Ночь, улица...

В Санкт-Петербурге всё так. Когда-то давным-давно мне довелось прожить в Северной столице (или, как раньше говорили, в городе на Неве) два незабвенных года. А теперь мы всей семьей приехали на три дня — показать детям белые ночи, а заодно и другие достопримечательности «Петра творенья». Хорошо, что всё здесь так и осталось! Конечно, многие фасады отреставрировались к 300-летию (которое местные жители ласково величали «зоолетием»), а в остальном все так же. И Медный всадник на месте, и клодтовские кони на Аничковом мосту. И мосты ночью по-прежнему разводят, и пушка на Государевом бастионе стреляет все так же ровно в полдень.

И Казанский собор точно такой же, как и в те времена, когда в нем набожно молился нос коллежского асессора Ковалева.

Правда, нет уже Ленинградского рок-клуба на Рубинштейна, 13…

Но все так же можно позаглядывать в старые дворы-колодцы. Ведь почти в каждом — музей!

По Питеру, как и по жизни, совсем не стоит бежать сломя голову в стремлении ничего не упустить. Лучше полностью расслабиться и, доверившись ногам и судьбе, бродить в свое удовольствие. А иначе, не ровен час, можно случайно пройти мимо своего счастья.

И кажется, что до сих пор гуляют здесь, любуясь творением рук своих, Петры и Екатерины.

Ну вот, я честно хотел вымучать качественный литературный текст. Уж про Санкт-Петербург-то престало! Что-нибудь изобилующее аллюзиями и аллегориями. Но не получилось. Родилась в муках только одна аллюзия и полторы аллегории. А в остальном, как видите, — просто фотографии с подписями.

Видимо, не графоман я, а фотоман. Щелкал направо и налево, как заведенный. Нужно было заставлять себя время от времени скзать себе «стоп!», опустить фотоаппарат и просто присесть передохнУть на поребрик.

Но раз нужно что-то написать, уделю внимание сугубо практической стороне вопроса — например, тому, где сейчас в Санкт-Петербурге можно остановиться. Выбирая жилье, мы обращали внимание на расположение, которое должно было быть как можно «центрее», чтобы не мучиться долгими переходами и, тем более, переездами.

Так вот, во-первых, с весьма несвойственной нам предусмотрительностью мы озадачились выбором места проживания аж за полгода до предполагаемой поездки. И, как выяснилось, совершенно не зря. Во-вторых, путем несложных интернет-исследований мы поняли, что вменяемых (в нашем понимании) гостиниц в центре Питера раз два и обчелся. Можно, конечно, было поселиться в «Невском Паласе», но тогда пришлось бы продать нашу яхту и виллу в Майями. А этого мы сделать пока никак не можем, прежде всего потому что у нас ни того, ни другого нет.

Да и расположен этот «Невский Палас» (и иже с ним) не очень. К чему нам раскаленная жарой Невская Першпектива? Нам бы что-нибудь поближе к воде и к Зимнему. Нет, на штурм мы, конечно, не собирались, но ведь одна из наших главных целей — посмотреть на разводные мосты, а без воды их не строят.

Так вот Аня нашла на booking.com квартиру, да не где-нибудь, а на Большой Конюшенной! Шутка ли, от нашей парадной было пять минут пешком до Дворцовой! Всего-то пройти дворами-колодцами Певческой капеллы, перейти Мойку по Певческому мосту, вот тебе и Дворцовая площадь! Лучшего расположения нельзя было увидеть и в самом радужном питерском сне, которые, как известно, обычно снятся крейсеру «Авроре».

Дворцовая площадь, правда, как раз была обезображена двумя громадными сценами — одна к (будь он неладен!) международному экономическому форуму, вторая — к выпускным «Алым парусам». Забегая вперед скажу, что сами «Алые паруса» мы не увидели (уже уехали), но кусочек репетиции зацепили.

Я, кстати, боялся, что этот злосчастный экономический форум изрядно подпортит нам программу — все-таки приезд Медведева сотоварищи обычно сопровождается перекрытием автомобильных дорог, закрытием подходов к достопримечательностям и другими безобразиями, сулящими простым россиянам и гостям нашей страны сплошные неудобства. Но то ли аура белых ночей накрыла город со всеми его жителями, включая высокопоставленных, сплошным позитивом, то ли премьер-министр понаделал выводов из недавнего своего питерского визита, который друг-губернатор прославил на всю страну рассказом о выразительно вскинутых вверх средних пальцах ждущих автомобилистов по пути следования кортежа, но в этот раз этот самый форум прошел для горожан и туристов, в хорошем смысле слова, незаметно, чего нам, собственно, и нужно было.

Мы с женой, безусловно, волновались, понравится ли детям культурная столица. Я, например, в их возрасте всякими культурными столицами интересовался так же сильно, как правительство народом. А уж если б у меня в их возрасте были всякие интернеты и айпэды, меня, наверное, перестал бы интересовать вообще весь мир. Но новое поколение, видимо, адаптируется к постоянно усложняющимся условиям проживания на нашей мутирующей планете. По крайней мере, первую же прогулку по каналам наши дети предложили нам сами и провели ее в полном восторге.

Мне же от Фонтанки и Мойки даже взгрустнулось. Как будто нарисованная, глядит на меня из них моя такая далекая молодость…

Во время прогулки по каналам мне в перерывах между фотокадрами удалось прочитать детям краткий курс истории нашей бывшей столицы нашей бывшей империи — от Петра Великого и где-то до народовольцев. Правда, так как между фотокадрами перерывов практически не было, курс получился ну очень уж краткий. Экспресс-курс. Причем, чем дальше, тем кратче. Но дети, вроде, внимали.

«Петр I хотел в Европу… Рубил окно… Швед не давал… Петр был реформатор… Создал флот… Бороды запретил… Приплыл в Неву, построил город… Связался с Европой… И Россия просветилась…» И так далее…

Питер, кстати, и сейчас, кажется, правильно движется в сторону Европы. Толпы празднующих белые ночи людей сидят на улицах за столиками, попивают напитки, потом гуляют, потом опять садятся за столики. И при том, что все попивают, мы, гуляя ночи напролет, не видели ни одного пьяного. Только веселых!

Во вторую ночь, отправив семью спать в три часа, а сам гулял до половины седьмого утра. Так вот, сначала я немножко в глубине подсознания опасался, что меня могут ограбить или, по крайней мере, убить. Все-таки набережная Мойки — не самое людное место в это время суток. И, думал я, для человека с фотоаппаратом не самое безопасное. Ведь не исключено, что не перевелись еще в Северной столице Родион Романычи! А так как старух-процентщиц ныне днем с огнем не сыщешь, возможно, бедные студенты теперь доказывают, что они не твари дрожащие, на никчемных туристишках с фотоаппаратами.

Но нет… ничего такого. Встречались только веселые компании. Одни даже предложили мне пива. Но я сказал, что так рано не пью. Они удивились: разве ж это рано? (А было четыре утра). Пришлось сказать, что я не пью до восхода солнца.

Кстати, в ту ночь, как оказалось, бродил я с фотоаппаратом без малого девять часов — с 9.30 вечера до 6.30 утра, даже ни разу никуда не присев. И совершенно не замечал усталости! Ведь вокруг было столько всего! То есть, усталости я не замечал пока не дошел до Крюкова канала в 5.30 утра, и понял, что мне нужно еще вернуться домой. Путь домой был сложен как строительство города на болоте. Мне уже казалось, что сейчас ноги откажут, и я распластаюсь где-нибудь на Английской или, в лучшем случае, на Адмиралтейской набережной. Но ничего, дошел! И помогло мне не упасть только созерцание чудесного рассвета над Невой!

Кстати, о белых ночах. Когда мы жили в Питере, почему-то об этих ночах ничего, кроме бессоницы не вспоминается. Видимо, все-таки лучше на них смотреть нашими нынешними чисто туристическими глазами.

Потому что в этот раз мы были несказанно поражены, если не сказать, шокированы, тем, как же это красиво! Когда ты выходишь вечером на набережную, а над Петропавловкой догорает закат, чтобы медленно перерасти во всенощные сумерки и уже часа в четыре уступить бесцеремонному рассвету.

На набережной, как и во всем городе, царит праздник. Праздник белых ночей. Гуляющие любуются, общаются, влюбляются, прогуливаются, дружат, танцуют, фотографируются, дискутируют и мечтают! Ей-богу, я нигде в России такой фестивальной атмосферы не припомню! Сравнить могу только с Рождеством в Европе. Никакой вражды, никаких проблем, ничего, что не радовало бы взгляд! Удивительно!

Где-то в полпервого ночи по Неве начинается сумасшедшее броуновское движение катеров, корабликов, лодок и тому подобных судов — им нужно успеть покатать жаждущих зрелищ пассажиров до полвторого, когда начнут разводить мосты, и в Неву войдут большие суда. Это представление надо видеть — Нева с траффиком более плотным, чем на Невском в час-пик!

Затем начинается основной перформанс ночи — разведение мостов. Публика встречает его восторженно и благоговейно, как откровение с небес! Кстати, народ оказался подкованный — было видно, что все заранее сделали выбор, развод какого моста будут наблюдать, и ближе ко времени двинулись в сторону своего «избранника». Кто-то был у Троицкого, кто-то пошел к Дворцовому (но он сейчас на ремонте, разводится очень рано и не подсвечивается), кто-то к Лейтенанта Шмидта (пардон, он нынче, оказывается, Благовещенский), а кто-то в другую сторону — к Александра Невского и Большеохтинскому.

(Дворцовый)

(Лейтенанта Шмидта Благовещенский)

Эх, хотелось нам взглянуть на Большеохтинский — когда-то мы недалеко от него жили — но пешком туда далеко, а тащиться на такси не было никакого желания. Ну ничего, главное, «газоскреб» там строить, к счастью, не будут, а значит успеем еще когда-нибудь насладиться видом!

Мы же наблюдали Троицкий мост! Единственный, у которого разводится только одна «половинка». Дети смотрели, как завороженные, как мостовая вместе с горящими на ней фонарями принимала почти вертикальное положение.

Да, забыл совсем рассказать! И в Эрмитаж ведь мы сходили! Излишне говорить, что перед этим мы за детей волновались еще пуще прежнего! Буквально, ночь не спали! Воспримут ли? Потянутся ли к вечному? Или просто пройдут мимо? Не прошли! В основном, мимо живописи. Хотя ходить по залам, честно говоря, устали. Но Фила вдохновили какие-то классические голландцы (у которых он подолгу просиживал, слушая аудиогид), мы с Аней, как обычно зависли на постимпрессионистах, а Дана поразилась, представьте, символистами!

Сын, видимо под впечатлением от работ импрессионистов, виденных давеча в Эрмитаже, той ночью случайно сфотографировал серию импрессий на тему разводящегося Троицкого моста. Например, вот: «светящиеся люди, падающие с разводящегося моста».

В общем, мы вынужденно перешли на ночной образ жизни. Днем просыпались только для недолгих вылазок. В основном, за едой. Хотя с завтраком проблем не было — купил булку хлеба и копченую куру, и сыт! А на обед мы, дыша духами и туманами, обычно садились в каком-нибудь кафе у окна.

И днем в Питере нынче сплошная любовь, позитив и очарованная даль!

А еще ведь и выпускной! И новые надежды! А иностранцы, как всегда, не знают, куда идти! И тигры на Невском…

Умрёшь — начнёшь опять сначала
И повторится всё, как встарь:
Ночь, ледяная рябь канала,
Аптека, улица, фонарь.

Не знаю, стоит ли нынче грустить в Питере. Или только радоваться. Может, и то, и другое…

Что еще написать о городе, в котором всё давно воспето, все виды запечатлены, все каналы переплыты, мосты разведены и стихи сложены? Что-то еще можно написать.

Что-нибудь снова о том, что в небе ко всему приученный бессмысленно кривится диск.

И вот, кстати, тот самый канал, и та самая аптека.

И, дай Бог, еще вернемся в Питер! И пусть в нем опять всё будет так! Исхода нет.

Теги: Самостоятельные путешествия, Отдых с детьми, Культурно-познавательный туризм