Продолжение заметки Пятая поездка в Германию, Францию и Бельгию на автомобиле с немецкой овчаркой
Первый день Зигера в Ульме. Проверка поведения.
День четвёртый — пятница 5 сентября. Проверка поведения. Описание.
Позавтракав, мы выехали в Ульм. Процедуру завтрака и дорогу к стадиону здесь описывать не буду, так как утром в первый день Зигера нам не до завтрака и дорожных красот. Все наши мысли поутру направлены на одно — как бы успешно пройти проверку поведения.
Подъехав к стадиону, мы обнаружили, что все ближние автостоянки забиты приехавшими раньше нас автомашинами, и надо искать место парковки в удалении. Заплатив восемь евро, мы въехали на стоянку и стали искать себе место в тенёчке. Это удалось скоро сделать, и Ирина, выпустив из машины Арчера, принялась наводить ему марафет. Расчесав его, надев щегольскую выставочную цепочку с поводком, мы отправились на стадион. Некоторый запас по времени у нас был, поэтому мы, не торопясь, подошли к палатке регистрации, чтобы заявить о своей готовности к проверке поведения. Но, не тут-то было! Нас ждал неприятный сюрприз.
Ещё утром в гостиничном номере, собираясь на Зигер, я просил Ирину тщательно проверить, всё ли она взяла с собой на стадион, имея в виду, в первую очередь — документы. Когда уже у стадиона на стоянке она стала собирать сумку, я обратил внимание на её суетливость и растерянность, но списал это явление на предстартовое волнение. Теперь же, когда мы стояли у палатки, и Ирина в десятый раз обыскивала сумку в поисках жёлтой и синей бумажек, которые нам выдали при регистрации, и без которых нельзя выйти на стадион на проверку, я похолодел!
До выхода оставалось пятнадцать минут, а необходимых документов не было! Естественно, Ирина обвинила во всем меня, так как она помнила, что вложила документы в каталог, а я вечером перед сном рассматривал этот каталог, и, наверное, оставил его на тумбочке вместе с вложенными в него документами. Я этот факт отрицал, так как хорошо помнил, что, выходя из гостиничного номера, я внимательно осмотрел его и не мог не заметить забытого каталога, если бы он остался на тумбочке. Я предположил, что Ирина оставила каталог с документами в машине. Но добежать до автостоянки и успеть вернуться обратно за пятнадцать минут было уже невозможно. Тогда Ирина предложила мне бежать к судейской палатке за дубликатами. Другого выхода, кажется, не было, и я рванул туда на другую сторону стадиона через толпы окружающих стадион собачников.
В палатке было безлюдно. У регистрационного столика находились две женщины — помощницы судей. Я, взмыленный, обратился к одной из них со своей проблемой. Мало того, что надо было как-то объяснить по-английски свою проблему. Ещё одной трудностью было то, что я точно не знал, какие именно документы я разыскиваю. Помнил только, что это два листочка — жёлтый и синий. Поэтому я просил выдать мне, взамен утерянных, другие листочки.
При этом меня поначалу поняли так, что я потерял только синий листочек. Тогда одна из женщин покопалась в ящиках, где хранились документы на собак, которые так и не явились на регистрацию, нашла там синий листок и, улыбаясь, протянула его мне. Я с радостью его схватил, но принялся просить жёлтый листок, показывая, что у меня осталось до проверки поведения меньше десяти минут. Когда до них дошло, что я потерял и желтый листок, то тут уже и они перепугались. Дело в том, что синий листок — второстепенный документ. Он дает право помощнику хендлера собаки войти в ринг и помогать при описании. Он понадобился бы мне уже после проверки поведения. А жёлтый листок — это оценочный лист для проверки. На нем должны быть все регистрационные реквизиты собаки, и именно в нём судья проставляет оценку проверки поведения.
Обе женщины стали поспешно искать чистый желтый листок, а когда нашли, обратились ко мне, чтобы я сказал им все реквизиты своей собаки, а они эти сведения могли бы внести в листок. Я, конечно, знал только кличку, а многого другого, что должно содержаться в этом листе, не знал. До выхода Ирины с Арчером на поле стадиона оставалось семь минут. Тогда немки бросились к компьютеру, и найдя там в базе данных нашего Асслана, стали заполнять оценочный лист. Теперь уже не только я дрожал от страха, что не успею, но и они волновались тоже. Схватив протянутый мне заполненный листок, рассыпаясь в немецких, английских и русских благодарностях, я помчался обратно к Ирине.
За минуту до выхода Асслана на проверку я отдал Ирине добытые дубликаты документов. Она в это время была подозрительно спокойна, мне даже показалось, что она была уверена в том, что я успею решить эту задачу. У меня не было времени рассказывать, как я добыл дубликат, Ирина взяла Арчера и предъявила судье заполненный от руки дубликат. Судья разрешил ей войти в накопитель для готовящихся к проверке собак, и я с облегчением вздохнул. А ведь могло выйти совсем по-другому. Мы пропустили бы свой выход, нас бы дисквалифицировали, и вся поездка насмарку! Но об этом опять не было времени подумать. Я побежал на трибуны, чтобы найти нужный ракурс для видеосъёмки.
Не успел я приспособиться, как Ирина с Арчером показались в судейском коридоре. Стадион в Ульме относительно небольшой. Футбольное поле было поделено на две части. С одной стороны проверяли кобелей рабочего класса, а с другой стороны — сук. Большая часть зрителей сконцентрировалась вокруг кобелиной половины поля. Одновременно за проверкой наблюдали несколько тысяч зрителей. Поэтому не хотелось ударить в грязь лицом — не для того так далеко ехали!
Эта проверка была для Арчера уже четвёртой. Первая и третья прошли блестяще, а вторую, в Дюссельдорфе, он сорвал. Поэтому у нас уже был как положительный, так и отрицательный опыт в прохождении этой волнительной процедуры. Хотелось повторить положительный опыт, и очень не хотелось повторить отрицательный! И, если я, находясь на трибунах, от волнения едва сдерживал дрожь, то представляю, что чувствовали Ирина и Арчер, находясь на футбольном поле перед глазами тысяч зрителей и строгого судьи.
Тем временем Ирина с Арчером направились к главному судье. Ирина отдала ему свой оценочный листок, он что-то записал в нём и пожал Ирине руку с пожеланием успешно пройти испытание. Ирина вышла на исходную позицию у кромки поля, а Арчер двигался рядом с ней на поводке. Зафиксировав его в начальной точке, Ирина дождалась команды судьи, и приступила к прохождению испытания.
Сначала они с Арчером прошли несколько шагов на поводке по команде «рядом» вдоль натянутой ленты. Потом Ирина остановилась, усадила Арчера и отцепила поводок. Дальше они пошли по команде «рядом» без поводка. Судья сопровождал их на удалении, отмечая про себя качество послушания собаки. Когда из укрытия в десяти метрах от Ирины с Арчером выскочил фигурант, Арчер пошёл в атаку. За доли секунды преодолев это расстояние, он в прыжке ухватил рукав полной пастью. Фигурант, войдя в контакт с собакой по инерции начал разворот влево. Арчер на мгновение оказался в воздухе, но уверенно держал рукав. Фигурант, развернувшись в три четверти оборота, приступил к выполнению «дорожки», нависая над собакой и осуществляя на неё давление, угрожающе размахивая стеком. При этом два нормативных удара стеком пришлись по туловищу Арчера.
Так они двигались от Ирины метров двадцать, пока фигурант не остановился, показывая, что больше атаковать не будет. Арчер продолжал крепко держать рукав всей пастью. Судья оказался от них в нескольких метрах. Он посмотрел на Ирину и разрешил дать команду «аус». На весь стадион раздалось пронзительное русское «дай»! Услышав команду, долю секунды Арчер подумал и, хоть и нехотя, отпустил рукав. С первого раза — есть «аус»! Половина дела сделана!
Судья разрешил Ирине подойти к собаке. В это время Арчер вспомнил тренировки и решил выполнить облаивание. Пока Ирина шла к нему, он хоть и без большого спортивного энтузиазма, но пагавкивал на фигуранта. Для зигеровской выставочной проверки, в отличие от соревновательной проверки, такого облаивания было более чем достаточно. Когда Ирина была уже в нескольких шагах, Арчер слегка отступил от фигуранта на шаг, продолжая погавкивать, чтобы не было сомнения, что он вновь вцепится в рукав, как это с ним, порой бывало. Ирина, подойдя вплотную, скомандовала «рядом», и Арчер направился с ней прочь от фигуранта к исходной позиции на лобовую атаку.
Они отошли на противоположную сторону поля к центральной трибуне. Ирина усадила кобеля, и из другого укрытия выскочил второй фигурант, находясь на расстоянии ширины футбольного поля. Размахивая стеком, он побежал с криками на Ирину, и она скомандовала «фас»! Арчер помчался навстречу с фигурантом. Сорок метров он преодолел галопом, и прыгнул на фигуранта, превратившись в снаряд, со всей своей сорокакилограммовой мощью. Фигурант, приняв собаку на рукав, стал разворачиваться. Через четверть оборота ноги Арчера оторвались от земли, и следующие четверть оборота он летел по воздуху. Коснувшись ногами земли, по инерции он ещё раз взмыл в воздух и пролетел ещё пол оборота!
Так совершив полный вираж на 360 градусов, Арчер продемонстрировал всю силу и уверенность своей хватки. Фигурант сделал несколько шагов «дорожки», имитируя удары стеком. Арчер продолжал удерживать рукав. Тогда фигурант остановился и прекратил борьбу. Ирина по команде судьи скомандовала «дай», и Арчер вновь отпустил рукав с первого раза. Теперь можно было окончательно вздохнуть спокойно!
Раздались аплодисменты с трибун. Кто-то по-русски громко крикнул «Молодец!». Ирина подошла к судье, он в это время заполнял злополучный жёлтый листок, вписывая туда оценку «аусгепрахт, лист ап», то есть «ярко выражено, отпускает». Потом они вместе пошли к заключительной позиции, где судья по микрофону объявляет оценку. Ирина от волнения проскочила отмеченный белой краской на траве знак для закончившего проверку участника, и судье пришлось её поправить. Тогда она вернулась на футбольное поле, где прослушала вместе с тысячами зрителей свой результат. Это её триумф! Ради этой минуты стоило ехать две с половиной тысячи километров, терпеть все неудобства и испытывать переживания.
Вне себя от счастья, Ирина побежала к выходу, где её встретила Лена Агличева и первой поздравила с победой. Я стал выбираться с трибун. Моя видеосъёмка была завершена. Теперь московскими зимами мы сможем ещё раз пережить этот триумф, просматривая видеозапись. Возле выхода со стадиона я обнаружил своих героев и поздравил обоих с успешным выступлением.
Теперь можно было расслабиться и прийти в себя. Следующая процедура уже не выглядела такой волнительной — описание экстерьера происходит в спокойной обстановке почти без зрителей. Мы нашли футбольное поле, где главный судья чемпионата и председатель союза владельцев немецкой овчарки описывал экстерьер кобелей рабочего класса.
Ирина сразу вышла на поле, но помощник судьи попросил нас немного подождать. Через несколько минут нас пригласили к судейской палатке, Ирина выставила Арчера в стойку, а я встал за укрытие, чтобы привлекать его внимание, если он вдруг отвлечется. Здесь пригодился дубликат синего листочка, так как я стал исполнять функции помощника хендлера.
Всё проходило в штатном режиме до той поры, пока судья не дал Ирине команду совершить пробежку вокруг ринга с собакой. Я принялся снимать пробежку на камеру. Когда Ирина закончила бег, мне показалось, что пробежка завершилась как-то слишком быстро. Мне показалось, что Ирина с Арчером сделали не полный полукруг, а где-то срезали расстояние. Но я наблюдал пробежку в объектив камеры, и мог ошибиться. Поэтому, встретив Ирину у выхода, я спросил её, почему она так мало пробежала. Она этого не заметила. Уже дома, проанализировав видеозапись, я пришёл к выводу, что так оно и было, как я предполагал. От волнения Ирина не заметила ленту, ограничивающую ринг, и сделала первый поворот слишком рано, сократив длину пробежки. Сказалось ли это на нашей оценке при описании, или нет, узнать это уже невозможно.
Теперь закончились все наши испытания, и мы направились на центральное поле, чтобы посмотреть проверку поведения других собак. Там мы посидели на трибунах около часа. Выучка по защите экстерьерных кобелей нас не впечатлила. Многие работали очень неуверенно и грязно. Поэтому я предложил отправиться домой, чтобы пообедать и отдохнуть.
Ирина не стала возражать, и мы пошли на автостоянку.
Впервые в Старом городе Ульма
День шестой — воскресенье 7 сентября. Экскурсионный Ульм. Завершение Зигера.
Утром мы решили совершить экскурсию по Ульму. Торопиться на стадион нам было особенно не надо. Мы готовы были пожертвовать наблюдением за вторыми рингами сук и кобелей рабочего класса ради достопримечательностей города, где проводился Зигер. Тем более, было уже неприличным находиться четвёртый день в городе, где имеется великолепный Собор, и так и не добраться до него.
Краткая историческая справка. Статус города Ульм приобрёл в середине XII-го века. Но ещё столетием раньше здесь на берегу Дуная на землях германского племени алеманнов, названных впоследствии швабами, была воздвигнута большая крепость. Находясь в центре военного противостояния между династией Штауфенов и герцогским родом Вельфов, крепость была разрушена. Кстати, представители династии Штауфенов в XI–XII веках не раз занимали королевские и императорские троны в государствах, входивших в Священную Римскую империю (из этой династии происходил знаменитый Фридрих Барбаросса), а род герцогов Вельфов в то время правил Баварией, позднее и Саксонией. К началу XII века крепость была отстроена заново Конрадом III. Как это обычно бывает, вокруг крепости стали селиться люди, возникли поселения, из которых впоследствии образовался город Ульм.
Ульм — город небольшой. Основной его достопримечательностью является собор — Мюнстер. Считается, что он был построен в XIV–XV-ом веках. Колокольня была закончена в конце XIXго века и имеет 161 м в высоту. Это — чуть ниже кёльнского Собора. За предыдущие дни мы уже несколько раз проезжали в непосредственной близости от собора, но оставляли экскурсию по центру города на воскресенье. И вот теперь, прибыв утром в Ульм, мы припарковались недалеко от собора и отправились гулять. Узкими улочками мы вскоре вышли к собору с его тыльной стороны.
Мы уже привыкли к тому, что, как правило, любой собор Германии находится в перманентном ремонте. Поэтому леса на башнях Ульмского собора восприняли с пониманием. Однако на этот раз нам не повезло, и мы не только не увидели свободный от лесов фасад, но и не попали внутрь собора. Ремонт распространился и на внутренние помещения. Нам удалось войти только в небольшой зал перед входом и оглядеть внутренности издалека. Мне было жаль, что я не увидел оригинал епископского места, копия которого находится в Москве в Пушкинском музее. Во время своей последней экскурсии в этот музей я обратил на него внимание в свете того, что уже предполагал оказаться в Ульме в этом году. Жаль…
Пришлось довольствоваться экскурсией снаружи собора. По величине и монументальности он, конечно, уступает Кёльнскому собору, но, говорят, по высоте шпиля является третьим в Германии. Чтобы сфотографироваться на фоне собора, и добиться его полного помещения в кадр пришлось отойти от соборной площади на значительное расстояние.
Чудо, что собор уцелел во время Второй мировой войны, хотя более 70% построек города было разрушено, в том числе много исторических и культурных памятников. Однако, как и во многих других разрушенных войной городах Германии, благодаря многолетнему упорному труду немцев, памятники прошлого в Ульме были восстановлены в первозданном виде, и теперь можно любоваться множеством барочных, готических и фахверковых зданий, окружающих кафедральный собор. Вблизи собора находится украшенная богатой росписью ратуша, построенная в XIV–XVI веках. Ратуша интересна также старинными астрономическими часами.
Утром погода была пасмурной, но постепенно развиднелось. Мы позволили себе снять куртки. Показалось солнышко. Суровый вид старых зданий Ульма принял более радостный оттенок. Мы прошли вдоль небольшой речушки, которая несла свои воды в Дунай. Среди домов нам было трудно найти дорогу к Дунаю, поэтому мы пошли по набережной этой маленькой реки. По пути мы осматривали живописные старинные дома, многие их которых были затянуты плющом.
В современном Ульме самая живописная его часть — так называемый «рыбацкий квартал». Его образуют небольшие дома, ряды которых тянутся вдоль реки, иногда несколько удаляясь от нее, но всё равно стоящие, как правило, у воды — на берегах узких каналов. Белые стены и красные черепичные крыши этих домов, отраженные в воде, дополняют цветы, в обилии украшающие палисады. Летом всё это цветовое многообразие производит неизгладимое впечатление. Особенно живописна панорама «рыбацкого квартала», открывающаяся с Дуная. Ее элементом являются также остатки береговых укреплений XVII века, называемые «Адлербастай».
Скоро показалась городская стена. Мы взобрались на неё и увидели набережную Дуная. Эта великая европейская река пока никак не попадалась мне на пути. Наконец-то я получил возможность подойти к ней и помочить руки в струях её вод. Надо сказать, что в Ульме Дунай весьма невелик. Ульм находится недалеко от его истока. Да и лето 2003 года было засушливым, не в пример предыдущему году, когда пол-Европы были затоплены, в том числе и Дунаем. Сейчас же стоя на берегу этой небольшой речки, трудно было представить её полноводной и стремительной. Арчер тоже подошёл к реке и попил дунайской водички, как до этого он пил из других великих рек — Эльбы и Рейна.
С Дунаем связан традиционный праздник в Ульме, отмечаемый с XVI века и носящий название Fischerstehen. Под барабанную дробь от противоположных берегов Дуная, а он здесь неширок, отплывают по три лодки, в которых находятся по три гребца и ещё по одному участнику представления, вооружённому длинной тупой пикой. В те далёкие времена это были рыбаки, крестьяне, торговцы, ремесленники — мужчины и женщины. Пикой нужно было сбить в воду противника, приплывающего с противоположного берега. Это было некое подобие рыцарских турниров, но для простолюдинов. Правда, иногда в лодках находились и участвовали в соревнованиях и знатные господа, например, испанский принц Филипп и принцесса Анна. Впервые Fischerstehen праздновался в середине XVI-го века. Позднее праздник был перенесен на более тёплый сезон — последний понедельник июля, как раз перед ежегодными выборами в городской совет, которые проходили в начале августа. Эта традиция продолжалась и после того, как Ульм в начале XIX-го века потерял статус вольного города и был присоединён к Баварии. Позднее Fischerstehen отмечался нерегулярно, но традиция была возобновлена в конце XIX-го века в связи с празднованием окончания строительства кафедрального собора.
Ульм вошёл в историю как место капитуляции австрийской армии генерала Макка перед Наполеоном.
Мы прошли обратно в старый город через городские ворота. Пройдя пару кварталов, мы оказались на ратушной площади. Здание ратуши было украшено изразцами и выделялось среди остальных старых зданий особым изяществом. На площади шёл концерт народной музыки. Несколько десятков горожан расположились на лавках и стульях, и общались с искусством. Большинство из них были пожилого возраста. Мы в очередной раз порадовались за немецких пенсионеров, которые имеют возможность так красиво и беззаботно отдыхать. Мы постояли несколько минут на площади и отправились дальше. Местными достопримечательностями считаются также Корнхаус (дом для хранения зерна) и Швёрхаус (дом клятвы).
Возле другого здания XV века, в котором некогда размещался арсенал, построен фонтан, украшенный скульптурой Альберта Эйнштейна. Помните озорную фотографию великого физика, на которой он представлен с высунутым языком? Скульптурное изображение фонтана повторяет эту фотографию Эйнштейна. А вообще-то, Ульм гордится своим гениальным уроженцем — автором теории относительности, нобелевским лауреатом. Учёный родился в Ульме в доме № 10 по Bahnhofsstrasse в семье торгового агента по имени Герман. И хотя уже через год семья переехала в Мюнхен, Альберт Эйнштейн всегда помнил, что он появился на свет в Ульме. Сразу же после своего 50-летия он писал, что город, в котором рожден, так же неповторим для человека, как мать, и ему он обязан частью своей сущности.
Машина поджидала нас в переулке. Пора было возвращаться на Дунауштадиум.
Зигер в Ульме
День пятый — суббота 6 сентября. Ульм. В ринге.
Иллюзии о возможности попадания Арчера в первые ринги после проверки поведения и описания у нас с Ириной развеялись ещё в первые годы участия в Зигере. Теперь мы уже твёрдо знали, что попасть в первую сотню кобелей рабочего класса мы не можем в принципе. Но, тем не менее, каждый раз надеешься на чудо. Поэтому по дороге в Ульм и уже на стадионе в процессе наблюдения за конкурсом племенных групп мы втайне надеялись, что Арчеру удастся прорваться в рейтинговом листе на окончательную расстановку повыше, чем в предыдущий год. В Бремене у нас была 114-ая позиция, а в Карлсруэ — 131-ая.
Первая половина дня по субботам на Зигере посвящена смотру лучших кобелей-производителей и их потомков. Ирина считает это мероприятие, чуть ли не самым интересным. Поэтому, как только мы заняли место на трибуне, она сразу же углубилась в этот процесс. Скоро на трибуне ей показалось слишком далеко от собак, и она спустилась вниз к самой дорожке, чтобы внимательно рассмотреть всех интересующих её кобелей-производителей и их потомков. Я в экстерьерных качествах слабо разбираюсь. По мне собаки на Зигере мало отличаются друг от друга по экстерьеру. Это на наших выставках может встретиться собака, весьма отдаленно напоминающая немецкую овчарку. Здесь же все собаки хороши. Взяв камеру, я принялся фиксировать конкурс племенных групп на видео.
По каким-то причинам один из возможных победителей конкурса — Ларусс, заявленный со своим потомством одним из первых номеров, на стадион так и не вышел. Может быть, группа не успела собраться к раннему сроку начала соревнований, или сыграли какие-то политические причины, но этой племенной группы не увидели не только мы, припозднившиеся с прибытием, но и вообще никто, даже те, кто прибыл на стадион к началу — семи утра. Возможно, это обстоятельство потом сыграло на окончательной расстановке кобелей рабочего класса, и Ларусс — претендент на чемпионство, оказался только вторым.
Мы понаблюдали с десяток племенных групп. Когда этот процесс стал для меня слишком однообразным, я сходил проведать и прогулять Арчера, которого мы оставили в машине. Вернувшись на стадион, я подошёл к Ирине. Она как раз снимала на фото своего любимого Ларусса, который шёл в племенной группе своего отца — Рикора фом бад Болл. По дороге я купил горячую котлету в булке, воды, и мы с Ириной подкрепились.
Тут стали известны результаты вчерашних описаний. Чуда вновь не произошло. Арчера вновь поставили в третий ринг, то есть — во вторую сотню кобелей рабочего класса. Единственным нашим утешением был довольно длинный список собак, которые по разным причинам не были допущены к окончательной расстановке. То есть около сотни собак мы оставили позади благодаря успешному прохождению проверки поведения. А по экстерьерным и другим качествам, немцы по-прежнему не хотят ставить Арчера на достойное ему место.
Мы немного расстроились, но делать нечего, надо готовиться к своему рингу, который должен был пройти после обеда. Лишь в самый первый год, когда Арчер выступал в среднем классе, нам удалось прорваться во второй ринг на воскресенье. Все последующие годы наше выступление заканчивалось в третьем ринге в субботу.
Ирина причесала кобеля, взяла документы и направилась с Арчером на главную арену вместе с полусотней других кобелей, чтобы получить расстановку в третьем ринге. Здесь интрига состояла лишь в том, чтобы не оказаться в самом конце ринга и не схлопотать вместо положенного нам «ворцуглиха-отлично» нечаянный «зеер гуд — очень хорошо».
Арчер с Ириной смотрелись в ринге весьма неплохо. Временами даже казалось, что нас незаслуженно низко оценивает судья. Но, посмотрев на других собак, которые были как впереди, так и позади нас, я пришёл к выводу, что оценка собаки в ринге очень субъективна и окончательно успокоился, когда объявили результаты. У нас, — слава богу, «ворцуглих». Окончательное место мы узнаем только назавтра после расстановки кобелей в первых двух рингах.
На обратном пути домой мы заехали в супермаркет и отоварились продуктами. Вечерняя прогулка по Инделхаузену немного успокоила нас после ринговых переживаний.
День шестой — воскресенье 7 сентября. Завершение Зигера.
На следующий день, когда мы заняли место на трибунах, заканчивался первый ринг сук. Стадион в Ульме по сравнением с Бременом и Дюссельдорфом небольшой. В пятницу и субботу он не был заполнен зрителями. В воскресенье же народ заполнил весь стадион. Ведь решался главный вопрос — кто будет Зигером (Чемпионом) и Зигериной (Чемпионкой) — 2003? Мы уселись на бетонные ступеньки боковых трибун. Арчер был с нами. Он приспособился улечься в тесноте каменных ступенек. Перед ним сидели мужчина и женщина, которым он, очевидно, помешал, когда разлёгся во всю свою длину. Однако в ответ на наши попытки как-то уменьшить их неудобства, они дружно показали, что кобель им не мешает. Овчаристы, они и в Германии — овчаристы. Уж очень им понравился наш кобель.
Закончился сучий ринг, и объявили Зигерин — суку чемпионку. Корреспонденты бросились снимать сук отборниц — вошедшим в первую десятку собак. Сразу вслед за этим начался главный кобелиный ринг. Здесь расстановка в основном уже тоже была предопределена. Буквально несколькими перестановками главный судья внёс последние изменения в рейтинг первой полусотни лучших овчарок мира. Чемпионом провозгласили Бакса фом Луизенштрассе.
Нам было интересно узнать, каково наше место с учетом закончившихся первого и второго рингов. Через некоторое время появились официальные распечатки результатов. Из них мы узнали, что на этот раз первый и второй ринги вместили не по пятьдесят, а по шестьдесят собак. Поэтому надежда улучшить прошлогодний результат умерла, и я сосчитал наше 151-ое отлично. Мы получили удостоверение и кубок и вернулись на трибуны, чтобы посмотреть церемонию закрытия.
К сожалению, каждый год я удивляюсь тому, что большая часть зрителей игнорирует это мероприятие. Небольшое количество зрителей собрались на трибуне, и мы в том числе. Как всегда прошёл парад питомников, парад флагов стран-участниц. На этот раз мы впервые за пять лет увидели российский флаг. Вышли на пьедестал отборницы-суки и отборники-кобели. Президент SV вручил кубки и надел медали победителям. Прозвучал гимн Германии «Дойчланд убер аллес». Праздник завершился. Под звуки песни Куин «Уи ар зе чемпионз» мы вместе с толпой зрителей вышли на поле и смешались с собаками-победителями. Запустили воздушные шарики. Ирина проделала с Арчером несколько дрессировочных упражнений на виду у зрителей. Ну и пусть мы — во второй сотне! Всё равно Арчер лучше многих из тех, кого поставили выше его по каким-то не зависящим от нас причинам. А уж его рабочие качества намного превосходят качества большинства местных красавцев!
До свидания, Ульм! До свидания наш пятый Зигер!
Живописная дорога в Инделхаузен не только не утомила нас, но ещё больше наполнила приятными впечатлениями. Как правильно мы сделали, что поселились в этом уютном курортном городке, а не в самом Ульме. Как здорово ехать уже хорошо знакомой дорогой через небольшие городки, совершая знакомые повороты, и любуясь холмами и долинами.
Прибыв в отель, мы расположились в своей гостиной на заключительный ужин. Ирина приготовила несколько салатов, я открыл бутылку вина, и мы отметили окончание праздника и поздравили Арчера с подтверждением «ворцуглиха». Я думаю, даже в Германии мало собак, кто пять раз принимал участие в Зигере и имел в среднем классе «зеер гуд», а в рабочем классе — три «ворцуглиха». А о России, и говорить нечего!
Но наша обычная грусть по поводу окончания Зигера на этот раз была разбавлена предстоящей перспективой продолжения путешествия. Ведь впереди был Париж!
Мои видеоролики
Baden Wuerttemberg Инделхаузен-Ульм на автлмобиле
SV BSZS 2003 Asslan v Haus Schiran Проверка поведения
SV BSZS 2003 Ulm Asslan v Haus Schiran описание и ринг
SV BSZS 2003 Ульм Первые ринги
SV BSZS 2003 Ульм Церемония награждения
Asslan v. Haus Schiran в Ульме
