Это случилось в ночь на 14 декабря 1287 года.
Сильный ветер со стороны Северного моря вызвал страшное наводнение.
Волны разбили все барьеры и дамбы, залили сушу и затопили огромные прибрежные территории не только теперешней Голландии, но и Германии.
Погибло более пятидесяти тысяч человек, ушли под воду сотни деревень, а там, где раньше была суша, отделявшая Северное море от пресноводного Флевонского озера, теперь шумело море.
Так, маленькое рыбацкое поселение, каких было много на берегу озера, оказалось на берегу морского залива. Предприимчивые жители Амстеледамме стали строить морской порт.
Еще недавно никто не хотел селится здесь среди топей и болот, и лишь освобождением от налогов и свободной торговлей заманивали сюда со всей округи бродяг и разбойников.
Теперь всё изменилось.
Осушались всё новые площади, прокладывались каналы, насыпались дамбы, возводились мосты и строились церкви.
Город рос, но страшные наводнения и пожары время от времени обрушивались на него.
После очередного городского пожара здесь запретили строить деревянные дома, и город стал каменным.
В 1369 году он вступил в Ганзейский союз, получив торговые свободы и привилегии.
Амстердамские моряки поплыли по всему белому свету, торгуя, открывая новые земли и захватывая все новые колонии.
17-й век называют Золотым Веком Голландии, при том, что в это время голландцы вели Восьмидесятилетнюю войну с Испанией.
В 1602 году была основана Ост-Индская компания.
Внутренний двор здания офиса Голландской Ост-Индской компании.
Она хозяйничала в Индии, Индонезии, Цейлоне, монополизировала торговлю со странами Индийского и Тихого океана, стала первым в мире акционерным обществом и просуществовала без малого 200 лет.
Товары из самых далеких и экзотических стан стекались в Амстердам: китайский фарфор и шёлк, пряности и хлопок, кофе и серебро, драгоценные камни и чай — от всего этого ломились склады и лавки города.
Развивались ремесла, процветали художники, кальвинизм окончательно вытеснил и обьявил вне закона католическую церковь.
Свобода и богатство влекли в город новых поселенцев.
Прошло время, ситуация изменилась: то, что было важным, потеряло значение.
Не воюют больше между собой католики с протестантами, голландцы с испанцами, а от огромной колониальной державы, что была в своё время в 60 раз больше самих Нидерландов осталась лишь пара далеких маленьких островов в южных морях.
Морской залив, что когда-то сделал Амстердам морским портовым городом, отгородили дамбами и сделали снова пресноводным озером.
Теперь корабли из Амстердама выходят в Северное море через удобный и короткий Северный Морской канал, а старые улицы города вновь наполнились чужеземцами.
Они гуляют по набережным городских каналов, катаются на катерах и лодках, курят травку и мало интересуются славным прошлым Амстердама.
Молодые люди впереди идут в деревянных башмаках.
В Амстердаме я не была целый год, да и сейчас не собиралась, тем более, что с воскресенья Германия собиралась «назначить» Голландию зоной риска из-за подскочившей заболеваемости.
В Германии на сегодняшний день числится 10, а в Нидерландах 400 заболевших на 100 тысяч жителей. За день до этого неожиданно выскочила работка — однодневная автобусная поездка из Германии в Амстердам с неожиданно же большой группой.
Совсем недавно в этот мега-популярный среди путешественников всех возрастов и категорий город автобусы с туристами заезжали в минутном такте, как на конвейере.
Амстердамцы, как и венецианцы, больше не могли смотреть на туристов, а они всё ехали и ехали.
С ночёвкой или без, на автобусах и поездах, они приезжали и наполняли город зимой и летом. Теперь такого нет.
В субботу за весь день ни по пути в Амстердам ни обратно я не видела ни единого туристического автобуса и ни единой туристической группы на улицах города.
Мы были единственными.
При этом город был полон людей, которые говорят на разных языках.
Мы вышли у вокзала и пошли на экскурсию, на ходу импровизируя и подстраиваясь к изменениям, которые происходят здесь из-за нарастающей заболеваемости.
Потом, когда все отправились до вечера на «свободное время», я тоже решила посмотреть повнимательнее на город, но сначала что-нибудь перекусить.
В здании Биржи Берлаге есть небольшое кафе. Выбор блюд там невелик, но посидеть можно в тишине и покое, места всегда есть.
Из горячего в меню был кебаб, его я и заказала.
Никто не ждёт, что в Амстердаме можно вкусно поесть, но в этот день мой обед получился уж совсем необычным.
Все милые и дружеские. Мне быстро принесли мой заказ.
На тарелке лежала тёплая красная лепешка нейтрального вкуса, какие-то мягкие полоски без вкуса и запаха, две ложки похожего по консистенции на масло вещества и пара салатных листьев.
Как ни старалась, определить, из чего было приготовлено мое блюдо, я не смогла.
В какой-то момент даже подумала, что потеряла обоняние и вкусовые ощущения.
Успокоилась, когда принесли чай из свежей мяты.
Фух! Вкус и запах ощущаю.
Амстердам не перестаёт удивлять.
Может, за это его все и любят.
Мне он тоже нравится именно таким, а вкусно поесть можно и в какой-нибудь другой стране.
Отдохнув, я решила воспользоваться моим свободным временем и пойти пофотографировать.
В этом городе очень мало столичного и очень много от торгового и купеческого.
За то время, что я здесь не была, произошли изменения, но одно осталось неизменным:
Амстердам, как и в средневековье притягивает к себе, как магнит тех, кто ищет свободы от всех возможных ограничений.
Когда-то — от налогооблажения в торговле и религиозных устоев,
потом — от национальных притеснений,
теперь — от запретов употребления легких наркотиков, однополых браков и кто знает, чего ещё.
Этот город живет своими понятиями, порой шокирующими, часто удивляющими.
У меня было много времени в этот день наблюдать и сравнивать.
Я каждый раз удивляюсь, как легко и обыденно здесь соседствуют грех и добродетель, как берет за душу звон церковного колокола в самой гуще района красных фонарей,
как люди катаются с маленькими белокурыми детьми на катерах ко каналам, прямо на берегах которых сидят и курят травку мрачные личности.
Я нашла скамейку на берегу канала и с удовольствием наблюдала за снующими по воде плавсредствами.
Железные и деревянные, новые, но чаще очень старые катерочки проплывают под низкими мостиками мимо высоких домов по мутным водам каналов.
Работает плавучий цветочный рынок. Сюда мы зашли ещё во время экскурсии, и обсудили, что люди думают, что свежие тюльпаны здесь продаются круглый год.
На самом деле это резиновые тюльпаны, но их трудно отличить от настоящих даже взяв в руку. Их я, к сожалению, не сфотографировала.
Когда уходили с рынка одна туристка сказала, что свежие тюльпаны, несмотря на конец июля, она здесь всё-таки нашла.
Ну, так это и есть те ненастоящие — не верит. Пошли, взяли в руку, покрутили: холодненькие, упругие, можно сказать – свеженькие.
Однако, окончательно убедило ее лишь то, что они стоят не в воде. Каждый раз кто-то попадается.
Вечером, увозя с собой голландский сыр, ненужные мелкие сувениры и незабываемые впечатления, мы отправились обратно, в сторону Дюссельдорфа.
Если бы у меня была машина времени, то первым делом я отправилась бы в Амстердам времён Золотого века.
С фотоаппаратом.
