Конец декабря 1800 года выдался в Европе на редкость дождливым. Копыта лошадей то и дело скользили по дорожной брусчатке, сбивали ритм быстрого бега, отчего богатая коляска то и дело дергалась взад-вперед к неудовольствию ее хозяина. Кучер испуганно оглядывался назад, потом щелкал хлыстом и свирепо орал на гнедых: «Пошли, канальи!»
Экипаж пропускали.Несмотря на унылую погоду, мокрые до нитки мундиры, солдаты, заметив знакомую роскошную коляску своего кумира, сторонились к обочине и громко кричали:Vive l’empereur! («Да здравствует император!») Войска двигались на восток. После успешного сражения под Маренго и битве «при высоких липах» (так назвали местечко Гогенлинден, недалеко от Мюнхена), Рейнская армия под командованием любимчика Наполеона генерала Жан Виктора Моро оказалась под угрозой окружения при Зальцбурге. И поэтому сам Бонапарт поспешил со своими отборными войсками к этому городу.
Ранним утром 23 декабря жители Зальцбурга замерли. Они услышали глухой шум с запада. С каждой минутой он нарастал. Тум-тум-тум-тум! Французская гвардия умела печатать строевой шаг по мостовым Европы. В эту ровную и гулкую поступь ежесекундно влетали посторонние звуки: лязг пушечных колес, бряцание винтовок, французская речь, отрывистые команды офицеров. Чуть раньше австрийская армия под командованием эрцгерцога Иоганна фон Ёштеррайха отошла в сторону Вены, оставив небольшой гарнизон в неприступной крепости Хоэнзальцбург. Ее и без того огромные, высокие стены возвышались над равниной на сто метров — крепость стояла на вершине горы. Уже просто добраться к ее воротам было непростой задачей, требующей выносливости и крепкого дыхания, а уж брать с боем — безнадежное дело. Даже турки, уж на что любители осаждать разные бастионы, но и они обошли это место стороной. Лишь однажды, в 1525 году крепость окружили восставшие шахтеры и крестьяне против зарвавшихся архиепископов. Больше двух месяцев продолжалась эта осада. Запасы продовольствия у осажденных, которыми руководил князь Маттеус Ланга, быстро таяли. Тогда они пошли на хитрость: каждый день перекрашивали в другой цвет единственного сохранившегося быка и водили по краю стены на виду у осаждавших. Досаде последних не было предела! Штурмовать невозможно, а у противников еды в крепости навалом! И восставшие крестьяне и шахтеры разошлись по домам.
— Ну, что там? — процедил сквозь зубы Наполеон, внимательно изучая контуры крепости в подзорную трубу. — Отвечают на наш огонь?— Так точно, сир! — ответил адъютант. — Но совсем редко. Видимо, берегут порох и ядра.— Наши потери?— Всего десять убитыми, сир, и тридцать ранено! — Проклятые австрияки… — недовольно пробурчал Бонапарт и, поморщившись, погладил правой кистью ноющее от непогоды бедро. — И этот непрерывный дождь… Когда он закончится? Наполеон вопросительно посмотрел на адьютанта. Тот чуть опешил от столь неожиданно вопроса.— Не могу знать, сир! Я раньше никогда не был в этих местах. — А тут красиво… — заметил император, снова разглядывая в трубу город. — Столько золота на куполах… наша казна пополнилась трофеями?— Так точно, сир! — с радостью доложил адъютант. — Много сундуков с ценностями уже в вашем обозе, сир!— Хорошо… Теперь идите к генералу Моро и передайте мой приказ. Надо, чтобы те, кто сидит в этой крепости, узнали — в Зальцбург прибыл Наполеон. И он расположен дружелюбно к противнику. Ясно?— Так точно, сир! Разрешите исполнять?— Давай… Но этот дождь, он меня доконает, если мы проторчим тут хотя бы месяц. Зальцбург… Зальцбург… соляная гора… скорее это не гора, а золотой писсуар Европы, много золота и дождей.Наполеон замолчал. Адъютант, с почтением выслушавший размышления императора, удалился.
Спустя два часа, после обеда, Наполеон Бонапарт крепко спал. Он не мог видеть, какие жаркие споры разгорелись в эти часы среди защитников крепости Хоэнзальбург. Одни с жаром доказывали, что никогда и ни при каких обстоятельствах крепость сдавать нельзя. Другие громко возражали. Их основными аргументами были: 1) эрцгерцог Иоганн фактически бросил их на произвол судьбы, уйдя с армией на восток. 2) Наполеон Бонапарт уже прослыл выдающимся полководцем, им восхищалась вся Европа, его боялись, но многие были наслышаны о благородстве нового императора Франции. Поэтому, сдав крепость, ее защитники ничем не рискуют.Послали парламентера.Он вернулся с хорошими вестями. Наполеон обещал не тронуть пальцем никого из тех, кто будет находится в крепости с оружием в руках. — А в городе? Что там? Жителей не убивают? — спросил самый ярый защитник варианта обороны до конца, Курт Райтенау, потомок бывшего правителя Зальбурга Вольф Дитриха фон Райтенау. — Всё спокойно. Французы лишь чуть стеснили хозяев домов — им где-то надо квартироваться. Но только офицеры. Солдаты стоят лагерем. Никаких случаев мародерств не было. — А если они нас и крепость, ограбят? — с недоверием спросил фон Райтенау. — Не может быть! Наполеон не захочет терять своего реноме в глазах всей Европы! Иначе все станут считать его банальным вором и мародером.— На сколько дней осталось у нас еды? — раздался чей-то голос.— Максимум на месяц. И то, если практически голодать… — ответил потомок Максимиллиана Гандолфе, одного из известных строителей крепости. — Надо принимать ультиматум… Какой будет толк, если мы все умрем с голода? Тогда французы просто войдут через ворота, некому будет открывать по ним огонь. Будем голосовать?— Голосуем! — сразу раздались нетерпеливые выкрики.
Из пятнадцати человек, сидевших в большом зале восточного крыла крепости, одиннадцать проголосовали за сдачу. Потомок фон Райтенау резко вскочил с деревянной скамьи:— Вы глупцы! Попомните мое слово! Нас ждет позор на всю Австрию!
И он оказался прав.Когда ворота крепости медленно раскрылись перед небольшим карэ французских войск, солдаты, нарушая строй, радостно кинулись внутрь. Крепость Хоэнзальбург быстро наполнялась воинами в синей форме. Вскоре туда прибыл сам Бонапарт. Он начал восхождение к крепости в прекрасном настроении, а закончил его в дурном. Пот градом катился по лицу будущего властителя Европы — слишком тяжело ему достался подъем по очень крутому склону горы Мёншберг. Быстро билось сердце, снова поднывало правое бедро. Смахнув пот с лица, Наполеон злым взглядом оглядел своих солдат и офицеров, потом скользнул по понурым лицам австрийцев. Все ждали приказа императора. Наступила мучительная тишина. Лишь мяукание голодного кота нарушало безмолвие. Бонапарт снова презрительно посмотрел на австрийских офицеров. Потом небрежно махнул перчаткой в сторону генерала Виктора Моро:— Взять здесь все, что сможете унести!
Фон Раутенау вздрогнул и закричал с возмущением в голосе:— Но вы же давали слово, Бонапарт! Как так можно?— На войне, как на войне! — усмехнулся Наполеон, и, заложив руки в белых перчатках, повернулся, резво пошел вниз, под гору, стараясь не поскользнуться на мокрых булыжниках. Сзади раздались торжествующие крики французских солдат — сегодня им есть чем поживиться!Вот так закончилась единственная в истории добровольная сдача крепости Хоэнзальбург. Солдаты Наполеона вынесли из нее все, что можно. Даже куриц и другую живность. И лишь одинокий кот еще долго оглашал окрестности города своим голодным мяуканием.
Хоэнхальзбург, в переводе — высокий Зальцбург, один из символов этого красивого города. Крепость видна практически с любой точки Зальцбурга. Но о ней расскажу чуть позже, сейчас просто восстановлю хронологию нашей поездки сюда, после посещения Маутхаузена и Эбензее. Еще в Москве, выбирая отель в Зальцбурге, руководствовался следующими критериями:1. Должен быть легкий подъезд к отелю, и там обязательно парковка для машины. Так как искать в темноте парковку в незнакомом городе — занятие малоприятное.2. Отель обязательно с завтраком. Выходить из номера в город голодным как-то не хотелось.3. Не очень дорогой. Большинство отелей Зальцбурга имеют цену более 100 евро за ночь.
И вот я разглядел на карте города отель под названием Хоффманн. Он как раз находится на той самой дороге под номером 158, что вела сюда от Эбензее. Мимо известного горного курорта Вольфганг-Зее. А когда я прочел, что возле отеля в 40 метрах находится остановка транспорта и автобус идет до центра всего 10 минут, все сомнения отпали. Цена — 53 евро тоже устроила. Бронировал номер через booking.com, все быстро и удобно, получил подтверждение, оплата — при отъезде из отеля. Доехали на удивление быстро. Горная дорога оказалась не столь крутой и извилистой, как я предполагал ранее. Хорошая трасса, сухая, скорость примерно 80–100 в час. Сразу нашли свой отель, познакомились с приветливым хозяином. Машину припарковали, и было заметно, что с этим делом здесь непросто — мы заняли последнее свободное место. Отель небольшой, новый, построен в стиле таком типа хайтек, скромный небольшой номер, душ, единственное, что нам не понравилось — немного экономит хозяин на отоплении, плюс нету в номерах стаканов. Ну нету и всё! А что будет делать русский турист в номере вечером без стакана? Сами понимаете — проблема. Вот это серьёзный минус отелю. Ну ладно, впопыхах мы еще не замечаем этих неудобств, быстро — душ, и — вперед! Вперед, в сказочный город! Еще пока светло, разница во времени сказывается. Троллейбус (а не автобус, как писали туристы) под номером два привез нас в центр, на Мирабель-платц. Я вовремя проинтуичил, и мы вышли именно здесь, а троллейбус повернул направо и поехал в сторону вокзала. Нам туда не надо, нам бы в старый город. Спрашиваю проходящую мимо австрийку для верности — к дому Моцарта туда? Она переспрашивает: нам к какому дому? Где он родился или жил с женой? Улыбаюсь: нам в старый город. — Это налево, потом направо на мостик и увидите… — улыбается фрау.- Данке шён! — настроение у нас с женой на высшем уровне. Спустя пять минут мы выходим на мостик.
Смотрим налево.
