Как я изучал Мухаррак

Подавляющее большинство россиян начинают знакомство с Бахрейном именно с Мухаррака. На острове расположен международный аэропорт. Сразу за аэропортом гостей встречает вот такой огромный сокол.

Трасса идёт вдоль моря и далее туристы попадают в основной Бахрейн, где сосредоточены отели.

Моё второе знакомство с Мухарраком состоялось на следующий день после прилёта. Желающих отдохнуть на море, утром забирали из отеля и везли на один из пляжей Мухаррака. Про подобный отдых я уже писал. Теперь хочется сказать пару слов о масштабном строительстве. Его можно было лицезреть прямо за пляжем.

Если быть точным, никакими стройками, что в Катаре, что в Эмиратах, что в Бахрейне никого не удивишь.

А вот видеть своими глазами, как люди отвоёвывают у моря территорию, воистину чудно.

Я разговорился со строителями. Ребята оказались из Бангладеш. Они, как смогли, объяснили про темпы строительства, как им привозят землю со сваями, и как они всё это дело вбивают и высыпают в море. Это я понял, а вот как на отвоёванной у моря земле оказался самолёт, так и не разобрал.

В третий раз я попал на Мухаррак в составе туристической группы. У нас была обзорная экскурсия по острову, где первой точкой значился старый квартал Мухаррака.

Мне приходилось бывать во многих арабских странах. Соответственно, перед поездкой думалось, что смотреть в урбанизированном Бахрейне особо нечего. За день до этого героически погиб повидавший многие виды фотоаппарат. В результате на экскурсию я отправился с простеньким планшетом.

С самого первого момента я влюбился в старый квартал Мухаррака. Нас завели в самое первое кафе Бахрейна, которое открылось в 30-х годах прошлого века.

После гид провела группу по извилистым улочкам. Озабоченное сохранением национальной культуры государство в старом квартале выкупило 18 домовладений. В список попали дома, где жили известные по-бахрейнским меркам люди.

Богатый торговец хаджи Ахмад ал-Вахид Фарамирзи в 1913 г. начал первым печатать на острове газету. Его дом представляет собой музей, где основные экспонаты простенькая мебель и конечно газеты.

Другой бахрейнец собирал у себя учёных европейцев, предлагая им читать для соотечественников лекции. Теперь в его доме библиотека и концертный зал, на стенах фотографии учёных мужей, с которыми он контактировал.

Позже в Национальном музее мне довелось видеть женские платья потрясающей красоты, где узор вышивался вручную. Увы, молодые женщины подобным не занимаются.

В одном их выкупленных домов правительство пытается возрождать забытые навыки. Возрастные бабули, умеющие плести узоры, передают знания девчонкам. Смотреть на подобное очень интересно. Дабы заплести узор, нужно несколько рук.

Помню, в детстве мы играли в ниточку. Один на пальцах её заплетал, другой должен был по-хитрому снять. Чем-то подобным, при помощи 8–10 рук, занимаются бахрейнские мастерицы.

Мы прошли мимо дворца хакима, но внутрь, из-за отсутствия времени, не заходили. Гид повезла нас в другие места. Я же для себя решил, что в Мухаррак необходимо вернуться и именно поэтому купил на базаре Canon.

На следующий день мы все вместе посетили остров Аль Дар. Ещё через день жена с сыном поехали на пляж. Ну, а я, как и хотел, отправился изучать Мухаррак.

Если в прежние времена попасть с Бахрейна на северный остров можно было только на лодке,

то теперь острова соединены тремя мостами.

Читатель вполне справедливо может задаться вопросом, почему я так рвался на этот Мухаррак?

Около 5 тыс. лет назад на территории Мухаррака существовала высоко развитая цивилизация, основанная шумерами. Археологи это подтверждают, а вот письменные свидетельства относятся к более позднему времени. По мнению отдельных учёных Бахрейн, и в частности Мухаррак, после походов Александра Македонского, попали в зону греческого влияния, но далее переориентировались на Карфаген. Греки называли Мухаррак Арадосом.

Остров являлся центром языческого культа, посвященного богу-акуле Авваль. Жители города, чьими основными видами деятельности было мореплавание и торговля, поклонялись большой статуе акулы. В 5 веке нашей эры Мухаррак стал крупным центром несторианства, преобладавшего на южном берегу Персидского залива.

Несториане часто подвергались преследованиям со стороны Византийской империи, а неподконтрольный византийцам Бахрейн был достаточно надежным укрытием. Память о тех временах сохранилась в названиях нескольких населенных пунктах близ Мухаррака.

Слово Мухаррак обозначало христианский монастырь, располагавшийся на острове. Деревня Даир, в переводе с арабского обозначает «Приход», а городище Самахидж названо в честь одного из первых епископов архипелага. В настоящем здесь нет никаких следов христианства. Если быть ещё более точным — седой старины на Мухарраке нет.

Первой точкой своего маршрута я наметил форт Арад. Идти до него оказалось дольше, нежели я представлял.

Я шёл вдоль моря. Дорога была по большей части однообразной, если не считать пролива и видов Манамы.

Настоящим подарком стала судостроительная верфь.

Удалось зайти на территорию. За несколько лет до этого мне приходилось бывать на подобной верфи в Омане, и потому здесь я ощутил лёгкое разочарование…

В Европе кораблестроители начинают строить судно изнутри, тогда как оманцы идут снаружи внутрь. Оманцы считают, что корабль это живое существо, поэтому приобрести свой облик он должен ровно за 9 месяцев. Гвозди и циркулярку в наше время при строительстве используют, тогда как раньше всё делалось традиционным способом и аналогичным инструментом.

В любом случае, жизнь на оманской верфи кипела и работа спорилась.

Здесь я не увидел ни единого человека. Доски валялись никому не нужным мусором. Отмечу, дерево на острове не растёт, его привозят из Индии.

Самое удивительное, внутри отдельных доу я разглядел пластиковый корпус, который попросту обшивался деревом. Если арабы любят повторять, что их доу строятся как и 1000 лет назад по той же технологии, то к бахрейнцам, по всей видимости, подобное не относится…

Ноги начинали просить пощады, но я дошёл-таки до крепости. В прежние времена остров защищали 15 фортов, расположенных на расстоянии видимости друг друга. До наших дней дошли только два: Абу Махир и Арад. Что представляет собой первый, не скажу. Он вдали от туристических троп.

Арад — одна из старейших крепостей Бахрейна. Её возвели конце XV — начале XVI в. захватившие архипелаг оманцы. Они построили форт в оманском стиле, назвав по имени ближайшего поселка.

В 1521 году для Мухаррака наступило время португальской оккупации, за ней последовало персидское владычество.

Оборонительное значение Арад сохранял до 1820 года, вплоть до заключения договора о прекращении пиратства между Великобританией и правителями эмиратов Пиратского берега (ныне ОАЭ).

Если смотреть с другой стороны залива, мощная каменная глыба форта Арад почти полностью сливается с одноимённым посёлком. Вблизи крепость выглядит не грозно, а скорей одиноко. Когда её строили, возле стен плескалось море. В настоящем вода отступила метров на семьдесят.

Самое обидное, я так долго сюда шёл, но в крепость не попал. Если в России понедельник во всех музеях выходной, то в Бахрейне, как и вообще в арабских странах, музейщики часто отдыхают по абсолютно непонятным принципам.

Я уговаривал полицейских, дабы они разрешили подойти к форту. Стражи порядка оказались непреклонны. Пришлось ретироваться. Отправился изучать одноимённый посёлок, точнее квартал Арад, относящийся к городу Мухаррак.

Когда мы ездили на экскурсию, автобус проследовал мимо аэропорта. Мне представлялось, старый квартал где-то здесь. Вдоль главной улицы шли однотипные строения, наполненные лавками и ещё раз торговыми лавками. Назвать что-либо достопримечательностью, было сложно.

У арабов нет привычки гулять по улицам. Навстречу попадались пакистанцы и индийцы. Я их спрашивал про королевский дворец. Они же мотали головой, подобно новым москвичам, впервые слышащим про Солянку и Малую Бронную…

Выручил таксист. Парень оказался бахрейнцем и где находится дом шейха Исы, знал. Ну и я сам виноват, что понадеявшись на зрительную память, которая подвела, не изучил должным образом маршрут.

Расплатившись с таксистом, я углубился в лабиринт уже знакомых улочек. Старый квартал хорош тем, что тут, даже при наличии лабиринта, трудно запутаться. Везде вывешены указатели

и на домах-музеях присутствуют таблички.

Однако, это был не мой день. Арабы свято соблюдают сиесту. Стрелки часов гордо встали вверх, обозначая 12. Ждать до 16 часов не хотелось.

Познакомившись с катарцами, какое-то время я походил вместе с ними.

После решил гулять самостоятельно. Проходя мимо музеев, на всякий случай дёргал за ручку. Увы, все двери были закрыты. И тут мне наконец повезло. Возле одной такой таблички я нажал на ручку — и дверь открылась. Захожу во двор и понимаю, что-то тут не то.

Меня встречает мужчина. Я улыбаюсь, жестами и на плохом английском спрашиваю про музей. Он в ответ тоже улыбается, далее следует вопрос, кто я и откуда? Отвечаю. Собеседник ошарашивает, что я попал не в музей, а к нему в дом. Мне становится неловко. Хозяин, видя смущение, объясняет, что я его гость.

Тут сразу появляется женщина с подносом, предлагая чай с финиками. Впечатление такое, словно она сидела и ждала моего визита… Хозяин объясняет, его отец и дед жили на этом месте и потому теперь здесь обосновался он. Сколько у бахрейнца жён, я так и не понял. О подобном спрашивать неприлично. Однако отмечу, что видел двух дам, подходящих под определение жены.

После чая хозяин дал понять, что спешит по делам, разрешив себя сфотографировать.

Показав знаками, что я могу снимать, всё что захочу, мужчина удалился. Жёны попрятались по комнатам. Я остался один посреди обычного арабского двора.

Внутренний квадрат со всех сторон обрамляли жилые корпуса, поделённые дверями. Перед уходом хозяин объяснил, если я захочу, могу подняться на крышу и оттуда фотографировать.

В подобных вопросах уговаривать меня не нужно. Я не то чтобы поднялся, от любопытства я в буквальном смысле взлетел на крышу. Сверху открывался хороший вид на квартал и на внутренний двор.

Самое главное, я обнаружил голубятню и не одну, а несколько. Почти всё пространство крыши оказалось заставлено большими и малыми клетками, где ворковали породистые гули.

Чистенькие, сытые и ухоженные, птицы находились под присмотром сразу двух пакистанцев. Я им стал показывать, дескать, хозяин разрешил подняться и поснимать. Ребята в ответ — мы всё видели. Получается, я завалил в гости к солидному человеку.

Здесь в старом квартале земля дорогая, и прислугу содержать, тоже растрата не малая. Интересно, у нас на Новой Риге или на Рублёвке, если вот так случайно к кому-то зайти, угостят ли тебя чаем, будут ли с тобой разговаривать на равных?…

Ну, а что касается меня, непринуждённое общение с местными, я всегда ставлю выше самой объёмной информации из справочников.

После чая бахрейнские Боги смилостивились. Во всяком случае удача повернулась ко мне лицом.

Одной из главных изюминок старого Мухаррака является дворец Исы. Большое и мощное здание, напоминающее крепость, с проезжей стороны огорожено столбиками. Немного не вписываясь в действительность, дворец шейха является местом историческим.

Напротив оного что-то похожее на гаражи. Скорее всего в прежние времена там была конюшня. Лошади главное мерило богатства любого аравийского правителя. В прежние времена их держали рядом с дворцом.

Так чем же знаменит дворцовый комплекс?

В 1874 г. в Новой Зеландии родился некий Френк Холмс. На отцовской ферме ему было сидеть скучно, и потому, достигнув совершеннолетия, Френк отправился работать на шахту в Южную Африку.

Последующие два десятка лет Френк занимался золотом и оловом, в качестве горного инженера исколесил мир — от Австралии и Малайи до Мексики, Уругвая, России и Нигерии.

Во время Первой мировой войны Холмс стал квартирмейстером в британской армии. Отправившись в экспедицию по закупке говядины в Аддис-Абебу (Эфиопия) в 1918 году, он впер-вые услышал от арабского торговца о выходе нефти на поверхность на аравийс-ком берегу Персидского залива. Поскольку Холмс был горным инженером, это его заинтересовало.

Позднее, остановившись в Басре, он собирал все доступные сведения о деятельности «Англо-персидской нефтяной компании» по ту сторону границы и о нефтяных лужицах на берегу Аравийского залива.

В 1920 г. Холмс основал аптеку в Адене, но в мыслях у него была именно нефть. Он был убеждён, что Аравийское побережье хранит запасы нефти. Нанося визиты шейхам, Холмс уговаривал их, дать разрешение на поиск нефти. Аравия на тот момент была плотными узами связана с Лондоном. Англичане в затею Холмса не верили и воспринимали его в качестве возмутителя спокойствия. Соответственно, подвластные им шейхи давали Холмсу отказ.

И вот наконец Френк Холмс добился аудиенции правителя Бахрейна. Столицей на тот момент являлся Мухаррак, архипелагом управлял 8-й хаким Иса ибн Али Аль Халифа.

Если на острове Бахрейн вода проблемой не являлась, источников из земли выходило много, то на Мухаррак воду завозили. Особенно сложная ситуация сложилась с лошадьми. Таковых у правителя насчитывалось больше сотни. Коняшкам требовалось большое количество воды, которую на лодках через пролив не успевали доставлять.

Хаким Иса поставил Холмсу условие: найдёшь на Мухарраке воду — разрешу искать нефть. Холмс нашёл и то, и другое. Повторюсь, англичане в успех не верили, Холмсу помогли американцы.

В 1931 г. на острове заработала первая нефтяная качалка Аравии. Чёрное топливо, объёмом 400 баррелей в час, поднималось с глубины 900 метров. Когда это произошло, Бин Сауд начал бурить скважины у себя в Саудии. Его примеру последовали другие шейхи

По иронии судьбы на Бахрейне нашли первую арабскую нефть, однако по запасам, из всех стран Залива, Бахрейн оказался самым бедным. В любом случае, шейх Иса фигура знаковая — бахрейнцы считают шейха основателем нации!

Интересные заметки о Бахрейне 1960-х годов оставил фоторепортёр и кинодокументалист Ален Сент-Илер, посещавший Бахрейн в 1964 г. Он описывает, как выйдя из аэропорта, поймал битый-перебитый автомобиль такси. Объяснив водителю. что он хочет попасть на приём к Его Высочеству, правителю Бахрейна.

Сегодня это кажется невероятным, однако водитель его понял и дал добро. Они подъехали к какому-то кафе. Таксист вышел, позвонил по телефону и далее отвёз пассажира в Манаму, высадив возле красивого дома с большими деревянными воротами в ограде. Навстречу вышел опрятно одетый мужчина — брат действующего правителя. Поздоровавшись и поинтересовавшись целью аудиенции, шейх заявил, что, начиная с этого момента Ален их гость, и завтра правитель его обязательно примет.

Так оно и произошло. Хаким Ахмад ибн Салман Аль Халифа действительно пообщался с гостем.

Подобное чем-то выдающимся не являлось. Алена Сент-Илера в своих мемуарах пишет:

«Согласно обычаю тех мест, унаследованному от предков, любой бахрейнец, вне зависимости от его родоплеменного статуса, мог пожаловать во дворец на встречу (маджалис) правителя с народом. И там, прилюдно, изложить свою проблему и высказать просьбу.»

Соответственно, тот факт, что шейх Иса принял Френка Холмса, вполне логичен. Это уже в наше время всё изменилось. В него и вернёмся.

Мне, дабы попасть во дворец Исы, пришлось уговаривать охранника. По причине выходного дня он был закрыт, однако я был убедителен и меня пустили.

Особо запомнилась скамейка, сразу за входными воротами. За пару лет до этого мне довелось побывать в Нигере в городе Зиндер во дворце султана Дамагарам. И потому живо представилось, как на скамье сидели стражники и всевозможные служки.

Я прошёл по территории, заглядывая во все помещения и комнаты. Внутренних дворов оказалось два. Скорее всего, они обозначали женскую и мужскую половины. И там и там можно было видеть башни, выполнявшие функцию кондиционера.

Сверху открывался вид на дорогу и на рядом стоящие здания. Мы можем представлять, как жёны правителя и его наложницы украдкой выглядывали с высокой стены, изучая окружающих. Где-то, в одной из этих комнат, располагалась кухня, где-то жили женщины, где-то находился кабинет шейха, а также его спальня.

Именно в этом дворце хаким Иса принимал Френка Холмса. В настоящем к свидетелям эпохи можно отнести только двери.

По воспоминаниям современников, арабские шейхи в те годы, хотя и имели большие дома, жизнь теплилась на коврах, при полном отсутствии мебели. По некоторым данным, мать родила Ису чуть ли не на голом матрасе…

Одним словом, дворец, лишённый старинных кувшинов, оружия и ковров, выглядел пустовато. Туризмом в Бахрейне только начали заниматься, и потому в скором времени всё это появится…

На выходе я разговорился с охранником, и он мне объяснил, как найти дворец Хамада ибн Исы. Воспользовавшись советом, я сперва осмотрел мечеть шейха Исы, и далее, пройдя два квартала, вышел к нужному месту.

Дворец сына тоже был не маленьким, но, по сравнению с жилищем отца, выглядел скромней. Зато, как мне показалось, он стоял на самой высокой точке города. Скорее всего комплекс построен на фундаменте чего-то более древнего. Возможно христианский монастырь, именем которого назван Мухаррак, коптил ладаном именно здесь…

Впрочем, то дела тёмные и нам неведомые.

Возведённый более века назад дворец принадлежал Хамад ибн Иса Аль Халифу. Если простые арабы стараются жить вместе с детьми, то у шейхов немного по-другому. Сын Хамад имел несколько жён, и потому построил отдельный дворец. В 1923 г. Хамад был объявлен наследным принцем. В тот же год столичный статус Мухаррак передал Манаме, которой Хамад управлял уже три года.

После смерти Исы 9 декабря 1932 г. хакимом провозгласили Хамада. Государственные органы и новый правитель перебрались в Манаму. В любом случае принц, будущий хаким, какое-то время здесь жил.

Его дом-музей оказался открыт, но даже малейшего намёка что его кто-то когда-то посещает, я не почувствовал. Музейный страж моему визиту обрадовался. Взяв с меня один динар, он начал на плазменном экране листать историю объекта, где о своём дворце рассказывал сам шейх Хамад.

Я прошёлся по территории, поднялся на стену, осмотрел двор. У Принца внутренний двор оказался общим. Все комнаты оказались закрыты, и потому сказать, кто, где жил, а также как использовались помещения, сказать не берусь.

Запомнились стены, украшенные национальным орнаментом, колодец и пальмы. Последние, судя по их мощным кронам, помнили Принца.

В свою очередь, подступавшие к дворцу здания свидетелями эпохи уже не являлись.

Завершив осмотр, я поблагодарил музейного работника. Он объяснил, как мне найти ещё один музей. Что он собой представлял, я не понял, но, встав на нужную прямую улицу, направился к цели. Если не считать колоритных арабов и не менее ярких гастарбайтеров,

улочка была вполне обычной.

Иду, ничего уже не фотографируя, и тут вдруг слышу птичье пение, перекрывающее шум города. Я остановился, прислушался и направился на звук. Как далее выяснилось, птиц держали прямо в гараже.

Бахрейн не Россия, канарейкам и попугаям местный климат вполне подходит. Сотрудники офиса приезжают на работу, ставят машины на парковке, а вокруг птицы поют. Лепота!…

Ещё один музей, не смотря на помощь пакистанца, у которого я спросил дорогу и оказался далее в мечети, я таки нашёл. А вот попасть внутрь, по причине выходного, не смог.

В любом случае, день оказался богат на впечатления. Мне думалось, что Мухаррак я посмотрел и возвращаться сюда не стоит. Увы, я ошибся. Вышло так, что я сюда вернулся.

Ближе к отъезду в один из дней с утра зарядил дождь, отменивший поездку на пляж. В полдень начало проясняться. Мы же, посетив Национальный музей, стали думать, куда ещё съездить и что посмотреть.

На одном из поисковиков я нашёл «Дом Сайяди». Судя по фотографии, здание было старым и довольно интересным. Единственный момент, на карте обозначалось, что оно находится в Мухарраке чуть ли не на взлётной полосе аэропорта. Работавшие на ресепшене пакистанцы ситуации не прояснили. Даже сами арабы, когда я им это показывал, задумчиво отмалчивались. И лишь один парень в Национальном музее, сказал, что знает это место.

Мы вызвали по уберу такси, сотрудник музея объяснил таксисту, куда ехать и тот доставил нас…. в уже знакомый мне район старого Мухаррака.

Дом Сайяди, как я и предполагал по минарету, похожему на сардельку, оказался старой мечетью, и располагался неподалёку от дворца хакима Исы.

На наше счастье мечеть была открыта. Мы свободно зашли на территорию, после чего один из служителей пригласил внутрь. Аутентичное здание сохранило дух прошлого не только фасадом, забором и минаретом, но и внутренней начинкой.

Мы попали в мечеть, когда полуденный намаз зухр уже закончился, а предвечерний аср ещё не начался. Я обошёл маленький зал, сфотографировав всё самое интересное. Мулла оказался ничем не занят. Иностранцы в его владения попадают не часто, и потому служитель культа с удовольствием с нами пообщался.

На мой вопрос, почему мечеть называется Домом Сайяди, визави ответил, что Сайяди дедушка хакима Исы по отцовской линии. Мечеть он построил на свои деньги в начале позапрошлого века.

Сидеть на мягких коврах, когда тебя обдувает вентилятор, приятно. Спокойная, доброжелательная обстановка располагала к умиротворению. Мулла поинтересовался у сына, как тот учится, в каком классе и что они проходят. После посетовал, что их дети к десяти годам английский знают лучше… На мой вопрос, есть ли на острове сложности между партией Али и суннитами, мулла ответил — никаких проблем между братьями-мусульманами нет.

Выходя из мечети, я непроизвольно спросил про минарет, можно ли туда подняться? Мулла разрешил. И вот его служка уже открывает вожделенную дверку.

Убрав какие-то мешки, он расчистил проход, куда молниеностно устремился сын, жена за ним, а я за ней. Отерев со стен всю пыль и собрав весь птичий помёт, мы достигли верхней точки, куда сам мулла не поднимался годиков…дцать. Минарет давно пел его голосом при помощи динамиков и торчащих отовсюду проводов.

В любом случае, до сего момента подниматься на минарет мне не приходилось, не говоря уже про сына и про жену. После я провёл их по уже знакомым улочкам.

К моему большому сожалению, те музеи, что я не посетил, оказались закрыты. Зато мы зашли в первое бахрейнское кафе, где посмотрели старые фото и музейную экспозицию.

После я показал дом музей человека, который собирал у себя учёных мужей-европейцев.

Мы прошлись по улочкам, пообщались с детьми.

Очень сильно ошибается тот, кто думает, что в России всё плохо, а у арабов жизнь складывается замечательно. Своей нищеты везде хватает.

А вот что меня у арабов удивляет, так это их любовь ко всему урбанистическому: как в архитектуре, так и в искусстве. В одном из домов, который выкупило правительство, мы обнаружили подобную, абсолютно непонятную мне выставку.

На мой взгляд, в вопросах истории и искусства арабам не европейцев нужно копировать, а именно своё — старое, доброе, национальное продвигать. Когда они это делают, у них это получается.

Теги: Культурно-познавательный туризм