Цитрусовая здравница. Ментона

И так, идем гулять по Ницце. Первый пункт — порт. И вот уже подхожу к марине, и уже вижу разноцветные, как мелки в коробке, лодчонки, и буквально натыкаюсь на остановку сотого автобуса. Рядом с номером красуется надпись — Ментон. Пять минут, нет пять — это много, минуту на раздумье и:

— Эх, биля не биля,

я протягиваю водителю полтора евро за проезд.

Транспорт временами буквально трется о стены домов. Не все они блестят свежим ремонтом. Да и приплати мне пару миллионов евро-денег, не согласилась бы я жить в таком домишке, обшкрабанном всеми рейсовыми автобусами, хоть и прописан он на самом что ни на есть Лазурном берегу.

Проехали Монако. Богато! Кстати и Ментона в течении 5-ти веков, вплоть до середины XIX века принадлежала Гримальди.

Потом ментонцам захотелось быть незалежными горожанами и цитрусовая вольница, проведя референдум, отделилась от княжества. В новой истории такие фокусы может и пройдут под шумок какой-нибудь революции, но долго не заживаются. Пошиковав две пятилетки, побыв под протекторатом Сардинского королевства пару лет, из-за упразднения последнего вошли в состав-таки Франции после, честь-по-чести, референдума и в знак благодарности последней за помощь в войне с австрияками за независимость Италии.

Смысл этого отделения и присоединения от меня ускользает. Почему бы тогда не присоединиться к Италии?

Но что выросло, то выросло. Франция — так Франция. Но последний город на границе — на Францию похож лишь постройками после 1860 года, а старинные улочки пастельной охрой фасадов тянущиеся в тупик обязательной церквушки ни разу не французские. Чистая Италия, про какой бы там французский шарм не говорили.

А автобус мой прибыл в город. Там, где началась череда зданий приличествующих центру, я вылезла и огляделась окрест. Т. к. поездка была незапланированной, а наизусть карту Ментоны я не помнила, естессно, то для начала чисто интуитивно пошла к морю, чтобы сориентироваться на местности. Благо все близко.

В перспективе виднелся музей Ж.Кокто, сооруженный на средства его бельгийского почитателя. Но я ни разу не его поклонница, поэтому гулять до туда не стала.

Мистраль закладывал галсы, выворачивая перистые листья пальм с садистским задором. Задувало не по детски и только жесткие листья фикусов выдерживали этот напор.

Хотя кто-то вдалеке пытался загорать, раздевшись до исподнего купальника. Песок поземкой стелился по берегу, норовя пробраться под одежду и за стекла очков. От напиравшего потока воздуха захотелось спрятаться и я нырнула в ближайший переулок, в котором ветер завыл, как потерявший добычу хищник, заставив в испуге укрыться в ближайшем убежище-кофейне.

Боже мой, какие типажи меня там ожидали. Про каждого можно было с ходу нарисовать мини-эссе. Но пялиться на чужих дядек было неудобно, во-первых, а во-вторых бумаги-то все-равно не было. А как сочинять без бумаги?

Поэтому допив свой эспрессо я отправилась гулять, приблизительно представляя, что меня на пути ждет, но в какой последовательности не ведала. Ноги сами занесли в старый город, что параллелен набережной Дю Солей. По где-то ранее здесь расположенной Via Julia Augusta из Ниццы в Италию и обратно топали древние римляне.

До Гримальди Ментона принадлежала графам Прованса, потом Генуэзцам. И по большому счету вся история города уместилась на этом кафельном панно.

Не знаю, обратили-ли вы внимание, что я называю город не Ментон, а Ментона. Ну, во-первых: сами французы пишут Ментона, а во-вторых: она — очень женский город. И сама история подтверждает правильность этого гендерного окраса.

Ну может и не история, а библейская притча, но как бы то ни было, своим основанием город обязан Еве. Да-да, той самой, прародительнице нашей. Когда боженька выпер сладкую парочку из рая, Ева, как и большинство женщин, страдающая легкой формой клептомании, стырила в райском саду в придачу к яблочку еще и лимончик.

Зачем он ей сдался история умалчивает, может просто цвет понравился, но Адамчик, прознал про это. Струхнув, что за кражу лимона последуют очередные санкции, стал принуждать супругу от фрукта избавиться. Та поартачилась для порядка, но потом согласилась, но на своих условиях, что зароет пять сольдо цитрус там, где сама пожелает.

Ментона показалась ей местом наиболее по природно-погодным условия (мистраль видать тогда не дул) похожим на райские кущи, тут она лимонную косточку и прикопала. А лимон, надеюсь, съела. Голод не тетка и Ева не дура, а сухой паек при чек-ауте вряд-ли выдали.

С тех пор цитрус тут прижился, размножился и новыми сортами обогатился.

В конце февраля-начале марта даже проводится двухнедельный фестиваль Fete du Citron, где из плодов делают огромные фигуры и возят их по всему городу. Народу в это время в Ментону съезжается огромное количество и не смотря на то, что наверное это интересно и красиво, все же толпу я не люблю больше, чем люблю апельсиново-лимонные инсталляции.

Куда потом девается все это изобилие, а в ход идет 130 тонн фруктов, мне не ведомо. Вряд ли ими откармливают скотину, скорее всего распродают людям. Но апельсины-мандарины сии не местные, а испанские. Местной продукции производят слишком мало для розничной продажи, не говоря уже про карнавальные платформы. Вся она расходится по ресторанам и парфюмерным предприятиям, т. к. ментонские лимоны, имеющие даже PGI, считаются самыми сочными, сладкими и кожура их содержит наибольшее количество эфирных масел по сравнению с другими сортами.

Было бы глупо не использовать такой бренд и местные жители не совершают этой ошибки. Печенье со вкусом лимона, мыло в форме лимона, духи, ликеры, лимон на салфеточках, платочках и на пироженках апельсиновое желе. В одном из кондитерских магазинов, коих в старом городе множество, купила невероятно вкусную нугу. Кубики 3 на 3 см, множества вкусов, каждый завернут в слюдяную бумажку. Пломбовыдирательно, но очень душевно.

В начале апреля карнавальный люд уже рассосался, а массовый турист еще не заехал, да и местные были заняты по рабочим местам,

поэтому гулялось приятно и просторно.

Тем не менее было замечено, что народ начал кучковаться в местах общепита, т. к. время кормежки обедом во Франции вступило в свои права (чисто пионер-лагерь). Мне же, натресковавшейся сладкой нуги, есть особо не хотелось. Аппетит нужно было скоренько нагулять, чтобы не пропустить заветный час.

Немного потолклась на старых, живописных в своей облупленности и веселых нравом улочках,

испугалась за целостность штукатурки

и буквально за несколько минут дошла до расположенной на горке Базилике Св. Михаила

и составляющей с ней гармоничный ансамбль церкви Белых Кающихся.

Никогда ранее, до поездки на Лазурный берег не встречала подобного названия — Белые, как и Черные, зеленые и прочие кающиеся. Оказалось, что это «радужное» движение зародилось в Генуе в эпоху Возрождения и было, в некотором роде, религиозным профсоюзом, объединяющем прихожан одного ремесла или уровня достатка. Белыми кающимися были, в основном, крестьяне, но в Ментоне есть и церковь Черных кающихся — она для рыбаков.

Собор св. Михаила, который сфотографировать полностью не представляется возможным, настолько мала площадь перед входом, оказался закрыт, но позже я в него все же попала.

А вот виды с площади Консепсьен, повторяющией белыми и серыми гальками герб рода Гримальди, несомненно ментонская (не путать с ментовской) классика жанра. Во всех рассказах об этом городе подобные фотографии присутствуют. Но мои — мои собственные!

Кстати, я советую дойти до маяка, видите он там внизу. Оттуда открывается непередаваемая, сказочной красоты картинка на старый город, похожий на пирамидку из медовых кубиков всех возможных оттенков. Я к сожалению только недавно обнаружила этот ракурс, а вам дарю за просто так. Потому что я доообрая-добрааая!)))

Знаю, что не оригинальна в том, когда начинаю фотографировать, а особенно что-то красивое, то просто выпадаю из времени. Зависнув на этом сочетании охры с бирюзой, чуть не пропустила время обеда.

Бродя по улочкам, не далеко от вышенарисованного кафельного панно, в опоре одной из арок был обнаружен милый ресторанчик. В него я и вернулась, облазав все закоулки возле церквей.

Мужчина, что в заведениях более солидных играет роль метрдотеля, был задумчив. Казалось на лице его отпечатался вопрос, что повторял продавец сыров в Цфате:

— И где все люди?

Кроме меня в ресторане сидела лишь пара мужчин. К счастью на качестве еды малолюдство не сказалось. Стейк был нормальным, а поданные в качестве аперитива жареные во фритюре листья эстрагона с соусом, так и вообще — деликатесом.

Поела, попила, время два по-полудни. Дождь еще не пошел, но ветер крепчал и крепчал. Возвращаться в Ниццу было рано и я вспомнила, что в Ментоне есть русское кладбище. Наверное, если было чем заняться «на равнине», то после обеда в горку не полезла бы. Хотя с другой стороны калории на то и потребляются, чтобы их потом потратить.

Ну нет, какая же это Франция?

И где во Франции вы найдете так вольно полощушееся в самом центре исподнее.

Ну хорошо, пусть это будут кухонные полотенца!)

А я тем временем пришла. Когда-то на этом месте возвышалась генуэзская крепость и кладбище, переняв у него эстафету зовется «Старый замок» (du Vieux Chateau). Я прекрасно осознаю, что не все и далеко не каждый не ровно дышит к кладбищам, как я. Но поверьте, что кладбище Ментона отличает от подобных сакральных мест разительно.

Во-первых там безумной красоты виды.

Если стоять лицом к морю, то за мысом по-правую руку будет Монако,

а слева уже итальянская Вентимилья, до которой ехать всего 7 минут на электричке.

Думаю, что в солнечный день это место вообще не похоже на «последний приют», скорее на музей, где тихо ходишь между мраморных плит, заглядывая в лица скорбно заламывающим руки ангелам.

Смотришь на инициалы и эпитафии и чувствуешь себя невероятно покойно и не надо искать тут игру слов. Как враждуют по сей день на Земле разные религиозные конфессии, так мирно существуют бок о бок кладбища: католическое, протестансткое, еврейское и русское.

Каждый раз внутренне вздрагивала, читая выбитые буквы: Трубецкой, Волконский, Юсупов…

За некоторыми могилами ухаживают, другие заброшены. Такое количество русских фамилий обусловлено не только тем, что после революции во Францию эмигрировало 200 тыс.россиян, но и тем, что до Октябрьского переворота в Ментоне был туберкулезный санаторий, где лечили исключительно подданных империи.

Основанное под патронажем внучки Николая I, великой княжны — Анастасии Михайловны Мекленбург-Шверинской (она была замужем за наследным принцем Фридрихом-Францем III и превозила в Ментон мужа на лечение) Русское благотворительно общество выкупило четырех-этажную виллу «Клари», которое переоборудовали в туб.лечебницу и назвали «Русский дом». Исходя из современных реалий, название несколько двуссмысленное, но видимо раньше люди меньше увлекались иносказаниями, по-крайней мере в деле благотворительности.

Здесь же, практически на средства княжны была выстроена православная церковь Пресвятой Богородицы и Николая Чудотворца. В ней 2 иконы принадлежат кисти Карла Брюлова: Святителя Николая и благоверного великого князя Александра Невского.

После революции эта церковь, принадлежащая, как и кладбиенская часовня иконы Божьей Матери «Всех скорбящих радость» РПЦЗ («з» — это за границкй), пришли в плачевное состояние. Сама не была, но читала, что церковь недавно отреставрировали, а вот у часовни был настолько "усталый вид", что какое-то время её даже хотели снести. Потом немного подлатали, маковку позолотили и оставили, на сколько не известно. Смотрится она с колокольней собора св.Михаила и морем в перспективе божественно!

Вроде как сейчас там «складируют» прах из невостребованных захоронений до 1950 года.

Открыл же это место, как здравницу для легочных больных, шотландский врач Джеймс Генри Беннет, заразившийся чахоткой от подопечных и приехавший в Ментон умирать. После этого он прожил еще 30 лет, разработал новую методику лечения легочных недугов и написал массу работ про климактотерапии.

Солнце в Ментоне светит 316 дней в году. Я же попала в те 19, когда не светит. И хотя я очень люблю ветер и монолог Катерины помню наизусть до сего дня, но налетавшись на волнах благости над кладбищенским косогором подхватила жуткую ЛОРную ицфлюэнцию.

Обратно шла какой-то другой дорогой, но оказалась почему-то опять рядом с собором св. Михаила, который оказалася открыт и я этим не приминула воспользоваться.

Информация о соборе более чем скудна. Вроде самый крупный на Лазурном берегу. Возведен на фундаментах 2-х старинных храмов в стиле бароко в XVII, в XVIII достроили колокольню.

Алтарь отделан 17 видами мрамора.

Когда Ментона была еще под властью Гримальди, там венчался какой-то Оноре.

Память выуживает словно сделанный из прибрежного песка фасад, и на контрасте со сдержанно-скучной бежевой гаммой, разноцветие внутренного содержания вызывает улыбку. Как будто вывернули шоколадом наружу конфетки Эм-анд-Эмс.

Устали? Ну я уже почти закончила.

Самую малость от старого центра и Ментона правда становится похожа на Францию. Долго ходить там я не собиралась, т. к. и устала уже, да и погода становилась все хуже и хуже.

Единственно, хотелось найти керамические панно в стиле Альфонса Мухи, картины которо очень люблю. И, повернув голову на лево, не далеко от Мэрии я его увидела.

Ожидая автобус, купила плюшку в кондитерской на углу. Ветер расходился все больше и больше, уже двигая плетеные стулья на улице. Так, пора и честь знать. Загостилась. В Монако пошел настоящий ливень, а у меня была коварная мыслишка вылезти там и прогуляться часик. Видимо не судьба?

В предпоследний день на Лазурном берегу видела змеящуюся очередь на Ментонский автобус. Справедливости ради стоит сказать, что это было воскресенье. Сезон начался!

P. S. Как вы понимаете, в начале апреля прелести пляжного отдыха в Ментоне оценить я не могла. Этот вид времяпрепровождения, за ненадобностью, ускользает от моего внимания уже 25 лет. Но по словам очевидцев он там на удивление хорош. В чем же это удивление, спросите вы? А вот в чем. Температура не такая жаркая, цены почти в 2 раза ниже чем в Ницце, не говоря уже про Сен-Тропе, пляжи многочисленные: как галечные, так и песчанные и народу меньше, чем приезжает на карнавал. И воздух, настоенный на аромате цитрусовых!)

Теги: Самостоятельные путешествия