1739), выдающегося русского математика, преподавателя, а затем и руководителя Школы математических и навигацких наук в Москве. Настоящая его фамилия — Теляшин, фамилией «Магницкий» его пожаловал Пётр I за то, что «как магнит привлекает к себе железо, так он природными и самообразованными способностями своими обратил внимание на себя». В 1703 году Л. Ф. Магницкий написал и издал первый русский учебник «Арифметика, сиречь наука числительная», по которому учились многие поколения российских студентов, в том числе М. В. Ломоносов.
Немного странно, но памятников знаменитым землякам в Осташкове нет, только памятные знаки.
Время поджимает, но по улице Володарского проходит наш путь домой, там есть ещё несколько значимых для города памятников. Они есть и на других улицах вокруг парка, но уже входить в эти ворота с остатками булыжной мостовой некогда…
У границ старой крепости есть ещё несколько интересных зданий. На месте крепостного вала, срытого ещё в екатерининские времена, стоит памятник, в названии которого сохранилось воспоминание о бывшей крепости — Вальский столп (от слова вал). Столп установили ещё в 1785 году.
В особняке за столпом — краеведческий музей. Кстати, когда-то это был жилой дом, и в нём в 1935–38 гг. жил известный советский картограф, конструктор компасов, художник, автор герба СССР (1923 г.), рисунков первого советского червонца, транспортного сертификата, кредитного рубля, облигации Государственного займа первой пятилетки Владимир Николаевич Адрианов. В его честь назван переулок, соединяющий через весь город восточный и западный берега озера Селигер.
А напротив — совершенно очаровательный старинный особнячок с колоннами. Я не сразу его разглядела, а повернувшись к нему лицом, ахнула. Солнце било прямо в глаза, просвечивалось сквозь окна и листву деревьев, но без фотографии я уйти не могла, поэтому всяко примеривалась, чтобы осталась и эта память. В реестре архитектурных объектов Осташкова этот дом обозначен как усадьба художников Митиных, памятник федерального значения первой половины 19 века.
В переулке Луначарского обязательно должно быть учебное заведение! Вот и оно: школа № 1 в здании бывшей женской прогимназии начала 20 века.
Я люблю такие, может быть, не очень ухоженные, но душевные города. Когда-то такой же душевной была моя Москва. Сейчас в прошлое ушли и никогда не вернутся двух- и трёхэтажные домики, в которых знали всех соседей, дворы с шумящей в играх детворой, палисадники под окнами… Даже трава, которая раньше росла вдоль дорожек, куда-то исчезла… А здесь всё это ещё есть.
Спускаемся к озеру на ту самую улицу Орловского, которая так напугала нас в первый день. Когда-то богатая, застроенная купеческими домами, она выглядит удручающе. Здесь каждый дом — памятник, но многие из них разрушены, внутри проросли — и уже выросли — деревья. Редко у какого дома есть хозяин, и тем домам повезло. Что случилось с остальными? Жильцы уехали, умерли, наследники здесь жить не захотели? Возможно и так. В маленьких городах, где нет почти никаких предприятий, вдали от больших дорог, мало кто хочет жить. В Москву, в Питер… А сюда — отдыхать.
На прощанье Осташков подарил нам дивный вечер.
Тепло, уходить не хочется. Решили сделать ещё кружок вдоль берега, пройти по Чайкиному переулку. Заметили, что на Селигере странно мало чаек, а здесь есть! Вон они, сидят на поручнях причала! В предзакатном свете красиво выглядит силуэт Богородицкого Житенного монастыря, основанного в 1716 году на острове Житном, который в 1853 году соединили с городом дамбой. После долгих лет забвения монастырь возрождается, и это вселяет надежду на то, что и до храмов на Соборной площади руки тоже дойдут.
Озеро не море, но монетку в воду всё-таки бросили.
