Сахалин. Симау: место, где живут камни

В этом году лето было холодным и дождливым, низкие свинцовые облака казалось, навечно зависли над островом и раньше октября уходить не собирались. Самоуспокоение в виде слова «пройдет», «такое бывает» или песенки «У природы нет плохой погоды…" организм принимать не хотел, ни в каком виде, потому как смысл этих слов терялся смываемый моросью шелестевшей по листьям, траве и грязной блестящей дороге. И в этой промозглой действительности особенно печально смотрелся памятник членам японской антарктической экспедиции Ямабэ Ясуноскэ, Ханамори Синкичи (в мирУ айну — Яёманэку и Серагок) и их собакам (карафуто-кен), отправившимся в 1910 году штурмовать Южный полюс. Я так и представляю их прощание с Очепхо, они стоят мокрые, под сахалинской моросью, исподлобья кидая свой взгляд на хребет Судзуя. По полосам бороде и усам скатываются капли, а рядом стоят мокрые грустные собаки, изредка отряхивающие мокрую шерсть. Пахнет плесенью и псиной.

Вернулись они уже без собак. До полюса не добрались, но стали японскими национальными героями. Синкичи куда-то пропал, а Яёманэку написал книгу о своем путешествии, полном героизма и лишений, украсив ее айнскими сказаниями и легендами. Эта книга стала своего рода бестселлером, который в России, кроме нескольких переводчиков, прочесть не смог — она на японском языке. Называлась она достаточно сложно: «Рассказы об айнах с приложением грамматики и словаря айнского языка Карафуто». Яёманэку писать эту книгу ленился и лишь стараниями этнографа Киндаити Кёсукэ она увидела свет в 1913 году.

Те, кто ее прочел говорят, что книга получилась занятной, и несколько сюрреалистичной. Среди всего прочего Яёманэку дал описание охотничьих угодий на Симау. Туда к друзьям, он ездил часто — от Очепхо, где он жил, расстояние напрямую составляет 24 километра и судя по всему место это любил. Все сахалинские айну Яёманэку знали, и он пользовался заслуженным и непоколебимом авторитетом. Мне сейчас сложно представить внешний облик Симау лет так 120 назад, но думается, что дремучая тайга подходила прямо к морю, обрываясь с береговых обрывов зеленым кружевом.

Сейчас, по большей степени это просто вторичный ольхово-березовый лес, не вызывающий особого восторга. Лишь по небольшим массивам ели и пихты можно судить о том, что здесь было столетие назад. Наверняка лес в сочетании с камнями придавал Симау еще бОльшую красоту, чем сейчас. Да и рыболовецких станов с кранами, тракторами и кунгасами, тогда не было, чтобы последнюю рыбу вылавливать да место поганить своим присутствием. Может оно и экзотично, для приезжих туристов, когда они видят, как трактор ковшом лодку с берега в воду сталкивает.

Но Яёманэку вряд ли бы это одобрил. На стане есть свора собак периодически отрабатывающих свой кусок горбуши — когда проходишь мимо они выстраиваются в ряд и незлобно лают на проходящих по берегу. По осени, когда рабочих вывозят, на стане остается сторож, который как кукушка из часов появляется в отверстии вагончика, провожая тебя недобрым взглядом. Осенью здесь так же красиво как и летом, только искупаться уже не удается — вода обжигающе ледяная. Море медленно остывает, солнце греет одну сторону тела и от этого, здесь даже в начале декабря можно загорать.

Летом, приезжая на Симау утром, часам к 10–11, можно застать фантастическую картину тумана стелящегося по берегу. Над пляжем колышется белое одеяло тумана, а над ним возвышаются камни и скалы.

Через час туман на глазах начинает таять и растворяться, ветер разгоняет клочья белесых струй унося их на деревья. Там они запутываются в ветвях и умирают, а из белесой дымки проявляется яркое солнце и побережье сразу окрашивается в яркие цвета всех оттенков радуги. Эти краски появляются постепенно, по мере того как смещается на север полоса тумана и создается впечатление, что ты видишь постепенное появление контрастности, резкости и яркости в графическом редакторе. Из причудливых размытых пятен проявляется текстура, более всего видимая на камнях омытых морем.

Создаются очень красивые эффекты, когда часть берега освещена, а задний фон состоит из стены тумана уползающего на север. Да и море становиться совсем другим — появляется бирюзово-зеленый свет просвечивающейся волны, а они набегая на берег прозрачны у самой кромки песка и сквозь толщу воды просматриваются окатанные обломки пород — синие, зеленые, красные, бардовые.

Фотографический ряд полностью передать все ощущение и впечатление от Симау не может.

К визуальному восприятию нужно добавить плеск волн, шелест листьев, шум огромных елей, запах моря, хвои, песка. Все это перемешивается словно в гигантском миксере и заполняет пространство Симау.

Позволю себе отвлечься от живописных картинок и дать небольшую информацию об этом месте (поймал себя на мысли что даже не написал вначале о том, что же такое Симау). Вообще, изначально Симау — это мыс каменистой грядой уходящей в море. Он перегораживает устье одноименной реки длиной около 17 км. Исток находится на водоразделе Сусунайского хребта, на высоте около 800 метров над уровнем моря. Берег в районе мыса Симау абразионный. Процесс абразии — это процесс разрушения горных пород морем. Берег сложен хлорит-серицитовыми и кварцитовыми сланцами, мраморами, метаяшмами и метабазальтами различных цветов и оттенков. Это тоже миксер, только геологический, слои горных пород здесь напоминают причудливые прослойки торта, который уронили набок. Видите, практически все камни и скалы имеют одинаковый угол падения? Они идут от устья Симау на север и на юг, полосой каменистых развалов и глыб имеющих причудливые очертания, часто уходя далеко в море. От Южно-Сахалинска сюда можно добраться за пару часов, хотя северная окраина города через хребет в 23 километрах.

Нашей спутницей стала девушка Катя, которой я и показал это место. Достаточно было посмотреть на ее счастливое и восторженное лицо, для того, чтобы понять — Симау, останется в ее памяти навсегда. Видимо такие места не забываются, даже при полной потери памяти.

Солнечный день, очарование Симау, гребешок в беконе приготовленный Евгением на огне расслабили — уезжать от сюда явно не хотелось.

Хотелось ходить, смотреть, дышать. Сходили на север по берегу — это камни в основном светлых оттенков. Гамма желтовато-красновато-коричневая.

Сходили на юг, через стан рыбаков, к Симау. Зеленовато-голубовато-багровая гамма камней. Река за теплый сезон в устье часто меняет свое русло, порой сдвигаясь на сотни метров. Это прежде всего зависит от проносящихся над Симау тайфунов. Река переполняется осадками и устремляется к морю сметая песчано-галечниковую косу и спрямляя русло.

В промежутках между тайфунами Симау превращается в обычную сахалинскую реку, которую можно перейти по колено. Чуть выше по течению, перекаты, скалы и водопады, места красивые и медведеопасные. Лосося же в речку еще пускают, справа от дороги стоит вагончик, где как на курорте живет охрана реки — бородатые кавказцы. С появлением Кати у реки, все обитатели вагончика выползли из него наружу и застыли сурикатами превратившимися в статуи острова Пасхи. Было видно, что рты у них беззвучно шевелились, а руки судорожно искали что-то в карманах камуфляжных штанов. Кроме пойманной в Симау рыбы, предложить им было нечего и они долго стояли до последнего, пока мы с Катей не скрылись за скалой. В тот момент, мне показалось, что раздалось протяжное «Вах!», которое, в прочем заглушила набежавшая на берег волна.

Наверное нужно отметить еще, что Симау место где практически не бывает людей. Они как правило до Симау не доезжают, оседая на Остромысовке, Бахуре и Анне. Все эти замысловатые названья к северу от Симау. Анна и Бахура — реки, Остромысовка — название места, здесь находится бухта и мыс называемый Острым. Симау — это тупик. Здесь заканчивается дорога, на машине дальше не проедешь. Да и на саму Симау лучше ехать на джипе, машинки попроще и пониже попросту сюда не доедут.

Полдня проведенные на Симау пролетают быстро, вот уже ушло солнце за Сусунайский хребет украв у нас пару лишних часов дневного освещения. Пора было прощаться с камнями, морем, незримо присутствующим духом Яёманэку. Стало грустно. На темнеющем небосводе появилась луна, первые блесточки звезд, раздалось чуть различимое и протяжное «Вах!», слышимое как «Ку!».

Загрустила и Катя. О чем то думала, неспешно и задумчиво ходила по берегу средь камней, потом, уже в машине сказала: «Как хочется жить на Сахалине, тут так здорово…».

Ну вот подумал я, глядя на ночную дорогу в лесу и стволы деревьев вырываемые фарами — еще одна Катя полюбившая остров. Еще одна история со страшным концом….

Сахалин. Межозерье: полет души Яёманэку над реликтовой лагуной

Сахалин. Симау: место, где живут камни

Сахалин. Остромысовка: золотая бухта кишащая крабами

Теги: Культурно-познавательный туризм, Пляжный отдых, Самостоятельные путешествия