Путеводитель по римским церквям. Циничный. Часть 3. Мимоходом

CHIESA DEL GESU. В ВАШУ ЧЕСТЬ, ТОВАРИЩ ГЕНЕРАЛ.

В качестве эпиграфа:

Anima Christi, sanctifica me. Corpus Christi, salva me. Sanguis Christi, inebria me. Aqua lateris Christi, lava me. Passio Christi. conforta me. О bone lesu, exaudi me. Intra tua vulnera absconde me. Ne permittas me separari a te. Ab hoste maligno defende me. In hora mortis meae voca me. Et iube me venire ad te, ut cum Sanctis tuis laudem te in saecula saeculorum. Amen.

Для тех, кто от латыни в непонятках, как впрочем и я сам, перевожу твёрдо и литературно. Со словарём.

Душа Христова, освяти меня.
Тело Христово, спаси меня.
Кровь Христова, напои меня.
Вода ребра Христова, омой меня,
Страсти Христовы, укрепите меня.
О благий Иисусе, услыши меня:
В язвах Твоих сокрой меня.
Не дай мне отлучиться от Тебя.
От лукавого защити меня.
В час смерти моей призови меня,
И повели мне прийти к Тебе,
Дабы со святыми Твоими
восхвалять Тебя
во веки веков.
Аминь.

Любимая молитва Игнатия Лойолы.

— При чём здесь страстное слово отца-основателя ордена? — Спросите Вы?

И будете правы. Просто дело в том что мы сами того не ведая зашли в церковь Иезуитов, что в двух шагах в глубь городских кварталов от площади Венеции.

Честно каюсь, заранее даже не знал, к чему этот храм приложен и коим образом историю мира облагодетельствовал. Просто увидели взглядом из подворотни массивное здание размером в целый квартал. Тупо просто стены боковых приделов и фасад, отдалённо культовое заведение напоминающий. О том, что здесь должно быть что-то интересное, оповещала только аббревиатура на гербе над дверью:

— IHS.

Мало того, расшифровать то я её понял сразу. Это от имени Господа нашего. Тут дремучим конспирологом быть не особо нужно. А вот то, что это символ принадлежит ордену иезуитов, я узнал только сейчас. Вернее, чуть раньше, когда полез читать умные вещи в надежде отыскать таки название этого храма. Иначе катавасия получилась странная.

— Вроде был где-то, а где именно не знаю.

Оказалось, что это Chiesa del Gesu. По-русски Иль-Джесу, а в полноприводном варианте:

— Церковь Святого имени Иисуса.

Не просто так, а главная церковь ордена иезуитов.

Давайте-ка немного разберёмся, что это вообще такое. Что за Орден и почему имя его произносится слегка благоговейно. С опаской, если не со страхом.

В двух словах и в сравнении на пальцах. Орден иезуитов при папском троне основывался под благовидным предлогом борьбы с ересью. Как ВЧК во главе с Железным Феликсом при Ленине. Как ФБР и ЦРУ в одном лице при заштатном президенте. Как могущественное КГБ в пору Советского занавеса. Короче:

— Служба безопасности престола.

Если Вы думаете, что Папу охраняет Швейцарская гвардия, то глухо в том ошибаетесь. У этих ряженых только сугубо цирковая функция. Рисоваться своими пёстрыми мордами на перекрёстках и в исключительных случаях выступать в роли пушечного мяса.

Настоящие телохранители Господа на публике не рисуются, с берданками наперевес в будках не стоят. Работают исключительно головой и лишнего не болтают. Это и есть орден Иезуитов.

Как его только за глаза не называли:

— Чёрная гвардия Ватикана.

— Псы Господни.

— Убийцы монархов.

Можно смело продолжать в том же духе и в чём-то все будут правы.

Иезуиты, это вышколенный отборный спецназ. Сочетающий внешнее благородство с подковёрными интригами. Благочестие с предательством и преступностью. Прямоту помыслов с хитростью и коварством. В принципе, ничего нового. Любое государство должно себя защищать всеми доступными способами. Главное результат. Победителей в итоге всё равно не судят…

В том, что орден иезуитов практически военная организация, говорит тот факт, что его глава хоть и избирается, правда как и сам Папа пожизненно, но называется просто и чётко:

— Генерал.

Иерархия вертикали власти строгая. Дисциплина железная.

Блин, вот что значит, плохо готовиться в поездке заранее. Если б знал, что в церковь эту иезуитскую зайду, непременно бы дошёл до самого алтаря. Потом повернулся бы налево, чтобы увидеть капеллу Святого Игнатия. Где-то там, под камнем с инкрустациями и скульптурным изваянием лежат его останки. Там покоится прах Игнатия Лойолы.

— Первого генерала ордена.

Впрочем, даже генералом он стал совсем не случайно. Кадровый военный. С военным же образованием и воспитанием. Интеллект, как у носорога. Понты льва. Так бы шло и продолжалось, но подранили пацана чуток. Ну как слегка? Еле выжил. Служба государева побоку. Списали вчистую по инвалидности.

Скучать Игнатий не привык. На гулянку в кабак на носилках не доползти. На извечно испанский вопрос:

— Что делать? — Единственно правильный ответ:

— Читать и молиться!

Погрузился в виртуальную реальность с головой.

Дальше не отвечаю за полную достоверность конкретных слов и событий, но всё могло быть примерно так. Вот смотрите, Вы же помните, когда долго в Call of Duty режешься, то по ночам, перед сном из-за каждого угла снайпер мерещится.

— Есть такое? Согласитесь не вру?

Вот и у Игнатия глюки пошли. То к нему сам Иисус придёт, то Дева Мирия, а то и сам дьявол пожалует. Жаль, что амбулаторные карточки поликлинические тогда не вели. Не возможно теперь узнать, что там вышло с контузией и сотрясением мозга…

Но психика у офицера жёсткая. Как и трактовка событий по-военному чёткая:

— Если Господь избрал меня, значит ему что-то нужно?

— Что я могу, если ничего кроме воевать не умею?

— В охранники что-ли податься?

— Точно, Господь нуждается в защите.

И тут понеслось…

Понеслось проповедование служения Богу. Сумасбродно и фанатично. Настолько, что даже у видавших виды инквизиторов лысина дыбом вставала. Нет, ну оно правильно. На дыбе встанет, что угодно…

Короче, Лайолу заметили на папском престоле и поняли:

— Лучшего цепного пса не найти.

В доказательство цитирую самого генерала:

— Если церковь утверждает, что белое есть чёрное, то мы должны немедленно признать это.

Преданный был мужик. Надёжный. Эти качества всегда в цене. У государственных деятелей, разумеется. Поэтому ещё раз жалею, что не дошёл до алтаря и не поклонился Первому Иезуиту.

— Каюсь.

С другой стороны, помню, там служба шла. Ну не протискиваться же на самом деле сквозь строй верующих, расталкивая всех локтями? Это как-то не по-христиански.

Теперь несколько интересных моментов о самом храме.

Задумка на строительство появилась в далёком 1551-ом году. Именно тогда Лайола решил, что без собственной соборной церкви в Риме ордену будет одиноко. Уж не знаю, объявлялся ли конкурс на лучший проект на портале госзакупок, или задачи на проектирование давались за откаты, но есть установленный факт. Некто Микеланджело притаранил проект со всеми обоснованиями и швыркнул бумаги на стол почтенной комиссии.

— Хочу, — говорит, — строить базилику, которой не будет равных!

Кардиналы посмотрели в ватман на корючки-закорючки, репы почесали и… отказали. Вот теперь и думай, то ли на самом деле гениальность архитектурного гения великого мастера преувеличена, то ли в натуре тупо просто не поделился. Человечество оно же с годами мало меняется.

— Только бабло побеждает зло.

Факт второй. Та скульптура, изображающая Святого Игнатия Лойолу, которая стоит в его капелле не оригинальна. Вернее это не первая её версия. Настоящую, древнюю зачем-то переплавили на металл во времена Наполеоновских походов.

— Может солдаты думали, что она из благородного металла, раз блестит?

Или у французов был свой Паниковский, любивший повторять:

— Пилите, пилите. Она золотая!

Так или нет, но это ещё одна галочка вандализма на голову Бонапарта. Видать покалечить Сфинкса египетского ему показалось мало, а слава Герострата не отпускала.

И, наконец, здесь при капелле Святой Троицы лежит реликвия, рассмотрев которую повнимательнее, можно было бы сразу накладывать на Россию новую порцию санкций. Это я так, даю демократам подсказку. Вдруг у них фантазия заканчивается…

В ларце при алтаре хранится правая десница Святого Андрея Боболи.

— Чем знаменит?

Сейчас расскажу.

Как известно, русские и поляки, хоть и братья по славянской крови, но бодались всегда. Частое явление в сложносочинённых семьях. Не потому, что разные по образу жизни или темпераменту. Просто есть что делить. Как говорил господин Воланд:

— Квартирный вопрос кого хочешь испортит.

А уж если религия в дело вмешивается, то тут драку вообще не разнять.

И вот на этом весёлом фоне появляется Андрей Боболя. Шляхтич, вступивший в орден иезуитов. Посвятил свою жизнь проповедям «правильной» веры. В смысле решил, что православных можно легко и безболезненно перекрасить в католичество.

Базару ноль. Иногда получалось. Не учёл пацан только своенравность украинских казаков. Типа Тараса Бульбы. Они то и детей своих ради веры не пощадят. А уж прикончить какого-то попа болтуна, так это за доблесть. Короче, мученичество обеспечили. Голову открутили.

В принципе, вот уже повод для санкций. То, что казаки были не донские или кубанские, да какая разница? Лишние прилагательные из официального текста можно и убрать. Плюс добавить страстей. Потому что в безбожные революционные двадцатые годы двадцатого столетия мощи этого Святого выставлялись в московском музее медицины с табличкой:

— Образец мумии.

И только потом нетленное тело отдали католической миссии. Просто так или в обмен, история про то умалчивает.

Под конец рассказа о базилике Иль-Джесу маленькая пометка на тему «а знаете ли Вы?»

— А знаете ли Вы, что нынешний папа Франциск аккурат принадлежит к ордену иезуитов?

Может это и ничего не значит. Но факты вещь упрямая…

CHIESA DI S.MARIA AI MONTI. ЧУДЕСА СЛУЧАЮТСЯ.

Опять же забрели в эту подворотню чисто абсолютно случайно. Вообще-то искали Колизей пешем ходом от района Термини. Слава Богу и умным людям, сейчас в каждом гаджете есть карта с навигатором, которая нам и послужила вроде путеводной нити. Бабу Ягу помните?

— Вот тебе, Иван Царевич, волшебный клубок. Куда он покатится, туда за ним и ступай…

Колобок выбрал просторную Via Cavour. По ней и почапали. По дороге оглядываясь и озираясь по сторонам и отмечая галочкой объекты:

— Мы тут были.

Собственно я пояснил, как мы попали в практически незаметную снаружи церковь Санта-Мария-деи-Монти.

Неяркой и неприметной это место было завсегда. Во всяком случае с момента начала своего существования. Изначально, ещё на заре первого тысячелетия христианства здесь находился женский монастырь. Ордена Святой Клариссы. Не знаю, даст ли Вам что-нибудь в голову это название. Я его привёл так просто. Имя уж больно благозвучно произносится.

— Клариссинки… — а в фантазиях что-то нежное, чистое, стройное, женственное. У каждого, правда, могут быть свои образы.

Потом почему-то монашек оттуда выселили. Навсегда. Новый хозяин не появился и постройки стали ветшать и разрушаться. Окна выбили, двери поломали. И даже в скрижалях записано, что кое-какие помещения местное население стало использовать как сеновал.

— Да, да, именно, как сеновал.

Опять же понятно, что в средние века без лошадей никак. А что лошади жрут? Сено. Значит будем считать, что использовались монастырские кельи вполне благопристойно.

Фантазии мои опять рисуют немножко иную картину. Итальянцы, они ж народ горячий.

— Хочешь чистой и светлой любви? Приходи вечером на сеновал…

Так что не исключено, что итальянская полночь порою была очень жаркой.

Но мы отошли от Божественной темы. Дело в том, что на одной из стен в глубине монастыря была нарисована фреска с изображением Святой Девы Марии с младенцем на руках. И вот в 1579 году, дата указана чётко и безапелляционно, стали происходить странные вещи. Время от времени, в основном по ночам, все стены древнего монастыря начинали ходить ходуном. Будто землетрясение нападало на отдельно взятый квадрат. Проходящие мимо неистово крестились и бежали прочь от гиблого места.

— Вдруг там злые духи поселились?

Сеновал проверить никто, наверное, не догадывался…

Дальше больше. Одному священнику, случайно оказавшемуся рядом, показалось, что слышит голос из глубины развалин, молящий о спасении ребёнка. Откинув страх пошёл он на зов. И оказался в зале перед той самой нарисованной иконой Санта Марии в младенцем. В окружении Святых.

Торкнуло молодого служителя Бога. Доложил он о событии наверх. До самого Папы Римского дошло. И народ кинулся разгребать завалы, чтобы увидеть священную и уникальную фреску. А когда на место выехал сам папа, то, как очевидец чуда, приказал понтифик построить на этом месте базилику. И окрестить её именем Богородицы. Так в Риме появилась ещё одна церковь в её честь.

— Chiesa di Santa Maria ai Monti.

Кстати, папу, что приказал церкву заложить, звали Григорий XIII.

— Чем известен? Кто скажет без подсказки?

Своё имя он оставил в веках, переведя весь католический мир на новую, практически цифровую версию календаря. Который так и назвали:

— Грегорианский.

Спросите, зачем это нужно было? Так к 1582-ому году сдвиг по фазе дошёл до того, что день весеннего равноденствия выпал на 10 марта. Хотя все мы знаем, что это действие должно происходить 20-го числа. И к этой же дате привязана Пасха. Хочешь не хочешь, а менять всё равно бы пришлось.

Так что тому факту, что мы за одну и ту же зарплату каждый четвёртый год в феврале работаем лишний день, это папе Григорию XIII спасибо.

Возвращаемся к нашей церкви, к моменту её сооружения. В прошлой главе, когда я писал про базилику Иль-Джесу, специально обострял внимание, на том, что хоть в Риме архитекторов было пруд пруди, заказы получал только некий Джакомо делла Порта. Он даже самого Микеланджело подвинул. Нет, я конечно, верю в то, что именно мастер Джакомо назубок знал все строительные нормы и правила того времени, и на объективном конкурсе предлагал проект за проектом в стиле «лучше» и «дешевле». Хотя что-то из опыта мне подсказывает, без коррупционной составляющей здесь не обошлось.

Иначе как объяснить, что один и тот же архитектор, делает два проекта близнецами-братьями? Это ж не типовая жилая застройка, не так ли? Но факт на лице.

— Фасад Санта-Мария-деи-Монти есть уменьшенная копия базилики Иль-Джесу.

Заканчиваем любоваться на камни снаружи и тихонечко, чтоб никого не потревожить проникаем внутрь помещения. Если в двух словах, то полное подобие большинства римских церквей. Высокие потолки, мраморные колонны, круглый купол, венчающий творение и художественно оформленный маслом потолок.

— Почему картина маслом?

— Так акрила тогда сто пудов не было.

Попробуйте этот тезис оспорить.

Но не это главное в Санта-Мария-деи-Монте. Самое ценное и святое здесь это алтарь. На нём выставлена та фреска, с которой всё и началось. Древняя. Зовущая о спасении.

Кстати, в окружающей интерьерной обстановке действительно видно, что алтарный образ выполнен в другом стиле. Что он старше. Он другой манеры письма. Блин, да реально создаётся впечатление, что он чудотворный. Ей-ей, не вру.

Это то, что видно всем. А от себя бы добавил, засмотрелся на изображение монашки клариссинки, что стоит, где свечки ставят. Не, ну в натуре, что-то нежное, чистое, стройное и женственное…

BASILICA SAN MARCO EVANGELISTA. БЫТЬ ЧАСТЬЮ ДВОРЦА.

Опять же, как водится в этой главе, в Basilica San Marco Evangelista заглянули мимоходом. Уже измученные Ватиканом и обильным ужином в Трастевере перешли островок на Тибре, устремившись к отелю. Медленно, медленно, потому что копыта уже сбиты и натёрты, а ползти до кровати минимум минут сорок. На метро не ездим из принципа, чтобы не пропустить что-нибудь интересного.

Интересное подкралось аккурат напротив Капитолийского холма. Распахнутыми дверями и тишиной объёма за ними. Вначале чутко так сунули нос за портик. Арки скрыли от шума городского, зато чётко прочитали название храма.

— San Marco Evangelista.

Понятно. Что ж тут непонятного? Был, говорят, такой апостол, который книжки писал.

— Евангелие от Марка знаете?

Его работа.

Причём учёные богословы все в один голос утверждают, что набор историй и заповедей в Марковом изложении, выглядят понятнее и проще, чем у остальных писателей от Иисуса. А главное, оно самое тоненькое из новозаветных.

— Интересно, ему кто-нибудь пел песню: «Короче, Склифосовский»?

Такое оно потому, что целью было донести свет и слог Божий до самых дремучих слоёв. До инородцев, не евреев, которые и читать писать то не умеют, и вообще, на человеческом языке не говорят. Короче для нас, для варваров, для славян…

От себя добавлю, что книжку то я открыл. Полистал. Понял, что ничего не понял и решил:

— До подобного чтива я ещё не дорос.

Единственно, что на мою нежную душу легло, так это стих из второй главы за нумером 27:

— И сказал им: суббота для человека, а не человек для субботы.

Не поверите, я эту Божественную фразу уже лет тридцать твержу. С тех пор, как на работу устроился…

Возвращаемся в церковь. За день столько их прошли, что глаз уже намылился. К вечеру все кажутся одинаковыми и не в меру однотипными. Большое пространство. Высокие потолки, до которых и звук то не достаёт, и эхо не возвращается. Под высью много окон. Соответственно много света.

Единственно, что отличает именно это строение, частота колонн. Красного перепелесового мрамора, они натыканы так часто, как только это возможно. Двумя стройными рядами выстроились вдоль основного прохода. Из-за этого алтарь кажется таким далёким, что и не добраться до него без самоката или сапогов скороходов.

Да и вообще, описывать архитектурные особенности по типовому сценарию, считая количество углов в каждой сакле, это не для меня. Скучно. Давайте лучше поговорим об истории строительства и людях, приложивших к ней свои руки.

Начало было положено в далёком 336 году. Если кто на минутку так помнит, ровно через год Римская империя спела свою последнюю песнь. Отпрыски Константина Великого, все как один на букву «К» (Константин II, Констанций и Констант) после смерти папаши раздербанили страну на тысячу маленьких медвежат. Риму, как государству пришёл кирдык.

Да Бог с ней. С империей. Нас интересует храм Сан-Марко. В честь апостола Марка. А отмашку на возведение сооружения дал некто папа римский под номером 34, с чудесным именем… угадаете каким?

— Правильно. Его тоже звали Марк.

Такая вот преемственность среди Святых в природе.

То, что случилось со временем с древнеримскими постройками, мы можем наблюдать на примере форума или Колизея.

— Руины в полный рост.

Но церковь наша стоит. Значит за ней таки ухаживали. И это утверждение верно. Лет через пятьсот после сдачи объекта под ключ и подпись о госприёмке на пергаменте, реставрация была неизбежна. На что выделил деньги папа Григорий IV. Времена стояли дикие. До ужаса средневековые. Только что развалилась очередная империя, теперь уже от Карла Великого. Не хочется думать, что мистика присутствует. Считаем, что просто совпадение дат и чисел. А храмы, их нужно строить при любой власти.

Кстати, о мистики. Папа Григорий IV известен тем, что именно при нём популярный в западных кругах праздник День всех святых заимел конкретную дату и стал отмечаться 1 ноября.

— До сих пор, между прочем, выходной день в итальянском календаре, а ведь тысячу двести лет прошло.

Но туристов, случайно залетевших в Рим в эту дату спешу успокоить. Никаких неудобств Вы не почувствуете. Все магазины и кафе работают в обычном режиме. А до государственных учреждений, которые на замке, Вам по сути до барабана. Я в своё время тоже боялся. Почём зря…

Единственно в канун можно повстречать молодёжные тусовки ряженых под готов и прочую нечисть. Потому как День всех святых не столько нынче церковных праздник, сколько повод нажраться и набедокурить, отмечая Хэллоуин. Но это опять же влияние дикого запада из американских прерий.

Из той далёкой храмовой перестройки до наших дней дошла мозаика на куполе над алтарём. Тема традиционная. Иисус Господь в окружении Святых и рядом сам папа. Григорий IV. Непременно с макетом церкви в руках, аки в дар от себя любимого. А то, что строили каменщики, плотники, кровельщики и маляры-штукатуры, так что с того? Их всех на апсиду всё равно не присудобить. Илья Глазунов со своим «Тысячелетием Руси» тогда ещё не появился. Пришлось папе одному за всех отдуваться.

Особую роль в осовременивании церкви Сан-Марко сыграл будущий папа Павел II. На дворе 1455-ый год. Правда тогда он был ещё совсем молодым кардиналом. Приехал из Венеции покорять Рим, и, походу, ему это слегка удалось.

Венецианцы, они знаете какие… Как лимитчики в Москве. Борзые и прущие напролом. И не мудрено, что за штаб квартиру была принята базилика Сан-Марко. В память о родном городе, так сказать.

— Но ведь в церкви же жить не будешь? Не правда ли?

Значит нужно что-нибудь придумать. Вариант был выбран безошибочный.

— Построить вокруг храма дворец.

Так получился Палаццо Венеция. Наша церквушка, лишь малая его часть. Хоть и имеет отдельный вход с улицы. Наверняка был проход для господ кардиналов сразу из палат к алтарю господнему. Может он даже и сейчас существует. Но мне о том неизвестно, поэтому чтобы во дворец попасть, приходится крюк давать.

На дорогу напротив первейшего римского холма и потом в подворотню под арку. И будет Вам искомое палаццо. Большой внутренний двор. В итальянском стиле. Под сенью пальм с фонтанами и скульптурами. Сам дворец галерейного типа, с выходом на сад.

— Хорошо жилось буржуям от религии.

Да, кстати, за камнем для строительства роскошных апартаментов далеко не ходили. Выламывали куски прямо из Колизея, благо от тогда был ничейный и архитектурным надзором не охранялся. Степень зрелищности изменилась. Перекочевала в камерные палаты для избранных. А хлеба у них всегда хватало.

Папа Павел II не исключение. Во-первых, он и кардиналом то стал в двадцать с небольшим лет только потому, что приходился родным племянником Евгения IV. Как там у Пушкина?

— Наследник всех своих родных…

Перед конклавом на выборах запустил нетрадиционный метод агитации. Пообещал каждому кардиналу, который за него проголосует купить виллу, дабы «они могли избегать летней жары».

— Не, ну настоящий подкуп избирателя!

А ведь проканало…

Ещё говорят, со ссылкой на преданных ему друзей из поповской среды, что изначально этот папа хотел себе взять имя Формоз II. Значит:

— Красивый.

Да, да. Стиль поведения говорил именно об этом. Во-первых, Павел просто обожал косметику. И без румян из дома не выходил.

— Интересно, он на утренний макияж тратил времени больше или меньше, чем моя жена?

Во-вторых, пацан очень трогательно молился. Предшественник его на папском троне даже называл молодого кардинала с большой лаской:

— Maria Pietissima.

Что в переводе с праведной латыни означает:

— Наша Госпожа Милосердная.

Потому что тот, произнося молитвы, непременно своё обращение к Богу орошал слезами. Такая вот чувствительная натура.

Кстати, латынь наш отрок так и не выучил. Да и зачем, если он всё равно стал папой? Зато носил такие роскошные наряды, что любая сеньора падала от зависти. А все жемчуга и самоцветы, которые попадались под руку тащил к себе домой. В Палаццо Венеция. В купе с предметами искусства и антиквариата. Собственно, сейчас во дворце музей. И большая часть коллекции именно с тех времён накоплена.

Бог, правда, он тоже не мякишка. Повеселились и хватит. Умер наш Павел II от сердечного приступа во время плотного общения с пажом. Кто из них был сверху, история умалчивает.

— Святой был человек, не находите?

Церковь Сан-Марко, тем не менее, держал в образцовом порядке. За что ему и спасибо.

Теги: Самостоятельные путешествия, Культурно-познавательный туризм