Летние натюрморты и пейзажи средне-русской полосы. Переславль-Залесский

Лишь по утрам, когда окно подтекает рассветом, опасаясь обжигающих лучей, выползали шелковистые туманы, заполняя ложбины и перелески.

Дача для меня идеальный отдых: нега лени и ничегонеделанья. Можно купаться хоть в тазу, но лучше в водоеме.

Ловить лягушат, кузнечиков и траурных шоколадниц еще не впадая в маразм, и жить на велосипедной скорости: вроде и быстро, но в то же время замечая все, что происходит вокруг.

Из-за холодной весны ягоды поспели довольно поздно. И пусть я не успела на клубнику, которой успеваю объесться в феврале дома, но малины было еще много,

а разочаровывающая оскоминой, но неизменно радующая драгоценным проблеском красная смородина, манила с разбегу пропустить через зубы пару ее кистей, не взирая на последствия.

Огурцы рождались, как крольчата, но сокращенная временем семья уже не требовала массовых заготовок. Поэтому отдуваться приходилось мне. А что, я люблю огурцы. Тем более такие: не гладкие инкубаторские, а с колючкой на каждом пупырышке, хрустящие и медовые на вкус.

И пусть давно уже сошли пахнущие свежестью весны ландыши и незабудки, чьим идеальным сосудом всегда служила простая стеклянная банка, отдающие зрелой полынной нотой цветы середины лета были мне так же милы.

Розы поглядывали на мои забавы с императорской снисходительностью и поощряющей усмешкой.

И день шел за днем, и не было никакого трения и зазора между желаемым и действительным.

Но у нас с мамой еще летом 2019 возникло желание немного вместе попутешествовать соизмеримо ее возрасту и моему временному присутствию, т.е на один день проехаться куда-нибудь не далеко от Сергиева-Посада, оставшегося для меня на веки-вечные Загорском и не из-за преданности революционным идеалам пламенного коммуниста Вольфа Михеевича Лубоцкого, а потому что было что-то манящее в название Загорск: за горами, за долами, за пределом видимого.

И пусть с горами на Средне-Русской равнине не сложилось, зато с долами было все великолепно: подчиняясь календарному расписанию, их заливал вишневым сиропом густо растущий, в полном цветении иван-чай.

Нам, как и прошлый раз удивительно повезло с водителем такси (провидение, а им нельзя манкировать). Володя оказался мужичком разговорчивым, эта его черта позволила узнать, что он работает не только на короткие дистанции: вокзал-дачный кооператив, а еще возит в Москву и ближайшие к Троице-Сергиевой Лавре города. Из предложенного списка мы выбрали Переславль-Залесский и сговорились на 5 тыс. рублей.

К назначенному времени «карета» была подана и мы с маманькой отправились покорять Плещеево озеро и стоящие вкруг него монастыри.

А мог бы быть столицей.

И хотя первое упоминание о Москве, считающееся годом ее рождения, появилось на пять лет раньше официальной даты основания Переславля-Залесского, но именно его Юрий Долгорукий целенаправленно заложил, как будущую столицу Северо-Восточной Руси. Поэтому и крепостной вал, от которого остались не высокие холмы, был самым протяженным по тем временам и сравнимым только с Владимиром — 2 с половиной километра.

Но тогда он был лишь Переславлем, а приставку свою он получил гораздо позже в XV веке: залесье для этой местности гораздо органичнее Загорья. В Переславле-Залесском родился Александр-Невский и сын его-Дмитрий, являясь Великим князем Владимирским, использовал Переславль в качестве резиденции, хотя после смерти Долгорукого город и потерял столичный статус.

В мутное время Золотой орды, Переславль приписан к Московскому княжеству опять же при Дмитрии Александровиче и впоследствии становится сельскохозяйственным придатком и рыбным поставщиком к княжескому двору той самой знаменитой ряпушки, что красуется на нынешнем гербе Переславля-Залесского.

Озеро не произвело на меня впечатления. Пруд у нашего дачного кооператива выглядит и свежее, и глубже, и прохладнее. Хотя и ему чистка не помешает, ведь скоро зарастет совсем.

Из-за жары вода в Пелещеевом озере цвела и попахивала тиной. Было очевидно, что утки царапают лапками дно, а изнывающее от жары население в поисках вожделенной прохлады подальше от берега уходит к линии горизонта. Путь им предстоял не близкий.

На стоянке автомобилей-автобусов был какой-то музей утюгов, а напротив в Музей Ботик Петра поднималась лестница. Таскать маму по экспозициям в такую жару у меня не хватало сердца, как впрочем и выгуливать её в городе. Поэтому мы ограничились посещением 3-х Переславльских монастырей: одного, превращенного в музей, и двух действующих: мужского и женского.

Успенско Горицкий монастырь.

Читала, что монастырь основан при Иване Калите, но внук Александра Невского умер в 1340 году, тогда как датой основания монастыря официально является 1372 год.

Судя по всему, возница наш везти нас в данный монастырь не собирался, но на подъезде к музею утюгов, на горе, отсюда и Горецкий, я увидела мощные стены с угловыми башнями и «затопала» ножками: «Хочу, хочу!»

Хотя нормальный подъезд к монастырю мы так и не нашли, не асфальтированная тропа вывела нас прямехонько к стоянке перед монастырем.

Я бы запретила ставить перед такой красотой личный транспорт. Крайняя левая надвратная Никольская церковь недавно возвращена верующим, тогда как остальные части монастыря относятся к историко-архитектурному и художественному музею Переславля-Залесского.

По идее, монастырь давно не монастырь. По прямому предназначению он перестал служить к середине XVIII века. Территория и постройки приглянулись Переславльской епархии, которая на территории обители и разместилась, занявшись реконструкцией. А в 1788 году расформировали и саму епархию, так что задуманная грандиозная перестройка не завершилась. Более того, с монастырской звонницы были сняты и перевезены в Петербург колокола.

Хоть и любили на Руси масштабные задачи и планов громадье, что объясняется и территориальным масштабом в том числе, но случалось, что даже в таком устоявшемся сегменте, как православная церковь, до ума не доводили.

Комплекс зданий ветшал и разрушался почти целый век, пока не решили разместить на территории бывшего монастыря духовное училище, что закономерно. Самая старая церковь комплекса — Всех Святых (XVI век) стала домом для семинаристов.

Удивительное дело, но и семинария здесь не задержалась. Видимо состояние построек было таким удручающим, и чтобы они еще больше не разрушались, городские власти разместили здесь гражданские структуры: казначейство, суд и магистрат. А Успенский собор, который епархия начала перестраивать, да так и не закончила, стал приходской церковью.

И если комплексу до революционных катаклизмов не очень везло, то потом, в сравнении с судьбой других церквей и монастырей, свезло по крупному: его не разрушили, а создали на его территории историко-архитектурный музей.

Сказать, чтобы все там содержалось в идеальном состоянии — нельзя, даже скорее наоборот.

Самые аккуратненькие: Церковь Богоявления с колокольней, в которой расположена смотровая и небольшой музей, ну как музей, стенды про Потешную флотилию Петра в основном,

и часовенка, перенесенная неизменной из деревни Старово.

В часовне обелечивают туристов: вход-полтинник, всё остальное по сотенной.

Я с удовольствие слазала на колокольню. Сказать, что виды на город и озеро ошеломляют — нельзя,

но поскольку мне нужно было сказать Володе, куда нас дальше везти, очень пригодились в качестве карты.

Зато многоглавие местных церквей выглядит очень вдохновляюще. Правда странный в тот день в бывшем монастыре был свет. Не ясный, какой-то не чистый. Видимо давненько улетучились, как фимиам от лампад, молитвы, возносимые здесь к Богу.

Потом мы с мамой пошли в Успенский собор. Рядом с ним остатки надгробий, сковырнутых со старинных могил, и памятник на могиле академика Д. Н. Кардовского. Он побывал и членом Императорской академии художеств, и стал заслуженным деятелем искусств РСФСР. В общем, как и Успенско Горецкому монастырю, повезло человеку: не сгинул в лагерях, не смотря на дворянское происхождение и женитьбу на дочери действительного статского советника, да еще и этнической испанке. Избежал и обвинения в шпионаже и расстрельной 58. И место упокоения дай бог каждому. И вот еще: его портрет Репин написал!

Смотрительница Успенского собора велела нам подождать, за водой побежала. И то, жара наваливалась нестерпимая. Но в самой церкви было прохладно и вот хорошо не смотря на необжитость, на которую местные ангелята смотрели с выражением:

— Вот и что это за на фиг?

Но какой там редкий, даже исключительный барочнй иконостас. Я такого до сего дня не встречала. Его бы еще помыть-почистить, да и церковь как-то наполнить помимо святого духа.

Еще мы там прогулялись по крепостной стене,

поглядели на местный пруд и отправились на выход.

У ворот я сдала маму Володе, а сама пошла вдоль этой же стены, но уже с внешней стороны.

Ну что сказать: «Впечатляет!» Великолепие есть во всем, что сделано с размахом.

Никитский мужской монастырь.

При подъезде вид на монастырь очень хорош и без горки под ним. Эдакий пасторальный привет от Поленова-Шишкина. (На фотографии с колокольни Успено Горицкого монастыря он на самой линии горизонта.)

И так звонко втыкается в незабудковое небо подсиненная колоколенка надвратной церкви,

и заглядывется в серебряные главки его церквей полуденное солнце, что жаждешь благодати, которая по определению там обязана быть.

Но хмурый монах обмывал из шланга памятник уж не знаю кому, словно хотел его заморозить, как генерала Карбышева. Дальше-больше, посмотрев на план обители и обнаружив там пруд, я вранула к нему в надежде на отражения, но путь к калитке, выводящей к водоему, оказался перегорожен цепью, и не менее хмурый, чем монах, гражданский сказал с ехидцей:

— Вам туда нельзя!

Ах, как я не люблю подобные слова. Настроение хоть и не в ноль, но осмотр уже более формальный и благодать я оставила летать на свободе.

Никитскому монастырю повезло гораздо меньше Успено Горицкого. Те кто разрушали «старый мир» постарались на славу. Сожгли иконостас Никитского собора. На территории чего и кого только не было: квартиры, школа, дом отдыха и как апофеоз-женская колония.

А монастырь-то один из старейших. Вроде как изначальные деревянные постройки возведены при сыне главного крестителя Руси — Борисе. Сюда и христианство тогда еще не докатилось. Если бы монастырь был постарше, то освятили бы его в честь какого-нибудь более высокоразрядного святого, но поскольку от конца IV века до начала XI — рукой подать, то достался ему христианский святой и великомученник Никита Готский.

Но уверена, что у многих эта обитель ассоциируется с именем другого святого, уже не гота, коим был Никита Готский, а соотечественника Никиты Столпника Переславского. В начале жизнедеятельности был он человеком гадким, а по простому сборщиком податей и налогов, преданно служившего золотому тельцу, но потом раскаялся, якобы ему в котле с домашними заготовками привиделась человеческая кровь, надел железные вериги и каменную шапку.

За эти вериги супостаты его и убили, приняв за серебряные. Это ж как усердно нужно было тереть чугун, чтобы придать ему серебряный блеск?

Когда пришло время обновлять деревянные церкви и укрепления к процессу подключилась царская семья. Сначала царь Василий III, а потом его сын-Иван грозный. Тогда-то заложили и отстроили пятиглавый Никитский собор.

По ступенькам поднялись в Благовещенскую церковь, иконостас там тоже новый, ну не знаю, не намоленный еще что-ли.

Да и вообще атмосфера была странная. Иконы на продажу, просроченные календари и такое ощущение, что время остановилось.

Просто сцена из какого-то антирелигиозного фильмеца: сидит дьякон над блюдцем с вареньем, вяло обмахиваясь несвежим платком, зажатым в пастозной кисти, по бороде сбегает капля, а к блюдцу подкрадывается муха. И при этом тяжелым боем звонят колокола, отсчитывая застоявшееся время.

В Никитском монастыре было не уютно, не смотря на красивый ансамбль церквей. Именно тут ощущение, что монастырь — система не жизнеспособная, навалилось с особой силой. Человеческая натура, как бы не был горяч изначальный посыл, как любая биологическая система, стремится от упорядоченности к хаосу. Разве не хотелось каждому их нас бросить праведную жизнь, диету, вежливость и политес и послать это куда-нибудь… (выберите направление).

Стянув с себя общественные платки и юбки, мы без сожаления покинули монастырь, даже не прикупив пирожков в трапезной. Вообще-то для полноты картины хотелось попробовать еду, что там готовят, но мой нос, уловив в воздухе кислотные нотки, запретил это делать.

Я была бы не я, если бы не отправилась исследовать монастырскую стену на предмет прохода к пруду, куда меня не пустили. Думала ходь щелку найти, чтобы объектив просунуть. Куда там!

Все намертво было зашито алюминиевым забором без единого глазка даже для глазка, не гороря про фотоаппарат. Трех-ярусные стены вокруг монастыря возведены при Иване Грозном, опасавшимся падения плацдарма в Александровской слободе. Они и послужили верой и правдой. В 1609 году в отличие от Горицкого Никитский монастырь выдержали осаду поляков, но в попытке 1611 года после пары недель им сдался. Ну поляки покуражились: сожгли и порушили. Надо им счет предъявить по факту порчи имущества.

На территории монастыря есть источник со святой водой-Водосвятская часовня.

Ну и для нечетной четности, по завету третий монастырь на тот день — Свято-Никольский женский монастырь.

Его золотые купола так зазывно блестели с высоты Горицкой колокольни свежей позолотой, что не заехать мы не могли, хотя уже видела, что маме становится тяжело.

На подъезде встретили грязноватый пруд, увидев его, мама засмеялась:

— Вот тебе и водоем с отражениями, иди фотографируй.

Я пошла, чтобы ее порадовать.

Потом немного покрутилась рядом с зацепившей меня своим одиночеством что ли Смоленско-Корнилиевской церковью, освященной в честь святого Корнилия Молчальника, не проронившего ни единого слова за время от пострига до кончины. Это почище, чем обет безбрачия!

Напрягает какое-то совершенно необъяснимое количество электических проводов. Но чистить фотографию, если честно, просто лень.

Но монастырь, как гладкая сладкая конфетка. Ухоженый и милый сердцу, уверенная женская рука чувствуется и в идеально ухоженной территории, и в со вкусом устроенных цветниках.

Основан он был в 1350 году в последствии канонизированным Дмитрием Прилуцким, в темные времена татарского ига бывшем монахом в Горицком Успенском монастыре. Встреча с Сергием Радонежским еще больше укрепила его сердце в намерении основать обитель.

У монастыря очень не простая судьба, схожая с Никитским мужским. Разрушался он во времена всех вооруженных конфликтов, затронувших эти земли. Но и в мирные времена ему почему-то не очень везло. В течении ста лет с конца XVIII до конца XIX там сменилось 35! настоятелей. Да и монахи бежали из Никольского монастыря, как черт от ладана. В какой-то момент их там осталось 6 человек.

Все изменилось после того, как его передали в женские руки. При настоятельнице матери Антонии он был реконструирован, реорганизован и перестроен с учетом современных тенденций и удобств. К началу ХХ века там уже 100 монахинь.

Но ХХ век: революция, монашек угнали неизвестно куда, Никольский храм взорвали, в остальных помещениях разместили животноводческую ферму и интернат для детей с отклонениями в умственном развитии. Даже представить страшно, что творилось в этих стенах.

В 1993 году монастырь начали возрождать. Заново отстроили Никольский собор.

Мы в него не пошли, т. к. не было сил опять напяливать на себя юбки и платки.

Большой вклад в восстановление монастыря внес меценат Виктор Иванович Тарышкин, чудом оставшийся живым в страшной автомобильной аварии. Когда произошло это несчастье, он держал в руках образ Николая Чудотворца. После чуда спасения он начал посещать храмы, освященные в честь Николая Угодника, и внес огромную сумму на востановление Никольского собора в этом монастыре.

Что это за памятник и мемориал я узнать не удосужилась (может кто знает, просвятите). Тоже уже не было сил изучать надписи на стендах, да и святости насобиралось многовато.

Организм требовал пищи насущной и Володя отвез нас в место, которое нахваливал изо всех сил: и печи-то у них дровяные, и от еды больной его желудок не болит.

Я же, войдя, сразу почувствовала неладное: запах пережаренного масла, интерьер времен 20-ти летней давности, рассчитанный на непретязательный вкус. Я маме сказала, что мне не нравится и лучше было бы съездить в «Дачную жизнь» в Сергиевом-Посаде. Прошлый раз нам там понравилось. Но потом поняла, что ей не хочется ехать туда-а потом обратно, когда эта едальня была по дороге к даче.

Ну в общем предчувствия его, т. е. её, т. е. меня не обманули. Водопроводной водой отдавало все: наливки, борщь и даже драники. А лосось был по вкусу как промокашка.

Когда я сказала об этом официанту, у которого спросила в начале:

— А у вас вкусно?

на что он усердно закивал головой, лукаво при этом улыбаясь, он сделал вид, что несказанно удивился.

Володя расстроился, а на обратной дороге начал рассказывать, что можно еще в Дмитров съездить.

По приезду мама придремнула, а я пошла собрала малину и испекла оладьи. Она их любит.

К вечеру, чтобы завершить дневной круговорот, я сначала прошлась к пруду, в желтящих пейзаж лучах моя тень казалась пришпиленной к ряске. На противоположной стороне дороги ветер играл высокой травой, причесывая стебельки мягкой лапой.

Жужжащая, мелкая, на первый взгляд бессмысленная жизнь перед закатом поражала свой суетой. Лишь комары, особенно с выпадением росы, превращались в братьев по крови!

Теги: Самостоятельные путешествия