Санкт-Петербург. Прогулки по городу. День первый (окончание)

Смотрится очень ярко и по-летнему красиво, не хватало лишь голубого неба. Но какое может быть небо, когда над головой столько зонтиков открыто одновременно? Правильно, дождливое. И погода включила осадки — короткие, но обильные. Задержало меня это не очень надолго, я как раз успела сделать кучу фотографий разноцветных зонтиков и только потянулась доставать свой, как дождь решил закончиться, за что ему огромное спасибо!

По Соляному переулку я дошла до конца, где он упирается в улицу Пестеля, полюбовалась церковью Великомученика и Целителя Пантелеймона (профессия обязывает!). Снаружи все намного скромнее, нежели внутри, вход свободный, фотосъемка запрещена, как и во всех православных храмах.

Адрес: ул. Пестеля, 2А.

По Пестеля, через Пантелеймоновский и Первый инженерный мост, вышла на набережную реки Фонтанки, к Чижику-Пыжику. Опять пришлось нырнуть в сумку за монетками и вместе со всеми щедро делиться ими с Фонтанкой, потому как на постамент к Чижику мало что попадало. Говорят, что это единственный памятник в Питере, который крали семь раз! Прикинуть, сколько монет ежедневно опускается на дно реки несложно, для этого надо ночью прогуляться у Чижика и увидеть то ли аквалангиста, то ли водолаза, выбирающегося из воды с солидным уловом. Фотографировать его я не рискнула и вам бы не советовала — мало ли… Историю Чижика пересказывать, думаю, нет смысла, все ее и без меня знают.

Даже если не ставить цели увидеть Чижика (дескать, тоже нашли памятник! — слышала я и такое), подойти к нему надо бы — расположен он рядом с Михайловским замком, да и кораблики, проходя мимо, обязательно скажут про него и подскажут, куда надо повернуть голову, и лично я ничего такого, возмущающего некоторых, в Чижике не нашла. К тому же, памятников много не бывает, особенно таких милых и симпатичных.

Пройдя дальше по Набережной Фонтанки, я свернула на Замковую и дошла до входа в Михайловский замок.

— Кто здесь правил?

Ответ знает даже эхо: «Павел!»

Правда, пожить в замке ему пришлось совсем мало, всего сорок дней — мистическая цифра…

История русского Гамлета и, на минуточку, Великого Магистра Мальтийского ордена (видела его имя в соборе Сен-Джон, среди имен других Магистров), слишком запутана и слишком часто переписывалась в угоду новым правителям. Что только не говорили о несчастном Павле и, как правило, слухи шились из новых порций клеветы. А между тем, Павел, единственный из императоров, отвечал лично на каждую жалобу и прошение, поданные на его имя. Каждый день из коробок для сбора жалоб вынимались вороха бумаг и Павел, с завидной педантичностью и трудолюбием (маменькина черта характера!), их рассматривал и разбирался в ситуации. И сейчас в нишах по правую и левую сторону моста, ведущего в замок, стоят два солдатика, к ногам которых надо бросить монетки, чтобы Павел лично похлопотал о загадываемом вами желании. Народная молва говорит, что Павел не отказал ни разу (кидала, загадывала, а как же!)…

В замок я не пошла, и дело тут не в дефиците времени. После смерти Павла замок стоял в забвении, интерьеры откровенно грабились по указанию Александра Первого и восстановить то, что было, сейчас невозможно. Но во внутренний двор зашла, чтобы засвидетельствовать свое почтение императору, изображенному с неизменным мальтийским крестом на груди.

Историю жизни Павла невозможно уже отделить от налипших слухов, но мои симпатии всегда были на его стороне. Михайловский замок, и сегодня выкрашенный в любимый цвет чулок фаворитки императора, хранит страшные тайны убийства помазанника божьего и последних сорока дней его жизни в надежном (как казалось Павлу) убежище, спешно построенном и не до конца украшенном.

Царей на Руси убивали не единожды, и возвеличенный ныне Николай Второй мученик не больше, чем все остальные, а может даже и меньше, и уж точно не единственный безвинно убиенный император…

Грустные мои мысли спугнула весело гомонящая экскурсия и я поспешила ретироваться…

От замка, мимо Инженерного сквера, я дошла до памятника Петру Первому — «Прадеду от правнука», лаконично и так, словно между Петром и Павлом не было никаких императоров, был Петр, стал Павел. С маменьки пример брал, хоть и не любил ее сильно. В свое время Екатерина Вторая на постаменте Медного Всадника велела высечь: «Петру Первому — Екатерина Вторая», неприкрыто намекая, что был первый император и вторая императрица, а все, что между ними, недоразумение, не оставившее следа в истории. Могла себе позволить такой каприз, Великой стала по делам своим…

Памятник этот непростой судьбы и полон интересных загадок, докопаться до сути которых, я так и не смогла, но кое-какие версии мне понравились.

Памятник мог появиться еще во время царствования Петра Первого и лицо Растрелли лепил с прижизненной маски императора. Но череда досадных недоразумений, многочисленных переделок и скитаний по Петербургу уже готовой скульптуры, никак не давала памятнику стать украшением города. Первой конной статуе в России не суждено было стать первым памятником, Медный Всадник Фальконе опередил его и стал одним из главных символов Петербурга и уж точно главным памятником Петру Первому.

Свое место памятник обрел через 53 года после кончины императора (совпадение или нет, но сам Петр прожил ровно 53 года), по велению его правнука, Павла. Надпись была сделана по личному требованию императора.

Самое странное у памятника — левая передняя нога Лизетты (Петр восседает на своей любимой лошади) похожа на стройную женскую ножку, то ли в сапоге, то ли в туфельке. Почему ножка женская — доподлинно неизвестно, версий много и все они разнятся. Кто-то считает, что это была месть скульптора, посчитавшего, что его работу оценили слишком дешево, кто-то утверждает, что ножка принадлежала его любимой женщине, а кто-то, что ножка намекает на то, что лошадь Петра звали Лизеттой неспроста. Ну, а реалисты говорят, что все это обман зрения и это снизу кажется, что нога женская, а на самом деле и копыто, и нога вполне себе лошадиные. Не знаю, кто из них прав, но как я не вертелась вокруг памятника, нога со всех ракурсов выглядела женской.

Для тех, кто трет памятники на удачу, здесь тоже есть чем заняться. Барельеф с битвой при Гангуте сияет отполированной пяткой и, пардон, седалищем, одного из матросов. Потрешь то, что начищено до блеска и никогда не утонешь, ни в океане, ни на экзамене. Барельеф с Полтавской битвой тоже обещает удачу и счастье, правда тереть рекомендуют копыто коня и ногу Петра (до них еще дотянуться надо, не для среднего роста аттракция!). Ну, а в три часа ночи (исключительно белой!), Петр Первый шевелится, а его Лизетта перебирает ногами — в Питере и не такое может случится, подумала я и поверила всем россказням про памятник, не подвергая их ни малейшему сомнению!

От памятника, свернув на Инженерную и пройдя мимо цирка Чинезелли (ну или Большой Санкт-Петербургский цирк, это если официально), вышла на набережную реки Фонтанки. Дворцы здесь — один другого краше, не знаешь, куда головой вертеть в первую очередь и опасаешься пропустить самое интересное.

Притормозила, чтобы полюбоваться Шереметевским дворцом, на другом берегу реки — настоящее произведение искусства этот дворец. Постояла, посмотрела, как юные художники рисуют цирк Чинезелли, торопясь запечатлеть на своих картинах голубое небо и яркое солнце, выглянувшее как на заказ, потом прикинула время, посомневалась для порядка и все-таки решила зайти в музей Фаберже. Ну очень был велик соблазн!

Музей Фаберже расположен в особняке Шувалова и привлек меня не только самой выставкой, но и возможностью погулять по особняку. Очередь была минимальной, буквально пару человек, это меня и вдохновило на изменение моих планов. Ждать экскурсию я не могла, на аудиогид тратиться тоже было жалко, но шедевры Фаберже настолько известны, что можно погулять и без гидов, ну или послушать, что экскурсоводы рассказывают другим.

Щедрость работников музея разрешала фотографировать все, что приглянется и потом, уже дома, я уточнила для себя историю некоторых экспонатов, сверяясь с фотографиями. Даже если зависать у каждой новой витрины, много времени музей не отнимет, потому как экспозиция не так уж и велика.

В общем, я получила огромное эстетическое удовольствие от Фаберже и не уставала восхищаться тому, что могут создавать человеческие руки и величайший талант.

Музей работает: с 10.00 до 20.45, касса с 9.30 до 20.15, кроме пятницы.

Цена вопроса: 450 рублей с человека, есть льготы. Аудиогид — 150 рублей, плюс депозит за него — 1000 рублей.

Адрес: набережная реки Фонтанки, дом 21.

Очень рекомендую музей, не пожалеете!

От музея Фаберже можно полюбоваться Аничковым мостом, но лучше подойти к нему поближе, пройти через мост и увидеть вблизи всех четырех коней Клодта. Так я и сделала…

Аничков мост знают все, для этого не надо жить в Питере или бывать в городе регулярно — слишком это известная достопримечательность. Имя мосту дали в честь майора Аничкова, под чьим командованием возводился самый первый вариант моста. С появлением клодтовских коней мост приобрел современный вид и стал одной из главных достопримечательностей города. Скульптуры можно рассматривать долго, переходя от одной к другой, примечая детали: кони, что в сторону Адмиралтейства, с подковами, два других — нет; у коня, что на правой стороне моста (если стать спиной к Адмиралтейству), можно увидеть лицо то ли любовника супруги Клодта, то ли еще кого, заглянув коню в очень неприличное место. Ну и символизм самих скульптур, можно трактовать по-разному, все зависит от того, с какой из них начать рассматривать коней и юношей — то ли это покорение человеком дикого животного, то ли конь помогает человеку подняться с колен. Я потратила немало времени, рассматривая скульптуры и так, и эдак, обходя их в произвольном порядке, и в том, что имел в виду сам Клодт, пока хлынувший неожиданно ливень не прогнал меня с моста. На Аничков мост я возвращалась не один раз и каждый раз с удовольствием любовалась грациозными животными.

Перешла мост и двинулась дальше, по набережной реки Фонтанки, по другому ее берегу. Немалый крюк мне пришлось заложить ради фотографии, сделать которую я очень хотела. Пришлось покопаться в интернете, расспросить своих питерских знакомых, но место, с которого сделано вожделенное фото, я нашла, туда сейчас и отправилась.

Чуть пройдя вперед, открывается вид на мост Ломоносова и купола собора Святой Живоначальной Троицы. Выбирать место для съемки просто — идешь, пока купола не переместятся ровно по центру моста и тогда остается только ждать просвета в небе, ну или не ждать, если этот просвет не особо нужен для задуманного кадра.

На этот мост я приходила много раз и даже дошла до собора, в один из дней, но первое впечатление было самым ярким, в тот момент я поняла, что Питер неисчерпаем в своих сокровищах и красот у него больше, чем в любом другом городе…

Полюбовалась мостом и пошла обратно, на Невский, где всегда шумно и очень многолюдно, но очень красиво, этого у проспекта не отнять.

Шла я на Малую Садовую, туда, где кот Елисей и кошка Василиса.

Хотелось свернуть в Екатерининский сад и посидеть на скамейках, что вокруг памятника Екатерине Великой, но время поторапливало, да и сквер этот я хотела посмотреть в другой день. В общем, уговорила я себя не отступать от маршрута.

Кот мне понравился, кошка тоже. Дети с азартом подкидывали монетки, ловили рикошеты в лоб и с завидным упорством продолжали нелегкое дело по загадыванию желаний. Взрослые тоже не отставали, но я к тому времени немного устала и в аттракции решила не участвовать, ограничившись ролью пассивного зрителя. Дождавшись паузы в желающих сфотографироваться с фотографом, сняла на память и его, и усилием воли подняв себя с такого приятного стульчика, отправилась познавать Петербург дальше, свернув на Итальянскую.

Михайловский сквер и памятник Пушкину, с примостившимися на поэте голубями, я посмотрела мимоходом. Да и Русский музей в моих планах не значился, ну никак он не помещался в плотный мой график. Пришлось переписать его посещение на следующий приезд в Питер.

Из несерьезного дальше по плану был Остап Бендер, уважаемый мною за неисчерпаемый оптимизм и веру в себя и свою фортуну. Как не подойти к такому памятнику и не сфотографировать медальный профиль Остапа! Да никак! Не знаю, как вам, мне показалось, что с определенного ракурса он очень похож на Юрского и совсем не похож на Гомиашвили. Хотя, может я просто увидела то, что хотела увидеть…

Из серьезного — храм Спаса на Крови, куда я шла.

Набережная канала Грибоедова и Итальянский мост — лучшее место для съемок храма. Знают об этом все и перила моста облеплены так плотно туристами, что протиснуться очень сложно (если только дождаться ночи, причем, ближе к утру). О красивости открывающегося вида, знают и студенты, косящие под императорскую чету и активно предлагающие фото с собой на фоне храма. Студенты воспитанные, я бы даже сказала, начитанные, но идентифицировать, каких конкретно Романовых они представляют, я не смогла. Студенты тоже затруднились ответить, поэтому фотосессию с ними пришлось отложить — не ко всем императорам я отношусь с искренней симпатией…

Храм Спаса на Крови — настоящий шедевр, чудом уцелевший после революции и дошедший до нас почти в первозданном виде. Рассказывать о нем можно очень долго, перечисляя все то, что заставляет смотреть его внимательнее, вспоминать все легенды, собранные вокруг храма и восхищаться невероятной красоты мозаиками. Самое удивительное, что Храм Спаса на Крови пережил революцию и уцелел во время войны — это настоящее чудо.

Правда, революция принесла много потерь: сень, над местом, где было совершено убийство Александр Второго, была разобрана и камни, из которых она была построена, пошли на изготовление шкатулок, слоников, колец и прочей ерунды, украсившей жизнь и дома пролетариев. Сень и сейчас не восстановлена до конца — подлинная всего одна вертикальная колонна, да и верх сени всего лишь спрессованная бумага, выкрашенная под камни. Правда, сделано это мастерски и не знай я об этом, даже не подумала бы о подделке. Но и зная, верится в это с трудом — очень качественная работа, надо признать. Хранящиеся под сенью часть решетки Екатерининского канала и булыжной мостовой, где был убит император, подлинные, если верить официальным документам.

Удивительно и то, что мозаики сохранились практически все, восстановлены небольшие фрагменты и на сегодняшний день коллекция мозаик собора считается крупнейшей в Европе.

Для любознательных — на боковом куполе (справа, если стоять лицом к алтарю) можно полюбоваться ликом Иисуса во младенчестве, уникальнейшая мозаика и редчайшее изображение детского лика Христа.

Храм потрясает — это самое верное слово, каким можно описать нахлынувшие эмоции. Быстро посмотреть и пойти дальше — это не про храм Спаса на Крови, здесь выпадаешь из времени и забываешь обо всем.

Интересно узнать, насколько правдива легенда, рассказывающая, что леса вокруг храма сняли незадолго до августовских событий 1991 года, снова изменивших ход истории нашей страны, и верно ли то, что петербуржцы (тогда еще ленинградцы) говорили, что леса будут стоять, пока стоит советская власть? Может, знает кто ответ…

Режим работы: с 10.30 до 18.00, выходной — среда.

Цена вопроса: 250 рублей с человека, есть скидки. В вечернее время — 400 рублей.

Фотосъемка внутри храма разрешена без каких-либо ограничений.

Адрес: набережная канала Грибоедова, 2Б.

Побывать в храме надо обязательно, даже если вы очень далеки от религии и еще дальше от Романовых. Увидеть храм внутри и полюбоваться им снаружи — подарок для глаз, души, ума и сердца. Настоятельно рекомендую!!!

Из храма я выходила совершенно ошеломленная, с двумя посаженными аккумуляторами фотоаппарата и переполненная впечатлениями. Вроде и читала я о храме много, и готова была увидеть всю его красоту, но одно дело читать и смотреть картинки, а совсем иное — увидеть все своими глазами.

С набережной Грибоедова вышла я на Конюшенную и преодолевая препятствия в виде фанатов футбола и всего, что с этим связано, вывернула на набережную реки Мойки. Вечер я решила провести по-соседски, заглянув к Александру Сергеевичу Пушкину, на набережную Мойки, 12.

Музей-квартира Пушкина — музей особенный. Жили здесь Пушкины очень недолго, всего четыре месяца, причем, не самых счастливых в своей жизни, да еще и закончившихся очень трагично. Оставлю в стороне историю, предшествующую дуэли, да и саму дуэль — в нашей стране это известно каждому, потому что Пушкин у нас единственный, любимый и самый-самый. Надо понимать, что после смерти поэта вдова с детьми с квартиры съехала, мебель снесли в подвалы и все то, что окружало поэта, незаметно пропало, исчезло, растворилось во времени. Картинки, нарисованные Жуковским сразу после смерти Пушкина, помогли воссоздать интерьеры квартиры, а оставшиеся подлинные вещи стали главными экспонатами. Все очень скромно, кроме кабинета поэта — самого впечатляющего в музее.

Квартира небольшая, даже неспешная экскурсия не займет много времени, а идущие за вами группы будут подгонять и выпроваживать в следующие комнаты. Очень напрягают смотрительницы, ревностно следящие, есть ли у вас билет, разрешающий съемку, я его просто держала на виду, чтобы каждый раз не нырять за ним в сумку. В кабинете поэта самая дотошливая служительница, переспрашивающая несколько раз и изучающая билет чуть ли не под микроскопом…

Нового я ничего не узнала, да я и не надеялась на это. Про Пушкина я знаю очень много, на его стихах меня растили и его творчество шло параллельно с моей жизнью — я росла, открывала новые стихи, с упоением читала «Онегина», копалась в перипетиях последнего года жизни поэта и искала, что стало с его семьей потом, после роковой дуэли. Кто кого переговорил бы в этом музее — гиды меня или я гидов, еще вопрос…

Но всю жизнь я мечтала побывать именно здесь, в квартире, где душа поэта отлетела в вечность. Теперь побывать бы еще в Михайловском, но пока этого нет даже в планах.

Я не ставила себе цели скептически копаться, что в музее подлинное и помнит самого поэта, а что лукаво названо таковым — это для меня было не самым важным. Я просто хотела увидеть дом и кабинет, атмосферу и обстановку того времени и увидеть перо, которым писались гениальные стихи. Большего мне и не надо было…

Режим работы: с 10.30 до 18.00, касса до 17.00. Ежедневно, кроме вторника.

Цена вопроса: 120 рублей с человека, за аудиогид — 190, за фотосъемку — 200 рублей. Вечер у Пушкина мне обошелся в 510 рублей (с экскурсией дороже и нужно ждать времени ее начала).

Есть льготы и скидки, я не выясняла этот вопрос.

Адрес: набережная реки Мойки, 12.

Музей Пушкина завершал мой день.

Устала я страшно и хотелось поскорее добраться до отеля, чтобы дать ногам отдых. Но белая ночь так соблазнительно играла закатными красками на не желающем темнеть небе, так звала гулять и так настоятельно советовала не думать о сне и отдыхе, что я поддалась ее соблазнам, махнув рукой на здравый смысл и решив, что энтузиазм меня завтра поднимет и он же разыщет резервы сил для нового и не менее длинного дня.

И я пошла любоваться белыми ночами и самым красивым городом на земле…

Продолжение следует…

Теги: Самостоятельные путешествия