Ковчег спасения – остров Спас-Каменный

На востоке берега неровные, без населенных пунктов, с запада — с деревеньками. Проплываем Пески вдоль старинного почтового тракта Вологда-Кириллов, теперь там автомобильная трасса.

Село за деревьями, на берегу — церковь Антония Великого мрачноватого вида, в 14 веке она деревянная. Нынешняя, каменная 19 столетия, стоит на месте Антониевой мужской пустыни, упраздненной на 2 века раньше. Что она про себя помнит? А то, что после молебна Иоанна Кронштадтского местная жительница исцелилась от припадков, а с закрытием храма колокольня «работала» …маяком.

Озеро считается местом курортным. Дно большей частью песчаное, и на эти берега летом с палатками прибывают рыбаки и просто желающие искупаться в воде озерной. Другие расслабляются на базах отдыха, одна из них — «Остров» на речке Кубенка, впадающей в Кубенское озеро. А оно известно своим островком — Спас-Каменным и монастырем, тем, что от него осталось. Путь держим к острову.

К слову, остров не совсем остров, от большой земли не оторван. Тянется к берегу песчаная коса, видимая в засушливые годы и осенью. Крохотный, плоский, 160 метров на 70, вода и льды подтачивают остров, сантиметрами отвоёвывая у него площадь.

Вот он, островок горсточкой каменистой земли среди волн озёрных!  Сверкает в поднебесье золотом крест, словно из воды поднимается колокольня, всё выше и выше, и на небо возносится. Мал Спас-Каменный, а своих историй не забыл, сам давно историей стал! Поспешим на остров, нас ждут интересные встречи, тут лодка и пригодилась.

Современные обитатели острова

Весь берег усыпан валунами и камешками. Встречает нас Муся в образе монашки — платьице чёренькое, белый фартучек и манишка, мягкие тапочки. Как тебе, монашка, живется среди монахов? Мур-мур, хорошо!

Подоспела лодка с другими старожилами, в лодке бородатые мужички из местной братии. Теперь историю острова творят они — монахи, послушники, трудники, у каждого свой путь к Богу. Останутся ли в истории монастыря их созидания и дела, будут ли вспоминать добрым словом, как вспоминают тех, кто жил на острове раньше, расскажут другие. А мы присмотримся к нынешним обитателям монастырского подворья.

Старожилы прибыли не с пустыми руками, заметила коробки яиц, рассольник, молоко в банках. Корову не заведёшь — пасти негде, что-то вырастить — земли нет, одни камни. И плывут иноки на своих лодках до ближайших деревень закупать продукты для братии. Молитвы молитвами, а духовную пищу подкрепляют и подпитывают материальной, обычной.

Заезжают туристы на остров не так часто. Монахи всем рады, кто до них доберется, да не с пустыми руками, а «с камнем за пазухой». Что за традиция, об этом позже. Побывал ли на острове путешественник Туристера Владимир Шалаев, его фотографии иллюстрируют на сайте объект «Кубенское озеро», но рассказов о посещении острова пока нет (неужели первая, кто на остров высадился), так что расскажу, как могу, что видела, слышала, о чём прочитала.

Нам повезло, мы увидели монахов, и не просто мимоходом увидели. Без них впечатление об острове было бы пресным, лишенным живости неформального общения, тусклым, как беспросветно бесцветный день. Всё сложилось на редкость удачно, а по-другому и быть не могло. 

Опекал нас отец Пахомий, ему 60, на острове 6 лет. Говорил просто, без нравоучений и назиданий, спокойно и рассудительно, слова лились из души без фальши и пафоса, проникая по капельке в мою очерствевшую душу, переставшую давно всему удивляться. С первых минут сто лет знакомы. Мне всегда казались монахи особенными, в чём-то ущемленными — уйти из разнообразия мирской суеты, от радостей жизни к однообразию монашества и ежедневным молитвам, надо иметь веские причины и особого склада характер.

Близко, пусть краешком, жизнь монахов видеть не приходилось, а тут на виду, никуда не скрыться, остров маленький. Всё обыденно, вместе чай травяной пили, удивительно. Может, и не всё так елейно, вспомнить хотя бы фильм Павла Лунгина «Остров». Пороки у киношных монахов те же, что у обычных в миру людей, — служебное рвение, зависть, стяжательство, грехи и добродетели живут рядом. Всё же, надеюсь, здесь не так.

Отец Пахомий подошел к горячей, дышащей жаром печи, рукавицами достал решетку с запеченной рыбой, сокрушенно посмотрел, неужто подгорела, расстроился. Его искренность подкупала, и отметила про себя: «а ничто человеческое им не чуждо».

Успокоили отца: только корочкой зарумянилось, внутри всё отлично. Монах предупредил, скоро служба начнется, позовут нас, и, сложив рыбу на поднос, понёс в корпус. Будет сегодня монашеской братии запеченная рыба на ужин!

Больше всего проживало монахов на острове в 17 веке — 28 иноков, не считая 66 насельников. Теперь их число намного скромнее. Кроме настоятеля игумена Дионисия на острове живут 6 монахов, 1 послушник, кто готовится стать монахом. Послушники тоже в монашеском облачении в отличие от трудников, на время приезжающих трудиться, в монастыре жить. Познакомились с одним, зовут Дмитрием, пообщались.

На вид крестьянин из толстовского романа, простой мужик бородатый, сам на Льва Толстого похож чем-то. Ему, колоритному и фактурному, в фильмах сниматься бы, грим не нужен. Внешне простой, а два высших образования за плечами, семьи не осталось. Вот и решил принести Спасо-Каменному монастырю пользу своими умелыми, мозолистыми руками, работы много, восстанавливать монастырь надо.

Говорил не только о себе, раз мы спросили, больше о монастырской жизни, не отпускает его остров, к себе тянет. Ему верилось, или верить хотелось, и рассказанная им история с чайкой рисовалась в другом свете.

«…Возвращаюсь в монастырь на лодке. В лицо бьёт солнце, с трудом впереди разглядел топляк — бревно плавает, не понятно, какой длины и как обойти можно, не навредив лодке. И вдруг ориентиром на топляк чайка садится. Это сам ангел помог на остров вернуться».

Какая фактура! Настоящий вологодский мужик, такой былинный, из русских сказок старины далёкой, как не поверить!

Зимой Дмитрий на острове не живет, это пока, а там, кто знает, может, переберётся навсегда. Жизнь и без него на острове продолжается. Всё, что заготовлено летом, зимой пригодится. Дрова напилены, нарублены, в дровницу сложены, ждут своего часа, когда жаром дерева согреют в стужу монахов.

С 14 века монастырь жил по жесткому Афонскому уставу, привезённому из Греции первым игуменом Дионисием. Для приезжающих свои правила, что можно и чего нельзя в монастыре делать.

А был ли мальчик…

Обитаемым остров был всегда, не раз находили приветы из каменного века, а с историей зарождения монастыря дела неважно. Когда основан монастырь, достоверно никому не известно. За точку отсчета взят 1260-й год из «Сказания о Спасо-Каменном монастыре», автором считается монах Паисий Ярославов, живший в 15 веке.

Из тех Сказаний и ходит веками сюжет о князе-основателе, чудесно спасшемся в бурю на острове, «ковчеге спасения». Прямо скажем, сюжет — сказочный, из числа вариаций драматических перипетий незавидной княжеской доли: как в трёх соснах князь заблудился, увяз на болоте вместе с конем, или ужасная буря выбросила его на остров, вспомнить хотя бы пушкинского князя Гвидона.

Главный герой «Сказаний…" «князь Глеб Борисович» укрылся от бури на каменистом острове, а там два десятка старцев тусуются, молятся у креста двухвековой давности, поставленного вместо капища каким-то новгородцем, собиравшим дань в Заозерье. И велел князь основать монастырь по случаю своего чудо-спасения. С тех пор остров называть стали спасительным — Спас. Так ли было, один ветер знает, только этой легенды придерживаются монахи.

Кого Паисий имел в виду, и не спросишь, то ли новгородского князя из века 11-го, то ли белозерского из 13-го, то ли сына ярославского князя середины 14 века, то ли скопом всех этих Глебов с разными отчествами, и ни одного среди них сына Бориса.

Историки в образе книжного князя видят соединившиеся в одну три исторические личности с именем Глеб из разных эпох. В их числе первый князь белозерский Глеб Василькович (1237–1278). Ребенком получил от Орды ярлык на княжение в Белозерье, а в 14 лет совершил вояж по своим владениям. Больше историки доверяют рукописи 16 века: во времена этого белозерского князя на Каменном острове вместо часовни поставили деревянную церковь во имя Преображения Христова.

Ладно, споры оставим ученым, когда и в чьей голове зародилась идея основать монастырь. Одно несомненно, первым в глубинке Русского Севера монастырь возник на важном пути, по которому шло продвижение христианства на Север.

Руины

Пока монахи готовились к службе, прошлась по двору. Заметила у колодца чудовищно большую машину на колёсах, подарок благотворительного фонда нынешнему игумену Дионисию. Ездить на ней особо негде, да и вряд ли этот монстр сможет выполнить то, что умеет трактор.

Бросилось в глаза — остров почти пуст, небольшие строения не в счет. И если бы не Успенская церковь-колокольня 16 века с восстановленной в наши дни трапезной, любителям древней архитектуры пришлось бы туго, описывать нечего. Соборный храм, поражавший всех, кто видел его в лучшие годы, разрушен до основания, как в песне пелось, от былого величия ничего не осталось.

Много лет ушло на разборку завалов, поросших травой, работу трудоёмкую, результат есть. Цельные кирпичи сложены стопочками в сторонку, но до полного восстановления храма далеко, потребуются годы и мастеровые руки, одним монахам не справиться.

Дотронулась до памяти веков — декора выпуклых рисунков ручной работы на белых камнях. Сколько мук человеческих судеб заложено в них, столько же радости от сотворения белокаменного чуда.

Многое камень рассказать бы мог, умей говорить: как кирпич доставляли из Твери, а белый камень из старицких карьеров Поволжья. Как мастера, отдав частицу своей души, подняли белоснежный храм единым ансамблем. И всё прахом пошло. Без вины сгинули иконы, написанные для иконостаса прославленным иконописцем 15 века Дионисием, погибли в одном из пожаров.

Отмечают монахи на руинах взорванного собора таинственное явление: морозной зимой на поверхность в одном месте исходит теплый воздух, и, если в то место поставить наполненную водой кружку, вода не замёрзнет. Не исключено, под спудом кирпичей могут находиться мощи святых. Значит, жив собор, он всё еще дышит и ждёт возрождения.

На службе сынов божьих

Отец Пахомий позвал проследовать за ним в Успенскую церковь-колокольню, на второй этаж. Если и попадала на службы в церквях, до конца не стояла, не моё. Зашли в помещение, свет от окон, потолок полукруглыми сводами, привычного иконостаса нет, на стене крест и, что удивило, высокие кресла, можно присесть.

Пришли монахи, все в черном, на головах клобуки, встали каждый на своё место спиной к нам, и перед нами развернулось некое таинство, визуально не похожее на то, что видела в обычной церкви. Лился плавно голос монаха, читавшего у окна заунывно молитву. Слов без напряга не разобрать, кроме как «продолжаем молиться». Остальные крестились и били челом.

Пока молились, снова задумалась, что заставляет здоровых мужчин бежать от мирской жизни, и тут заметила на руке распевавшего молитву цветную татуировку «крест в круге», сходную с кельтской, кусочек прежней жизни не скроешь. Неужто игумен, неужто сидел, или токмо по молодости набит крест красы ради. Нет, ничто человеческое им не чуждо. Читала, библия татуировки напрямую не запрещает, но церковь их не приветствует.

В какой-то момент монахи сняли с голов клобуки, надели, опять сняли, обнажая седые полысевшие головы. А под сводами разливалась, убаюкивая, молитва, уносила в иной мир, иное время, в век 15-й, в транс погружала. ЧуднО!

Через полчаса служба закончилась, нас пригласили к раке с мощами, кто хотел, мог приложиться. В монастыре особо почитаются местные святые: преподобный Иосаф Каменский, афонский постриженик Дионисий, назначенный по воле Дмитрия Донского первым игуменом в 1379 году, юродивый Василий.

Биография жизни Иосафа туманна. Родился князем Андреем Заозерским в 1436-м, умер через 114 лет, ой, что-то не верится. Попал в опалу при Василии II Тёмном из-за родства с ненавистным Василию Дмитрием Шемякой и подался на остров в 11-летнем возрасте! Одно время его мощи находились в Свято-Духовом монастыре в Вологде, через 117 лет ковчег вернулся обратно.

Другим не так повезло, святыми не стали. Нашли последнее пристанище на острове сосланные в 16 веке в «каменный затвор» митрополиты всея Руси Зосима и Варлаам, Полоцкий архиепископ Арсений Шишка. Оказался в годы Смуты на острове вечно путавший берега авантюрист княжеского роду Григорий Шаховской, то присоединится к Лжедмитриям, то идейно вдохновит смутьяна Болотникова. Мыкался 4 года в царствование Анны Иоанновны принявший схиму архиепископ Ростовский Георгий Дашков. Кто сейчас помнит их имена, только остров да неутомимая Вики, и то не все факты.

Да, монастырь — дело тонкое, не от мира сего, всё в нём отличается от земной жизни, но состояние подавления, что всё чуждое, как бывало в церквях, здесь, к удивлению, не возникло.

На колокольне

Отец Пахомий не хуже профи складно рассказывал о монастыре, его истории, прежних постройках. Слушала и перемещалась во времени, листая мысленно календарь. Один век сменял другой, выделяя значимые эпизоды монастырской жизни. Это столь увлекательно, как следить за круговертью воды с палубы нашего судна.

Слетавшие с уст имена обретали плоть в моей голове, и живо представляла я всех этих Рюриковичей и Романовых, со школы не забытых по разным историям и картинкам. Зачем, к примеру, правители в старину приезжали на остров. А и вправду зачем? Причины у всех разные, разные и итоги. А чтобы лучше представить, отправились на самый верх колокольни.

С неё открывался вид на Кубенское озеро, на то место, где наш корабль стоял. Пётр Первый не первый из царственных особ, кто на озеро приезжал. О той поездке сам он скупо обмолвился, мол, «ездил на Кубенское озеро, оно слишком мелко». Побывал ли у монахов, ни слова, пойди, догадайся, Пётр, как известно, чрезмерной набожностью не отличался, мог не доехать. Зато в отличие от него, единственного из романовского рода, кто осчастливил озеро своей царственной персоной, набожные рюриковы потомки заворачивали и к острову.

Василий II Тёмный, лишившийся на время престола, объезжал монастыри с мечтами вернуть трон, посетил и Спасо-Каменную обитель. Благословения или помощь наследника помогли, но власть вернул, вырвав скипетр из рук ненавистного Шемяки. Позже отстоял торжественный молебен на острове наследник, будущий Иван III.

Остался в истории монастыря младший сын Василия II Тёмного, вологодский удельный князь Андрей Меньшой, как вдохновитель строительства первого каменного храма в краях этих — во имя Преображения Господня. Храм возводили те же мастера, что в Ферапонтово и Кириллове, закончив на 15 лет раньше (1478–81). Его-то на сегодня и нет, одни руины.

Не проехал мимо острова внук Василия Тёмного — Василий III вместе с супругой Еленой Глинской. Заезжал с простым человеческим желанием — хотел сына, чтоб власть ему передать, но наследник в тот раз не случился. Посещение через год Кирилловского монастыря оказалось успешней, в тот год намолен будущий Иван Грозный.

От его посещения Спасо-Каменному монастырю всё равно толк. Одарил Василий III 60 рублями на тёплую с трапезной Успенскую церковь-колокольню, где теперь стоим мы. Колокольню он не увидел, строительство завершилось в 1548 при его сыне, Иване IV Грозном.

Это единственное строение столь ранних лет, не подвергшееся вандализму в советское время. Вздрогнула колокольня от взрыва храма Преображения, стоявшего по соседству, накренилась, отшатнувшись от необъяснимого варварства, устояла.

Колокола новые, с Урала, потому нет среди них стопудового колокола с протяжным звоном, подаренного монастырю Иваном IV. Только самому грозному царю бывать на острове не пришлось. Пережидал непогоду на озере, и не пустила к монастырю крутая волна, грехов накопилось много. В его царствование появилась церковь Усекновения главы Иоанна Предтечи, да сгорела полностью в пожаре 1774 года. Каждый век что-нибудь выгорало.

К церквям в 17 веке добавились другие строения, оградой служили кельи монахов. Монастырь, богатея, заимел 7 сёл и 98 деревень по берегам озера, богатого рыбой. Жили монахи за счет продажи рыбы и соли своих варниц в Кубенском Заозерье и Соли Тотемской, да не хлебом единым жили. Собранная ими библиотека древних книг немногим уступала книгохранилищу Кирилловского монастыря. Из этих книг мог черпать сведения тот самый монах Паисий, сочинивший «Сказания…». Постепенно библиотека распалась: часть уцелевших после пожаров книг изъята для исправления, часть увезена в Вологду для нового Софийского собора.

С колокольни виднелся симпатичный деревянный домик с башенкой. Это воссозданная в 2013 году реплика спасательной станции 1906 года. Если присмотреться к табличке на входе, у домика есть адрес: улица Радио, 1, дань времени, когда остров сообщался с большой землей по радиосвязи.

Остров спасал не только души, с середины 19 века стал в прямом смысле спасительным. Появились сезонные лодки, лыжи, пробковые нагрудники от Вологодского общества спасения на водах. Светил фонарь на 20 км при хорошей погоде, в непогоду колокольный звон раздавался. Многих иноков наградили медалями за спасение терпящих в озере бедствие.

Небольшой дворик отделял от собора гостиницу (1896), визуально разделенную на 3 части отдельными входами, страдавшую от натиска льдов. Очередной ледоход весной 1903 года, разрушив простенки и заполнив комнаты льдом, уничтожил единственное украшение — деревянную галерею, её больше не восстанавливали.

15 лет с 1945 года в стенах гостиницы пахло рыбой, здесь её принимали, обрабатывали, а, как пункт закрыли, один сторож остался, да и тот уехал в 71-м. От неосторожных действий рыбаков, зачастивших на остров, сгорела гостиница. С ее восстановления и начались реставрационные работы на Спас-Каменном. В одном крыле — музей об истории монастыря, там же сувениры на память.

Камень за пазухой

Борьба с льдинами и водой длится на острове веками. Сплошная линия тянувшихся вдоль берега зданий, позволявшая монахам попадать из одного в другое, не выходя зимой на мороз, служила своеобразным заслоном ото льдов, осаждавших по весне остров. И стали иноки укреплять берега, обкладывая их камнями, ограждая строения от ледяного вала и размывания береговой линии высокой волной.

Льды уходили, о берег волна билась, забирая с собой, как некую дань, твёрдые опоры острову. И снова наступало время разбрасывать камни, а взять откуда? Так сложилась традиция привозить камни.

Каждый, кто держал путь на Спас-Каменный, держал камень за пазухой, только не с привычным смыслом злого умысла, с иным, добрым намерением.

Для монахов камень не орудие увечья, а предмет созидания, символ своего отношения к Богу, прочности веры такой же неиссякаемой силы, как твёрд сам камень. Соблюдая традицию, и мы внесли свою лепту в оборону острова, достав из-за пазухи два камня, пусть небольших, но твердых нашей верой в счастливую звезду Спас-Каменного, его возрождение.

Возрождение

За всю жизнь монастырь закрывался дважды: при Екатерине II и большевиками, внедрявшими свою идеологию, а чем царице не угодил-то. При ней монастырь лишился вотчин, и с очередным пожаром в 1775-м его упразднили. Утварь и кирпич с поврежденных зданий увезли в Свято-Духов монастырь, переименовав на Спасо-Каменный Духов.

А этот, растоптанный, лишенный имени, оплаканный скупыми слезами монахов, восвояси убравшихся с острова, четверть века пребывал в запустении. При Павле пробовали монастырь преобразить в Спасопреображенскую Белавинскую пустынь, получилось не очень. Прежнее название вернулось при Александре III, тогда же зимой 1892 года крестным ходом встретил остров останки святого Иосафа.

До того часа, как монастырь повторно закрыли, теперь казалось, что навсегда, оставалось немногим более 30 лет.

Веками спасал монастырь людей, их души, без него этот островок лишь малая горстка камней. Пришло время спасать саму обитель, она, как птица Феникс, не хотела сдаваться.

Попытки оживить монастырь с ветшавшей колокольней первым сделал архитектор Александр Асафов, составив в конце 80-х программу реставрации. Многое изменил в судьбе острова вологжанин Александр Плигин (1947–2004), мечтавший о том же. Оставив должность директора завода, весной 1991 года перебрался на остров и посвятил ему жизнь, оставаясь на Спас-Каменном до конца дней своих.

О «робинзоне острова», как называли Плигина журналисты, отец Пахомий рассказывал трогательно. Александр Николаевич, вкладывая свои средства, привлек помощников, вместе отреставрировали гостиницу, разбирали завалы. По древней традиции, начав с рассветом и закончив к закату, поставили украшенную резьбой часовню во имя всех Вологодских святых. Возле этой часовенки и похоронили хранителя острова.

С тех пор немало сделано. Восстановлена трапезная, колокольню поправили, в 2009 году прошел первый молебен, и спустя 8 лет возродился Спасо-Каменный мужской монастырь. Хочется верить, на сей раз жить долго будет!

А нам долго вспоминать, как заглянули «в туманную даль времён» ковчега спасения в Кубенском озере. Стали ли мы сильнее, чище, как знать. Память о нём с собой забрала, оставив ему частичку себя. Тепло простились с монахами, с Мусей, и в лодку сели. Уплывая, не могла оторвать взгляд от этого чудного острова. От колокольни, тянувшейся к небу. От золотом сверкающего креста. И впрямь магнитом остров притягивает, забыть не даёт себя…

Солнце приблизилось к горизонту, озеро забурлило, тёмной тучей накрылось, и вскоре Спас-Каменный скрылся из виду. Мы перевернули вторую страницу нашего речного похода, следующая остановка у нас в Вологде, до нее путь не скорый и весьма познавательный…

Продолжение следует…

Теги: Круиз, Культурно-познавательный туризм, Самостоятельные путешествия