По джунглям Колумбии в Затерянный город

В этих далекой древности городах, ставших доступными для туристов, мне посчастливилось побывать, причем дважды, и хотелось новых «открытий» каких-нибудь других затерянных в веках городов, получивших второе рождение, когда их смогли обнаружить. Есть еще на нашей планете места, малоизведанные, которым предстоит долгий и нелегкий путь к своей широкой известности. В прямом и переносном смыслах.

Просматривая перед поездкой в Колумбию информацию, чем примечательна колумбийская Санта-Марта, столица департамента Магдалена, где предстояло провести полторы недели, обнаружила, у колумбийцев есть свой Мачу-Пикчу, свой Затерянный город, о котором мало кто слышал, а уж тех, кто там побывал, и того меньше.

Колумбийцы называют свой Затерянный город — Ciudad Perdida. Англоговорящие — The Lost city. А потомки тех, кто его строил, — Теюна. Затерянный город Теюна, может, не такой эффектный как Мачу-Пикчу, но старше его на 650 лет, и загадок у него ничуть не меньше.

И когда я приехала в Санта-Марту, задалась первым делом вопросом, как попасть в тот Затерянный город. Оказалось, не так-то просто. В отличие от Мачу-Пикчу, куда ведут железная и автомобильная дороги, добраться до Затерянного города в джунглях национального парка Сьерра-Невада-де-Санта-Марта можно только с проводником и только пешком.

Искать проводника не пришлось. Он сам приходил в хостел, агитируя беззаботных иностранных постояльцев отправиться с ним треккингом на 5 дней в глубокое прошлое. Разумеется, такую возможность упускать было нельзя, не проводить же все время бездельником, беззаботно тусуясь в хостеле.

Правда, путешествие в Затерянный город Колумбии далеко не так дёшево, как хотелось бы. Кусачая цена могла надолго лишить рассудка. Но жгучее желание увидеть нечто необычное, мало изведанное и не истоптанное отмело прочь сомнения, пригрозив нешуточными санкциями зашевелившейся в груди жабе.

Жестко задавив её душевные поползновения и всхлипывания на корню, я сравнительно легко рассталась с тремя новенькими сотенными зелёненьких, а через день отправилась в пятидневное путешествие, мало представляя, что меня ждет. Кстати, по словам знакомого, побывавшего в Затерянном городе спустя 5 лет, в 2020-м году, стоимость похода возросла на 50 долларов.

Поскольку о колумбийском Затерянном городе никто здесь еще не рассказывал, решила восполнить этот существенный пробел. Не так часто выпадает карта стать первопроходцем! Только бы набраться терпения, дойдем не сразу, не за один день.

В этом авантюрном мероприятии моими спутниками, кого никакие предстоящие трудности и опасности тоже не испугали, стали двое американцев моего возраста — улыбчивая Кайя и ее колоритный друг Грэг с прической дредами и пара молодых влюбленных — жгучая испанка Мария, сошедшая с картин Веласкеса, с застенчивым голубоглазым англичанином Симоном. Предводительствовал с виду грузноватый колумбиец — проводник Мигель, он же гид, не знавший по-английски ни слова. Но неразрешимых ситуаций нет. Пришлось Марии добровольно стать переводчиком с испанского на английский, чтобы остальные перестали чувствовать себя последними идиотами.

Перед тем, как свернуть с трассы на грунтовую дорогу, ведущую к последнему населенному пункту — Мачете, откуда начинался полноценный поход по джунглям, наш джип остановили полицейские для проверки паспортов и переписи данных. Так, на всякий случай. Мало ли что произойдет, а так будет известно, чьи тела искать в джунглях.

И дело даже не в том, что джунгли так и кишат всякого рода ядовито паукообразными, змееподобными, лихорадкой Денге, пумами, ягуарами, и прочими милашками, даже тигры, говорили, есть, которых сюда, по слухам, завезли из Индии лет 40–50 назад.

Страшнее было другое. На северо-востоке страны, как раз в джунглях Сьерра-Невада-де-Санта-Марта, куда мы направлялись, долгое время сохранялись незаконные вооруженные формирования радикального толка, тесно связанные с наркомафией.

Это так называемые «геррильес» — отряды партизан-повстанцев, по сути вооруженных бандитов, не гнушавшиеся убийствами и захватом заложников, в том числе ни в чём не повинных туристов, как это произошло 20 лет назад в 2003 году. Тогда на пути к Затерянному городу окопавшиеся в горах бандиты захватили восьмерых случайно подвернувшихся под их автоматы иностранцев и увели поглубже в лес.

Вплоть до 2005 года редкие туристы отважились сунуться в Затерянный город, не будучи уверены до конца, что смогут выбраться из джунглей живьем. Потом случаи похищения туристов прекратились, это внушало надежду на благополучный исход. Кстати, только после нашего похода, через год, был подписан мирный договор с боевиками FARC о прекращении полувековой гражданской войны, и президент страны Хуан Мануэль Сантос был за это удостоен Нобелевской премии мира.

Пока одни полицейские скрупулёзно переписывали наши странные, на их взгляд, фамилии, особенно мою, не произносимую любым иностранцем, я сосредоточилась на двух других молодых людях в чёрном.

Эти двое останавливали машины и демонстрировали водителям какую-то свою черную папочку. Но это не аналог наших «гаишников», как можно подумать. Оказалось, это своеобразная форма информирования о возможности перевести денежные пожертвования детям, подорвавшимся на расставленных, не обезвреженных в джунглях минах. Невольно задумаешься, может, еще не поздно повернуть назад?

От сомнений, не успевших овладеть мыслями, отвлекло появление странно одетого семейства индейцев. Выделялась черноволосая, смуглая молодая женщина в красной накидке, с сумой холщовой через плечо и цветными шейными бусами.

Но не только это притягивало взгляд. На всём семействе, босой женщине с ребенком, и её муже в резиновых сапогах на босу ногу, были характерные белые одежды, сильно напоминавшие исподнее и сорочки-«ночнушки», которые наши мамы носили в юности и зрелые годы.

В городах этих индейцев не найти, их жизнь тесно связана с гористой местностью Сьерра-Невада-де-Санта-Марта, где прячется Затерянный город. Именно там вынуждены были укрываться остатки тех несговорчивых легендарных индейцев, кого прибывшие в Колумбию в 16 веке испанцы называли «тайрона». Теперь скульптуры почти истребленных тогда «тайрона» украшали набережную в Санта-Марте.

Индейцы «тайрона» принадлежали к народу кагаба, что означало «люди», и сегодня их потомков именуют «коги». Их мы и увидели. А в походе в Затерянный город, который сам по себе интересен и увлекателен, можно было рассчитывать на более близкое знакомство с коги и другими представителями немногочисленных коренных народностей Колумбии, живыми потомками «тайрона», и некоторыми деталями их жизни. И это будут не «туристические», а самые настоящие индейцы со своим воззрением и отношением к окружающему их миру.

Живут коги обособленно в джунглях, в горах и считают себя хранителями жизни на Земле, а всё остальное человечество ни больше, ни меньше своими младшими братьями.

Как только все формальности с нашей переписью были выполнены, следом за семейством мы выдвинулись по пыльной дороге в деревню Мачете.

Дорога, извиваясь, уходила всё дальше и вверх, и, когда к полудню пришли в Мачете, высота уже была как раз подходящая для выращивания коки и кофе. Еще в нулевых здесь были сплошные плантации того и другого, отдельные кусты потом Мигель показывал нам в лесу. Потому окружающая деревню территория издавна была предметом жесточайших кровавых разборок, о чём жители деревни предпочитали не вспоминать.

Партизаны, повстанцы, наркоторговцы и прочие соловьи-разбойники — кто только десятилетиями не воевал за право контролировать спорный район. А те, кто работал на плантациях, имели обыкновение выяснять отношения друг с другом с помощью мачете. Видимо, настолько часто и кроваво, что этот привычный и любимый обычай разрешения всех конфликтов отпечатался и в названии деревни.

С наступлением относительно мирной жизни и строжайшим запретом выращивать коку местным жителям пришлось искать иное применение своей неуемной энергии и сменить прежнюю работу, сопряженную с риском для жизни, на легальную, но не менее хлопотную. И первые наплывы туристов в Затерянный город пришлись как раз кстати. Нашлась работа крепким жилистым мужчинам, они стали доставлять провизию в построенное в джунглях для туристов подобие кемпингов.

В деревне появились кафе, в одном из них остановились на плотный обед. И пока, не торопясь, вкушали разносолы колумбийской кухни, погонщики, навьючив живой транспорт провизией на несколько дней, ушли вперед. Предпочтение отдавалось неприхотливым мулам. По сравнению с лошадьми они выносливей, не так упрямы и медлительны, как ослы.

Мигель деликатно поторапливал нас, чтобы успеть до наступления темноты добраться до первой стоянки. По пути сделали обязательную пятиминутную остановку у ворот обнесенной колючей проволокой индейской общины, собирающей что-то типа дани за вход в национальный парк Сьерра-Невада-де-Санта-Марта, где прячется Затерянный город.

За спиной вышедшего навстречу на редкость упитанного индейца виднелись немногочисленные обитатели общины. Других молодых мужчин не видно. Как потом пояснил Мигель, индейцев скорее можно отнести к приверженцам полигамии, и содержание нескольких семей вовсе не редкость — сказывается избыток женщин.

Группа молодых черноволосых женщин с малыми детьми с любопытством разглядывала нас, тыча пальцем, как в диковину. Мол, смотрите, это — наши младшие братья. Взрослые всё в тех же белых одеяниях, кроме совсем маленьких детей, их допускается одевать в красный цвет. А вот черного наряда, как на одном из малышей, больше ни на ком не встречала.

А почему коги в белой, непрактичной для джунглей одежде, ответ кроется в заснеженном Сердце мира, как на своём языке они называют самую высокую гору Колумбии — пик Кристобаля Колона (5585 м), расположенный всё в том же горном массиве Сьерра-Невада-де-Санта-Марта. Именно так на испанском звучит имя Христофора Колумба. Этот пик коги считают священным, а нетающие снега на вершине горы источником важной информации, какую дает им Мать-Земля. И белый цвет в их одежде — частичка этого символа.

Дорога углублялась в лес, постепенно спускаясь к речке Буритака. Байки или нет, в ней местами водятся такие ужастики, что могут проникать внутрь любого организма и остаться в нём жить. Избавиться от них можно только хирургическим путем. Что-то вроде пресловутых шистоматоз, грозы озера Виктория в Кении, Уганде.

Верилось с трудом, хотя бы потому, что вода в реке не застаивается, прозрачная и местами вполне привлекательна для купания. Проскочив по дороге «туда» мимо одного такого подходящего места, на обратном пути мы не преминули окунуться в приятно прохладную воду. В принципе воду из рек и ручьев пить можно, если расположены они выше 2 тысяч метров. В этом случае температура воды будет не больше 17 градусов.

Речка сопровождала нас на всём пути в Затерянный город, мы переходили её вброд и по висячим мостам. Собственно она, вымывая какие-то странные предметы — то загадочные черепки, то золотые статуэтки, и привела в Затерянный город «черных археологов» в 1972 году. Приведет туда и нас. Именно поэтому Затерянный город называют еще Буритака-200. Почему 200? Раскрывать все секреты сейчас не буду, об этом позднее, когда подойдем ближе к «городу».

Даже начало пути до Затерянного города нельзя назвать простым. Крутые подъемы чередовались такими же крутыми спусками.

Относительно ровная дорога у реки сменялась затяжным, изматывающим подъемом по глине. Дорога становится скользкой и вязкой, если ночью прошел дождь.

После очередного крутого подъема по глине движением искусного фокусника Мигель извлек из рюкзака огромный арбуз и со смачным треском разрезал его на куски.

Чем и хорош подобный поход — никаких тяжестей не тащишь, а через определенные интервалы тебя подбадривают на дальнейшие подвиги, как в цирке животных, лакомствами и разными фруктами. Вроде не с голодного края, а отказаться от такого свалившегося на нас пламенеющего счастья мы не могли.

Первыми кусками мы просто утоляли жажду, затем в изнеможении отползли к обрыву и в звенящей тишине наслаждались спелой сахарной ягодой, рассеянно всматриваясь в накрывший долину густой туман. Наверное, в те минуты счастливей нас на Земле не было никого.

Туман всё больше обволакивал джунгли, проникая в самую глубь. Уже с трудом различалась дорога, куда-то сползавшая вниз. Еще полчаса, и темнота страхом заполнила душу, заставив её трепетать. Так и чудились за каждой веткой притаившиеся партизаны, готовые наброситься на тебя, что от любого шороха хотелось безумно кричать. И когда вдали забрезжил огонёк, не чуя под собой ног, бросилась я к нему.

Кемпингом первую базовую стоянку можно назвать условно. Жизнь практически у всех на виду, обстановка спартанская: сколоченные в ряд на открытом воздухе двухъярусные нары, задернутые москитной сеткой от мошкары, длинные столы под навесами и кухня без стен. Туалет и душевая имелись, но без горячей воды. Следующая стоянка от этой обстановкой не отличалась, но запомнилась больше. Именно там, за рекой, жили коги.

Треск дров и кулинарные запахи, от которых кружилось в голове и урчало «под ложечкой», доносились со стороны кухни. Переход в первый день, показавшийся чрезмерно длинным, разыграл зверский аппетит, и я в нетерпении поглядывала в сторону симпатичной черной хрюшки глазами первобытного охотника.

Надо отдать должное организаторам похода — кормили нас на убой, разнообразно и вкусно. Учитывались пожелания вегетарианцев, а всеядным готовили на выбор мясо или рыбу. Конечно, если быть сверх подозрительным, можно было предположить, не случайно ли это, и в конце похода откормленные туристы станут чьей-то съедобной добычей.

Обильный ужин, нивелировав физическую усталость, накопившуюся за прожитый насыщенно день, притупил все ощущения вместе со страхами и окончательно всех сморил. Я отправилась в свою келью спать и незаметно провалилась в бездонную ночную тьму под шум бегущей рядом воды и громкий стрёкот невидимых цикад.

Утром уже спокойно рассмотрела окружающую обстановку, скрывавшуюся накануне под пугающей темнотой. Скрипучий навесной мост соединял невысокие берега каменистой, мелковатой речки. Самой стало смешно при воспоминании о своих страхах и судорожном цеплянии за хлипкие ограждения моста. Ведь вечером казалось, что проходили над обрывом в смертельно глубокую пропасть.

Пока ждали завтрак, каждый развлекался, как мог. Кайя с Грэгом ворковали у воды. Симон дрессировал прилетевшего на запахи местного попугайчика.

Котик под кустом с вытаращенными от зависти глазами, не мигая, глядел на птичку, а мулы смиренно отсчитывали последние минуты неподвижного покоя. Скоро снова нам в путь в запутанные лианами непролазные джунгли.

Джунгли удавом заглотили нас, постепенно пропихивая в своё нутро. Еле-еле поспевала глядеть не только под ноги, но и осматриваться вокруг, пытаясь рассмотреть, где ж заканчиваются деревьев кроны. На их фоне нас можно принять за муравьев, ползающих под ногами у великанов.

Среди зарослей, обвитых гибкими верёвками-лианами, Мигель с легкостью находил растения, пригодные для еды, и с видом строгого школьного учителя с вопросом «что это» их нам демонстрировал. Поход по джунглям неожиданно превратился в урок ботаники, на котором отличников нет.

Труднопроизносимые названия, не задерживаясь, пролетали мимо ушей, оставляя в памяти картинки чего-то ярко-ядовитого, до чего боязно дотронуться, если ненароком останешься в джунглях один. Может, так выглядел аленький цветочек, охраняемый сказочным чудищем?

И снова движением заправского фокусника Мигель извлёк откуда-то из листвы продолговатый плод и резко ударил по нему мачете. Плод с треском раскололся, и небольшими порциями липкая масса отправилась в рот. Что едим, поначалу не догадывались. Сладковато-кислая субстанция обволакивала зёрна, уродившиеся под твёрдой коркой этого крепкого, как булыжник, плода. Когда-нибудь из этих тёмненьких бобочков получат изысканный шоколад. Верилось с трудом, настолько не похож он на то, что изначально природа произвела на свет.

Сложнее было добраться до знакомых, манящих спелым видом банановых гроздьев. Ходишь вокруг лисой, облизываясь, да не сорвать — растут высоко. В таких случаях говорят — трясти надо. Только вряд ли поможет. Росли эти травянистые растения на крутых склонах, и даже, если потрясти крепкий ствол, не факт, что ягоды, чем является с ботанической точки зрения плод банана, упадут прямо под ноги, а не улетят прямиком в пропасть.

В свое время тяжелые климатические условия да отравленные стрелы индейцев «тайрона» отпугнули конкистадоров от попыток проникнуть далеко вглубь джунглей. Вот почему о Затерянном городе они ничего не знали.

Если бы они проникли и прошли по тропе индейцев, какой прошли мы, зажатой со всех сторон густой растительностью, они бы узнали, как днём утомляет солнце, и с каждым часом нарастает дикая влажность, дыхание затрудняется, и пухнут, покрываясь волдырями, руки и ноги. Сколько читала об этом — не верилось, а на себе испытала: волдыри лопались и сочились.

Влажность — бич этих лесов. Не заметишь, как подцепишь лихорадку Денге, характерное вирусное заболевание для здешних мест. Что это такое, Мигель знал не понаслышке. Втайне я надеялась, что прививка от желтой лихорадки меня спасет и от этой напасти.

Мигель замедлил шаг и указал на вылезавший из земли странный камень со следами обработки в виде ровных вертикальных прорезей. Заметно, камень очень старый — позеленел и оброс мхом. Наши предположения, что он мог быть надгробным из старых времен, Мигель подтвердил, хотя подобные надгробия в здешних джунглях не так часто ему попадались.

У местных индейцев отношения с усопшими всегда были особыми. Когда родственник умирал, они оставляли тело в пустой хижине, через год забирали мощи и переносили в джунгли. Почему так? Всё дело в вере. У индейцев коги нет концепции ада и рая, после смерти человека от него остаётся дух. И, если индеец, уйдя в мир иной, телом долго пролежит у себя дома, его дух навсегда останется с близкими и родными, кого усопший оставил на этом свете.

На тропе нас стало значительно больше — мы догнали шестерых испанцев, с кем успели подружиться за несколько дней. У испанцев в проводниках был самый настоящий уроженец индейского племени аруаку, родственного племени коги, коренастый и одетый по правилам вековых традиций во всё белое. Потомкам идальго даже льстило, что по джунглям их ведёт не просто колумбиец, как нас, а коренной представитель племени, чьих предков испанцы нещадно гнобили, загоняя в глубины смертельных для себя джунглей.

В переводе с родного языка аруаку — духи предков. Наравне с коги эти индейцы вполне могут считать легендарных индейцев-тайрона, почти истребленных конкистадорами во времена средневековой экспансии, близкими себе по духу сородичами. До проникновения испанцев на земли современной Колумбии аруаку в основном жили на нижних склонах гор, или на побережье Карибского моря, но потом отступили в горы.

Современные племена аураку немногочисленны, не больше десятка тысяч человек, из которых далеко уже не все обитают здесь. Тех, кто остался верен малой родине и не покинул её, реально увидеть по дороге в Затерянный город.

На пути возникла обнесенная забором деревушка, где жила такая семья. С разрешения Мигеля мы прошли за забор. Я сразу заметила сколоченный из досок домик, похожий на тот, что с наивностью ребёнка упорно мастерил сказочный дядюшка Тыква, глядевший на недружелюбный ему мир сквозь малое отверстие окна. С той лишь разницей, что вместо обездоленного кума милыми сердцу видами из оконного проёма любовались вполне довольные собою индейцы.

Заметив появление чужаков с фотоаппаратами, женщина смущенно скрылась в окне, но глава семьи остался невозмутимым, сохранив гордую осанку независимого, вольного человека, какими и были эти индейцы до прихода испанцев. От его профиля трудно было оторвать взгляд, и меня долго преследовало ощущение, что вихрем времени перенесли меня спонтанно куда-то назад, в средневековье, и там случайно оставили.

Между аураку и коги много общего, хотя есть уловимые глазом различия. Не отступая от традиции ходить привидениями в белом с головы до пят, аураку носят широкополые шляпы, тогда как головной убор коги, и то только у посвященных, — колпак, символизирующий вершину их священной горы. Отличаются и жилища, в чем мы убедимся позже. Да и скрытность в меньшей мере присуща им.

Аруаку — прирожденные земледельцы, занимаются тем же, чем занимались столетиями: выращивают типичные для Колумбии и знакомые нам кукурузу, картофель, бабаны, фасоль, кофе, маис и менее известные — маниоку, малангу, используя в пищу корневые плоды, и, конечно, коку до недавних времен.

Двор огласился криками расшалившихся детей. Их у индейцев аураку может быть не один. Маленькие маугли широко открытыми глазами, в которых прочитывалось первобытное любопытство, поглядывали на нас совершенно без страха.

Но не только я наблюдала за происходящим вокруг. Девочка возрастом, близким к барышням на выданье, с приятными чертами лица, с серьезным, взрослым взглядом, стояла в узком входном проеме и пристально следила за мной, никак не выражая своих эмоций. Такая маленькая мадонна джунглей, вся в белом, с поволокой в глазах. Я не испытывала чувства жалости к ней, в ее независимой позе отражалось сознание собственного достоинства, что вызывало одно восхищение.

За эти короткие мгновения словно упали шоры с глаз. Нельзя всех причесать одной гребенкой, пристраивая в привычный ряд. История человечества сложилась так, что одни народы, более сильные и воинственные, устремились к цивилизации, ее благам, порой за счет других. Другие в силу обстоятельств довольствовались тем, что дало им рождение. Только у потомков остаётся в глазах боль и горечь от незавидной судьбы своих далёких предков.

С индейцами аураку мы прощаемся, больше в пути они нам не встретились, зато встретились потомки одной из тех немногих доколумбовых цивилизаций, кто, пережив приход испанцев, сумел сохранить свою индивидуальность и образ жизни, почти не соприкасаясь с внешним миром. Это и будут коги, живущие в джунглях Сьерра-Невада-де-Санта-Марта рядом с Затерянным городом — Теюна.

О них в продолжении рассказа о походе в Затерянный город, куда, не сомневайтесь, дойдём живыми.

Продолжение следует…

Теги: Самостоятельные путешествия, Экстремальный отдых