«Туки-тук, туки-тук», — отбивают ритм колеса поезда на стыках рельс. Под этот равномерный стук хорошо спится. За 40 часов дороги от Красноярска до Новой Чары, которые дома казались мне невозможно пережить-перетерпеть, я не только выспалась, но и наболталась с Мариной, своей приятельницей, с которой мы едем в одном купе, почитала, связала очередную шапку на зимний Байкал, налюбовалась пейзажами за окном. Смотреть в окно было вообще легко и приятно. И никогда не надоедало. Я замечала, как по мере продвижения на север меняется природа. Мощные, словно дубы, березы и корабельные сосны с яркими красно-оранжевыми стволами, которые одному человеку не обхватить — не обнять, уступают место молодой поросли березок и сосенок, растущих гуще, чем трава в лесу. Будто кто-то бросил пригоршню семян на клочок земли, и все они проросли! И чем дальше, тем деревца меньше, тоньше, но тем гуще они растут. Может быть, это только защитная лесополоса такая хилая? Ведь навстречу нам попадались товарные составы, сплошь груженые только лесом, да во многих поселках есть лесопилки, на которых я вижу стволы по полметра в диаметре. Очевидно, что настоящая тайга не мельчает. Жаль только, что вырубается с космической скоростью. Хотя мне помнится, на конференции по ESG — трансформации представитель крупнейшего лесозаготовительного холдинга говорил о том, что они рубят только зрелые деревья и высаживают рассаду на замену. Да так ли это в действительности?
2
1
3
2
9
На каком-то этапе пути до меня дошло, что мы едем по БАМу.
— Марина, это же БАМ! — воскликнула я. — Помнишь, в наши юношеские годы было много песен про БАМ?
— Байкало-Амурская (пам-пам) магистраль, — тут же отвечает Марина.
3
И поскольку БАМ — это величайшая из строек советской эпохи, чуть ли не самый дорогой и сложный инфраструктурный проект ХХ века протяжённостью 4324 км, реализованный силами всех союзных республик (времена-то были СССР), я стала обращать внимание на то, насколько разные вокзалы на остановках. По возвращении домой узнала, что Улькан строил Азербайджан, Таксимо — Беларусь совместно с Латвией, Новую Чару — Казахстан, Новый Уоян — Литва… Армения, Грузия, Эстония, Молдавия, Украина, Узбекистан, Таджикистан, Туркмения… Каждая союзная республика оставила свой след в архитектуре станций БАМа. Правда, сейчас многие станции облицованы сайдингом, и не увидишь их исходное исполнение.
1
2
2
А за окном на смену пусть хилой, но все же лесной растительности, окутанной зеленым шумом чуть тронувшихся в рост почек, пришла зима. В окно видны снежные вершины гор, наледи на реках и озерах. Мы ехали через Байкальский хребет, и дальше, дальше через хребты Станового нагорья — Северо-Муйский, Кодарский.
4
8
3
Кстати сказать, через Северо-Муйский хребет на перегонеИтыкит-Окусикан проложен одноименный тоннель — один из самых сложных участков БАМа. По протяжённости (15343 метра) он является самым длинным железнодорожным тоннелем в России. Его строительство продолжалось с перерывами 26 лет!
Ночью я проснулась от ощущения чего-то неправильного. Неправильным оказалась тишина — не пыхтел паровоз, не стучали колеса. Была остановка в Новом Уояне. «А вот интересно, сколько еще ехать до Новой Чары?» — подумала я и спросонья набрала маршрут в навигаторе на телефоне. Выбора поезда телефон не предоставил, а вот услуга такси оказалась активной: 490 км, 9 часов, 12350 руб. «Такси? Машина? Как это может быть?» — удивилась я… и отключилась до утра.
1
Утро оказалось мудренее ночи. Глядя в окошко, я разглядела автомобильную грунтовку, следующую на небольшом отдалении параллельно ж/д путям. «Это же автомобильный дублер БАМа!» — воскликнула Марина, не менее меня удивленная показателям навигатора. Как тут не удивляться, если грунтовка, огибая различные препятствия, петляла, словно заяц от погони, и синее-синее небо отражалось в многочисленных лужах, больше похожих на небольшие бассейны. 55 км/час — разве может быть такой скорость на этой раздолбанной дороге? Но, вероятно, больше скорость — меньше ям.))
8
4
Наконец, поезд прибыл в Новую Чару. И сразу же бросились в глаза заснеженные горы, нависающие буквально над станцией — это Кодарский хребет. С эвенкийского это название часто переводят как «стена», но более подходящий, правильный перевод «скала», поскольку эти Сибирские Гималаи стоят без предгорий, почти отвесно вздымаясь прямо со дна Чарской котловины.
3
2
А мы тем временем перебрались в поселок Чара (или Старая Чара), где предстояло пересесть на некое транспортное средство, которое обещало доставить наши организмы в сами Чарские пески. Транспортное средство в программе поездки именовалось «болотоход».
2
— Сережа, а болотоход — это что такое? — спросила я у нашего предводителя Сергея Карпухина.
— Скоро сама узнаешь, — он только загадочно улыбнулся в ответ.
Вскоре мощный гул потряс тишину околицы поселка, и некая металлическая конструкция на огромных колесах неторопливо подрулила к нашей разноцветной и пока еще очень чистенькой и цивильной компании. Конструкция состояла из тягача и прицепа. Тягач представлял собой мотор, скрытый от внешнего мира железным капотом. Руль, рычаг переключения скоростей, сиденье водителя — все было на свежем воздухе, ничем не прикрытое ни от ветра, ни от дождя. Открытым оказался и прицеп.
5
8
И люди, и груз был размещен в прицепах. И мы поехали.
4
5
Расстояние от поселка до Чарских песков не более 8–10 км. Но что это было за путешествие — песня! Это была не дорога, а направление на северо-запад через болота, через наледь (если я не ошибаюсь, наледь на реке Средний Сакукан), переходящую в море-окиян грязи. Когда крен нашего прицепа достигал 30 градусов, я была уверена — сейчас или прицеп перевернется, или все мы посыплемся за борт, словно горошины. Но громадные колеса на широкой базе цепко держались за то, по чему сейчас ехали — за воду, за зыбкую почву, за мхи и лишайники. Нам так ни разу и не удалось вывалиться из прицепа и искупаться в болотистой жиже. Впрочем, от этого мало, кто расстроился.
Дорога к Чарским пескам
8
10
4
8
И только тогда, когда на горизонте замаячило что-то светлое песочного цвета, мне стало ясно, что веселая и напряженная «дорога» подходит к завершению. Мы подъезжали к той самой забайкальской пустыне, до которой так долго добирались — к Чарским пескам.
7
6
8
Проехав по ней, болотоход остановился в месте, удобном для того, чтобы здесь разбить лагерь — на ровной площадке среди хвойного леса. На небольшом возвышении я установила свою палатку и стала осматриваться — что к чему.
