Продолжаем знакомство с Дзержинским районом Калужской области, начатое в моем прошлом рассказе. Сегодня мы отправимся в пеший маршрут по болотам национального парка «Угра», а на обратном пути заглянем в административный центр района — город Кондрово, где до сих пор работает одна из старейших бумажных фабрик России. «Подумаешь, болото»- скажете вы, «Что мы там не видели?». Ну, во-первых, я действительно не видела. Никогда раньше не была на болоте, а между тем только в Калужской области их, оказывается, около пятисот!
Во — вторых, вот вы знали, что болота очень ценны? Во-первых, они, также как и леса, способны, как гигантские губки, поглощать из атмосферы углерод углекислого газа и не возвращать его обратно в течение тысячелетий. Во-вторых, они могут накапливать воду и улучшать ее качество, ведь вода в них обновляется гораздо быстрее, чем в озерах. В-третьих, водно-болотные угодья служат местом обитания многих видов растений и животных, в том числе редких; в четвертых… ну, вы уже поняли, в насколько важном месте мы сегодня оказались.
Оставляем машину на окраине деревни Галкино, и, ориентируясь на стенд национального парка, выходим на маршрут к первой нашей сегодняшней цели, Галкинскому болоту.
Это самовосстанавливающееся после торфоразработок водно-болотное угодье площадью 50 га. Его возраст около 9 тыс. лет.
В 1950-х годах на болоте велась добыча торфа, для чего оно было осушено. Сейчас его поверхность представляет собой сочетание озерков на месте выработанных торфяных карьеров с естественными болотными участками, уцелевшими от разработок краевыми частями и «бровками» (бортиками торфяных карьеров).
На Галкинском болоте растут сфагновые мхи и зеленый мох политрихум («кукушкин лен»), а уже на этом моховом ковре произрастают остальные болотные травы и кустарнички.
Среди болотных растений немало как лекарственных и пищевых (голубика, клюква, сабельник болотный), так и ядовитых (белокрыльник болотный, подбел, кассандра, или болотный мирт, багульник).
Из редких и охраняемых видов самое интересное — росянка (растение-хищник, которое питается насекомыми). Жаль, что сколько я ни вглядывалась с мостков, ничего подобного не обнаружила.
Согласно информации на сайте заповедника, в окрестностях Галкинского болота отмечено более 60 видов птиц -это ключевая орнитологическая территория регионального значения. Самыми массовыми гнездящимися здесь видами являются озерная и сизая чайки.
Кстати, кроме чаек мы никаких птиц здесь и не увидели, видимо, раньше нужно вставать)).
По территории болота проложены деревянные мостки, так что знакомство с ним выходит комфортным и приятным. Сходить с мостков запрещается.
Согласно стенду национального парка «Угра», неподалеку от Галкинского болота есть еще одно, Бучкино. Но найти тропу к нему намного труднее, чем к Галкинскому. Если с пунктами 1–5 экологического маршрута никаких затруднений не возникает, то участок 1–8 вызывает вопросы сразу.
Где, спрашивается тропа? Вон тот просвет среди деревьев?
Нерешительно потоптавшись у информационного щита в районе цифры 1, мы отправились в единственно приемлемом, на наш взгляд, направлении — заросшей травой и кустами лесной просекой. Если кто здесь недавно и ходил, то лесник, вряд ли кто еще. Одеваться на эту неочевидную тропу нужно как по грибы, и не забыть обрызгаться от клещей и комаров (у нас с собой было). По пути мы пару раз встретили собирающих землянику людей, туристов — ни разу. Мы тоже пытались по пути срывать спелые ягоды, но делали это редко и очень быстро, потому что комары знают, где устраивать засады. К тому же, они у себя дома, и никакой репеллент им тут не указ. Информационные щиты встречаются на этом неявном маршруте крайне редко, пока дойдешь до очередного, несколько раз предоставляется возможность сойти с верного пути, чего и мы не миновали. В общем, кто такая «Зеленая укрома» и что показывают на станции «Водоканальная» (точки 6 и 7 маршрута), мы так и не узнали. Хорошо, что хотя бы до болота (точка 8) дошли. Несмотря на то, что добраться до него не так уж просто, для туристов здесь тоже сделана смотровая площадка, и, судя по автографам на деревянных периллах, они сюда доходят.
Так же, как и на Галкинском, на Бучкином болоте в 1950-е годы прошлого века добывали торф, а потом в заполненных водой карьерах стала восстановаться болотная растительность — по окраинам и на «бровке», разделяющей карьеры.
Сейчас здесь формируется типичное верховое болото, поросшее сосной и сфагновым мхом, которые создают среду для специфических болотных растений.
На схеме от Бучкина болота (пункт 8) до начала маршрута (пункт 1) нарисована коротенькая тропа. Основная проблемка — ее найти. Двинувшись дальше по просеке, в какой-то момент мы поняли, что идем совсем не в том направлении. А больше никаких видимых путей не было, только возвращаться той же тропой, что пришли сюда. Этого не очень хотелось, так как, судя по схеме, выглядела он намного длиннее, да и трава, комары, клещи…
Спас ситуацию муж, практически наощупь нашедший вообще ни разу не очевидную тропку в сосновом лесу. Далее она становилась все увереннее, и мы с облегчением выбрались из болотных глубин, выйдя точнехонько к оставленной у начала маршрута машине. Общая протяженность пройденной нами сегодня экологической тропы — 6 км. Время ее прохождения у нас составило часа полтора.
В пятнадцати минутах езды от деревни Галкино находится административный центр района — город Кондрово. Его история неразрывно связана с развитием бумажного производства в России, даже на гербе города изображен бумажный свиток.
Основал его в 1615 году воевода Московского князя Ивана III Дмитрий Васильевич Кондырев, от его фамилии и получило название поселение. Несколько лет назад в центре города ему был поставлен памятник.
Статус города присвоен Кондрово в 1938 году. Кондрово относится к числу моногородов (населенных пунктов, основанных при градообразующем предприятии с целью обеспечения производства трудовыми ресурсами). Здесь это две бумажные фабрики.
Храм Спаса Нерукотворного
В моем предыдущем рассказе я писала о том, как Григорий Щепочкин и его компаньон Афанасий Гончаров (прапрадед Натальи Гончаровой) развивали в поселке Полотняный Завод парусно-бумажное производство, созданное по указу Петра I. Так вот, сын Григория Щепочкина Павел, владевший поселком в то время, в 1800-м году основал в Кондрово (10 км от Полотняного Завода) бумажную фабрику для производства писчей бумаги.
На берегу реки Шани сохранился дом Щепочкина, а перед ним — руины той самой фабрики.
Дому Павла Щепочкина, конечно, повезло не так сильно, как недавно восстановленному дому его отца в Полотняном Заводе, и находится он в запущенном состоянии, но, кто знает, может, настанут и для него лучшие времена.
Производство бумаги на Кондровской фабрике, как и на других фабриках России, было ручным. Бумага производилась из тряпичной массы, которая готовилась в семи километрах вверх по течению реки Шаня в районе д. Дорохи, где была установлена мельница для размола тряпки. Сортировка, очистка от пыли и резка тряпки производились в основном женщинами и подростками. Работа по приготовлению тряпья была пыльной и вредной для здоровья. Отсутствие вытяжных вентиляторов приводило к частым заболеваниям туберкулезом, а иногда и другими эпидемическими болезнями (сибирской язвой). Помните кадры из фильма «Север и Юг», где Маргарет впервые приходит на хлопкопрядильную фабрику Торнтона, а там в воздухе стоит пелена из пуха? Примерно так я это себе и представляю.
Подготовленная тряпка подвозилась на фабрику к тряпковарочным котлам, и в этих вращающихся по наклонной оси сферических котлах она отваривалась в негашеной извести под давлением пара в несколько атмосфер. Затем отмытая моечными машинами тряпка поступала в промывные роллы, где расчесывалась в полумассу. После этого отжатия полумасса посредством особой машины подвергалась более мелкому дроблению и поступала в белильные ящики, где отбеливалась известью. Отбеленная масса промывалась и отекала в специально устроенных сцежах с фильтровальным дном, выложенным камнями.
Подготовленная тряпичная масса подавалась в черпальные чаны, откуда черпальщик квадратной сеткой из конского волоса черпал массу, давал стечь воде, и затем сырые листы бумаги складывались небольшими стопами на сукно, ручным прессом выжимались излишки воды, после чего листы бумаги развешивались для просушки на веревках из конского волоса. Качество бумаги и толщина листов целиком зависели от мастерства черпальщика, который, опуская сетку в черпальный чан на разную глубину, брал разное количество тряпичной массы и получал разной толщины бумагу. Высушенные листы бумаги проходили проклейку животным клеем, для придания бумаге гладкости и лоска листы колотили деревянными молотками. Работали на фабрике собственные крепостные крестьяне.
С 1830 года Кондровской фабрикой владел генерал Мещеринов, получивший фабрику в приданое от Щепочкина, женившись на его дочери Елене Павловне. В 1853 году Мещеринов продал фабрику английскому купцу Вильяму Говарду. Купив фабрику в запущенном состоянии, Говард приступил к ее коренной перестройке. Не имея возможности расширить производство на левом берегу из-за отсутствия подходящей площади, он решил перенести ее на правый берег реки Шаня, где она и находится до сих пор. На фото ниже — ее дошедшие до нас корпуса и плотина на реке.
Догадаетесь, для чего нужна поставленная на рельсы лебедка на плотине?
К средине XIX века продукция фабрик компании В. Говарда была лучшей не только в России, но и в Европе. Продукция поставлялась к императорскому двору, во все уголки России и за границу. Четырежды кондровская бумага удостаивалась почетного права выходить с эмблемой государственного герба России. А в 1900 году бумага компании была признана лучшей в мире и получила высшую награду — «Гран-при» на Всемирной выставке в Париже.
Сегодня фабрика производит гофрированный картон, бумагу для гофрирования и упаковку из картона.
С плотины открывается вид на центр Кондрово с благоустроенной набережной.
Не знаю, как у вас, а у нас последнее время благоустройство городов начинают с набережных. Получается по-разному, но в Кондрово все выглядит симпатично.
Между прочим, проект благоустройства кондровской набережной стал победителем Всероссийского конкурса лучших проектов создания комфортной городской среды в малых городах и исторических поселениях.
Уточки, лавочки, кувшинки — релакс полнейший, только защиты от солнца не хватает. Хотелось бы еще беседок, места для катания на велосипеде и на роликах, ну да мало ли, чего бы нам хотелось…
Не так давно у воды поставили скульптурную группу «Утята», но видно, малыши оказались настолько хороши, что уже остался только один. Ладно, будем любоваться на живых утят, благо, их тут много.
