Путь к Харстаду — городу, хранящему память

Но и через час солнце продолжало светить, а это ему с утра не надо было вставать, а нам все-таки надо, хотя расстояние, которое необходимо было преодолеть до следующей ночевки в Нарвике, было менее 300 км и никаких похождений мы не планировали.

Однако опыт уже подсказывал, что планирование по времени и реальное перемещение в Норвегии у нас никак не совпадали. Не остановиться, чтобы не полюбоваться открывающимися видами, просто невозможно. На этот раз было сделано почти невозможное, поскольку в Нарвике у нас была запланирована дружеская встреча на вечер, и, зная меня, Карпинский сказал твердое мужское «нет». Исключения были сделаны только для некоторых мест.

Населенный пункт с самым коротким названием — О.

Мне доводилось читать отзывы туристов, которые специально сюда ехали. Честно говоря, не поняла, зачем, хотя, конечно, проехать мимо мы не могли. Возможно, мест заветных не нашли: это была деревня, живущая своей жизнью. Хотелось написать «люди, живущие своей жизнью», но ни одного человека мы не увидели.

Стоянка для машин проезжающих туристов была, с неё открывался вид на фьорд, весьма специфический, но не уникальный.

Солнце било в глаза. Ближайшего пути к берегу мы не обнаружили, да не очень-то и искали. Коровы на нашем пути — это да: тянет к земному и близкому. И потом коровы в облаках — это так романтично. Многочисленные птички на полях — тоже привлекали внимание. На этом наше знакомство с О и ограничилось.

Примерно столь же результативным было и наше знакомство с бывшим саамским поселением, обозначенным в путеводителе и с весьма значительным информационным щитом у дороги.

Я даже утянула на его поиски куда-то в болота, но особо разгуляться мне не дали: не нашла, так не нашла.

А трудно найти то, не знаешь что.

Невольно хочется порассуждать на тему выбора места обитания: на завораживающем красотой морском берегу или здесь, в болоте, среди изможденных и чахлых деревьев или кустарников. Что сказать? Не красотой единой жив человек.

Что касается нашего пути, то при таком перемещении, стало очевидно, что к Нарвику будем ближе к обеду и у нас еще уйма времени. Можно расслабиться.

И уже не знаешь, в какую сторону фотографировать.

Мост на остров Сортланн.

Тогда же на нашем маршруте появился зигзаг: было принято решение заехать в Харстад. А поскольку планов на этот город особенно не было, то меня уже почти не останавливали запечатлеть (насколько могу) окружающую красоту.

Харстад — небольшой город, но создающий впечатление именно города, а не большой деревни разросшейся до статуса города. (Согласно норвежскому закону 1997 года поселение должно иметь минимум 5000 жителей, чтобы ей был присвоен статус города).

В вездесущей википедии о нём и о всей его коммуне нашлось всего три строчки: «Харстад (норв. Harstad) — коммуна в губернии Тромс в Норвегии. Административный центр коммуны — город Харстад. Официальный язык коммуны — нейтральный. Население коммуны на 2007 год составляло 23 108 чел. Площадь коммуны Харстад — 371,84 км², код-идентификатор — 1901».

В путеводителях и на туристических сайтах информации побольше будет, вот и на Туристере есть замечательный рассказ Elpon https://www.tourister.ru/responses/id_27216, где и о Харстаде написано.
Конечно, прежде всего, это портовый город.

В порту. Здесь проходили и проходят торговые пути.

Пишут, что развитие города обусловлено выгодным стратегическим положением у самой воды. Я смотрю на карту Норвегии и не могу взять в толк, а где не у воды?

Буду считать, что викинги обосновали это поселение, руководствуясь эстетическими представлениями.

Если более серьезно, то облюбован викингами был полуостров Тронденес, который выступая в море, образует удобную гавань (даже на мой взгляд). И именно на нем в начале второго тысячелетия была построена церковь, сначала деревянная, но довольно скоро она обрела каменное обличие. Церковь Тронденес является самой северной средневековой церковью в стране, до сих пор пишутся диссертации по поводу ее датировки.

Церковь была хорошо укреплена. Её окна скорее напоминают бойницы крепости.

Вокруг неё была выложена каменная стена, кладку которой можно видеть и сегодня.

Стена была мощная, довольно высокая и имеющая башни. Таким образом, практически крепость. Да и функции, которые она выполняла, не сводились к дому собрания людей, обращенных к Богу. Это и оборона от внешнего врага, это и демонстрация силы, мощи и процветания католической веры. Вокруг — язычество саамов, далее на востоке — дошедшее до северных земель православие. И тем, и другим надо показать, кто здесь главный. Когда 4 года назад я писала об алтаре в церкви северной Швеции (https://www.tourister.ru/responses/id_14209), мои представления о крещении саамов, и в частности, о «походе» Лестадиуса были более благостными.

В Сагах о викингах говорится об их походах в Биармию (Бьярмаланд), современные земли Кольского полуострова, Архангельской области, Северной Карелии. Но и освоение севера с восточной стороны тоже шло.

Почитав Саги (а также их перепевы в художественной литературе), можно только ужаснуться дикости, жестокости и коварству так романтично воспетых викингов. Я читала не много, но мне хватило. До истории убийства Св. Олафа, покровителя Норвегии, в 1030 г. я не дошла: хватило «подвигов» Туре Хунда (Собаки), который был одним из убийц короля Олафа и главой (хёвдингом) острова Бьяркёй и окружающих земель (а о. Бьяркёй находится относительно недалеко от Тронденеса). Ладно, Туре Хунд был ярым язычником и плохим человеком. Но король Олаф II, через сотню лет после смерти возведенный в ранг святых? «Король Олаф точил меч на владения короля датского. Предстоящая война требовала много денег. Олаф хотел, чтобы братья Карле и Гунстейн привезли в Нидарос побольше ценных мехов и моржового зуба. Все это есть у биармов, и все надо добыть хитростью и обманом на торге, а если представится случай, то и мечом в кровопролитной схватке». Сомнительная святость.

Это их викинговые дела, а наши складывались так, что как только было принято решение делать короткие остановки, уйма времени куда-то исчезла, и в Тронденес, который находится сбоку от Харстада, мы добрались, когда до конца рабочего дня оставалось час или полтора.

Помимо церкви, недалеко от неё есть музей, точнее исторический центр (Trondenes Historical Centre — о нем есть на сайте http://www.stmu.no/). Перед нами встала дилемма, и надо было выбрать что-то одно: или посетить церковь, или пойти в музей. Не буду описывать все доводы «за» и «против», а их было немало, но, учитывая, что путешествуя по краю, так мало знать об его истории, просто непозволительно, был выбран музей. Как я благодарна судьбе, что был сделан этот выбор!

Объективно: хороший современный музей, содержательные и продуманные экспозиции. Экспонаты имеют весьма почтенный возраст, и если не считать наконечников, булыжников и украшений, многие из них — из церквей Северной Норвегии.

Притенённый свет, а то и просто полумрак, не очень удобен для фотографирования, но зато очень приятен для неспешной прогулки по залам и рассматривания экспонатов.

Вот так, совершенно без напряжения, пройдя по экспозициям, создается какое-то представление и понимание. Еще показывают фильм о Тронденесской церкви, но он у меня как-то почти выветрился из головы. И да, забыла добавить, что посетителей в музее было только двое, это мы.

Постепенно страницы истории становились всё более и более современными.

и когда мы поднялись на второй этаж, и я увидела, что речь пойдёт о II мировой войне, честно говоря, была мысль: «ну ладно, уж пробежимся быстренько».

Возможно, я даже читала, что здесь, на Тронденесе, был концлагерь. Но знать и чувствовать — это совершенно разные вещи. Помню, в музее военно-медицинской академии у нас в Петербурге (тогда Ленинграде) были представлены страшные экспонаты, дошедшие с военных времен и свидетельствующие о зверствах фашистов в концлагерях. Из памяти это никогда не сотрется, однако и желания увидеть еще раз больше не возникало. Здесь подобного не было, впрочем, я не очень замечала, что вокруг. Кроме карточек военнопленных. Я не могла отойти от них. В огромных стеклянных витринах размещены педантично, аккуратно заполненные карточки. И сверху на них подписи на русском: «Умер» и, вероятно, адрес, куда отправлена похоронка.

Ряды, ряды, ряды этих карточек. И еще фотографии некоторых солдат, погибших здесь.

Около 800 человек только в этом лагере. В жизни много приходилось видеть страшных свидетельств войны, но эти простые карточки произвели неизгладимое впечатление. Наверно, своей реальностью. Не знаю. Вышла я ошарашенная. Красивый вид фьорда, аккуратные дорожки, цветы.

И территория лагеря. Которая хранит память. Где еще можно видеть места, где стояли бараки.

Фундамент наблюдательной вышки.

Я признательна норвежцам, что не предали эту память, не растаптывают, не оскверняют…Но это еще не все. На берегу, на фоне синевы воды и неба пламенела красная звездочка.

Да, памятник, русским воинам, погибшим в фашистском плену. Вы знаете, как тепло на душе стало? Ниже, правда, была табличка: «Советским воинам от экипажа танкера „Грозный“ 25 августа 1966 г.»

И сейчас я должна пояснить, почему сейчас я стала писать эту заметку, хотя это совсем не входило в мои планы. Несколько дней назад в блоге https://tamara-souchko.tourister.ru/blog/14772#comment1999247_ я прочитала о шансе прервать амнезию о 100000 советских пленных в Норвегии. Судя по финансовой поддержке, шанс призрачный. А так хочется надеяться. Я же мысленно ушла в воспоминания о Харстаде, об этом памятнике, об испытанных чувствах.

Но рассказ о конкретной поездке, а туристическая жизнь берет свое: через некоторое время мы отправились к церкви, поизучали её снаружи и отправились на поиски туристической достопримечательности — пушки Адольфа. Не буду описывать ни её историю, ни технические характеристики, тем более мы ее не нашли (хотя стреляла она далеко). Схема у нас была, наверно, не очень удачная: получалось где-то на мысу, а пешком идти не хотелось и мы решили проехать. Роковая ошибка. Т. к. заехали мы в лесок, где явно были военные, но пушки не было видно. Вообще-то, у меня было желание попасть на закрытую территорию в надежде, что пушка там. Но для начала решила сфотографировать, куда иду. Вот тут-то ко мне и вышли. «Нет-нет, фотографировать нельзя. И что вы здесь делаете?». Зашуганная еще уборщицами с советских времен, не устаю поражаться доброжелательному тону. Объясняю, что ищем пушку (знала бы я еще по-английски, как будет пушка!). Но поняли, показали какую-то дорожку дальше в лес, возможно, чтобы вернуться к церкви. Разбираться, где там можно проехать на машине, где нет, не хотелось, да и времени уже не оставалось. Обойдемся миной в порту.

Времени не оставалось не только на поиски пушки, но и на то, чтобы нормально поесть.

Мы возвращались на Большую землю. Несколько минут не спасут «отца русской демократии», говорю я, чтобы остановиться сфотографировать красивый мост.

И так бы он и остался для меня очередным мостом Норвегии, если бы не упомянутый выше рассказ Елены. «Мост Tjeldsundbrua через пролив Хьельсуннет — это своеобразные ворота на легендарные Лофотенские острова». Что ж, ворота так ворота. Тем более легендарные. Кому на вход, а нам пора на выход.

Теги: Самостоятельные путешествия