От Золотого кольца к Серебряному ожерелью. 3 — Заповедник. Африканские страсти

Об этой усадьбе обычно знают меньше, чем о Михайловском и Тригорском. Возможно, потому что Петровское принадлежало другой ветви рода, другому сыну Абрама Петровича, не Осипу Абрамовичу, и по этой причине и не Александру Сергеевичу. Однако здесь корни рода его матери, здесь Пушкин бывал.

Ни пушкинская неоконченная повесть «Арап Петра Великого», ни тем более кинофильм «Как царь Пётр арапа женил», не дают представления о семейной истории Абрама Петровича Ганнибала. Не намеревался Пётр закреплять позиции Ганнибала, женив его на знатной русской девушке из старинного рода. Но тем не менее страсти кипели поистине африканские, хоть и не такие умилительные, как в кино.

Первый брак Абрама Петровича с дочерью офицера галерного флота греческого происхождения Евдокией Диопер был несчастным для обоих. Молодая жена изменяла нелюбимому мужу, за которого пошла по принуждению, за что бывала неоднократно и жестоко бита и, в конце концов, заперта в доме, перебиваясь буквально с хлеба на квас. Сам же африканец при живой жене во время службы в Пернове (ныне Пярну) завёл себе другую семью с некой Христиной-Региной фон Шеберг, дочерью офицера Перновского полка, небогатого остзейского дворянина. Почти 20 лет длилась история развода и признания второго брака законным. Нам же интересно, что в этом втором браке африканца и остзейской немки (или шведки?) в 1744 году в Ревеле родился один из 11 детей этой семьи (пятеро умерли в младенчестве), Осип (или официально Иосиф) — будущий дед великого русского поэта.

Обустраивать Петровское Ганнибал начал в 1740-е годы с постройки небольшого дома для своей семьи. Естественно, от той постройки до нашего времени не дошло ничего, кроме остатков фундамента. Сейчас дом воссоздан — вот такой скромный, но очень удобный.

Для нас этот дом стал приятным сюрпризом, как и всё, что мы увидели в усадьбе спустя 40 лет. Впервые я здесь оказалась, когда в музее вовсю шли реставрационные работы. Мы гуляли по шикарному, лучше сохранившемуся и ухоженному, чем в Михайловском и Тригорском, осеннему парку, выходили на берег озера, забирались на смотровую площадку беседки.

Приехав через два года, в 1978-м, мы уже могли сходить в музей, открытый в главном усадебном доме.

Но вот такой интересный парадокс: то, что видели мы в начале восстановления усадьбы, не видел Абрам Петрович, дом и сад — дело рук его потомков. То, что было построено Абрамом Петровичем, восстановлено в последнюю очередь.

Хоть мы и понимаем, что это скорее театр, а не музей, посмотреть хотелось. Прежде всего потому что усадеб, где была бы воспроизведена обстановка середины 18 века, не так много. Причём не дворцовая, в стиле барокко или рококо, а обыденная, грубоватая, громоздкая.

Особенно интересна и трогательна детская для четверых мальчиков.

Предупреждая наш вопрос о подлинных экспонатах (наверняка многие спрашивают), смотрительница показала нам икону, принадлежавшую Ганнибалам.

Кухня-столовая в доме шикарная! Она занимает весь первый этаж. Это понятно: единственное место в доме, где семья могла собраться вместе за столом.

Усадебный парк роскошен. Как регулярный, с прямыми аллеями, клумбами и беседками, он был заложен при Петре Абрамовиче, двоюродном деде Пушкина.

В годы войны этот парк не пострадал, возможно, потому что Петровское находится довольно далеко от посёлка Пушкинские горы, дорога к нему проходила через густой лес (я помню по обеим сторонам корабельные сосны, которых сейчас уже нет), да и усадьбы тогда тоже не было: злобные вандалы разнесли в 1918 году не только Михайловское и Тригорское, но и Петровское.

От павильона-беседки дорожка ведёт на берег озера Кучане. Отсюда видно Михайловское.

Тем временем подошло время экскурсии в большой усадебный дом. Уже совсем другой стиль, чистый классицизм начала 19 века.

Петр Абрамович Ганнибал — двоюродный дед Пушкина — унаследовал Петровское в 1782 году и жил в нём безвыездно до 1819 года.

Большой усадебный дом строился именно в этот период. С 1822 по 1839 годы хозяином имения был двоюродный дядя Пушкина, Вениамин Петрович Ганнибал, после смерти которого Петровское стало собственностью помещицы К. Ф. Компанион, потом его унаследовала её дочь К. Ф. Княжевич.

Интерьеры характерны для подобных усадеб того периода. Однако сохранилось значительно больше вещей, принадлежавших этой ветви Ганнибалов.

Красивый цветочный партер перед домом. На старых фотографиях почти такой же.

И всё-таки без дома Абрама Петровича усадьба выглядела менее уютной. Особенно хорош старый пруд возле него с наклоняющими к воде свои ветки старыми дубами.

От Пушкинских гор до Петровского довольно далеко — больше семи километров. Когда-то мы ходили туда пешком, часть пути проехав на попутном грузовике. Наверно, есть рейсовый автобус, да пойди дождись его… На машине, конечно, проще. Правда, есть нюанс. На официальном сайте заповедника размещена информация о том, что чтобы пользоваться парковками возле усадеб, нужно купить некий ваучер (адрес там указан). Но, в принципе, можно обойтись и без него, в частности, в Петровском. Там движение настолько небольшое, что можно оставить машину перед шлагбаумом.

От стоянки до усадьбы надо пройти немного пешком. Но дорога симпатичная. Такое впечатление, что и здесь остались следы усадебной территории, например «остров уединения» посреди пруда с кувшинками.

Сегодня, в последний день пребывания в Пушкинских горах, надо ещё зайти в Святогорский монастырь. Там, кроме могилы Пушкина, есть семейная усыпальница Ганнибалов и Пушкиных.

Кстати, самое время поговорить о смешении кровей, которое, как некоторые утверждают, порождает либо неземную красоту, либо выдающийся ум, либо такой потрясающий талант в какой-то области, как у Пушкина в литературном творчестве.

Итак, дед Пушкина, Осип Абрамович, наполовину африканец, наполовину остзейский немец или швед. Как будто пытаясь перещеголять отца, свою личную жизнь он строил тоже с приключениями. В возрасте 29 лет Осип Абрамович женился на девушке из знатного русского дворянского рода — Марии Алексеевне Пушкиной, которая в 1775 году родила дочь Надежду, будущую мать Александра Сергеевича, «прекрасную креолку». Однако, быстренько промотав приданое жены, Осип Абрамович оставил бедную женщину в одиночестве и сбежал в родовое имение Михайловское.

Объявив свою первую жену умершей (вот что значит не было Интернета!), он снова женился — на Устинье Ермолаевне Толстой. С этой женой тоже что-то не заладилось, и вскоре обе женщины предъявляли ему претензии по очереди и одновременно: первая обвиняла его в двоежёнстве, вторая — в растрате её средств на общую сумму в 27 тысяч рублей. Вместо церковного покаяния и заточения в монастыре брат Иван Абрамович выхлопотал Осипу Абрамовичу морскую службу в «горячей точке» — на Чёрном море, мол, пусть послужит Отечеству, чем поклоны класть… Выйдя в отставку, Осип Абрамович поселился в Михайловском, где дожил до своих последних дней.

Надежда Осиповна вышла замуж за своего троюродного дядю Сергея Львовича Пушкина. Если пользоваться простым арифметическим подсчётом (хотя на самом деле всё сложнее), то Александр Сергеевич Пушкин на 1/16 африканец, 1/16 немец (или швед), а на 14/16, или 7/8, — абсолютно русский человек! Хотя во внешности много африканских черт (сравните с бюстом прадеда!), и темперамент унаследовал прадедовский. Не случайно Маяковский писал: Я люблю вас, но живого, а не мумию. Навели хрестоматийный глянец. Вы, по-моему, при жизни — думаю — тоже бушевали. Африканец!

И сам Пушкин сознавал своё обаяние и понимал, откуда оно, такое особенное:

А я, повеса вечно праздный,
Потомок негров безобразный,
Взращённый в дикой простоте,
Любви не ведая страданий,
Я нравлюсь юной красоте
Бесстыдным бешенством желаний;
С невольным пламенем ланит
Украдкой нимфа молодая,
Сама себя не понимая,
На фавна иногда глядит.

Ещё бы! Жениться на первой красавице Петербурга! И отдать жизнь за её честь. По-другому у него быть не могло.

Святогорский монастырь, кажется, ничуть не именился. Только деревья стали такими огромными…

Прощаясь с Пушкинскими горами, думаю о том, как многочисленные критики, литературоведы, педагоги представляли нам в разные годы творчество Пушкина. Многие, получив их «прививку» в юности, не возвращались к его произведениям в более зрелом возрасте. Но со временем, имея какой-то жизненный опыт, многое понимаешь по-другому. И точно, не «Памятником» единым вы будете измерять значение личности Пушкина. «Милость к падшим призывать», безусловно, дорогого стоит. Однако, как мне кажется, в другом, гораздо более личном, произведении заключается то главное, что отражает суть характера поэта, которому суждено было стать «нашим всем»:

Отцы пустынники и жены непорочны,
Чтоб сердцем возлетать во области заочны,
Чтоб укреплять его средь дольних бурь и битв,
Сложили множество божественных молитв;
Но ни одна из них меня не умиляет,
Как та, которую священник повторяет
Во дни печальные Великого поста;
Всех чаще мне она приходит на уста
И падшего крепит неведомою силой:
Владыко дней моих! Дух праздности унылой,
Любоначалия, змеи сокрытой сей,
И празднословия не дай душе моей.
Но дай мне зреть мои, о Боже, прегрешенья,
Да брат мой от меня не примет осужденья,
И дух смирения, терпения, любви
И целомудрия мне в сердце оживи.

PS. Вы будете смеяться, но пообедать в «Лукоморье», как планировалось, нам снова не удалось. Ещё одна свадьба! Счастья молодым!

Теги: Самостоятельные путешествия, Культурно-познавательный туризм, Автопутешествия