Не пряником единым

И вообще зачем в Тулу ехать непременно с чем-то? Можно поехать в Тулу без всего, зато к кому-то. Например, к золотому перу Туристера Игорю Cult-Tourist. Ведь он заодно и про Тулу расскажет: как Толстой идёт за водкой, как все встречаются на Пьяном углу и другие классические исторические факты.

Вообще рассказ о путешествии в Тульскую область надо начинать издалека. То есть, из Московской области. Не так уж и издалека, скажете вы? Вопрос дискуссионный, так как всё в мире относительно, как сообщил нам Эйнштейн. А уж Москва относительно Тулы и вовсе далеко, особенно, если сделаться толстовцем, одеться в рубище и пойти пешком. Но мы до такого еще не дошли, поэтому решили по пути приобщиться к прекрасному. Прекрасного ведь не много в нашем мире осталось. Его надо искать днем с огнем. И в этом может помочь Юля Juliette17. Если вам нужно прекрасное, спросите ее — она пособит.

Церковь Рождества Пресвятой Богородицы в Подмоклово

Первая цель, на которую навела нас Юля — церковь в Подмоклово недалеко от Серпухова. Родная церковная архитектура бывает весьма однообразна. Маковки куполов, притворы, закомары, подклеты, паперти — всё похожее. А иногда вдруг проглянет что-нибудь этакое, выбивающееся из устоев и расширяющее границы.

Ее создатель — Долгоруков — был сподвижником Петра I и участвовал в его Великом посольстве, с которого и началось у нас в государстве низкопоклонничество перед западом. Так вот съездил князь в Европу, понабрался идей всяких чужеземных, да и позабыл скрепы родной архитектуры. Велел построить у себя в имении (где это видано!) церковь-ротонду в чужеродном стиле, к тому же и со статуями на аркаде, да еще и, представляете, с люкарнами! Ладно бы только со статуями, с этим ещё можно было бы смириться. Но люкарны-то, люкарны! Получилось чудо какое заглядение!

Было это в начале восемнадцатого века. До того, как всё это станет мэйнстримом, и появятся всяческие Исаакиевские и Казанские соборы было еще ого-го как далеко. А тут в среднерусской глубинке такая «итальянщина». Потрясно!

Богучарово

Чтобы довершить тему «итальянщины», и, опять же, по наводке Юли, заехали мы и в Богучарово, что недалеко от Тулы — в поместье Хомякова. А там ни дать, ни взять, настоящая кампанила Св. Марка венецианская. Да такая, что все дожи обзавидовались бы, побросали бы свои гондолы, вапоретты и палаццы и прибежали бы в Тульскую область. Но им-то Юля не рассказала об этом месте.

Обычная колокольня обычной деревенской церкви — чего такого. Правда, церковь и усадьбу мы не посетили, а только прошлись по верхам. Но усадеб и церквей-то много, а кампанила такая одна. Построена она, правда, не так давно — в конце XIX века. Да пусть будет построена хоть в прошлом году, главное — красиво. Но в прошлом году, боюсь, так строить уже не умели.

Поленово

В усадьбе Борок, которая принадлежала великому художнику Василию Поленову, шел дождь. Дождь, так дождь. Я его люблю, да и Василий Дмитриевич не то что бы одни солнечные пейзажи писал.

Судьба Поленова поражает своей счастливостью. У нас, у людей, ведь так: что ни знаменитость, то всегда какое-нибудь несчастье. Один пьет, другой опиумом балуется, третий в петлю лезет, четвертого репрессируют. С художниками особенно всё не слава Богу. Один с ума сходит, другой ухо себе отрезает, третий в любви несчастен до ужаса, и так далее. Можно, конечно, сказать, что это просто экстраполяция свойств всего рода человеческого. В общем, да, жизнь — это страдания, это еще Сиддхартха Гаутама приметил. Есть, говорит, мол, дукха, и хоть ты тресни. Конечно, на всякую дукху, говорил он, найдется и своя ниродха, но мы сейчас не об этом.

Так вот Василий Поленов доказал, что построение счастья в одном отдельно взятом человеке (с его окружением) возможно, даже если он человека искусства, и, более того, художник.

На деньги, полученные за полотно «Христос и грешница» Поленов купил усадьбу Борок, где построил себе с семьей дом по своему проекту, и воплотил в жизнь мечту жить на природе. С крестьянами жил душа в душу, детишек их обучал, сделал для них музей привезенных из путешествий сувениров, организовал театр и много чего еще. Когда наступили лихие годины революции и гражданской войны, крестьяне горой встали за художника — дело, как я понимаю, по тем временам исключительное. Василий Дмитриевич был почитаем и при новой власти, и почил тут же в Борке в 1927-ом году.

С супругой своей проживал он счастливо и в любви. То, что и семейственность у него сложилась отлично, подтверждается тем, что до сих пор музеем Поленово руководят его потомки.

О художественной ценности творчества Поленова, в общем, даже споров не ведется. Он бесспорная величина. Если «Христа и грешницу» в наше достаточно безбожное время знают не все, то уж «Московский дворик» наверняка узнал бы всякий советский школьник.

Глэмпинг «О’Лень»

Поселились мы в этот раз на лоне природы недалеко от Тулы в еще одном заботливо отысканном Аней месте — глэмпинге «О’Лень». На лоне природы, в тиши, глуши и уединении жить всегда приятнее, чем в человеческом социуме. Нет, не то что бы мы не любили людей, но иногда от них устаешь, не правда ли?

А лоно матери природы всегда приветливо и не отягощает тебя никакими срочными новостями и навязчивыми мыслями. Вы, конечно, возразите, что внутреннее состояние человека зависит, скорее, от самого этого внутреннего состояния, а не от внешнего воздействия. Так-то оно так, но на деле всё равно хочется, чтобы внешнее воздействие хоть немного соответствовало внутреннему состоянию.

Глэмпинг расчудесный и превосходнейший. Так и хотелось спеть, мол, умчи меня О’Лень в свою страну О’Ленью. Где сосны рвутся в небо, где быль живет и небыль, умчи меня туда лесной О’Лень. Правда, там рвутся в небо не сосны, а молодые березы. Но это ничего. Это что-то даже более родное — славянское. И даже знаменитая толстовская скамеечка присутствует.

Жили мы в сарае. Но не в прямом смысле слова, а в домике под названием «Сарай». Он оснащен большой кроватью и панорамными окнами с видами на природу, чтобы просыпаясь, можно было сразу вспомнить, что ты на ее лоне, восхититься и расслабиться.

Дизайн сарая пышет изящной креативностью: абажуры из лопат, люстры из балясин, стулья, висящие на канатах. Жилище из разряда тех, в которых хочешь пожить из-за их уникальности. Комфорт тоже отменный. Имеется и проигрыватель с грампластинками, из которых мы слушали, вспоминая детство, в основном, зарубежную эстраду — ВИА «Черная суббота».

Остальные домики на таком почтительном расстоянии, что кажется, что мы одни тут среди рвущихся в небо берез. Дополнительно для счастья — мангал, на которым мы жарили пищу и горячая ванна в нашем дворе. Отдельная баня тоже есть, и она тоже с панорамным окном. Это был натуральный кайф!

Тула

Наступила долгожданная встреча с Игорем в Туле. Он ведь нас давно зазывал, говорил, что осенью в тульских краях особенно хорошо. Теплое солнце нежно золотит желтую листву, купола церквей приветливо блестят, и перелетные птицы призывно курлыкают. Или курлычат. В общем, поэзия и никакой прозы. На деле осенью в Туле никакого солнца не оказалось. Листья еще тоже особо не золотились. А если кто и курлыкал призывно, то это туристы в Кремле. Впрочем, Игорю всё это в вину ставить было бы несправедливо. Он же не мог предвидеть, что туристы будут курлыкать.

Зато Кремль был на месте. Какой же русский город без Кремля? Как говорится, город без Кремля — что кнут без пряника. Кстати, в музей пряника, мы так и не зашли. Почему? Да потому что пряники неблагоприятно влияют на фигуру. На самом деле, просто забыли и не успели. Что, кстати, не отменяет неблагоприятного влияния этого яства на фигуру.

Зато по Кремлю мы нагулялись вдоволь. Да, город без Кремля — что чай без самовара. В музей самовара мы, увы, тоже не зашли. Хотя влияние самовара на фигуру учеными еще не исследовано. Но зачем нам тульские пряники и самовары, если мы с Аней по натуре визуалы, то бишь, познаем мир, прежде всего посредством зрения? А те, кто познает мир прежде всего через вкус, видимо, называются «вкусалы», и мы — не они. Вот вчера вечером, когда мы в «О’Лене» познавали мир посредством шашлыка, мы были вкусалы, а сегодня мы визуалы, поэтому отправились на набережную Упы.

Набережную отгрохали замечательную. Спецом для визуалов. Проложили деревянные дорожки-настилы, чтобы можно было по ним ступать и обзирать величие Кремля.

Так как Игорь запаздывал из-за пробок, мы решили пока пойти в церковь и приобщиться духовности. Так получилось, что в Туле два Успенских собора — один в Кремле, а другой рядом с Кремлем на площади Ленина. Собор успения Пресвятой Богородицы на площади Ленина — это только мне режет слух? Тот, что в Кремле был закрыт, и мы пошли в тот, что на площади Ленина. Собор прекрасный, хотя дальше будет лучше.

И тут мы встретили Игоря! Надо ли говорить, что встреча была радостной? Не виделись-то столько лет, если не считать виртуальности. Но виртуальность не в счет — она в наш век на каждом шагу, и никого ей не удивишь. А вот «реальность» нынче редка и драгоценна.

Игорь с ходу в карьер стал нам рассказывать о городе. О том, что здание администрации на площади имени вождя мировой революции в народе именуется «табуреткой». А что, похоже. Приплюснутая немного, но всё же табуретка.

Потом Игорь повел нас на пешеходную улицу Металлистов. Ее преобразили так, что любо-дорого смотреть. Я ее видел в начале 2010-х. Правда, не вживую, а в Яндекс-панорамах. Зрелище было по пост-советски печальное.

Когда я был молод, металлистами называли тех, кто слушает музыку heavy metal. Но не знал, что в честь них и улицы называли. А улица хороша — древня и пешеходна. Вообще в городах нужно побольше пешеходных улиц делать. Так лучше и для экологии, и для людей. Хуже от этого только машинам, но они же не люди, их не жалко.

Увы, погода не способствовала народным гуляниям. А летом, чую, на этой улице веселая толчея и атмосферный праздник.

Так мы дошли до моста через Упу, памятника Левше и музея оружия.

Но в музей не пошли, потому что любим книжку Хэмингуэя «Прощай, оружие». Пошли вместо этого в Николо-Зарецкую церковь — усыпальницу династии Демидовых. Стоит она аккурат за памятником Никите Демидову. Основатель династии русских промышленников изваян с торсом, как у Сильвестра Сталлоне. Кто ж знает, может, он таким и был, а может, это скульпторский прием для усиления величия личности. Ильича же тоже частенько изображали широкоплечим богатырем, и ничего. А Николо-Зарецкая церковь поразила мое воображение. Но не тем, что она усыпальница богатырей, а своим фарфоровым убранством

До этого я в своей жизни видел фарфоровые чашки, блюдца, статуэтки. А фарфоровых церквей не встречал никогда. А это, скажу я вам, произведение искусства. Ведь церковь из золота любой дурак может сделать — даже я. А ты попробуй сделать иконостас из фарфора, чтобы красиво получилось. Это как блоху подковать.

Кстати, памятник Левше тоже неизвестно, похож на оригинал или нет — портреты Левши до нас не дошли. Известно только, что он спился и умер в нищете. Не ценит держава своих мастеров.

Арт-квартал «Искра» обрадовал своей современной креативностью и удобством. Хотелось бы, чтоб из таких «Искр» разгорелось пламя, преобразующее оставшуюся унылость и запустение наших городов. Ведь не перевелись еще Левши на земле русской. Жаль, опять же, что погода не соответствовала настроению гуляния, но жаловаться на данность мы не будем. Если только чуть-чуть.

Игорь рассказал, что он когда-то тут рядом жил, и территория эта была безвидна и пуста, как земля в первый день творения. Но дух Божий тут тогда не носился, а вместо этого носились курсанты и стреляли сигареты через больничный забор. Хорошо, что всё меняется, и иногда даже в лучшую сторону. Жаль, что мы в «Искре» в кафе не посидели, они там классные. Зато Игорь купил там багет (в смысле, хлеб такой).

Далее мы поскакали в темпе вальса. Сначала во Всехсвятский кафедральный собор. Там особенно прекрасен верхний храм, который мы, к сожалению, не увидели, потому что он был закрыт и открывается, оказывается, только по праздникам.

Вот так хочешь увидеть что-то красивое, а оно открыто только по торжественным дням. И как тогда из повседневности сделать праздник? Знамо как: пойти в «Ликёрку».

«Ликёрка» — еще одно знаменательное арт-пространство. Там, где раньше был ликеро-водочный завод. Раньше здесь появлялся на свет зелёный змий, а теперь — изобретательные художественные идеи. Такой подход мне по душе.

Тут еще один памятник Левше, подковывающему блоху. Но блоха тут такого монстрического размера, что такую, и я бы подковал, если б смог заставить ее сидеть смирно, и если бы умел ковать. Это уже не нимфозория, а нимфозорища какая-то. По-моему, в реальности она все-таки была меньше.

Надалеко от «Ликерки» стоит памятник глыбе и матёрому человечищу — Льву Николаевичу Толстому. Он с тяжелой думой на челе уверенной походкой прогуливается и, может, предвкушает новый роман. А может, предвкушает и что-то другое, потому что идет в сторону ликёро-водочного завода. Поэтому наш меткий народ так и окрестил этот монумент: Толстой идет за водкой.

Нам еще надо успеть в Тульский художественный музей. Вот где настоящий праздник души и, как говорил Михаил Сергеевич Горбачев, пир духа! Тут тебе и Репин, и Айвазовский, и Коровин, и Поленов, и Серов, и Кустодиев, и много еще кто. И иностранцы еще всякие занимательные. Музей потрясный. Мы в нем бы зависли еще надолго, но он уже закрывался.

После этого мы тепло попрощались с Игорем. И он сказал нам: «Идите вы в баню». Ну, раз золотое перо Туристера сказало, мы послушно приехали в О’Лень и пошли в баню.

Кондуки

На следующий день мы поехали в еще одно достопримечательное место Тульской области — Кондуки a.k.a. Романцевские горы. Тут раньше добывали уголь, а когда он, как и всё в этом мире, закончился, оставили карьеры, которые заполнились водой, и создались озера небесной красоты, необычные для средней полосы.

Про небесную красоту этих ландшафтов мы много смотрели и читали на Туристере. Бирюзовая вода, терракотовые горы — прям почти Мальдивы вкупе с Сейшелами и другими подобными «баунтями». Но в силу погодных явлений реальность оказалось иной.

Дул страшенный ветер, и нещадно хлестал колючий дождь. Но надо помнить, что нет вещей абсолютно отрицательных, как нет и абсолютно положительных. Мы ведь зато были в этом туристически перенаселенном месте абсолютно одни, и у нас остались фотки мрачных Кондуков, каких нет, наверное, почти ни у кого.

Богородицк

Не верьте названию — Бог родился не там, а в Вифлееме. Но до Вифлеема далеко, а до Богородицка почти рукой подать. Звезда туда, может и не приведет, пастухи там ничего не возвестят, и волхвы с дарами туда не придут, но зато там располагается усадьба Бобринского (не путать с Бобчинским из «Ревизора»).

Алексей Григорьевич Бобринский был внебрачным сыном императрицы Екатерины Великой и светлейшего князя Григория Орлова. Правда, появился он на свет в 1762-ом году, когда Екатерина не была еще ни императрицей, ни Великой, а Орлов еще не был ни светлейшим, ни князем. Екатерина тогда была замужем за Петром III, а Григорий еще не подготовил для нее переворот. Но Алексей ведь в этом всем не виноват.

И усадебный дом, и парк прелестны и ухожены. Но дом оказался закрыт для посетителей по причине понедельника, а парк был немного мрачен при такой погоде. И все равно мы погуляли там с удовольствием, частично нашли золотую осень, из-за чего частично поймали дзен. И с чувством закрытых гештальтов поехали домой в О’Лень.

Ясная Поляна

Если Александр Сергеевич Пушкин — наше всё, то Лев Николаевич Толстой — наше почти всё. И дело даже не столько в том, что до этого графа не было в литературе подлинного мужика. А в самом масштабе. Масштабе личности и литературного объема.

Правда, этот самый объем отпугивал меня в школьные годы от прочтения, например, «Войны и мира». И в юности тоже отпугивал. Что греха таить, и сейчас отпугивает. Но это же не значит, что я ее никогда не прочитаю, не правда ли?

Я уже прочитал «Смерть Ивана Ильича», и это гениально! В смысле, гениально само произведение, а не тот факт, что я его прочитал.

Ладно, речь ведь не о литературе, а о Ясной Поляне. Хотя Ясная Поляна неотделима от литературы. И мы уже бредём под ненастным небом по Прешпекту мимо Большого пруда.

Вот и дом Толстого, дом Волконского, флигель Кузминских. История оживает в словах экскурсовода.

Кстати, попасть в усадьбу вовсе не так просто. Нельзя просто так взять и пойти в Ясную Поляну. Мы бронировали билеты на сайте за неделю, и были счастливы, что места на нашу дату еще оставались. И это был вторник — в выходные билеты были раскуплены надолго вперед. Так что, если планируете посещение имейте в виду, что элемент внезапности — это совсем не то, что поможет в посещении усадьбы.

Жизнь Льва Николаевича была долга и удивительна. Такой, наверное, и должна быть жизнь великого писателя. Тут и разные мечты и идеи, и школа для крестьянских детей, и литературные изыскания, и сельскохозяйственные изобретения, и работа на полях вместе с мужиками, и отказ от богатства, и непротивление злу насилия, и отлучение от церкви, и, в общем-то, счастливая семья.

Конечно, когда человек велик, и у него в голове рождается столько больших идей, до конца счастливым на этой земле он, видимо, быть не может, и неизбежно начинает обладать всякими странностями характера.

Что ж, все мы не без странностей. Но если мои странности только докучают моим близким, то, например, пропитавшись странностями Толстого, Махатма Ганди взял, да и освободил Индию от британского владычества.

Могила Льва Николаевича совсем необычна — без креста и какой-либо эпитафии. Но великие и без памятников остаются великими, а посредственность никакие памятники не уберегут от забвения.

На этом и завершилось наше путешествие в Тулу и Тульскую область. Хотя нет, подождите, мы ведь кое-что забыли! В Тулу нельзя приезжать со своим самоваром, но из Тулы и нельзя уезжать без тульского пряника. И мы его купили.

Теги: Автопутешествия, Культурно-познавательный туризм, Самостоятельные путешествия