Мейсен — «символы Саксонии»

В 968 году император Священной Римской империи Оттон I построил здесь часовню как знак основания Мейсенской епархии, которая к 1073 году была заменена небольшой церковью со статусом Кафедрала. Кстати, это была первая каменная церковь во всей Саксонии. В 1130 году церковь приняла вид романской базилики с 4 башнями.

Время шло, Магдебург и Наумбург гордились новенькими, только что построенными готическими соборами, маркграфы Мейсена тоже захотели вместительный и современный храм. И началось строительство Кафедрального собора в честь святых Иоанна Богослова и Доната из Ареццо, который дожил до наших дней.

Интересно, что в соборе Мейсена ни на день не останавливали богослужения. Романская базилика постепенно разбиралась, и на месте её с такой же скоростью возводилось новое здание.

К 1260 году завершили хор и трансепт нового собора, к концу XIII века появились восьмигранная капелла и юго-восточная капелла Всех Святых, к концу XIV века достроили нефы, и в 1401 году храм освятили. С той поры появились разве что Княжеская капелла в 1425 и Георгиевская капелла в 1530 — о них речь впереди. А в 1909 году пристроили 3 81-метровые башни, до этого в соборе была только одна башня.

Мейсенский собор внутри светлый, гармоничный, благородный. Не перегруженный декором, он идеален.

Как и 600 лет назад, посетителей собора встречает нарядная алтарная преграда, которая здесь называется «леттнер». Она делит собор примерно пополам, за неё разрешалось заходить только служителям церкви. Преграда появилась в 1260 году, боковые части были через 100 лет переделаны. Цветовая гамма — прежняя, средневековая.

Перед преградой установлен алтарь Лукаса Кранаха Старшего первой половины XVI века. Центральная часть изображает Распятие, а боковые створки — историю обретения Креста. Видите небольшое белое распятие? Это более поздний подарок Мейсенской фарфоровой мануфактуры, изготовленный выдающимся мастером Иоганном Иоахимом Кендлером.

У нас большое преимущество перед средневековыми гражданами Мейсена, мы можем обойти преграду и пройти на половину храма, где когда-то находились исключительно священники. Здесь находится одно из самых красивых и ценных помещений собора, верхний хор. Простой, ясный «скелет» готических форм хора был заимствован из Франции. Центральный большой готический витраж сохранился с 1270 года. В центре его изображены цари и пророки, справа — Страсти Христовы, а слева — сцены жертвоприношения из Ветхого Завета.

Около 1260 года появились и знаменитые скульптуры Мейсенского собора. Эти четыре скульптуры настолько явно продолжают традицию скульптур Наумбургского собора, где мы когда-то были в гостях у прекрасной Уты, что не остаётся сомнений, сотворил их тот же неизвестный мастер из Наумбурга. В крайнем случае, один из его верных помощников. Тот же реализм, такое же красноречие жестов и поз, такая же раскраска. На северной стене хора видим основателя Мейсенской епархии, императора Священной Римской империи Оттона I и его супругу Адельгейду Бургундскую. Адельгейда, окружена символами царского достоинства, но чем-то грустна и озабочена, а император взирает на супругу с тревогой. Но это не семейная сцена, она, видимо, пытается его поддержать и ободрить в каком-то решении. Какую ситуацию изобразил Мастер, к сожалению мы не узнаем.

Напротив светской — власть духовная. Покровители собора, святой Иоанн Богослов и святой Донат.

Ещё три скульптуры Наумбургского мастера или его учеников находятся в Восьмигранной капелле, которая была сооружена в 1261–1291 годах. Здесь — Богоматерь с Младенцем, Иоанн Креститель и ангел с кадилом. Состояние этих скульптур — пример необдуманных решений. В 1910 году слепые аркады сделали открытыми, здесь стала улица. Результатом выветривания явилось и то, что за 100 лет исчезла вся краска.

И пара слов о позднеготическом алтаре «Поклонение волхвов». Он конца XV — начала XVI века и расписан неизвестным мастером. Известно только, что он приехал из Фландрии.

Основное пространство собора состоит из трех нефов равной высоты. Боковые очень узки. Столбы поставлены настолько плотно друг к другу, что иногда создаётся ощущение почти сплошной «стены».

История средневекового Мейсена, да и всей Саксонии, напрямую связана с немецким королевским и княжеским родом Веттинов. Эта династия более 800 лет господствовала в средненемецком пространстве. Веттины были маркграфами Мейсена, маркграфами Бранденбурга, курфюрстами Священной Римской империи, князьями Фризии, герцогами Саксонии. Разделившись на несколько ветвей, правили в нескольких государствах Европы. Они царствуют кое-где и сейчас. Ныне представлены Виндзорской династией, правящей в Великобритании, а также Саксен-Кобург-Готской династией королей Бельгии.

Один из маркграфов Мейсена и курфюрстов Саксонии Фридрих I Воинственный и повелел в 1425 году пристроить к западному фасаду собора новую Княжескую капеллу, которая должна была стать усыпальницей Веттинов. В этой капелле нашли свое последнее пристанище как сам Фридрих, так и многие другие представители династии после него, до 1539 года.

Наряду с хором, Княжеская капелла принадлежит к наиболее красивым и значительным помещениям Мейсенского собора.

Настоящим украшением капеллы является нарядный западный портал, который до строительства усыпальницы выполнял иную функцию. Он находился снаружи собора и использовался как главный вход в храм. То, что портал попал внутрь помещения, отразилось на нём крайне благоприятно. Высокий 14-метровый портал, богато украшенный скульптурами, образующими так называемую «апостольскую лестницу», в значительной степени сохранился со времён Средневековья в прежнем виде.

На пристенных консолях расставлены 10 фигур святых в натуральную величину. Интересно, что сами консоли 1430 года, а скульптуры созданы разными мастерами в разные эпохи.

Среди представителей династии в капелле похоронен герцог Саксонии и маркграф Мейсена Альбрехт III Смелый, известный как основатель альбертинской линии Веттинов в XV веке. А в центре — бронзовое надгробие Фридриха I Воинственного, курфюрста Саксонии.

В южной стене Княжеской капеллы находится ренессансный портал 1524 года, через который входим в небольшую Георгиевскую капеллу. В ней похоронены последний католический саксонский герцог Георг Бородатый и его супруга, умершие почти одновременно в 1539 и 1540 годах.

Надгробные плиты у меня не получились, но зато запечатлелся триптих Лукаса Кранаха Старшего, изображающего Христа, Деву Марию и апостола Иоанна в центре, Георга Бородатого и его жену Барбару Ягеллон с апостолами на боковых створках. Плафон с пышной барочной лепниной был создан в 1677 году усилиями итальянских мастеров. Что послужило причиной его создания, не знаю. Но только плафон абсолютно не соответствует общей стилистике собора.

Потому что Кафедральный собор Мейсена — не только символ готических времён в архитектуре. Он ещё и католическое знамя правителей Саксонии. Со смертью последнего курфюрста — католика Георга Бородатого собор потерял своё сакральное значение. Протестантских курфюрстов Саксонии стали хоронить во Фрайбергском соборе, а это уже иная история.

В прошлом рассказе о Мейсене я назвал город «колыбелью Саксонии». Если говорить точнее, то это название больше подходит позднеготическому замку Альбрехтсбург, который прилеплен одной сторон к Кафедральному собору и куда мы направляемся сейчас. Замок, возвышающийся на скалистом плато над живописной долиной Эльбы, считается старейшим в истории Германии замком и самым первым в Саксонии, если говорить о замках правящей династии.

«Колыбель Саксонии» основал в 929 году немецкий король Генрих I Птицелов, второй король молодого Германского королевства, совсем недавно транформировавшегося из Восточно-франкского королевства. Очень понравилось ему место для новой крепости здесь, между Эльбой и впадавшей в нее речушкой Мейза или Мисни. Крепость так и назвали — Мисни. А город, растущий вокруг неё получил название Мейсен (Майсен). Через 40 лет учредили Мейсенское маркграфство, впервые упоминается в 968 году. Одновременно на Замковой горе стала строится и новая резиденция Мейсенского епископства.

Город всегда играл важную роль в истории Саксонии, но перейдём сразу к 1423 году. Значительный год — маркграф Мейсена Фридрих I Воинственный расширил свои земли, стал курфюрстом Саксонии и получил право избрания императором Священной Римской империи. Его внуки, Альбрехт III Смелый и Эрнст пошли ещё дальше — плюс ко всему, еще правили и Тюрингией с 1464 по 1485 год. Они и задумали возвести в крепости новый замок в том виде, в каком его видим сегодня. К тому же, и денежки на строительство появились, в Рудных горах нашли богатейшие месторождениям серебра. В основном, замок был готов к 1489 году, кое-где интерьеры были закончены в 1525 году.

Самое забавное, что в новом замке никто из братьев не жил никогда. В 1485 году в Лейпциге они решили разделить державу, Эрнст стал основателем эрнестинской линии Веттинов и остался в Тюрингии, а Альбрехт продолжал быть Саксонским герцогом, но переехал в Дрезден, куда с этого времени перемещается центр политической жизни Саксонии. А мейсенский замок остался не у дел. Сын Альбрехта, саксонский герцог Георг Бородатый сделал, правда, замок своей резиденцией, но бывал в нём всё реже и реже, тоже предпочитая Дрезден. В память о своём предке в 1676 году курфюрст Иоганн Георг II назвал замок в Мейсене Альбрехтсбургом.

Замок продолжал пустовать до начала XVIII века, когда вновь появился на страницах исторических хроник. Август Сильный основал в Мейсене первую в Европе фарфоровую мануфактуру. Он полагал, что в замок не проникнут производственные шпионы. Не помогло, рецептура драгоценной керамики не слишком долго оставалась тайной. Первые фарфоровые изделия увидели свет в 1710 году. Производственные процессы наносили замку серьёзный урон, в 1773 году пожар вообще почти уничтожил северо-западное крыло. Но только в 1863 году наконец-то было решено перевести мануфактуру в новое фабричное здание, а замок превратить в музей.

В 1871 году Германия получила от Франции большую контрибуцию по итогам Франко-прусской войны. Из которых было выделено 500 тысяч марок на реставрацию Альбрехтсбурга. Руководил процессом надворный советник Вильгельм Росман.

Перед членами Дрезденской академии изобразительных искусств в 1873 была поставлена задача выполнить роспись залов мейсенского замка на тему истории Саксонии, замка Альбрехтсбург и дома Веттинов. Как можно пышнее и торжественнее. Одновременно в Дрездене создавалось панно «Шествия князей». Антон Дитрих, Генрих Хофман, Фридрих Преллер, Юлиус Шольц взялись за работу, результат мы сейчас посмотрим.

Перед тем, как войти внутрь замка, хотелось бы немного поговорить о немцах XIX века и пангерманизме. Такое отступление несколько утяжелит рассказ, но без него нельзя понять истинный смысл реконструкции залов замка, останется только общее «ну да, красиво…».

Германия как более-менее единое королевство закончилось ещё в раннем Средневековье. Но весь лоскутный многоцветный немецкий ковёр оставался сшит не совсем уж непрочными нитями «тысячелетнего первого рейха» в лице «Священной Римской империи германской нации», созданной представителем как раз саксонской династии Оттоном I Великим Германским. Обращаю внимание на слова «германской нации», не «немецкой». Рейх обьединял и южных германцев, позже австрийцев. Поэтому не было ничего удивительного, что корона императора навсегда в XV веке прописалась в Вене. Каждый немец, несмотря на то, что княжества и королевства постоянно что-то друг с другом делили, ощущал себя жителем объединяющего «рейха».

Наступил шоковый 1806 год. Сначала для Пруссии, уже давно жившей только старыми победами. В сражении при Йене армия-наследница гренадёров Великого Фридриха настолько быстро сломалась перед Наполеоном, что он, уже даже теоретически не считая её за достойного неприятеля, во второе сражение при Ауэрштедте направил порезвиться среди 60 000 немцев только 25 000-й корпус Даву. После тотального разгрома возникла даже пословица — «В Йене Наполеон выиграл сражение, которого не мог проиграть. В Ауэрштедте Даву выиграл сражение, которого не мог выиграть. «. А вскоре все немцы проснулись и узнали, что простоявший 844 года (!) «рейх» был ликвидирован одним росчерком пера французского самозванца. Австрия скрипя зубами относительно достойно справилась с этой ситуацией, всё же была к тому времени сама по себе империя со стажем. Взяв на себя функцию заботы о южных, западных славянах и венграх. Но северные немцы напоминали испуганных школьников. Через пару месяцев бросившихся в приёмную к Наполеону, где (только подумать), их выстраивал в очередь польский адьютант Сулковский. Страх неизвестного будущего был сильнее унижения, ведь новый «император» теперь здесь.

Немцы никогда не чувствовали себя такими униженными и неуверенными. Одной из первых ласточек возникающего движения за возрождение Великой Германии была победа Блюхера при Ватерлоо. Я не зря так пишу, на самом деле это действительно была его победа, а не топчущихся на месте, как всегда, британцев. Блюхер стал национальным героем, начался длинный путь отмщения Франции, к новому рейху.

Пангерманизм возник в начале XIX века как культурно-политическое движение, главная идея — объединение всех немцев на основе этника, языка и культуры. Движение набирало силу и достигло апогея к 70-м годам XIX века. А так как основное своё героическое прошлое немцы видели в далёком Средневековье, то далёкое прошлое идеализировалось. Не было до наступления XX века государства более идеологизированного, чем Пруссия, а потом Германия того времени. В дело включились политики и полководцы, учёные, поэты и композиторы, художники и артисты. Я не могу найти фразы лучше, чем высказывание Йорга Ланца фон Либенфельса, которое бы открывало не политическую, а мировоззренческую основу пангерманизма: «Великие правители, сильные воины, вдохновлённые Богом священники, красноречивые певцы, мудрецы с ясным умом вновь возникли из Германии, священной древней земли богов, церковь святого духа и священного Грааля поднимется вновь, и земля станет «островом счастья». Прусский министр образования писал, что молодёж надо воспитывать так, чтобы они «облагораживались энтузиазмом за германский народ, германскую историю и величие германского гения».

Воодушевлённые оперы, исторические полотна во всю стену… Статные герои, воюющие с кочевниками, со славянами, с викингами, с гоблинами, бог знает с кем ещё… Наверное, вскоре, и простой народ стал забывать, что по-настоящему из сказки, а что из реальности. Мифы и реальные исторические персоны слились в одно. Где Аскании… — или это Нибелунги…? Все короли, среди которых иногда попадались и хромые, и пузатые, и низкорослые, и ужасные собой, стали, как на подбор статными красавцами — великанами, благородные умом и свершениями. Реальные персонажи в мифологических образах… или сказочные герои на фоне реальных замков и дворцов. Среди сияющих рыцарей и прекрасных дам, драконов, волшебников, единорогов и нимф. На волне пангерманизма возникает архитектура неоготики. Возникает стиль «замкового романтизма», когда строятся «идеальные» средневековые замки, в которых сейчас с удовольствием снимают сказки и фэнтези. Строятся грандиозные обьекты, одной из первых на движение откликнулась Бавария. Вероятно, как наиболее близкая к бывшему лидеру — Австрии. Уже к 1842 году открывшая «Валхаллу». Бисмарк, реализующий идею пангерманизма в жизнь, жаловался прусскому королю, что Ганновер и Саксония «самые упёртые». Что для него было вдвойне странно, ведь Саксония дала династию первых императоров Священной Римской империи.

Австро-прусская война скорее всего была просто для того, чтобы указать, кто в германском доме теперь хозяин. Но зато франко-прусская была сакральным актом. Для полного унижения растоптанной Франции Вильгельм I объявил о создании, нет, вернее о «воссоздании» великого рейха после 60 лет забвения, стоя посреди бурбонского Версаля. А он сам отныне — император. Вновь, немцы, как и при Оттоне I, поведут войну за возрождение своего государства, за право единения всех немцев. Одна единая Германия и один единственный германский император!

Пять миллиардов франков, которые Париж выплатил немцам в качестве контрибуции, стали мощным стимулом для немецкой экономики и развития Военно-промышленного комплекса. Из этой контрибуции финансируются и грандиозные памятники нового рейха — 69-метровая башня Барбароссы в Тюрингии, 37-метровый памятник кайзеру в Кобленце и многие другие. Особое внимание к Саксонии, как родине первых древних императоров. И «шествие князей» в Дрездене, и реконструкция замка в Мейсене были официально приурочены к 800-летию дома Веттинов. Но подспудно и эти произведения были прежде всего идеологическими в свете возрождения великой Германии.

Здесь я поставлю точку. Дальнейшее развитие пангерманских идей, к чему это в конце концов привело, для большой дискуссии и не в теме этого рассказа. А я прежде всего хотел объяснить, почему восстановленные залы замка в Мейсене выглядят именно таким образом. Сделанные в период всенародного восторга, который в то время передавала через искусство практически вся творческая интеллигенция Германии. И ведь, чёрт возьми, красиво! Внутри замка, пожалуй, самый большой минус — свет. Какой неуч придумал разместить лампы таким образом, уж не знаю, но это очень мешает фотографированию. В полутёмных залах мощные лампы расположены под живописными панно и над статуями, ярко бьют конусами, оставляя остальное пространство полутёмным. Так что уж что получилось, после длительных мучений.

Идём внутрь замка Альбрехтсбург. В залы ведут двери с резными орнаментами и любопытными металлическими деталями. Всё это тоже плод реставрации XIX века.

Осмотр начинается с Большого зала, лежащего в центральном корпусе замка. Зал на две части делят мощных столбы, из которых вырастают перекрученные нервюры, создающие особый эффект. Здесь впервые средневековый архитектор Арнольд фон Вестфален применил поразительную технику сотовых, или ячеистых, сводов.

Расписывал зал художник Антон Дитрих. Три основные панно знакомят с самой первоначальной истории Мейсена. Вот король Генрих I Птицелов в 929 году торжественно закладывает первый камень замка.

А вот дружина польского князя Мешко II в. 1015 году пытается взять молодой замок, который вышли защищать все жители. Вы легко поднимете такой камень, который непринуждённо метает со стены очередная саксонская Брунгильда? (слева) А справа новоявленный маркграф Мейсена Конрад Великий вступает в крепость в 1125 году.

На противоположной стене, где когда-то была галерея для музыкантов, видим пять супружеских пар. Курфюрст Саксонии Фридрих II Кроткий и Маргарита Австрийская, курфюрст Фридрих I Воинственный и Катерина Брауншвейг-Люнебургская, маркграф Мейсена Фридрих III Строгий и Катарина фон Хеннеберг. И ещё пара курфюрстов с жёнами, забыл записать.

Восточную часть зала занимает невероятно красочная замковая капелла. В Альбрехтсбурге капелла занимает отдельную башню

Из Большого зала через арочный проход в северной стене переходим в соседний Банкетный зал, название было дано, конечно, не в Средние века, а гораздо позже.

Это самый нарядный зал в замке Альбрехтсбург, благодаря обильным росписям в неоготической манере, что и придаёт ему особую пышность.

Три величественные центральные опоры, поддерживающие ячеистые своды, делят пополам этот 34 — метровый, самый большой в замке, зал.

Семь деревянных, красочно расписанных скульптур саксонских правителей в натуральную величину, расставлены вдоль стен этого зала. Вот Георг Бородатый и Альбрехт III Смелый вдалеке.

Конрад Великий из первой половины XII века.

Здесь — сам Генрих I Птицелов из X века, слева от него панно художника Альфреда Дите, на котором император Священной Римской империи Фридрих III назначает Эрнста и Альбрехта правителями Саксонии и Тюрингии в 1465 году.

Фридрих I Воинственный из XIV века. Справа от герцога — одно из трёх панно, посвящённых неудачному киднеппингу под названием «Саксонское похищение принцев». Рыцарь Кунц фон Кауффунген пытался заставить отца 11-летнего Альбрехта и 14-летнего Эрнста, курфюрста Саксонии Фридриха II, возместить ущерб за разрушенные в ходе войны поместья. Здесь сам момент похищения

Злоумышленники намеревались увезти принцев в Богемию, но верный гражданин своего отечества и не менее верный подданый курфюрста, местный угольщик — рэмбо, яростно вступился за принцев и взял в плен ветерана трёх компаний рыцаря Кунца фон Кауффунгена (!)

А здесь принцы торжественно вьезжают в родной Мейсен. Возглавляет процессию угольщик в новых одеждах и с помытой, завитой бородой.

Кроме росписей постоянно встречаются текстовые вставки, цитирующие баллады мейсенских миннезингеров XIII века, среди которых наиболее известны маркграф Генрих III Светлейший и Генрих фон Фрауэнлоб.

Подобным образом выглядят и меньшие помещения замка. Например, малая столовая.

Или кабинет курфюрста

Пройдя по замку, можно увидеть практически всю историю Саксонии времён Средневековья и Возрождения до Реформации.

Когда вышли на улицу, уже почти стемнело. Спускаемся в город по южной лестнице. Если представить, что фонари не электрические, полное погружение в прошедшие века.

Улицы постепенно пустеют, зато открыты двери театров и концертного зала.

А в этом театре поменьше представление уже началось.

Кто домой, а кто высматривает ресторанчик на вечер. Всё же суббота.

Теги: Автопутешествия, Культурно-познавательный туризм, Самостоятельные путешествия