Тадж, форт и прачечная

Мавзолей сражал идеальностью своих пропорций, легкостью цветовой гаммы. Он будто бы плыл в прозрачной дымке, в то же время являя собой что-то невероятно надежное, стабильное, вечное. Как будто символ того, что красота действительно победила и навеки спасла этот мир. И не будет больше ни войн, ни насилия. И пастися будут вкупе волк со агнцем, и рысь почиет со козлищем. И все человеки перекуют мечи свои на орала и копья свои — на серпы.

Мы потихоньку продвигались все ближе к величественной усыпальнице. Торопиться было некуда, и мы желали насладиться этим роскошным видом, впитать его в себя. Окруженный четырьмя минаретами пятикупольный мраморный красавец постепенно рос, изящные тонкие узоры из самоцветов на его стенах проступали все явственнее. Арабская вязь волшебными завитками ползла по аркам. Айваны его становились все выше, чатри его устремлялись в синее небо.

………………………….

Из Дели в Агру мы решили ехать не на поезде, а на Убере. На поезд надо было слишком рано вставать, да и боязно было ехать на нем — слишком много неоднозначных рассказов о знаменитой индийской железной дороге мы слышали. А Убер за прошедшие два дня в Дели зарекомендовал себя весьма надёжно — дёшево и сердито. По крайней мере, он избавлял от двух проблем передвижения, которые в Индии особенно актуальны. Первая — необходимость объяснять, куда тебя надо отвезти, а то тебя завезут, куда Макар святых телят не гонял. Вторая — необходимость договариваться об оплате, а то тебя обдерут, как липку на берегу Ганги.

В общем, вторая проблема в случае междугороднего Убера тоже решалась не очень, потому что приложение требовало согласиться с тем, что указанная стоимость (что-то около 3000 рупий) не включает плату за платные дороги и «другие сборы». Что это за другие сборы, казалось непостижимым, как глубины Махабхараты. Платная дорога стоила ещё 800 рупий, и ещё таксист попросил оплатить ему бензин за 600 рупий. Я не стал выяснять, так надо было или нет, потому что индуизм учит, что мягкость побеждает всё. И ещё 200 рупий — дорожный налог, который наш таксист заплатил чуваку в будке, расположенной метрах в трёх за оградой трассы. Для этого чувак в будке … прислал нашему таксисту по натянутой верёвке детское пластиковое ведёрко, куда наш водила положил деньги, и ведёрко потащилось по верёвке обратно.

Само такси и водитель тоже были не первой свежести. Автомобиль был совсем не похож на быстрокрылого Уччайхшраваса, появившегося при пахтании Молочного океана. Неизвестной марки и неизвестного года выпуска машина грозила развалиться при любом неосторожном движении и подозрительно грохотала при наборе скорости, которая (скорость) и так была настолько скромной, что мне временами хотелось самому попроситься за руль, чтобы выжать из этого агрегата максимум.

Но водитель всем своим видом не располагал не только к сотрудничеству, но и просто к общению. Был он неопрятен и угрюм. Было ясно, что он патологически недоволен то ли своей дхармой, то ли своей варной, то ли своей ашрамой, то ли ими всеми вместе и сразу.

Но как говорится, тише едешь, позже прибудешь. Долго ли, коротко ли, но мы все-таки добрались к нашему островку домашнего уюта в огромной и беспорядочной Агре — The Coral House Homestay by the Taj.

Владеет им местная семья примерно нашего возраста. С хозяйкой я заранее списался в Вотсаппе, а хозяин сам встретил нас и рассказал, где что, и что к чему. Вдобавок нас попотчевали с дороги сэндвичами с супом (вкусно) и снарядили в Тадж-Махал. Сам хоумстэй утопает в зелени и стильно украшен статуями, инсталляциями, элементами декора.

До Тадж-Махала было от нас пятнадцать минут пешком по комфортной широкой мощеной ровной плиткой дороге. Дискомфорт был лишь в том, что все эти пятнадцать минут к тебе ежесекундно кто-то пристает, хочет посадить тебя на тук-тук или велорикшу, поменять тебе денег, продать билет в Тадж-Махал, провести по нему экскурсию, а потом накормить и спать уложить. Нам все это было не надо. Билеты в Тадж мы заранее купили онлайн, поэтому нам не пришлось даже стоять в очереди в кассу для иностранцев.

Тадж-Махал

Ждали мы первого взгляда на мировую архитектурную величину с плохо скрываемым волнением. Вдруг все восхваляют Тадж-Махал, а ты взглянешь на него и не проймет совсем. Так и веру в человечество потерять недолго.

Через Большие ворота мы входим на территорию. И вот он — в темном проеме ворот! Белоснежный ажурный фасад притягивал мечтательной дымчатой полупрозрачностью. Из мрамора ли он действительно? Камень же не может быть таким воздушным. Нет, не музыка, это поэзия, воплощенная в камне!

К мавзолею ведут дорожки через аккуратный чарбаг — четырехугольный регулярный сад, разделенный каналами на четыре части, отсылающими к четырем садам рая, описанными в Коране — в суре Ар-Рахман.

Падишах империи Великих Моголов Шах-Джахан построил Тадж-Махал как мавзолей для своей главной жены Мумтаз-Махал, которая умерла в 1631-ом году в возрасте 38 лет при рождении их четырнадцатого ребенка. В 1653-ем году строительство Тадж-Махала было завершено.

Мавзолей стоит на искусственном возвышении. Слева и справа от него — два симметричных шедевра из темно красного песчаника с неизменными чатри по бокам: слева масджид (мечеть), а справа джаваб (гостевой дом).

Чтобы зайти внутрь Таджа, надо снова пройти через рамки металлоискателя — вдруг ты по пути от главного входа где-нибудь приобрел или нашел что-либо запрещенное. Внутри в небольшом помещении стоят кенотафы Мумтаз-Махал и самого Шах-Джахана (сами захоронения — ниже, под зданием).

Резная мраморная с самоцветами ограда кенотафов чудо как хороша. Если подсветить ее фонариком телефона, она светится прямо-таки божественным светом. Нам это продемонстрировал местный служитель. Правда, попросил за это пятьсот рупий, и я дал — на развитие семьи служителя не жалко.

Фотографировать внутри строжайше запрещено и за этим неукоснительно следят. Поэтому я сделал только одно фото там.

Тадж стоит на высоком берегу Джамуны. Река в тот предзакатный час была тиха и безмятежна, как империя Великих Моголов на излете правления падишаха Акбара Великого. Одинокая лодка с молодыми пассажирами медленно скользила по водной глади, и казалось, что она плывет прямо откуда-то из индийской древности, из глубины веков, со страниц книг Киплинга. Завораживающее чувство.

Кроме нас, мы встретили за весь день там всего пару европейцев. Аня неизменно пользовалась популярностью у местного населения, и сфотографироваться с ней желали примерно все. Она никому не отказывала. Только если нас совсем уж где-то задерживали и не давали продвигаться дальше. Теперь такое ощущение, что почти в каждой индийской семье есть фотография с Аней.

День уже совсем угасал, и на закате Тадж преобразился и явился нам во всей красе своей внутренней сущности — именно так хочется это описать. И правда, мы начали воспринимать его как живого участника событий, собеседника со своим характером, персонажа, способного к перемене настроений. Если солнечным днем он был торжественным и даже веселым, то после того, как солнце село, он приосанился, замечтал и на мраморном челе его отразились далекие грёзы. Он открылся нам с какой-то своей совершенно другой стороны, но мы сразу почувствовали, что вот она-то как раз и есть та самая — настоящая.

Темнело и всех вежливо выгоняли. Выйдя с территории, мы последовали совету хозяина нашего хоумстэя и отправились в хостел Joey’s неподалеку. На его крыше есть кафе с видом. Контраст потрясный: не самого благоопрятного вида крыши Агры, а за ними встает гордый и неотразимый Тадж в слабом свете догорающего дня.

Наш хозяин не советовал там ужинать. Он сказал: «Не кушайте там, можете отравиться», и видя, что мы не отнеслись к его словам достаточно серьезно, добавил: «Будете блевать», жестами изобразив, как мы это будем делать. И правда, когда мы увидели, что пылкий юноша на крыше разводит огонь в мангале с помощью каких-то полиэтиленовых пакетов и крашенных деревянных палок, мы согласились, что столоваться там действительно не стоит.

Поужинали мы у нас дома. Индийская курица была весьма хороша, а на десерт был сюрприз — сладкие цукаты из… тыквы (фото есть в слайдшоу про хоумстэй).

За ужином пообщались с хозяйкой. Она сказала, что до ковида у них останавливались почти одни иностранцы, а сейчас вот уже почти два года — одни местные. Ковид, она рассказала, в Агре был жесткий, людей косило. Они в это время с мужем уехали в горы, да и просидели там несколько месяцев.

Агра-форт

Следующим утром ранёхонько мы поймали тук-тук и отправились в Агра-форт, который, что очень благоразумно, открывается с рассветом и закрывается с заходом солнца. Полседьмого утра мы уже в форте, и, конечно, были там, практически одни. Индийцы, как нам объяснили, не любят рано вставать. Особенно зимой, потому что зимой утром для них очень холодно. К слову сказать, днем в форте действительно был полный аншлаг и столпотворение.

Раз уж мы в Агра-форте, время поговорить об истории империи Великих Моголов. В начале шестнадцатого века северную Индию захватил со своим войском среднеазиатский завоеватель Бабур, которому суждено было стать первым падишахом империи Великих Моголов. Сам Бабур был тимуридом и чингизидом, родом из Андижана — с территории нынешнего Узбекистана. То есть, можно с известной долей приближения сказать, что в течение трех столетий огромной Индией владели предки наших узбеков. Конечно, это не совсем так, но это и не то чтобы совсем не так. В кровь этих самых Великих Моголов, безусловно, были намешаны еще и персы, и афганцы, и индусы, и еще Аллах знает кто. Но схожесть архитектуры Великих Моголов с архитектурой, скажем, Бухары и Самарканда налицо.

После Бабура падишахом стал его сын Хумаюн, гробница которого в Дели стала первой в череде великих мавзолеев. Хумаюн был, в принципе падишахом неплохим, но вот только профукал свою империю на целых пятнадцать лет Шер-Хану — но не тигру из Маугли, а пуштунскому военачальнику. Только после смерти Шер-Хана и уже перед своей смертью Хумаюну удалось отжать все обратно.

Зато вот уже его сын Акбар Великий был падишахом хоть куда. Был он добр и веротерпим. Настолько веротерпим, что, будучи не в силах наблюдать религиозную рознь своих подданных, придумал новую религию «дин-и иллахи», которая призвана была объединить их всех, примирить и слить с религиозном экстазе. Для этого он скрестил ислам и индуизм, приправил зороастризмом и христианством, и добавил щепотку буддизма. Получившееся культовое варево не пришлось по вкусу примерно никому, кроме самого падишаха и горстки самых приближенных его придворных, у которых, видимо, просто не было выбора. В общем, в экстазе подданные империи не слились, но зато и особых притеснений от Акбара не испытывали. Был он падишахом просвещенным, продвинутым и прогрессивным, поощрял искусства и торговлю и всячески поддерживал мир в своей империи.

Акбар возвел значительную часть того, что мы сейчас видим в Агра-форте — крепостные стены и башни из красного песчаника, например. Вообще все, что там из красного песчаника, это все сделал Акбар. Он отгрохал и дворец своему сыну и будущему падишаху Джахангиру.

Джахангир в форте особо ничего не построил, да и столица тогда переезжала то в Агру, то в Дели. Зато Джахангир установил в форте Агры знаменитую «цепь справедливости» (не сохранилась). Это была длиннющая золотая цепь, увешанная колокольчиками, один конец которой был закреплен внизу у стен крепости на берегу реки Джамна, а второй — в крепости во дворце падишаха. Если случалось, что кто-либо из подданных империи был несправедливо обижен, он приходил к цепи и дергал за нее, после чего имел право искать справедливости перед лицом самого Джахангира. Это, конечно, всего лишь легенда, но если она и придумана, это многое говорит о репутации этого падишаха.

Сын Джахангира строитель Тадж-Махала Шах-Джахан достроил много всего прекрасного и в Агра-форте. Все постройки из белого мрамора — дело рук Шах-Джахана. Например Диван-и-Кхас (зал личных аудиенций) и Диван-и-Ам (зал публичных аудиенций).

Сейчас никто никаких аудиенций не устраивает, кроме северных пальмовых белок. Но они проводят свои совещания не в падишахских залах, а на деревьях рядом.

Чтобы уж закончить с падишахами Великих Моголов, надо упомянуть, что после Шах-Джахана во второй половине семнадцатого века воцарился его сын кровожадный Аурангзеб. Он взошел на трон, победив и умертвив своих старших братьев и свергнув своего отца, которого он заточил в башне в Агра-форте, где тот и прозябал в течение последних лет своей жизни. Вот что значит, плохо воспитывать своих детей!

Аурангзеб дозахватил южную часть Индии для своей империи и железной рукой насаждал повсеместно ислам, испепеляя индуистские храмы, нередко вместе с самими индуистами. Ничего хорошего из этого, как водится, не вышло. После Аурангзеба империя пришла в упадок, и ни одного мало—мальски толкового падишаха больше не появилось. Государство раздробилось, местные махараджи правили сами, значительную часть страны захватили маратхи, с севера вторгались персы и афганцы, а в девятнадцатом веке окончательно установили свою власть над всей огромной страной пришлые англичане.

Мехтаб-багх

Почти весь оставшийся день мы провели в поездке в столицу Акбара Великого Фатехпур-Сикри, о которой я рассказал отдельно, а ближе к вечеру заехали на другой берег Джамуны в сад Мехтаб-багх. Сам сад не очень примечательный, хотя когда-то его геометрически правильные аллеи и симметрические клумбы, безусловно, очаровывали сердца падишахов и падишахшей, махараджей и махараджшей, шехзаде и шехзадешшей. Когда-то здесь и дворец роскошный стоял — сейчас от него осталось только основание. Но главное достоинство этого сада — альтернативный вид на Тадж-Махал с другого берега Джамуны.

В закатных лучах солнца розовеющий гигант вставал на высоком берегу почти незаметной за пойменной низиной реки как фантастический корабль, могущий, если постараться с помощью силы воображения на него попасть, увезти тебя от этой опостылевшей реальности к далёким берегам, где у идеального человечества всегда золотой век.

К реальности возвращал перекрытый подход к реке. Джамуна отгорожена от сада забором с колючей (колючей, Карл!) проволокой. Зачем понадобилось охранять реку перед мавзолеем, как будто это стратегический объект, известно, видимо, только индийцам. Им-то (местным), кстати, подход к реке не закрыт, о чем свидетельствовало обилие мусора на берегу. Несколько местных жителей пасли там коз и, видимо, устраивали пикник.

«Прачечная»

На пути обратно мы заехали в знаменитую «прачечную» на берегу Джамуны, где специально обученные люди стирают тонны белья прямо в реке, предварительно прокипятив его в огромных котлах. Собственно стирка сводится к замачиванию вещей в мутных водах Джамуны и к выбиванию их об установленные у берега мостки. Принцип стирки основан, видимо, на том, что от ударов грязь должна вылетать из одежды.

Честно говоря, занятие это весьма сомнительного характера, так как ни котлы, ни мостки, ни воды Джамуны, ни сами «прачечники», ни, тем более, берега реки чистотой совсем не отличаются. Тем не менее, очевидно, что от заказов у прачечной отбоя нет.

Мы приехали поздновато — сама стирка уже закончилась, и прилежные работники складывали чистые (условно) вещи в аккуратные (относительно) кучи для последующей отправки довольным клиентам — на повозках, велосипедах, или прямо на головах.

Агра

Если говорить в общем, Агра не показалась нам самым дружелюбным местом на земле. Чувство неприветливого трэша — что к тебе постоянно хотят пристать, что-то тебе продать, как-то тебя кинуть — в принципе, было довольно навязчивым и, наверное, небезосновательным, хотя ничего плохого с нами и не случалось. Да и улицы города, в общем, не являли собой образец чистоты, красоты и порядка, мягко говоря.

Однажды мы видели, как в метрах в десяти от проезжей части на открытом месте, даже и не думая как-то таиться, мужчина солидного возраста справлял большую нужду, и все проходили и проезжали мимо, всем своим видом показывая, что так, мол, и надо, это в порядке вещей.

В другой раз мы попали в жуткую пробку из байков, тук-туков и автомобилей, которую пытался разрулить регулировщик с автоматом (!!!), на которого никто не обращал абсолютно никакого внимания — его просто объезжали и ехали дальше.

Единственным оазисом дружелюбия в Агре, помимо Тадж-Махала и Агра-форта, был наш замечательный хоумстэй, а ещё турфирма Ambiko Tours, которую нам посоветовал хозяин хоумстэя, где мы арендовали машину с водителем для поездки в Фатехпур-Сикри и потом для переезда в Джайпур.

И ещё один оазис — кафе Good Vibes недалеко от дома, куда мы прошли, прочитав прекрасные отзывы на Трипэдвайзоре. Кафе на втором этаже — терраса с балконом. Мальчик-официант с прекрасным английским и поболтал с нами, и музыку поставил, какую мы хотели. «Вы у нас уже третьи туристы из России» — «За сегодняшний день?!« — «Да нет, за последние два года».

А уж индийская кухня там — пальчики оближешь! Все супер недорого и вкусно так, что за это Агре можно простить все ее недостатки. Поприветствовать нас вышел и сам шеф-повар — эйфорически радостного вида мужчина с шарфом на голове.

В Агре и ещё есть чего посмотреть. Например, мавзолей самого Акбара Великого (мы к нему не ездили — сколько уже можно гробниц?) и мавзолей Итимад-уд-Даула, который называют маленьким Тадж-Махалом (мы его посмотрели издалека).

А на следующий день мы поехали в Джайпур.

Теги: Культурно-познавательный туризм, Самостоятельные путешествия