Я открываю дверь своей комнаты и вижу стоящего на крыльце Сашу.
— Готова? — спрашивает он. — Ты не пришла на утренний кофе.
— Готова, — отвечаю. — Не сильно люблю кофе. Пропущу его сегодня.
— Ну тогда поехали.
— Поехали.
Чтобы стряхнуть остатки сна, иду умываться к ручью. Ночью был минус — травинки на берегу, забрызганные водой, покрылись ледяной глазуью, а листья ивняка украсились бахромой инея.
16
Мы идем к машине, разговаривая вполголоса — в студеном утреннем воздухе звуки раздаются особенно гулко. Кэмпинг еще спит, и только над столовой поднимается белый дым — там в большой печи неистово гудит огонь, нагревая выстуженное за ночь нутро юрты.
3
На встречу рассвета Саша опять везет меня в горы. Сегодня мы забрались подальше и повыше, чем вчера. Легкий ветерок приветливо и осторожно ласкает лицо. На душе легко и свободно. Никаких мыслей в моей голове нет — они убегают, словно талая вода с ледников, блуждают в многочисленных изгибах голубеющей Чуи и тонут в ней, их уносит ветер и гоняет по просторам до далекого горизонта, где открывается грандиозная панорама с заснеженными вершинами Южно-Чуйского хребта. Особенно прекрасны горы на рассвете. Солнце разукрашивает их нежными рассветными оттенками — розовым, персиковым, желто-золотистым. Невозможно не изумляться величию дремлющих в них сил.
14
11
9
Петли Чуи:
18
6
Еще издалека я заметила стоянку на берегу петляющего по Степи ручья.
18
Наверняка это те самые «отличные ребята», про которых при расставании сказал мне Саша. Но желания заходить к ним у меня не было — ни о каких конфетках для гостинцев я не позаботилась, а идти в гости с пустыми руками неприлично. Да и времени у меня было в обрез — в 12.30 должно приехать такси, на котором я отправлюсь в Горно-Алтайск.
Я взяла курс правее по склону в сторону Чуйского тракта. Перешагнула через конную тропу, траверсом пересекающую склон — она явно вела к стоянке, и пошла дальше вниз, вниз, вниз… И вдруг остановилась как вкопанная — я оказалась на краю обрыва. Спускаться вот прямо здесь? Нет, пока к такому приключению я не готова. Взгляды направо и налево также не порадовали — повсюду крутой и не просматриваемый до конца спуск вниз. Постояла, подумала, почесала затылок и поняла — не пойду здесь, надо подниматься обратно до конной тропы и по ней идти к стоянке. Другого безопасного варианта я не видела. Вот, думаю, дура! Знаю ведь, что самый короткий путь — известный! Почему бы сразу не пойти этим известным путем? Ругаясь и матерясь про себя и в свой адрес, бреду наверх. А это не одно и то же, что спускаться. Где же, где, наконец, эта тропа? Что-то долго я иду — уже устала, вспотела, стала переживать, что тропа — это были глюки. Как вдруг — да вот же она!
13
Обрадовалась, как заново родилась! Иду по ней и осознаю, какие умные лошадки — хоть тропа и не прямолинейный автобан, но оптимальным образом обходит все каменные осыпи. Можно отключить все свои анализаторы и тупо переставлять ноги. Что я и сделала.
Пройти мимо стоянки не удалось, да и, честно говоря, не хотелось. Как говорится: «Дайте попить, а то так есть хочется, что переночевать негде!». Тамара — хозяйка дома, в окошко уже давненько наблюдала за моими мытарствами на горе. Забавлялась, наверное. Но радостно пригласила в дом, когда увидела меня во дворе. Я не могла отказаться немного отдохнуть. Как не смогла отказаться от плошки восхитительного супа. И от вазочки только что сваренного варенья из ранеток. Не дожидаясь ситуации, как у Винни-Пуха и Пятачка в гостях у Кролика, я стала благодарить гостеприимную хозяйку и прощаться. Но просто так уйти мне не удалось, в качестве гостинца я получила мешочек с куртом (его еще называют курут) — сухим подсоленным творогом.
Тамара проводила меня до того места, откуда просматривалось ущелье с кэмпингом, проследила, чтобы я взяла правильное направление, и только потом повернула домой. А я убрала в рюкзак теплую куртку, шапку, перчатки, жилетку… что-то еще, и потопала, с каждым шагом все больше и больше наполняясь счастьем и свободой. Ими делится со мной Степь — раздольная и бесконечная. Она меня поняла, приняла и щедро одаривает ярким солнцем, синим небом и вольным ветром. С утра она дышала холодной бодрящей свежестью, а сейчас полна сладкой жаркой истомы. И тишины. Ее нарушает лишь стрекот крыльев саранчи, толпами разлетающейся из-под моих ног.
9
Я не смотрела на часы, не интересовалась, который час. Меня не волновал вопрос о такси — приехал? Ждет? Существовало только здесь и сейчас — эта безграничная Степь, поросшая колючками. Зачерпывая носами ботинок пожухлую траву, шоркая пятками, чтобы поднять побольше пыли, я готова идти по ней в любом направлении, бесконечно и бесцельно… Только бы идти… Только бы она не кончалась…
И пусть весь мир подождет…
8
…
Расставание с Тыдтуярыком
На подходе к кэмпингу я увидела незнакомую белую легковую машину, на экскурсии на таких не ездят. Это поджидающее меня такси. Пока Марина собирала нам с водителем обед, я успела напоследок отметиться в ручье. Холодная вода мгновенно остудила мою разгоряченную натуру, освежила, взбодрила, вернула в действительность.
8
Я попрощалась с новыми и старыми друзьями в кэмпинге, пообнималась со всеми, всплакнула малость и юркнула в машину. Впереди около 450 километров пути в Горно-Алтайск. За окном промелькнули горы вблизи Тыдтуярыка, приветливо махнули жесткие метелки чия… И все — мы стали на Чуйский тракт и погнали.
22
18
16
13
Завершается мой короткий отпуск Мне не удалось побывать в Монголии. Но я не сильно переживаю об этом, значит, мое время еще не пришло. Чему суждено случиться — обязательно произойдет!
Самым важным открытием для меня стало понимание того, что в результате моих блужданий в окрестностях Тыдтуярыка появилось еще одно место, где моей душе хорошо. Одна только мысль о том, что через год я снова увижу эти разноцветные горы и упрямые вихры чия, услышу журчанье разговорчивого ручья вызывает у меня радостное сердцебиение и ощущение счастья и благодарности.
6
… А я не прощаюсь с вами. Из Тыдтуярыка можно добраться до множества очень красивых и интересных мест, где я бывала в предыдущие свои приезды на Алтай. О них и будут мои следующие рассказы.