Что лучше, капуста или империя? Нет, лучше поставим вопрос так. Что общего между капустой и империей? Ответы могут разные. Например, и то, и другое со временем разрастается. И то, и другое многослойное. И то, и другое когда-нибудь приходит к концу. И все эти ответы будут неправильными. То есть, правильными, но не совсем.
А правильный ответ такой: и тем, и другим увлекался римский император Диоклетиан. И когда ему поднадоело самодержавие, он переключился на капусту. Правив Римской империей 21 год (284–305 гг. н. э.), приведя все дела в государстве в порядок, укрепив вертикаль власти, утвердив тетрархию, подвергнув христиан жестоким гонениям, он провозгласил себя богом, перед которым все должны падать ниц. Посчитав это пиком своей политической карьеры (потому что выше бога уже куда?), он, наконец, вышел на пенсию и отошёл от дел, поселившись на своей родине — в пригороде большого города Салоны, в селении под названием Спалатум, где построил себе внушительный дворец.
Сплит. Собор Св. Дуйма (бывш. мавзолей Диоклетиана) и дворец Диоклетиана.
Когда же преданные подданные, памятуя о его божественном величии, не в пример императорам, пришедшим ему на смену, стали упрашивать Диоклетиана вернуться на трон, он ответил: «Если бы вы видели капусту, которую я вырастил своими руками, вы бы не просили меня о такой фигне». Не дословно, но смысл такой.
Капусту, знамо дело, выращивал император-пенсионер не на шести сотках, как наши современники, а прямо во дворце, который походил скорее на большую крепость или небольшой город. Скончался Диоклетиан здесь же, предварительно возведя себе спроектированный по последнему слову тогдашней архитектуры восьмиугольный мавзолей.
По иронии судьбы (или же из-за восторжествовавшей справедливости) христиане, которых любитель капусты нещадно преследовал, после его смерти укрепились, а потом и вовсе взяли власть. Они, ничтоже сумняшеся, превратили усыпальницу своего прежнего гонителя в главный христианский храм города Спалатум. В седьмом же веке во время случившегося тогда Великого переселения народов забрели в Далмацию славяне, ассимилировали проживавших там иллирийцев и превратились в хорватов, а Спалатум переименовали на свой лад — в Сплит.
Жилье себе в Сплите мы с Аней бронировали, что называется, с колес — уже путешествуя на автомобиле по Хорватии. Хотелось пожить где-то рядом с дворцом Диоклетиана. На поверку оказалось, что дворец, в общем-то, занимает весь центр старого города. По мере того, как дворец с течением веков ветшал и разрушался, сначала иллирийцы, а потом и хорваты стали строить свои домишки прямо внутри массивных дворцовых стен. И от врага защита есть, и вместе тусоваться веселее.
Так и возник сложный лабиринт узких улиц и хаотически налепленных друг на друга домов, который законсервировался во времени и приобрел неповторимый исторический шарм. Любящая историю средневековья душа может сколь угодно блуждать по этим крохотным мощеным щербатыми каменными плитами проулкам, закоулкам, проходам, ведущим во дворики и подворотни, возникающие как бы из ниоткуда и пропадающие в никуда.
Здесь же в этом хитросплетении улиц случилось восстание рабов против господ Миэрина. А потом сир Барристан Селми вместе в Серым Червем и его Безупречными сражались здесь с сынами Гарпии. Правда, произошло это уже не средневековье, а в «Игре престолов», так как дворец Диоклетиана в этом сериале исполнял роль Миэрина.
Итак, отель мы забронировали прямо в самом-самом дворце Диоклетиана! Забронировали, и сами от такого офигели! И стали предвкушать и представлять. Очень мы любим это дело — забронировать что-то потенциально прекрасное, а потом пребывать в блаженном ожидании.
Парковки в старом городе, конечно, нет. Там нет не только парковки, но и машин, потому что они не смогли бы там поместиться. Какие машины? На этих улицах, бывает, и со встречным человеком бывает сложно разойтись, если он (или ты) достаточно упитанный.
Короче, отель написал нам, что их представитель встретит нас около парковки морского вокзала, на которой у них есть парковочные места (парковка входит в стоимость номера), и он же проводит нас в отель.
В условленный час мы подрулили к условленному месту на своем впитавшем сладкую пыль хорватских дорог Опеле Астра. Вид у нас был как у настоящих путешественников, долго колесивших по далматинскому побережью — то есть, самый затрапезный. Какова же была наша неловкость, когда нас встретил безупречный статный сотрудник в форменном черном костюме и белых перчатках. Был он настолько серьёзен в своей подчеркнутой галантности, что будь у него борода, и будь он пониже ростом и постарше, он смог бы походить на Бэрримора.
«Давайте я возьму ваш багаж, сэр», — галантно прощебетал молодой человек. Я посмотрел на засаленные полуоторванные ручки наших пластиковых пакетов с едой и грязными вещами, а потом на его белые перчатки, застенчиво почесал голую грудь под рваной футболкой и промямлил: «Может, я сам?». «Нет-нет, что вы, сэр!» — с достоинством сказал Бэрримор и подхватил наши непритязательные мешки и чемодан. «О машине не беспокойтесь, я вернусь и припаркую ее», — добавил он. Я раскрыл рот и слабо пролепетал: «Может, я сам?», понимая, что надежды на успех нет.
Просто в салоне нашего походного Россинанта царил тот ещё ветер дальних странствий. Ветер этот пах остаткам вчерашнего пршута с кислысми оттенками крестьянского козьего сыра. Сиденья были припорошены крошками хлеба и чипсов, на полу валялись пустые бутылки из-под пива (безалкогольного). Я представил, как в этот путешественнический хлев на колесах садится Бэрримор в своем безупречном форменном костюме и белых, мать его, перчатках!
От парковки на набережной до отеля путь пролегал сначала через подземелье дворца Диоклетиана. Когда Бэрримор ввел нас туда, мы прямо-таки обомлели. Это же то самое подземелье, в котором Дейенерис Таргариен Бурерожденная держала своих драконов! Да, оно немного изменилась, но и ведь Даенерис держала тут драконов довольно давно — в начале четвертого века от Завоевания Эйгона. С тех пор тут всё изменилось, коммерциализировалось, появились столы торговцев сувенирами и всякой всячиной. Что ж поделать, не уберегла королева андалов и первых людей Железный трон.
Из подземелья драконов мы вышли сразу на Перистиль и чуть не пали ниц от благоговения! Это же центральная площадь старого Сплита, главная его античная достопримечательность. Вообще перистиль — это такое древнеримское патио: центральная открытая часть дома, окруженная крытой колоннадой. Там хозяева принимали дорогих гостей, устраивали всякие семейные тусовки, и вообще хорошо проводили время. Перистиль мог быть и частью городской площади — главное, чтобы колоннами был окружен (гр. «пери» — вокруг, «стилос» — колонна). В сплитском случае Перистиль был сначала такой открытой гостиной дворца Диоклетиана, а потом, когда его дворец превратился, собственно, в город, стал городской площадью.
Сплит. Дворец Диоклетиана без людей.
Обычно эта одна из самых фотографируемых далматинских площадей под завязку забита туристическим людом, но мы попали в удачное время, когда хорватская земля отдыхала от человеческого нашествия, только лишь объявив послабления в ковидных ограничениях (как потом выяснилось, увы, снова временные). Площадь была практически пуста, избавлена от суеты и антропоморфной активности и предстала пред нами примерно такой, какой ее задумывал и видел сам Диоклетиан — местом для блаженного отдыха, размышлений и общений с ближайшими друзьями и семьей. А так как в нашем случае понятия семьи и ближайших друзей совпадают, мы с Аней любили тут сидеть, болтать, размышлять или просто бессмысленно проводить время вдвоем на протяжении наших двух дней и трех ночей пребывания во Сплите.
Над Перистилем с южной стороны высится нарядный античный портик с балконом и фронтоном — вход в покои самого Диоклетиана. Наш Бэрримор повел нас именно туда. Мы сначала подумали, что на экскурсию.
Мы прошли через массивный круглый Вестибюль дворца Диоклетиана и оказались на небольшой уютной площади, которую обступали небольшие жмущиеся друг к другу вытянутые вверх дома, образовавшиеся в том месте дворца, где квартировался сам ушедший на покой император.
Сплит. Вестибюль дворца императора Диоклетиана.
Так вот в одном из этих домов и находился наш отель Hotel Vestibul Palace & Villa — Small Luxury Hotels Of The World! Часть его стен (в том числе и в нашем номере) — оригинальные стены дворца начала четвертого века. Мы прямо там выпали в осадок от осознания того, где мы поселились. Знамо ль дело — живём как римские императоры! Номер был, правда, совсем не императорских размеров, но нам норм — комплексов у нас нету, и гигантоманией мы не страдаем. К тому же и где взять просторные покои в старом городе?
Вход в отель - коричневая дверь в центре.
Гораздо важнее, что у нас была возможность прильнуть к древним камням античной стены, закрыть глаза и, пронзив время, прикоснуться к величию Римской империи, представить себя полноправными гражданами античного города, побродить тут по форумам, послушать риторов, повыращивать знаменитую капусту… Сладкие мечты, текучее время, перехлестывающие чужие воспоминания…
Вот и прожили мы больше половины,
Как сказал мне старый раб перед таверной…
А потом сходить помолиться в храм Юпитера, благо, он тут буквально за углом. А кому ещё? Христианство ведь при Диоклетиане было ещё запрещено. Так, может, хоть этот бог сработает.
Мы, оглядываясь, видим лишь руины —
Взгляд, конечно, очень варварский, но верный.
Дворец Диоклетиана в плане имеет форму квадрата, с каждой из сторон которого внутрь ведут ворота. С юга, со стороны моря, где мы зашли — Бронзовые ворота. С запада, где Народная площадь — Железные ворота. С востока, где церковь св. Доминика — Серебряные ворота. С севера, где памятник Гргуру Нинскому — Золотые ворота. От каждых ворот к центру ведут прямые улицы, которые встречаются на северном краю Перестиля, деля всю территорию дворца на четыре части.
В двух северных частях почти ничего от дворца не сохранилось, но там и были, так сказать, второстепенные помещения, в которых при Диоклетиане жили слуги, кони, солдаты и другие не очень важные создания. Сейчас там мелко нарезанные улочками кварталы с мило ветшающими домиками и двориками.
Центром юго-западной части дворца являлся небольшой, даже можно сказать, камерный, но очень важный храм Юпитера. Сейчас он плотно зажат домами, а ведь раньше был семейным храмом самого императора. С приходом христианства храм был переоборудован в баптистерий Иоанна Крестителя. Внутри сейчас — плита с изображением первых хорватских царей (древняя) и статуя Иоанна Крестителя (современная). Рядом с храмом Юпитера проходит самая узкая улица в Сплите, прозванная «Pusti me proć'« — «Дай пройти».
В юго-восточной части дворца находится самое главное — бывший мавзолей Диоклетиана, ныне собор святого Дуйма. Святой Дуйм (или Домн в латинизированной форме) был епископом местной христианской общины в конце третьего века нашей эры и был умучен во время гонений, учиненных нашим незадачливым Диоклетианом. Вот так незавидна судьба диктаторов — преследовал святого, а потом твой мавзолей превратили в собор его имени.
Мавзолей-собор имеет барабанообразную восьмиугольную форму, для христианских построек совершенно нетипичную. Рядом с барабаном собора в 1100 году возвели высоченную и удивительно органично вписавшуюся в окружение колокольню в романском (ну, а в каком же ещё) стиле. Откуда бы вы не взирали на старый город, стрела колокольни перманентно метит в изменчивое сплитское небо.
Собор, как и всё сооружения, сменившие род деятельности, эклектичен. В круглом интерьере с колоннами сверху у основания купола лояльные христиане оставили изначальные римские барельефы, имеющие языческий подтекст. В остальном мавзолей полностью христианизирован. Алтари шикарные, а центральный алтарь — просто шедевр, ни дать, ни взять.
Залаз на колокольню — тоже обязательное действие, так как без видов сверху впечатления от Сплита были бы неполными.
Зашли мы и в музей собора (он в здании напротив), и в подземную часовню Св. Луции (она под собором).
За стенами дворца Диоклетиана самое интересное с западной стороны. Если выйти из дворца через Железные ворота, попадаешь на довольно просторную для старого города Народную площадь (Narodni trg), обрамленную зданиями светлых приглушенных цветов, среди которых главенствует старая ратуша в венецианском стиле (XV в.) — архитектурная дань Венецианской республике, господствовавшей в Далмации на протяжении нескольких столетий.
Если пройти в сторону набережной Рива, попадаешь на одетую в теплый бежевый камень Фруктовую площадь, которая по-хорватски почему-то звучит как Овощная (Voćni trg). Эта небольшая площадь тоже пышет историей, и тоже, в основном, венецианской. С северной стороны на ней дворец Palača Milesi, выход на набережную Рива охраняет башня Mletački kaštel, а посередине площади — памятник отцу хорватской литературы уроженцу Сплита Марко Маруличу.
Здесь мы выходим на широкую, раздольную, усаженную пальмами и зеленью, уставленную вальяжными скамейками романтическую и мечтательную набережную Рива. Хотя мечтательной она была, видимо, только в наш приезд, потому что из-за короны туристов не было. В обычное время, думаю, на ней творится то еще веселье и вакханалия — многочисленные кафе тому свидетели. А нам лучше посидеть, посмотреть на подернутое легкой синеватой дымкой море.
Нынче ветрено и волны с перехлестом.
Скоро осень, все изменится в округе.
Смена красок этих трогательней, Постум,
Чем наряда перемена у подруги.
В нашем случае должно было сказать, скоро лето, а не осень, но, как говорится, слова из Бродского не выкинешь. Да и смена красок, как ни крути, все равно происходит.
На набережной мы разок покушали — по-балкански дешево и сердито, с видом на расслабленный, изнеженный теплой весной променад набережной. Взяли «смешанное мясо» (miješano meso), куда входили традиционные чевапи и «свинский котлет» (svinjski kotlet). Хорошо в славянской стране — можно меню читать без словаря. Хотя еще в блюдо входили какие-то не очень идентифицируемые pileći file, pomfrit и slanina, но они оказались куриным филе, картофелем-фри и, нет, не мясом слона, а всего лишь беконом.
В другой раз мы отобедали в дорогом и даже почти пафосном ресторане Makarun, затерявшемся в улочках рядом с Овощной Фруктовой площадью. Его нам посоветовали в нашем аристократическом отеле, видимо, приняв нас за русских олигархов, маскирующихся под путешествующих бомжей.
Ресторан потрясающ во всем. Патио создает атмосферу уютного оазиса в хаотичном взъерошенном старом городе. Морепродуктовая еда весьма изыскана. Рыбье карпаччо с вялеными томатами на черной плоской шершавой тарелке, рыба, запеченная с овощами в бумаге и зеленые макароны с креветками. Пальчики оближешь. Правда, дороговато для нашего кошелька, но, как говорится, назвался бомжом-олигархом, полезай в Makarun.
На холме Марьян к западу от старого города — прохладный зеленый парк. Деревья с кронами, устремленными далеко в небо, пронырливые посыпанные щебнем тропинки, диковинные (и не очень) птички, полузаброшенные отмеченные благородной печатью времени часовни и смотровые с видами на Сплит.
Сплит. Вид со смотровой Prva vidilica.
Кольчатая горлица (лат. Streptopelia decaocto)
Это будет вам наградой, если взберетесь на холм по крутобоким улицам района Вели Варош.
Подъем на холм начинается за прямой как стрела пешеходной Мармонтовой улицей. Мы думали, она называется в честь рыцаря в изгнании бывшего лорда Медвежьего острова сира Джороха Мормонта, так как в Хорватии многое так или иначе связано с «Игрой престолов», но, оказалось, нет. Удивительным образом, улица названа в честь наполеоновского маршала Мармона, который управлял Иллирийскими провинциями в составе Первой Французской империи и, как говорят, многое сделал для урбанизации Далмации.
Мармонтова улица выходит прямиком к милому порту Матеюшка, источающему романтические морские и рыбацкие вайбы. Тут обитают всяческие влюбленные пары, праздношатающиеся друзья и другие расслабленно настроенные люди. С пирса открывается, имхо, один из лучших видов на Сплит. Координаты: 43.50724868399401, 16.43558010528241.
Наши три ночи во дворце Диоклетиана пролетели как и полагается сказке — очень быстро. В довершение всего нужно сказать, сколько стоило такое императорское проживание. Нам оно стоило 87 евро в сутки. Но так как тогда только-только приоткрылось окошко передыха от замучившей всех пандемии, и отели жаждали туристов, Букинг нам сделал скидку, а потом еще и отель сделал скидку, а потом еще отель сделал нам бесплатный апгрейд номера. Короче, перед отъездом Аня ради интереса глянула, сколько же обходится наш номер в обычные времена и безо всяких скидок. 385 евро в сутки! Триста восемьдесят пять, Карл! Не мудрено, что нас приняли за олигархов под прикрытием и послали к нам Бэрримора в белых перчатках. Мы бы, конечно, по собственной воле никогда в жизни не сняли бы номер за такие деньги, даже если б они у нас были. Но вам всем настоятельно рекомендуем!
