Говорят, чудес на свете нет, и дождями смыт олений след…

Я с облегчением вздохнула — это означало, что мы почти прибыли к месту сегодняшней цели. 450 километров позади. Еще пара километров по грунтовой дороге и, наконец, свою железную лошадку я останавливаю на площадке, заполненной такими же, как и моя, пропыленными машинами, прибывшими из разных регионов. Мы с Леной приехали в Природный парк «Олений», где нам предстоит провести 3 дня. Спать мы будем в палатке. Я давным-давно купила ее, но так до сих пор и не опробовала. Поэтому она наверняка скучала дома среди прочего туристического снаряжения. Мы быстренько справились с ее установкой на зеленой лужайке, оборудовали себе спальные места и поспешили к большому зданию, у которого толпился народ, увешанный фототехникой, словно рождественская елка.

В ближайшие дни здесь, в Парке, будет проходить фотофестиваль, организованный Nature Photo Team, на который собралось более 100 участников.

Но обо всем по порядку…

Как все начиналось…

… Заблудилась где-то нынче весна. Она немного порадовала нас светом и теплом, запустила жизненные процессы в Природе, от которых набухли почки на деревьях и кустарниках, зацвела мать-и-мачеха, заколосились первоцветы. А потом будто испугалась своей активности, затихорилась, угомонилась, замерла. Пора бы ей возобновить свою бурную деятельность, да все никак… Холод да дождь, дождь да холод… А так хочется солнышка, тепла… К тому же праздники майские приближаются. Неужто дома придется их провести? Но Судьба будто подслушала мои переживания, протянула навстречу руку, подсунув очень интересное сообщение, над которым стоило подумать.

— Лена, привет! Ты слышала, что Nature Photo Team организует мероприятие где-то под Липецком?

Я не успела договорить фразу, как тут же услышала ответ подруги, ни секунды не мешкающейся:

— Я еду с тобой!

— Да я еще не собралась, просто размышляю…

— Чего тут думать? Ехать надо, — безапелляционно сказала Лена.

Она раньше уже слышала про подобное фотомероприятие, которое организовывал Володя Медведев с друзьями-единомышленниками, и сразу же поняла, что мой вопрос был не просто так. Я еще пыталась что-то возразить, что надо посоветоваться, поразузнать, что да как… Но Лена была убедительна. И даже неутешительный прогноз погоды, опять обещающий дождь и холод, не повлиял на принятое решение — мы едем на форум фотографов, который будет проходить в Природном парке «Олений». И теперь от текущей работы меня то и дело отвлекали мысли о сборах в эту поездку. 450 км на машине в одну сторону, ночевка в палатке не в самую комфортную погоду, съемка оленей, сурков, лошадок и прочей живности, которой изобилует Парк — вот краткий перечень приключений, которые нарисовались в моей голове.

…За разговорами дальнюю дорогу преодолели без проблем. Регистрация участника много времени не заняла. И вот на наших шейках уже болтаются бейджики. Мы попали в «зеленую» группу со своим распорядком на ближайшие дни.

Но давайте сначала осмотримся и познакомимся с местом, где мы оказались. Знакомьтесь — Природный парк «Олений», расположившийся на севере Липецкой области недалеко от дер. Суходол.

Парк «Олений»

Парк «Олений» — памятник дикой природы, крупнейший объект научного интереса, исследований и наблюдений, один из лучших в Липецкой области и Европейской России. Здесь обитает 150 видов птиц, 373 вида грибов, половина видов растений Липецкой области, популяция благородного и пятнистого оленя, косули, муфлона, аборигенных вятских лошадей и других животных. В парке только чешуекрылых насекомых зарегистрировано 318 видов. Все это природное богатство охраняется сотрудниками и бережно воссоздается. Ученые натуралисты здесь проводят свои исследования, а экологические туристы знакомятся с красотой живого мира. Мне с Леной посчастливилось прикоснуться к кусочку той красоты, что дозволила нам Природа.

Вятская лошадь

… Раннее утро было прохладным и мокрым.

Я не могла понять, что творится с небом — то ли его затянуло сплошной пеленой бесцветных тусклых облаков, которые в любую минуту могут пролиться мелким, почти осенним дождем, то ли оно еще просто не проснулось. И только розовеющий на востоке горизонт вселял надежды, что погода все же наладится. А пока на будылках прошлогодней травы мирно досматривали сны капельки росы, в которых отражались наши заспанные лица.

Сопровождающий нашу группу Кирилл был предельно внимателен и аккуратен: сам открывал ворота перед первым человеком и закрывал за последним, фиксируя створки цепью, которая используется вместо замка, на железный карабин.

Вся территория Парка (а это только охраняемой площади 1 500 га) разбита на вольеры громадной площади, на каждом из которых обитает свои вид животных.

Сегодня мы шли «в гости» к лошадям.

Когда сам не видишь животного, кажется, что оно тебя не видит и, может быть, даже не слышит. Поэтому наши группа и вела себя не слишком тихо, все в голос разговаривали, гремели штативами. Но лошадки будто ждали нас — они уже были видны на горизонте и неторопливо, но уверенно двигались нам навстречу.

Мы все замерли на месте, опасаясь спугнуть табун. Лошадь, идущая первой, остановилась метрах в 20–30 от нашей группы. Я немного напряглась: что это — раздражение от вторжения чужаков на их территорию? любопытство? Но лошадка постояла на месте, немного подумала и продолжила движение к нам. Мы стояли, не шевелясь и почти не дыша, боясь напугать и эту лошадку, и весь остальной табун. Но все лошади без боязни, но осторожно и спокойно, подходили к нам все ближе и ближе.

Серые, гнедые, рыжие, желтые, с роскошными черными или будто мелированными гривами, длинными хвостами, с неизменно темной полоской вдоль хребта, коренастые, крепко сбитые… Так вот ты какая — вятская лошадь!

Справочно:

Вятка — старинная порода лошадей русского Севера. Ее Родиной является Вятская губерния — территории нынешних Удмуртской Республики и Кировской области. История происхождения вятки до сих пор точно не установлена. Существует мнение, что вятские лошади являются потомками эстонских клепперов, завезенных по указанию Петра I (около 1720 года). По другим источникам начало вяткам было положено еще при царе Алексее Михайловиче в начале XVII века. Выведению и распространению вяток способствовало появление в России почтовых троек, для которых требовались лошади именно такие, как вятка — выносливые, энергичные, быстрые в беге, непритязательные к еде — им достаточно лесного сена или соломы. Вятские тройки и обозы ежегодно проходили до 5 тыс. км за сезон, а использовались в работе до 17 зим подряд. Расстояние 600–800 верст вятские лошади легко преодолевали за 10–14 дней, нередко провозя груз до 30–35 пудов.

Скульптурная композиция, посвященная тройке, на территории Парка:

Во второй половине XIX столетия началось скрещивание вятских лошадей с «культурными» породами. Но этот процесс был стихийным. В итоге вятская порода лошадей на рубеже XIX–XX веков оказалась фактически на краю полной гибели. И только в 80-х годах XX века начались проводиться мероприятия по восстановлению популяции вятских лошадей.

Что вятка общительная и добронравная, мы почувствовали сразу же, как только табун оказался среди нас. Лошадки заглядывали нам в глаза, выпрашивая ласки. Мы побросали свои камеры — не до них сейчас!

Лошадки втягивали ноздрями незнакомые им запахи человека и выдыхали горячий, будто из печки, воздух.

Никогда раньше я не находилась так близко к лошади. И мне было немного боязно, что ей может что-то в моем поведении не понравиться, что она рассердится, лягнет или укусит меня. Но мои волнения оказались напрасными — вятка смирно стояла, пока я поглаживала ей голову, бока, разговаривала с ней. Я прикоснулась к теплому лошадиному боку рыженькой вятки, погладила ей голову, заглянула в глаза… Лошадка стояла смирно, будто наслаждаясь моим вниманием к ней. Изредка она опускала голову, чтобы пощипать траву у моих ног, и опять поднимала, не возражая против поглаживания.

Оглянувшись, я заметила, что и другие лошадки не обделены вниманием:

Я была удивлена такой невероятной потребностью в ласке у диких лошадей, которые никогда не знали и, надеюсь, никогда не узнают уздечки и седла!

Не знаю, как долго продолжалось бы такое проникновенное понимание, но кто-то из вяток свалили на землю оставленный без присмотра штатив с камерой. Стук камеры о землю, чей-то испуганный вскрик — и вмиг разрушилось то единение, которое установилось между нами и животными. Лошадки пошли дальше, оставив нас, туристов, изумленными и почти обалдевшими.

Пройдя немного вперед, вятки подошли к раскидистому дереву. Что было дальше, удивило меня еще раз: его нижние корявые ветви они использовали для массажа! Кто-то чесал холку, кто-то шею, кто-то спину:

Почесавшись, лошадка отходила в сторону, и на ее место тут же становилась другая.

— Друзья, уже почти 7 часов. Нас ждет завтрак. Пора возвращаться в лагерь,- громко сказал Кирилл.

И его голос прозвучал как гром среди ясного неба. Как же мне было жаль расставаться с такими добронравными и ласковыми лошадками, за которыми можно наблюдать бесконечно!

Один за другим мы потянулись на выход из вольера. За последним человеком Кирилл закрыл ворота, надежно закрепив цепь на карабин.

Рассветная съемка «зеленой» группы и встреча с вятками подошли к концу.

По дороге с облаками…

После завтрака мы с Леной отправились на прогулку. Солнечный день был напоен свежестью молодой травы, которая уже начала пробиваться сквозь прошлогодний сухостой. День был соткан из тишины, нарушаемой шорохом сухой травы под ногами да шуршаньем пустых соцветий чертополоха на ветру. Иногда я останавливалась, чтобы послушать эту тишину, этот звук, с которым движется время.

Мы вышли за ворота, закрыли их за собой. Аккуратно зафиксировали цепь на карабин, поднялись на взгорочек. И оказались на просторе:

В Парке сохранился той самый ландшафт, который создала сама Природа. Открытые степные пространства распаханы под пашню, на которой уже виден изумруд озимых всходов, перемежаются с невысокими холмами. Они разбегаются широкими волнами, а между ними вьются то заросшие сухой прошлогодней травой овраги с многочисленными ответвлениями, словно отростки рогов у оленя.

На склонах балков, обращенных в сторону солнца, через заросли пожухлой травы, до сих пор не распавшейся в тлен, пробились и сияли яркими желтыми фонариками цветы адониса весеннего:

Эти овраги можно преодолеть без особых усилий, но с особым удовольствием я переходила их по подвесным мосткам, и они радостно раскачивались в такт моим шагам.

Перейдя по одному из таких мостиков на другую сторону большого оврага, мы увидели статую, которой поначалу не придала особого значения:

Но в течение дня в разных местах Парка нам попалось еще несколько подобных фигур. И по возвращении домой я разобралась, что это такое. Оказалось, что это половецкие бабы, вернее даже, балбалы, что в переводе с тюркского языка означает «пращур», «дед-отец». Эти каменные бабы по праву считаются символами Степи, их оставляли кочевые племена. Те фигуры, которые мы видали, созданы современными мастерами специально для Парка. Эту скульптуру матери-кормилицы автор Сергей Малютов назвал в честь богини плодородия Помоной:

Когда идешь пешком, замечаешь малейшее колыханье травы, мелькание чьей-то тени. Идя по склону неглубокого балка, я не столько увидела, сколько почувствовала чье-то присутствие, остановилась, затаилась. Вскоре рядом со мной зашевелилась трава, и горделивый индюк со своим гаремом почти уткнулся в мои ноги. Увидев меня, он пытался отгородиться хвостом, распущенным веером, и поспешил убежать в кусты, пропуская вперед всех своих жен. Я не стала тревожить птичек, позволила им скрыться.

А чуть в стороне расположилась еще одна большая стая диких американских индеек. Густые заросли высокой травы скрывали меня, позволили приблизиться к птицам настолько близко, что можно было рассмотреть роскошное оперение самцов. Иссиня-черным отливали перья на груди, распушенные хвосты притягивали взгляд своей безукоризненной графикой. Я не могла налюбоваться их красотой!

Несмотря на то, что я двигалась очень медленно, тихо и осторожно, кто-то из птиц заметил меня. Поднялся жуткий гвалт и переполох. И что интересно — птицы не бросились в россыпную, кто куда, что можно было ожидать от их куриных мозгов, а побежали друг за другом в строгом порядке в прореху в непроходимых, на мой взгляд, кустах:

Наблюдая за индейками, я потеряла из виду Лену. Поджидая ее, присела на бугорок на склоне оврага, как раз напротив большой сурчиной норы. Дай, думаю, подожду подругу здесь, на солнышке, может, и сурка увижу. Положила на землю рюкзак, примостила на него камеру. Замерла в ожидании. Боковым зрением заметила в кустах какое-то движение — это был зайка. Он выскочил из зарослей ивняка и поскакал прочь от меня. Я и дернуться не успела, как его и след простыл. А я опять замерла в надежде, что тишина и солнце, светившее прямо в сурчиную нору, вынудят ее жильца выглянуть на улицу погреться, размяться. Мне казалось, что он вот-вот вылезет наружу, встанет на задние лапы, зевнет, потянется, почешет пузико и завалится на траву еще немного поспать на солнышке.  Но тут кто-то больно куснул меня за ногу, потом еще и еще. И тут же жгучая боль растеклась по голени. Я заглянула под брючину и увидала на ноге толпу разгневанных муравьишек. Присмотревшись внимательнее, обнаружила их и на одежде, и на рюкзаке, и даже на камере! Оказалось, я села на муравьиную кучу! Тут уж мне было не до сурка. Отряхиваясь на ходу от кусающихся насекомых, я поспешила на поиски Лены.

Она нашлась быстро. Увидев меня, победно вскинула вверх руку с чем-то тяжелым. Приглядевшись, я поняла — она несет рог оленя!

Вот это находка! Судя по всему, рог был скинут совсем недавно — на основании еще видны следы крови. По-очереди неся этот трофей, мы вошли в лесок, отделяющий овраг от засеянного чем-то, уже давшим зеленые густые всходы, поля. На этих полях, являющихся землями с/х назначения, культуры выращиваются без малейшего применения химии. И все животные Парка — олени, лани, косули, зайцы, грызуны — могут кормиться тем, что растет на поле. А тот урожай, что останется после них, собирается человеком. Издали то тут, то там мы видали оленьи стада, отчетливо выделяющиеся своими бело-рыжими боками на зеленых всходах.

Лесок был светлым и прозрачным, но уже напитанным запахом разбуженных деревьев. На березах и кустарниках совсем недавно лопнули почки, и нежные изумрудного цвета молоденькие листики, еще не полностью развернувшиеся, наполнили мир зеленым «шумом». Лес наслаждался наступившим теплом. Он раскрыл свои объятия солнцу, задышал глубоко, вольготно, с благодарностью взмахивая гибкими плетями ветвей белоствольных берез навстречу ласковому ветру, а тот нежно трогал деревья, собирал с них и разносил по лесу благодатный запах молодой листвы. Не прогретый еще как следует воздух волновал, привносил радость и ощущение необъяснимого обещания чего-то неведомого.

— Галя, смотри, ежик! — воскликнула Лена.

И правда, ежик! Рядом с тропинкой лежал колючий комок, видны только нос и одна лапка с острыми коготками. Сладко спит ежик, крепко, не обращает никакого внимания на то, что мы из-под него вытаскиваем сухие палочки и листочки, которые мешают нам делать его портреты, да найденные рога прилаживаем, пытаясь выстроить хоть какую-нибудь интересную композицию.

Долго мы ползали вокруг ежика, не в силах уйти:

Наконец, он выспался. Открыл похожие на бусинки глаза, пошевелил кончиком влажного носа, забавно чихнул. Потом развернулся, посмотрел на нас, немного подумал и неторопливо потопал по своим делам.

А нам пришло время возвращаться в лагерь. Проходя мимо сурчиного городка, мы с надеждой бросали взгляды на многочисленные норы. Увы, лишь очень издали удалось увидеть этих осторожных грызунов:

Маточное стадо

Мы вышли на дорогу, ведущую в лагерь, вдоль которой тянулся сетчатый металлический забор. Лена, шедшая чуть впереди меня, вдруг остановилась, напряглась и стала всматриваться во что-то, что находилось по ту сторону забора. Потом резко обернулась ко мне, приложила палец ко рту, предупреждая, чтобы я не подавала никаких звуковых знаков, и осторожно и медленно шаг за шагом стала приближаться к забору. Я последовала за ней, аккуратно ставя на землю ноги так, чтобы ни один сучок не шевельнулся и не треснул. И лишь приглядевшись внимательнее, увидала метрах в ста от нас на полянке шевеление коричнево-бежевой массы… Бог мой! Олени, косули! И как же их много! Они сгрудились плотной толпой, и лишь редкие особи стояли чуть в сторонке, настороженно поводя огромными ушами, прислушиваясь, принюхиваясь. Повернутые в нашу сторону головы означали, что мы обнаружены — увидены, услышаны. Это было маточное стадо, которое спокойно паслось на огромной территории, огражденной забором для защиты маток и их подрастающего поколения.

Затаив дыхание, почти не шевелясь, мы делаем несколько кадров, сетуя на то, что камера при срабатывании затвора издает звуки. Если затаиться, не двигаться, не шевелиться, не дышать, не подавать никаких признаков жизни, наверное, можно было бы сойти за дерево или за куст, ослабить то нервное напряжение, которое царило среди животных, подольше понаблюдать за ними. Но проходящий мимо турист-фотограф громко поинтересовался, что мы здесь делаем. И тут же в стаде что-то шевельнулось. Его участники ослабили настрой своих чутких ушей, отвернули от нас головы и не спеша двинулись в заросли кустарников. Две минуты — и поляна опустела.

Смотрите под ноги — под мостиком миноги…

Идя по мостику через Семенек, я засмотрелась на солнечные блики в воде. Они прыгали по поверхности, мгновенно и неуловимо меняя очертания и направления. Но тут мое внимание привлекли не столько золотистые нити отражений волнения воды, сколько какое-то иное движение, скорее игра чьих-то теней. И эти тени были длинными, узкими и гибкими, ни секунды не стояли на месте, а плескались, извивались между разноцветными камушками на дне:

— Лена, смотри, что это? Или… кто это? — воскликнула я изумленно.

— Да, да, здорово как! Это, наверное, миноги? Сколько их тут!

Раньше я не видала миног, поэтому безоговорочно доверилась и подруге, и другим туристам, которые тут же подхватили эту версию. И ведь, действительно, это были миноги (Eudontomyzon mariae (Berg, 1931)) — ранее обычный, а сейчас весьма немногочисленный вид. Самая верхняя точка наблюдений нерестящихся миног — именно тот перекат на месте брода в Парке, где я и увидела их, одних из последних сохранившихся бесчелюстных животных на Земле.

Он бежал, и сильные рога задевали тучи, облака…

В ожидании, когда кончится дождь, мы теряли драгоценное время. Была уже очень сильно вторая половина дня, и с каждой минутой сгущались сумерки. Наконец, всем стало понятно: нечего ждать у моря погоды. И тогда нашей зеленой группе дали сигнал грузиться в машины — сегодняшний вечер посвящен встрече с оленями.

Олени, косули, лани, муфлоны … Они были повсюду — и в одиночку, и небольшими группами… Но, завидев нас, срывались с места и уносились за горизонт, грациозно скача по сухой прошлогодней траве, густой и плотной, словно зимний мех у волка. Нам оставалось любоваться только белыми пятнами на их пятой точке, которые были отлично видны, несмотря на мокроту, льющуюся с неба с разной степенью интенсивности, не добавляющей ни прозрачности воздуху, ни света во все более и более сгущающихся сумерках.

Наш сегодняшний гид Алексей старался изо всех сил в поисках больших оленьих стад. Он колесил вокруг полей и рощ, напрямки мчался по ямам, кочкам и ухабам стерни, оставшейся с прошлого года, пытаясь догнать шустрых косуль. Куда там! Они будто летели, едва касаясь земли копытцами земли.

И когда наше настроение совсем упало, торжественно сказал:

— Сейчас мы поедем в волшебное место.

Честно говоря, я уже перестала верить в сегодняшнюю удачу, да и укачалась к тому же. Но смирилась — почему не попытаться еще разик, уже самый последний?

И когда я окончательно перестала ориентироваться на местности, закружившись в лабиринтах дорог и направлений парка, пока мы выискивали тот самый путь в волшебное место, Леша подрулил к небольшому взгорочку и остановился, немного не доезжая до его вершины.

— Не хлопайте дверями, когда будете выходить из машины, — негромко сказал он.

— А что, мы уже приехали?

— Приехали, — ответил Алексей, и мне показалось, что в его глазах вспыхнули задорные огоньки.

Мы выбрались из машины, сделали несколько шагов вперед и… обомлели: метрах в двухстах было огромное стадо. Здесь паслись олени пятнистые, олени благородные, косули, муфлоны. Я вертела головой — их было так много, что они заняли всю ширину горизонта. И при этом практически все смотрели в нашу сторону — они нас услышали гораздо раньше, чем мы их увидали. Они не убегали, а стояли и с напряжением, выдаваемым встревоженными глазами, смотрели нас. И лишь спустя несколько минут прекратил эту игру в гляделку красивый крупный олень с ветвистыми рогами. Он неторопливо и величественно зашагал вниз по склону, увлекая за собой и свой гарем, и всех остальных животных этого огромного стада. И вскоре мы остались одни, потрясенные увиденным.

Эпилог

Несколько дней, проведенные в Парке, прошмыгнули с какой-то космической скоростью. Ни у меня, ни у Лены не было ни минутки свободного времени, нам не удалось хотя бы покимарить в палатке, чтобы компенсировать чудовищный недосып. И только по возвращении домой я стала осознавать значимость этой поездки для меня, открытия и откровения Парка, масштаб тех действий, которые проводятся работниками Парка, в первую очередь, Егарминым Игорем Петровичем, по сути, содержащим его. Я бесконечна благодарна всем людям, причастным к «Оленьему» и фотофестивалю, проведенному в нем.

Но я еще ни слова не сказала о библиотеке, собранной в Парке, о потрясших мое сознание раритетах. Я успела заметить Хорографическую чертежную книгу Сибири С. У. Ремезова, Атлас землям иррегулярных войскъ (1858 года) и другие книги — современные лимитированные издания, отпечатанные в Италии с использованием технологий, позволивших в точности воспроизвести все нюансы старой рукописи:

Боковым зрением я заметила множество интересного не только среди книг, но и в оформлении Главной усадьбы Парка, являющейся, по сути, Музеем природы.

Но об этом я надеюсь рассказать отдельно.

Уезжая, я поняла, что вернусь в Природный парк «Олений».

…

Справочно

Фотофестиваль в парке Олений был организован и проведен Nature Photo Team в период с 30 апреля по 3 мая 2021 года.

Режим дня был четким и конкретным. Утреннее и вечернее время были заняты съемкой — сурки, олени, лошади, пейзажная и макросъемка. В дневное время спикеры (Евгений Тимашев, Юлия Втюрина, Сергей Белых, Кирилл Уютнов, Владимир Кириллов) рассказывали об особенностях съемки в Оленьем парке, технике и снаряжении, о том, где искать вдохновение для фотографа.

Особо отмечу, что компания Canon предоставила возможность в полевых условиях протестировать, практически, всю линейку имеющихся камер, в том числе и беззеркальные камеры последнего поколения R5 и R6, а также объективы, в том числе супер-телеобъективы 400, 500, 600 или 800 мм.

Небольшое кино об этом фестивале здесь: https://www.youtube.com/watch?v=M5jrvSlatHo

4—7 ноября в Крыму Nature Photo Team будет проводить очередной фестиваль (информация здесь: https://naturephotocamp.ru/?utm_medium=organic&utm_campaign=fb_vm&fbclid=IwAR3me-p7F8AO3uyDPw6igbpQ58QC2Zg3KDLgv4YC42401Ooicf2eC0PERVY). Присоединяйтесь!

Спасибо Лене Аксеновой за ее мои фото!

Источники дополнительной информации:

• Ихтиофауна реки Семенек. В. С. Сарычев. Воронежский государственный университет, заповедник «Галичья гора»
• https://oleniy.ru/
• Фотоальбом «Природный парк «Олений», 2021
• http://viatkaloshadka.narod.ru/hystory.html

Теги: Автопутешествия, Самостоятельные путешествия