Про великанов и теодицею

Дети не подвели. Приехали достаточно рано, и к ужину все мы вчетвером уже выглядели заправскими пиратами.

Пиратская вечеринка — круизная традиция. Все пассажиры — и стар, и млад — одеваются джеками воробьями, капитанами морганами и прочими фрэнсисами дрейками. И пиратствуют, как могут. То есть, в рамках современного законодательства.

Два завершающих днях речного круиза «Кружева Фландрии» наш «Риголетто» провел на речных просторах двух Голландий — Южной и Северной. С водой, как известно, в Голландии проблем нет. Точнее, проблемы-то с водой как раз есть — страна с ней борется, сколько себя помнит, отвоевывая у моря всё новые польдеры, превращая дно в сушу. Но борется очень по-доброму — не изгоняя воду, а приручая ее. Поэтому полна Голландия рек, каналов, проток, проливов, заливов и гаваней.

В других странах с речными круизами всё яснее ясного. Например, в России круиз проходит по Волге, в Германии — по Рейну, в Украине — по Днепру. В Голландии же ответа на вопрос, «по какой реке круиз?», может и не быть. Скажем, тщетно я глазел на карту и пытался понять, по какой воде мы попадем из Роттердама в Амстредам. Это можно сделать примерно двадцатью разными способами!

А для начала нам нужно было добраться из Антверпена в Дордрехт. Тут как раз всё просто — это каждый школьник знает. Так как пришвартованы мы были в Каттендейкдоке, нам даже не пришлось выходить в Эско. Выходим через Альбертдок в Леопольддок и дальше в Каналдок Б2-Осткай (в Делвайдедок сворачивать не надо). Дальше — в канал Шельда-Рейн, пересекаем бельгийско-нидерландскую границу и идем по границе между Зеландией и Северным Брабантом. Потом уже совсем легко — выходим в широченный Волкерак, а там поворачиваем направо в эстуарий Холландс-Дип (это уже Южная Голландия). Оттуда — налево в Дордтше Киль, а там уже рукой подать до Ауде-Маас, на слиянии которой с Бенеден-Мерведе и Норд и стоит досточтимый Дордрехт!

Дордрехт

Пришвартовались мы утром — аккурат, когда солнце красило нежным светом стены древнего Гроотхоофспоорта. Город был тих и безмятежен. Что ж, возможно, тут по вечерам над ресторанами горячий воздух дик и глух, и тлетворный дух правит пьяными окриками, и… (что там еще?) уключины скрипят, и женский визг раздается. Но утром всё совершенно тихо. Хотя, скорее всего, тут и по вечерам жизнь волнуется не очень разгульно. А вот истории Дордрехту не занимать. Шутка ли — это самый древний голландский город.

А зачем Дордрехту разгуливать? Он издревле был занят совсем другим — решал проблемы теодицеи. Достаточно вспомнить, что на Дордрехтском синоде в 1619 году кальвинисты безоговорочно победили арминианцев. Оно и понятно: безусловное избрание, непреодолимая благодать — кому же такое не понравится! Поясню теологическим языком. Если я облажался, это не потому что я лох, а потому что так было предопределено, и я с этим ничего не мог поделать. Правда, если у меня в жизни всё замечательно, это тоже не потому что я молодец (я могу оставаться лохом), а просто потому что так всё предопределено. И ладно! Но тут восстают арминианцы. «А как же свобода воли?!« — кричат они, — «Неужели же каждый не может сам решить не быть лохом? Неужели же каждый не может сам сделать свою жизнь замечательной?!" Не знаю, как вам, а мне кальвинисты ближе. По крайней мере, решать ничего не надо. Нам лохам предестинантам так сподручнее.

А в Дордрехте вообще ничего решать не надо. Можно плыть по беззвучному течению времени. Мы, правда, все-таки решили и поднялись на колокольню Гроте-Керк. Но как знать, может, мы и не решали этого вовсе, а было это предопределено?

Главное в Дордрехте — небывалая безмятежность. Особенно утром, когда человек по природе своей должен быть тревожен. Хотя, как известно, благородный муж в душе всегда безмятежен, а низкий человек всегда озабочен. Может, это не Дордрехт безмятежен, а мы в душе благородные, но безмятежность накрыла нас там с головой! Мы умилялись голландским атрибутам, виденным нами уже сотню раз — каналам, домам с клонящимися фасадами, крутым крышам, цветочным горшкам, лодкам… Как там у Басё?

«Сладишь лодку,

дабы вплавь к цветам, да поздно»…

Пора возвращаться на «Риголетто».

Киндердейк

В Киндердейке всего одна достопримечательность. Зато ее много, и она чисто голландская. Ветряные мельницы. Причем неподдельные. Cтоящие на этом самом месте чуть ли не со времен войны за испанское наследство, когда их тут поставили для осушения польдеров. Годом ранее мы уже видели мельницы в Заансе-Сханс, но в Киндердейке всё гораздо лучше — и трава зеленее, и мельницы мельничнее, и каналы канальнее, и аутентичность аутентичнее!

Мы с Аней оседлали велосипеды и понеслись навстречу мельницам. Конечно, можно было заранее ожидать такого подвоха, но случилось как раз то, чего я боялся. Оказалось, что это никакие не мельницы, а великаны!

— Помилуйте, сеньор, — взмолилась жена, — то, что там виднеется, вовсе не великаны, а ветряные мельницы!

— Сразу видно неопытного искателя приключений, — отвечал я, — это великаны. И если ты боишься, то отъезжай в сторону и помолись, а я тем временем вступлю с ними в жестокий и неравный бой.

И вступил! Всех до одного объехал и победил сфотографировал! Аня тоже не испугалась и сопровождала меня как верный фотоаппаратоносец. А как же иначе? Ведь когда переведутся донкихоты, закроется книга Истории. В ней нечего будет читать.

Дальше вы уже знаете. День догорел на сфере той земли, где я искал путей и дней короче. И сумерки лиловые легли. На судне началась вакханалия пиратская вечеринка.

Поздно вечером я стоял на корме и вглядывался в речную даль. Воздух был пуст и свеж. Я размышлял о прожитом дне, Дордрехте, великанах, пиратах, предопределении и теодицеи. Тут рядом со мной нарисовались четверо (видимо, тоже под впечатлением от пиратов, великанов и Дордрехта) углубившихся в теологический диспут пассажиров.

Девушка с длинными волосами и бокалом шампанского (по всей видимости, сангвиник) произнесла:

— По моему мнению, Бог желает избавить мир от зла, но не может.

Ей возразил мужчина со сдвинутыми бровями и рюмкой коньяка (наверное, холерик):

— Нет. Бог может избавить мир от зла, но не желает.

Тут вклинилась женщина с уставшими глазами и бутылкой вина (ясно, флегматик):

— Или же Бог не может и не желает избавлять мир от зла.

Точку в споре поставил мужчина с печальной ухмылкой и стаканом водки (как пить дать, меланхолик):

— Бог и может, и желает избавить мир от зла, — сказал он. Затянулся сигаретой и выдохнул в голландскую ночь, — Но не избавляет.

Вот они — последствия романтики пиратства. Тут не то что теодицея, тут дихотомия добра и зла многих ставит в тупик! Вдруг меланхолик обернулся ко мне, грубо схватил за плечо и воскликнул:

— А ну-ка, вставай! Мы уже в Волендам приплыли!

— Что такое? Куда вставать? — опешил я. И открыл глаза. Никакого меланхолика. Жена усиленно трясла меня за плечо.

— Просыпайся, говорю! Мы уже в Волендаме. Пошли на завтрак!

Волендам

Волендам позиционируется как голландская рыбацкая деревушка. Мол, прибыв сюда, каждый может познакомиться с бытом простых голландских рыбаков, так как со времен седой старины здесь мало что изменилось. Но мы-то все со школьной скамьи знаем, что старинные рыбаки должны жить где? Правильно, в ветхой землянке. Они должны ловить неводом рыбу, а их старухи — прясть свою пряжу. Здесь же ничего подобного. Ни ветхости, ни землянок! Ни неводов, ни пряжи, ни разбитых корыт! Такое чувство, что местные рыбаки словили-таки золотую рыбку. Причем не одну, а целыми неводами их (золотых рыб) таскали. По крайней мере, каждый из бедных древних рыбаков смог построить себе современный высокий терем, да еще и сдать его в аренду ведущим мировым брендам.

А золотые рыбки, как мы знаем, водятся только в сказках Пушкина, а никак не в голландских водах. Поэтому мы с Аней сразу почувствовали подвох и дискомфорт в этом царстве новостроя и туристического чистогана, сели на велосипеды, да и поехали в соседний Эдам.

Эдам

Всемирно знаменитый сыр эдам (эдамер), оказывается родом из хорошенькой деревушки величественного города с населением… 7000 человек. Не успели мы начать объезжать достопримечательности Эдама, как он уже закончился. Но Эдам мы посетить все равно стоит. В отличие от Волендама. Эдам жив не сыром единым. И жив совсем не только для туристов. Он жив сам по себе.

Объехав Эдам, мы хотели уже направить свои колеса обратно к гавани. Но сырный дух тут нас остановил. Туристы видят сыр, туристов сыр пленил! Быть в Эдаме и не зайти в сырный магазин, это же всё равно, что быть в Париже и не зайти в Лувр, быть в Стамбуле и не зайти в Айя-Софию, быть в Амстердаме и не зайти в бордель кофешоп музей Ван Гога!

Правильно сказал художник (догадайтесь кто): «Если в стране нет, по меньшей мере, пятидесяти сортов сыра и хорошего вина, значит, страна дошла до ручки». Мы как-то не продегустировали голландское вино (пусть его заменит голландское пиво), но разнообразие и качество сортов сыра красноречиво говорит, что никакая ручка этой стране точно не грозит!

Хоорн

Прибывать в конечную точку маршрута путешествия всегда немного печально. Ведь это означает, что время путешествия (а это, за редкими исключениями, самое счастливое время жизни) уже почти закончилось. Теперь будет возвращение домой, выход на работу, окунание в рутину. Но, как говорил древний мудрец Екклесиаст, конец дела лучше начала его. А он не мог быть неправ. Мы возвращаемся другими — усовершенствованными. И нас снова начинает влечь муза дальних странствий.

Та же самая муза влекла в стародавние времена и некоторых уроженцев последней (если не считать Амстердам) стоянки нашего круиза — североголландского города Хоорн (он же Гоорн, он же Хорн, он же Горн). Один его уроженец — Виллем Корнелис Схаутен в 1616 году взял да и открыл мыс, который потом в течение целых трех столетий обязательно огибал любой корабль, обплывающий Америку. С названием нового мыса Схаутен особо не заморачивался, а назвал его… нет, не мысом Схаутена, а в честь родного города — мысом Горн. Второй уроженец — Ян Питерсон Кун — во время Золотого века Голландии был генерал-губернатором голландской Ост-Индии, что, конечно, менее романтично, чем мысы открывать, зато гораздо более почетно и прибыльно.

Хоорн отсутствием туристического внимания не страдает. Приятственно в рабочий праздный полдень посидеть в кафе на площади Роде Стен, подразомлеть под жарким июльским солнцем, прикупить еще сыра (на этот раз — Бемстер) и выпить прекрасного голландского пива на ход ноги. Точнее, на поворот винта.

А вечером мы уже в Амстердаме.

Вот и всё. Всё когда-нибудь заканчивается — терпение, деньги, патроны. Даже круизы. Но ничто на земле не проходит бесследно. Неделя, прошедшая в круизе, всё же бессмертна. Теперь она в интернете, а интернет, как известно, вечен.

Мои материалы по речному круизу «Кружева Фландрии»:

• «Штрихи» (Амстердам)
• «Четыре ипостаси познания» (Утрехт)
• «Уездный город Рукобросальск» (Антверпен)
• «Не вмешиваться.» (Гент)
• «В круиз по Европе с детьми» (материал блогера L_Ann, по совместительству, моей жены))

Большое спасибо вам за внимание!

Теги: Отдых с детьми, Культурно-познавательный туризм, Круиз