Кипр. Протарас: чудо-юдо-остров (21.05.2016 – 01.06.2016). Часть 2

На берег от гостиницы вела козья тропка, начинающаяся прямо за лужайкой с бассейном. Идти следовало через жуткие сухие кусты, под ногами вились корни кустарников и деревьев, прозаично валялся строительный и бытовой мусор. Лично меня сия картинка в первый день просто шокировала: ведь не задрипанная российская глубинка, а цивилизованная европейская страна! Правда, когда я скинула фото «живописной дороги на пляж» коллеге, он начал подшучивать: «Ты наши помойки, ой, полянки — пустыри помнишь? Где битые бутылки, шприцы, пакеты с бытовым мусором, дерьмо всякое? Чо, как не родные-то?». Только вот мне было не смешно: заплатить немалые деньги, чтобы созерцать отечественную неустроенность? Да уж, то, что мы великодушно прощаем любимой Родине, совершенно не приемлем в другом месте.

Ну, ладно, с «ностальгической» помойкой, козьей тропой и «романтическими» дебрями, в которых народ любил переодеваться (подозреваю, что не только), я еще готова была смириться. Но когда мы вышли из засохшего лабиринта цепляющегося кустарника на пустырь, через который продолжалась дорога на пляж, я поняла, что все намного хуже.

Сразу взгляд начинала «радовать» стройка. Неспешно копошившиеся на бетонной конструкции местные рабочие лениво переговаривались и за все время нашего неудачного отпуска ни на сантиметр не продвинулись в своих трудах. Также нам предстояло идти по выжженной красной земле, острым камням и бугристым плитам вулканической породы, оранжевой пыли и редким чахлым растениям — жуткий вид, крайне сомнительное эстетическое удовольствие. Впервые увидев этот постапокалиптический пейзаж, я воскликнула: «Теперь я знаю, как выглядит Ад!». Кроваво-красная каменная пустыня, засохшая, выжженная, безжизненная, опаляемая огнедышащим солнцем, обдуваемая сильными холодными ветрами. И это наше место для отдыха?

Весь народ из ближайших отелей стекался во вторую — самую благоустроенную бухту, маленькую, песчаную, с несколькими платными шезлонгами и зонтиками, к которой надо было спуститься по очередной козьей тропке с невысокой горки. За данью пару раз в день приезжал на скутере веселый киприот. Когда он видел нас на улицах Протараса, непременно махал рукой и кричал: «Hello», хотя услугами проката мы не пользовались.

Как и многие соотечественники, мы загорали на полотенчиках, благо песок на пляжике оказался хоть не глубоким, довольно притоптанным даже в начале сезона, но мягким. К бухте-пляжу вплотную примыкала территория отеля «Мимоза», гости которого вольготно загорали на шезлонгах, расставленных на зеленой лужайке, — вот им, наверняка, было удобно.

На первый взгляд, пляжик был хоть и кукольный, но миленький. Практически чистый песочек. Причудливые породы, среди складок которых можно было найти настоящую морскую соль. Прозрачная вода без волн и мусора, приветливо мерцающая между каменных нагромождений — миниатюрных скал, такая же спокойная за пределами бухточки.

Правда, сказочно-бирюзовой, как на любой картинке, рекламирующей пляжи Кипра, она казалась лишь на экране фотоаппарата и через стекла солнечных очков. А так, обычное, синее море, более соленое и плотное, чем привычное Черное, все равно любимое — да и как его можно не любить?

И заход в воду был хороший, песчаный. Но вот подвох: бухта оказалась довольно мелкой, а песочек быстро заканчивался, переходя в острые вулканические плиты, из которых, как я уже поняла, и состоял этот чудо-остров, по крайней мере, эта его часть. Теперь я начинала понимать, что меня подсознательно беспокоило на фотографиях этого пляжа. Хотела песочек, нежный, ласковый, а все равно получила камни, да не гладкую гальку, а такие вот подлые — острые. В первые же дни муж о дно и окрестные камни изрезал ноги, что добавило очередную каплю негатива в копилку испорченного отдыха, ибо на длительные пешие прогулки он был уже не особо способен. Я поступила умнее (зная свою подверженность травматизму) и купалась в сланцах, убив за несколько дней много лет служившие верой и правдой на адлерских курортах любимые шлепанцы.

Еще был один неприятный момент — на пляже курили. Хотя даже отечественный Сочи вот уже несколько лет объявлен «зоной, свободной от табака». Окурки, естественно, бросали себе под ноги, поэтому я сильно засомневалась по поводу хваленых местных пляжей, отмеченных «голубым флагом». Раздевалок, душевых, туалета не было, мусорные контейнеры я тоже не заметила. Но, все-таки, пляж, видимо, убирали.

С утра (в первые дни мы ходили купаться до завтрака, потом обленились) бухта была очаровательной. Спокойная водичка, отсутствие палящего солнца и людей, тишина и миленькие пейзажи окрашенных нежным персиковым цветом окраин утреннего Протараса.

Но к полудню наш кукольный пляжик начинал заполонять народ, и о релаксе можно было напрочь забыть. Особенно, учитывая, что наличие людей численностью более 10 человек в обозримом пространстве является для меня уже критичным.

Как ни странно, состав отдыхающих был интернациональным, но с существенным перевесом в сторону русских. Иностранцы вели себя спокойно, разговаривали вполголоса, поразило, что среди них много татуированных (впрочем, мой мастер давно отмечала, что на Западе украшать себя артами — это норма).

Соотечественники с непременной тягой к кучкованию и громким разговорам обсуждали свои проблемы (русские очень любят ныть, я вот тоже — типично русская), хвастались количеством посещенных стран, говорили о покупках, сюсюкали с малышами, орали на детей. В общем, гвалт стоял неумолкающий. В тесноте и шуме довольно трудно расслабиться, отдохнуть, я даже не могла сосредоточиться, чтобы почитать книгу.

Но главным шоком для нас стало огромное количество малышей, отчего пляж напоминал Анапу — детский курорт. «добрые» родители постоянно затаскивали своих протестующе визжащих отпрысков в холоднючее море. За одним орущим малышом вопль подхватывали все остальные, и подобные «рок-концерты» мы выслушивали ежедневно. Для нас, людей бездетных, очутиться в этом «филиале» яслей было крайне сомнительным удовольствием.

К общему «хору» периодически присоединялся мороженщик, приезжающий на смешном фургоне и на смеси языков рекламирующий лакомство. Тут же к нему по козьей горке устремлялись толпы желающих приобщиться к «высокой киприотской кухне», выстраиваясь к очередь, как к пивному ларьку в застойные времена. Приезды мороженщика были главным развлечением на нашем пляже.

Вторую позицию в импровизированном рейтинге занимали дайверы, облюбовавшие пляж-бухту для своих занятий. Мужественные симпатичные инструкторы (особенно я любовалась чуваком с дредами) учили иностранные группы мастерству погружения. После недолгой тренировки люди в мокрых блестящих костюмах, с масками, похожие на инопланетян, неспешно пересекали бухту и отправлялись в открытое море. Там их ждали несколько затопленных фигур древнегреческих божеств — развлечение для современной публики.

Время от времени к гулу пляжа присоединялись вопли отдыхающих на прогулочных корабликах. Веселой желтой лодкой из песни «The Beatles» фланировала «Dolphin submarine», элегантно курсировали белоснежные яхты.

Особенно усердствовали экипаж и пассажиры пиратского корабля «Black Pearl», с которого доносились выкрики в стиле самых неумных американских комедий с коллективными требованиями кого-нибудь побить, убить, сбросить за борт, накинуться всей гурьбой и, возможно, линчевать.

Еще одним развлечением оказалась нехитрая живность бухты. Малышня сачками ловила крохотных крабов, пытающихся спрятаться в пещерках — складках боков бухты, длинные белесые рыбы испуганными стайками наталкивались на ноги отдыхающих прямо у берега.

Мужу, который никогда не видел великолепия египетского подводного мира, было интересно плавать в специальных очках на глубину, за бухту и рассматривать разных рыб. Еще там была затопленная статуя Афродиты, именно к ней плавали дайверы. Муж мой тоже плавал, любуясь безрукой богиней, охраняемой толщей морской воды. А мне, как верной жене моряка или несчастной Ассоли оставалось ждать его возвращения на берегу.

И, в общем-то, ничего, совершенно ничего мне здесь не нравилось. Да, миленько, но разве об этом я мечтала?!

Единственный плюс (перетекающий из минуса) пляжа — сюда приходят люди сразу из нескольких отелей, хотя лица со временем и становятся узнаваемыми, но никто насильно не лезет по-соседски «дружиться». Я же все равно очень боялась спалиться, всячески желая походить на иностранку. Возможно, нас так и воспринимали — как эксцентричных чужеземцев. Тем более что общались мы с мужем на языке, которому могла бы позавидовать небезызвестная Эллочка-людоедка, из всех наших «у», «оу», «угу», произносимых, впрочем, с разными интонациями, наиболее осмысленным было слово «о’кей».

Справедливости ради надо заметить, что фотографии здесь получались очень живописные: синее море, окружающие бухту оранжевые рельефные скалы, покачивающиеся вдали белые парусники на фоне голубого купола неба. Но это, если смотреть на экран компьютера. Стоять же босыми ногами в холодной воде, под пронзительным ветром, обжигающим солнцем, рискуя разодрать ступни и ладони о шершавую вулканическую породу, и при этом миленько улыбаться — было очень не просто.

ПОГОДА

В последние годы мы ездим на юг осенью — погода более комфортная, нет изнуряющей жары. А тут — отпуск в мае. Понятно, что на Черноморском побережье купаться еще прохладно, а вот Средиземное море — в самый раз. Странно, о погоде я вообще не беспокоилась, но и она не захотела сделать наш отдых чуточку приятным.

С погодой нам не повезло. Я так всем говорила. Ну, или мне так казалось. Днем в Протарасе стояла ужасная, одуряющая жара, солнце палило просто немилосердно, воздух прогревался до 40 градусов, и даже ходившие в первые дни тучки не помешали мне моментально обгореть (с кремом!). При этом вода при 22 градусах и большой разнице с температурой воздуха казалась дико холодной, заходить было не комфортно, долго находиться — тоже. Как выразилась одна соотечественница на пляже: «Я чувствую себя селедкой, которую засунули в морозилку». Но самым жутким оказались ветра. Очень холодные, сильные, буквально сдувающие с ног. С такими ветрами, с одной стороны, было неприятно выходить из холодного моря, с другой — ничего не стоило обгореть. По закону подлости, 1 июня, когда мы уезжали, ветра прекратились, море прогрелось, стало намного приятней. Отсюда вывод: май — не самое удачное время для отдыха в Протарасе.

Вообще, климат Кипра, по всей видимости, мне не подошел. Акклиматизация, перелет, накопленная усталость или какие-то неведомые геомагнитные поля острова, но вместо легкости и релакса, ожидаемых от отпуска, я получила стабильно плохое самочувствие на протяжении всего отдыха. От жары и духоты постоянно хотелось спать, даже воздух казался каким-то плотным, липким, обволакивающим киселем, в котором я беспомощно болталась, как муха в паутине. Меня буквально прибивало, будь то кровать или пляж, с большим трудом я заставляла себя шевелиться.

Ленивой, нездорово-размеренной обстановке способствовал весь неторопливый кипрский уклад жизни — никто никуда не спешил, всем было на все глубоко параллельно. Меня, еще не оправившуюся от рабочих авралов и сумасшедшей гонки дней, невероятно раздражала эта медлительность. Киприоты — замечательные люди, улыбчивые, отзывчивые, но ужасно неторопливые, ленивые, слишком расслабленные. Они, конечно, стараются, что-то делают в своем неспешном ритме, но не всегда все получается. Наверное, и слабенькая развитость туристической отрасли — следствие этой врожденной лени.

Я вот, тоже, например, девушка — ленивая, вечерами люблю поваляться с книжкой или посидеть в Интернете. Но на отдыхе хочется больше движения, жизни, ритма. Я помню, как мы ходили по горам в Большом Сочи, как уставали, но это была приятная усталость, сопровождаемая необычайной энергией и легкостью. На Кипре мне банально и тупо хотелось лежать пластом и не двигаться. А, так как подремать на шумном пляже было невозможно, я ложилась рано, периодически просыпая ужины, чем вызывала неудовольствие мужа. Зато просыпалась в середине ночи. Такой сбой режима дня тоже негативно сказывался на самочувствии (еще одна причина неудавшегося отдыха).

НА ОКРАИНАХ ПРОТАРАСА

Протарас — небольшой курортный городок, расположившийся недалеко от Айя-Напы и протянувшийся вдоль береговой полосы. Первоначально был обычной сонной деревушкой, и только после перехода северной части острова под контроль Турецкой Республики Северный Кипр здесь начала развиваться туристическая индустрия. Развивалась она достаточно активно в центре, если судить по многочисленным отелям, кафе, барам и прочим тавернам, а вот окраины не особо затронула. Центр города, как и его прибрежная полоса (впрочем, надо полагать, что это одно и то же) представляет собой сплошной курортный комплекс с развитой инфраструктурой. Это, возможно, несколько лет назад Протарас позиционировали как спокойный, тихий городок с превосходными пляжами, лично мне он показался оживленным, многолюдным и… просто обычным малоинтересным туристическим местечком. Все-таки, не зря мой друг, узнав, куда я еду, схохмил: «Протарас? Чего ты материшься? Хорошее место Протарасом не назовут».

Справедливости ради, надо сказать, что прямо за нашим отелем начиналась почти живописная маленькая гора, даже со скалистыми разломами наверху. У подножия ее проходило шоссе, поднимаясь вверх.

Если пройти по нему некоторое расстояние, то открывались неплохие виды на многочисленные крыши домов и синюю гладь моря.

В первый же вечер, предприняв первую попытку прогулки и изучения окрестностей, я даже залюбовалась открывшейся панорамой и предположила, что, может, не так все и плохо в этой плотно застроенной деревне.

Хотя наш отель располагался на самой окраине города (выбирала специально из-за тишины, но не срослось у нас с ней), я планировала совершать прогулки в центр Протараса. Читала, что дойти до него близко — каких-то 2 км или 30 минут.

Но, во-первых, у мужа катастрофически болели ноги (в том числе и из-за порезов, полученных на острых камнях неприветливого острова), во-вторых, по дневной жаре и при сильном ветре такие променады могли запросто закончиться солнечным ударом и ожогами (что, видимо, и случилось со мной).

Поэтому в основном мы бродили по окрестностям своей окраины: по каким-то горным шоссе, вдоль дороги, украшенной цветниками, мимо бахчей с арбузами, пустырей с пожухлой травой или чахлым кустарником, строек и помоек.

Как-то забрели в чужие сады с пустующими домиками, неизвестными деревьями с диковинными плодами, буйно разросшейся опунцией.

Удивила безлюдность — неужели здесь никто не живет?

Странное ощущение: будто бродили мы по некой таинственной деревушке, по непонятной причине покинутой своими обитателями. Мне определенно хотелось верить в интригу.

Больше всего меня раздражали оккупировавшие окраины Протараса виллы-коттеджи, видимые с нашего балкона. Одинаковые, как дети в пионерском лагере, двухэтажные, беленькие, под оранжевыми черепичными крышами, с окнами, плотно закрытыми синими жалюзи. Гламурно-провинциальные, выстроившиеся плотными рядами наподобие домиков на отечественных дачных участках, они, казалось, стояли так плотно, что их жители были лишены личного пространства.

Хотя, было ли оно нужно? За все время я лишь в одном домике видела признаки жизни в виде чувака, починяющего кондиционер. Пустующие, пустые, бездушные, лишенные человеческой атмосферы, движения, они казались театральными декорациями, забытыми в углу сцены — острова после так никогда и не сыгранного спектакля. Белые домики на фоне синего моря и голубого неба. Миленько? Но именно эта картиночная бутафория ежедневного созерцания статичности мне казалась отвратительной. Остров, где не только пейзажи выглядят мертвыми, но и дома.

Чаще всего наши прогулки заключались в посещении трех ближних магазинчиков: муж у меня человек хозяйственный, развлечение его состояло в очередном сравнивании цен и переводе их на рубли с последующим офигиванием, что все так дорого.

Мое развлечение состояло в фотографировании на фоне обсыпанных ярко-малиновыми цветами кустов и придорожных цветников с желтыми растениями, похожими на наши отечественные бархатцы.

Мы романтично гуляли вдоль шоссе. Я пыталась учить мужа английскому, хотя бы так значимой для него фразе: «How much?». Правда, безуспешно. Он, в свою очередь, учил меня немецкому. Я оказалась более способной ученицей, и в тот же вечер бойко считала до четырех. Сам муж — правда, до десяти, но это все, что он знает из школьной программы немецкого языка. Все это было, несомненно, очень миленько. Правда, мы крайне интересно и весело проводили время?

Также мы раза три ходили в популярный гипермаркет «Lidl». Большой магазин-ангар со всевозможными товарами, толпами народа (преимущественно, российского), очередями в кассы. Люди приходили закупаться сюда серьезно — везли нагруженные доверху коляски. По ценам (в пересчет на рубли) получалось не особо бюджетно, но не заоблачно, наверное, как в столичных магазинах. Еще в гипермаркете проводились акции, когда какой-либо товар можно было приобрести с очень приятной скидкой. Так, нам удалось отхватить пару коробок дешевого вина. Вот, кстати, сразу же после посещения этого магазина я окончательно убедилась в своей ошибке: надо было брать апартаменты поближе к центру, готовить самим, ходить на многолюдный, но более-менее просторный и благоустроенный пляж, гулять по набережной, а не искать тишины и уединения на дикой окраине, где их тоже не было. Возможно, тогда и впечатления были бы иные…

Кстати, на Кипре — левостороннее движение, это не привычно не только для водителей, но и для пешеходов. Машины и багги гоняют по дорогам как сумасшедшие, светофоров я не заметила. Очередной экстрим. Зато в центре ездят смешные двухэтажные автобусы типа city-bus, на которых любят кататься местные свадьбы. Довольные гости визжат, хохочут, машут прохожим руками — выглядит очень мило. Я тоже один раз им помахала, крикнув: «Хэй!», за что получила выговор от мужа: «Что ты в чужой стране ведешь себя как дикая?».

Унылые окрестные пейзажи, которые не могли оживить даже заботливо посаженные симпатичные цветочки и кустики, оживляла кипрская живность: очаровательные ящерки — гекончики, греющиеся на теплых камнях, и восхитительные местные кошки — грациозные, длинные, с томными, словно подведенными глазами, и чрезвычайно мяучие. Пожалуй, только эти обитатели чудо-острова и скрашивали наше пребывание на нем.

Продолжение следует…

Часть 3

Часть 4

Часть 5

Теги: Пляжный отдых