Вспоминающие родство? Ивановская область

Мне так нестерпимо хотелось увидеть целостную картинку этих мест, а не только отдельные погодно-временные явления, что я пыталась подговорить Наташу (natchen) съездить в Шую в рамках прошлогоднего конкурса. Но не смотря на то, что ее это направление вроде как и заинтересовало, в итоге Наташа сказала:

— Сама съездишь и напишешь.

Так что на Туристере я первооткрыватель Дунилова и Введеньё, а в придачу к нему монастыря в селе Сергеево и так всякого-разного по мелочи. Естественно в тот день была еще Шуя, но она по формату и количеству фотографий никак в рассказ не влезает, поэтому про нее как-нибудь потом.

«Ласточка» с Курского вокзала отправлялась почти в два по-полуночи и мне пришлось час куковать на платформе в ожидании поезда и сестры. Три часа пролетели в полудреме, но за пол-часа до прибытия начало светать и по заболоченному пейзажу за окном потекли, извиваясь батистовыми невесомыми языками, знаменитые Шуйские туманы, бывшие для меня еще одной приманкой этого путешествия.

Солнце медлило, но внезапно из-за горизонта появился идеальный слепящего оранжевого света диск, глядя на который никакого иного названия, кроме «Ярило» на ум не приходило.

Оно и существовало по законам заложенным в древнем имени, слизывая и осушая тонкую туманную взвесь.

— Нет, нет, — твердила про себя я, как Настенька из «Морозко».

— Петя, Петенька, мне остались крючок и петелька!

Но в отличие от сказки, в моих реалиях время вспять не повернуло и солнце вставало все выше и выше, уничтожая красоту картин, на которые я так рассчитывала.

В 5–08, без опоздания поезд, следующий до Иваново, остановился в Шуе. На перроне нас ждала гид Татьяна, с которой я договорилась о нестандартной экскурсии на целый день, и с места в карьер, только поздоровавшись, заявила:

— Быстрее туда, где еще остался туман.

Надо сказать, что с дачи я предусмотрительно прихватила резиновые сапоги и поэтому ринулась в начинающиеся за обочиной кусты без страха, но все-таки глядя под ноги. Татьяна безропотно ждала, сказав при этом фразу, которую я очень ценю у гидов:

— Вы говорите, где остановить.

Поэтому у меня сразу спала зажатость, как следствие врожденной деликатности, существующей в организме перманентно и точнехонько до того момента, когда меня кто-нибудь не выведет из себя. Так они и борются: деликатность и гневливость!) Но Татьяна ни малейшего повода мне дала. Она эрудированна, не менее деликатна чем я и что не маловажно с замечательным легким чувством юмора.

Доснимав остаточные туманы, мы тронулись к Дунилово.

Не было и 6-ти утра, но солнце слизало уже не только туман, но и ночные тени, заливая все медовым, еще не жарким светом.

Чтобы погреться после туманной ночи вылезала из-под листочков и лепесточков всяческая живность.

Где-то у этого рубленого дома меня атаковала маленькая лохматая шавка, заливаясь отчаянным лаем, к действиям по охране однако не переходя.

Тем не менее я предпочла убраться во свояси, впрыгнув в машину, не забыв при этом отряхнуть с сапог, нет, не землю — песок. И после его упоминания, Таня начала свой рассказ не навязчивый, но информативный.

Не для кого не секрет, чем славна Шуйская земля: в первую очередь ситцами и другой хлопчатобумажной тканью. Но начиналось ткацкое производство в этих краях со льна, т. к. мало того, что хлопок в России тогда не только не произрастал, так еще и не был известен. Тогда как лен — растение дикое, на шуйских суглинках рос по личной инициативе и чувствовал себя отлично на этих бедных почвах.

Естественно о промышленном производстве речь тогда не шла, но земли эти были богаты не только льном, но еще и людом с предпринимательской жилкой. Очень скоро появились купцы, скупающие домотканые изделия для перепродажи на ярмарках.

Въезжали мы со стороны села Горицы, расположенном по соседству с Дунилово, на правом берегу речки Теза, а Дунилово соответственно на левом. Между ними мост, от которого-то и открываются хрестоматийные виды на Свято-Успенский женский монастырь и бывший Благовещенский монастырь.

Но сначала притормозили у въезда в Горицу рядом с полуразрушенными, когда-то величественными воротами.

За ними виднелось немудрящее, но аккуратное кладбище

и две церкви: зимняя — Вознесения Господня, закрытая, но беленная и нежно звучащая серебряными главками

и летняя, большая — Рождества Пресвятой Богородицы.

Татьяна что-то рассказывала сестре, а я побежала в окрест, чтобы сфотографировать излучину Тезы, пока еще окончательно не разошелся низинный туман, а потом уже вернулась к девчонкам, чтобы послушать рассказ.

Летняя церковь старше зимней на целых 40 лет, построили ее в 1760—1762 гг. Это сейчас с одного боку ее почему-то отштукатурили в охряной цвет,

а изначально она была беленая, в старинных традициях.

Характерные для этих мест украшения дверей-порталы с деталями, называющимися «дынька» и «ананас». А вот изразцовое обрамление окон для Шуи необычно. Татьяна объяснила это тем, что на строительстве работали ярославские зодчие, где как раз этот прием встречается довольно часто.

Почему я так подробно пишу про эту деревенскую церковь? Ну во-первых она была первой на нашем пути, а во-вторых она меня поразила в самое сердце. Уж не знаю чем, но чувствовала я себя там настолько во времени и пространстве, что аж мурашки по коже бежали.

Житие современное, доведшее ее до такого состояния соответствовало безбожному веку. Уж не знаю тюрьма или библиотека, не суть, но внутри ангар с битым кирпичом и птичьим пометом на полу, кое-где сохранившиеся фрески, но что самое удивительное — закрывающиеся двери с неперекошенными притолоками и работающие замки.

Обошли ее по периметру,

(на колокольню, кстати можно подняться, но видимо не в 6 утра).

Навстречу, в направлении Шуи бежал дядечка весьма преклонных лет. Таня сказала, что встретила его по дороге в Шую, а это напомню 20 км.

Село Горицы впервые упоминается в 1533 году и принадлежало, как и Дунилово поначалу последним потомкам Суздальских князей Василию и Дмитрию Горбатых-Шуйских. По селу мы не ходили, а поспешили к мосту через Тезу. Мост этот на настоящий момент единственный между селами, а раньше их было целых 4. И встречающиеся то тут, то там деревянные пеньки, как раз их отстанки. Теза — речка петлява, с болотистыми берегами. Она впадает в Клязьму, Клязьма — в Оку, Ока — в Волгу.

К чему казалось бы такое оживленное движение? Это сейчас в Дунилово проживает не более 500 человек и то в основном дачники, а в дореволюционное время в конгломерате из двух сел жило до 18 тыс.человек, были свои школа и больница, а через него проходила «Аракчеевская бульварная дорога» — путь из Петербурга в Нижний Новгород.

Сельским хозяйством в Дунилово не занимались, здесь работали скорняки-единоличники, а также было 4 небольших ткацких фабрики и Дунилово-Горицы вполне могли в свое время стать областным центором вместо Иваново-Вознесенского, но железная дорога прошла через Шую на Иваново и не вышло войти в большую историю.

А теперь еще раз главный Дуниловский вид, позвавший в дорогу. Туман уже разошелся, но солнце, пробивающее облака, устроило феерию, жаль только, что пришлось снимать против света.

Пока я лазала по кустам и зарослям крапивы, сестра моя сладко досыпала, а Таня коротала врямя в телефоне. Сколько уж я пропадала, не могу сказать, но фотографий со Свято-Успенским монастырем в перспективе у меня много.

Основал его отец первой жены Петра I — Евдокии Лопухиной, Федор Абрамович Лопухин, получивший земли в дар после свадьбы дочери. Помните: «Лопухины — горласты, род многочисленный, захуделый… Как псыбудут около тебя».

История у обители длинная, насчитывает почти 3 века. При Екатерине II произошла реорганизация с упразднением и присоединением.

А ныне Свято-Успенский монастырь действующий. Совсем недавно, буквально пару месяцев назад в него нельзя было попасть ни за какие коврижки. Говорят настоятельница очень строгая. Село от монастыря отделяет широкая земляная площадь со шлагбаумом и будкой охранника в камуфляже. Охранник был на посту, но по случаю воскресной службы он разрешил нам войти. Я спросила сестру хочет ли она, она не хотела. А вот Татьяна как раз хотела, т. к. сама ни разу в нем не была. И на ней была юбка и имелся свой собственный платок.

И тут я во время подумала, как буду шикарно смотреться в сапогах, юбке и платке на прокат, и решила, что раз меня волнуют такие мирские сиюминутные мысли, то не фиг мне в монастыре делать, тем более что вряд ли при их порядках получится пофотографировать.

Вместо этого я спустилась к Тезе, где на мостках полоскала белье приятная женщина, всплеснувшая руками на просьбу ее сфотографировать, но не отказавшуюся, а очень натурально попозировавшую, не глядя в камеру.

К мосткам, как и туманам я питаю опять же неизъяснимую приязнь, кажется, что сойдя с них, так легко продолжить путь по зеркальной глади воды. Все-таки странные у меня трансцедентные замашки.

В Тезу смотрелось Благовещенско-Казанское подворье Свято-Успенского монастыря, бывшее когда-то самостоятельной единицей — Благовещенским монастырем.

Ныне комплекс церквей не действует, но смотрится неотразимо.

Сколько церквей мы уже насчитали? По две на каждый из монастырей, Крестовоздвиженская — это 5. На данный момент, включая домашние церкви (помните скорняков -единоличников?) в Дунилово 11 церквей и 33 церковные главы. А до революции их было 20, что сравнимо с уездной Шуей.

Проедем еще к одной весьма симпатичной церкви с белыми главками. Такой окраски луковок я, признаюсь, ранее не встречала.

Это Покровская и Всехсвятская церкви, построенные Федором Лопухиным: в 1704 году летняя Покровская и 1743 зимняя Всех Святых.

Но еще хочу указать вам на одно нужное место, не от слова нужник, а от слова вкусно. В Дунилово есть пекарня, где выпекаются знаменитые Дуниловские пирожки. Татьяна сказала, что они реально вкусные, но в 8 утра, судя по всему, тесто еще не подошло, хотя магазин был уже открыт.

Ну, а теперь к церкви, рядом с которой примостилась одноглавая часовенка Николая Чудотворца первой половины XIX века на удивление хорошо выглядящая,

чего о комлексе Покровской и Всехсвятской церквей, прямо говоря, не скажешь, хотя с 1974 года это памятник архитектуры федерального значения.

Если бы утро еще не разгулялось, то в ней, думается, была бы такая же сумасшедшая аура, как и в первой встреченной нами церкви в селе Горицы. Они и расположены одна на против другой.

И внутри похожи, хотя фресок сохранилось чуть больше.

Еще более богатый портал,

и удивительная привязка к местности, где обыгрывается каждый пригорок.

Видите, еще сохранились металлические ставни на окнах,

а от покосившихся главок остался лишь остов.

В общем печально, хотя говорят, что 20 лет тому назад состояние ансамбля было гораздо плачевнее.

Кстати, ходят слухи, что Евдокия Лопухина, уже будучи постриженной в монахини, приезжала в Дунилово то-ли для встречи с отцом, то-ли с полюбовником. Ну и нравы у монахинь были

Думается вы уже подустали от обилия церквей. Крепитесь, их еще есть у меня и не мало. По селам мы не ходили. Лишь по дороге я сняла несколько богато украшенных резными наличниками домиков. Я-то раньше думала, что только в Вологде такое их обилие-изобилие. А оказывается, что в Шуйском районе подобных чуть-ли не каждый дом. В недавнее время в Шуе имелось предприятие, наличники изготавливающее. Правда выпиливалось это кружево уже из пластика.

Куда теперь? Не смейтесь, на кладбище. Теперь уже не Горицкое, а Дуниловское.

Я быть может и не поехала бы, но если по дороге, то почему бы и нет. Церковь эта осталась для меня безымянной, но отослала почему-то к лесной школе и игривому Марамурешскому кладбищу в Румынии. Такая же веселая расцветочка и умиротворяющая, что для кладбища объяснимо, атмосфера.

Ну, а теперь в село Введеньё, оно же ВведеньЕ и Введенское. Буква «Ё» в названии однажды выпала из-за борьбы с её нахождением в географических названиях. Наверно на краске экономили.

Введеньё, так же как и Дунилово имеет свою антитезу — село Пупки, расположенное на противоположном берегу еще более мелкой речушки Молохта, впадающей в Тезу.

Здесь так же бывают волшебные туманы и если пройтись по берегу Молохты противоположному тому, на котором стоит Николо-Шартомский монастырь, то открываются пленительные виды, коих мы были лишены.

Оба села обязаны своему возникновению именно этому монастырю, являющемуся чуть-ли не самым древним на территории России. По легенде его основали во второй половине XII века беглый холоп Долгоруких — Никола Шартом со товарищи. По его имени названы не только сам монастырь, но и речушка Шартома, на месте впадения которой в Молохту, монастырь и стоит.

Первое упоминание о монатыре, однако, относится к 1425 году, когда удельная нижегородская княгиня Мария в духовной грамоте указывает иную легенду происхождения монастыря, а именно благодаря находке в зарослях реки Шартомы чудодейственной иконы Николая Чудотворца. И было это еще до правления Московского князя Василия Темного.

Пупки и Введеньё так же были собственностю князей Горбатых-Суздальских. Расцвету их способствовали проводимые у стен монастыря Никольские ярмарки. Большому разорению эти места подверглись во времена польско-литовского нашествия 1609—1624 гг. Но ярмарки вскоре возродились, обогащая монастырь и села. К XVIII веку здесь работало 10 ситце-набивных фабрик, несколько свечных заводов и проходила дорога, связывающая Кострому и Владимир.

Как и для Дунилова факт того, что железнодорожная ветка не затронула этих мест, оказался решающим в дальнейшем развитии сел, и значение Никольских ярмарок сошло на нет.

Опять же по селу мы почти не ходили. Единственно перед тем, как пойти в Николо-Шартомский монастырь, покрутились вокруг недействующей церкви Вознесения Господня (еще одной, если еще помните первую церковь, где мы побывали, в селе Горицы).

Строили ее в первой половине XIX века довольно долго, в течении почти 40 лет. Скорее всего сказался перерыв из-за войны с Наполеоном

В этих кустах, что на переднем плане стоит несколько богатых массивных надгробий полированного черного камня. Таня пошла изучать, что на них написано, а я обошла храм по периметру.

Потом мы втроем отправились в монастырь.

Встречает паломников Надвратная Преображенская церковь, строившаяся в каменном варианте почти 2 столетия.

Внутри находятся три храма: Никольская соборная церковь 1651 г.

спустя 27 лет возводится Казанская с трапезной и монастырскими кельями. Яркое здание кое-где облицованное майоликовыми плитками.

Ее единственную мы тщательно осмотрели внутри при полном отсуствии народа. Палехская роспись, пусть и современная, очень подходила этому шатровому пространству.

Рядом с колокольней пристроилась маленькая церковь Григория Акрагантийского.

Дверь на колокольню была открыта и думаю подняться на нее было можно, но если честно, мне не очень понравился монастырь с архитектурной точки зрения. Ни расположение в пространстве, ни малоглавие его церквей не вызвали желания взлететь вверх по ступенькам.

Ограничились тем, что зашли в Никольский храм. Там шла служба, транслируемая по громкоговорителям не только на весь двор, но и за монастырскими стенами. Что говорить: батюшка оратором не был ни разу. Хоть и говорил он вполне современным языком, смысл его проповеди, у меня по крайней мере, душевного отклика не вызвал.

Храм расписан также современными мастерами, но в византийской манере. Фотографировать там я постеснялась и мы поспешили на выход, сняв позаимствованные юбки и платки.

Когда еще крутились вокруг пекарни в Дунилово, я намекнула Тане, что не мешало бы туда за пирожками-то вернуться, т. к. к 11 утра мы бы точно проголодались. Правда можно было дождаться, когда закончится служба, после которой обещали бесплатный ланч в монастырской трапезной, но дух у приготавляемой еды был мало-аппетитный.

Тут на наше счастье, ровно в 9 открылась монастырская лавка Шартомского монастыря. Чего там только не было: жареные в масле пирожки, колбаска, квас, свежая клубника, молочные продукты и даже плесневые сыры по типу камамбера. Многое из этого мы прикупили, я взяла домой в Израиль монастырского мармелада из свежих ягод, а за пирожками сделала еще ходку.

Сытые и довольные мы двинулись в село Сергеево, где расположен еще один монастырь, совершенно отличный от виденных нами до сего часа и мне совершенно неизвестный. Его предложила Таня на этапе подготовки к поездке.

И так: Воскресенско-Федоровский женский монастырь, построенный на средства помещицы Александры Николаевны Шубиной.

К сожалению, эту церковь Успения Божьей Матери заложили в 1897 году, когда помещица скончалась на восьмидесятом году жизни, и посмотреть на если и не главный, но внешне самый внушительный труд жизни своей была не судьба. Помимо главного храма ею на территории монастыря были профинансированы постройки живописного корпуса,

трапезной и школы-приюта для крестьянских девочек-сирот.

Для сравнения: скромный барский дом, в котором помещица жила, когда приезжала в обитель. Кстати, она никогда не была за мужем. То же своего рода постриг.

Еще на территории находится очень симпатичная колокольня

и храм святого Архистратига Михаила. Он действующий и в нем, как и в Шартомском монастыре, шла воскресная служба.

У входа толпились люди, по большей части молодые. Рядом стоял дородный батюшка, оприющийся на трость. Его новенька отглаженная ряса переливалась на солнце золотом парчи.

— А можно войти, — спросила Таня, уже повязавшая платок.

— Не можно, а нужно, — ответил он,

— А вам, — указал он на меня и сестру, — давно пора. Платок только не мешало бы накинуть.

Мы пошли за платками и не найдя их у церковной лавки, где они обычно висят, вышли на ружу.

— Что так быстро-то? — осведомился батюшка.

На наши сетования по-поводу отсутствия покрова сердобольные прихожанки выдали нам по платочку.

Храм был полон и как раз началось причастие. Сначала все повалились на колени, а потом встали на ноги и начали отпивать поочереди из кубка.

— А типа ковид никто не отменял, — пронеслось у меня в голове. А потом еще:

— Плоть от плоти моей, кровь от крови.

Вот что значит богатое воображение, во рту появился ощутимый привкус крови и я пулей вылетела из храма, а за мной и сестра.

— Почемуе-то нам «давно пора», — ворчала я, вспоминая слова батюшки. — Мы хорошие.

— Сама себя убедить хочешь? — шутила надо мной сестра.

На этой ноте мы поехали в Шую.

К 10 утра было жарко, как в раскаленной печи.

***

Я заказывала, как вы уже поняли, экскурсовода, что прямо скажем, обошлось не дешево. Сделала я это потому что собиралась в поездку с сестрой и хотелось комфорта. Тем не менее, самостоятельно доехать до Дунилово и Введеньё совершенно не сложно. Заказать «Яндекс» такси будет стоить порядка 600–700 рублей, деревни разделяет 6,7 км, что пройти пешком не составит труда. А из Введеньё опять можно заказать такси, или же начать с него, а из Дунилово до Шуи ходит автобус.

Теги: Автопутешествия, Культурно-познавательный туризм, Паломнические туры, Самостоятельные путешествия