В этом рассказе я опишу и покажу Воронежское водохранилище по результатам своего заплыва на моторной лодке вдоль всех его берегов одним прекрасным сентябрьским днём. Как Стамбул — город контрастов, так и Воронежское «море» — сильно различается в разных своих концах. Читатель наверняка порадуется красивым фотографиям живописной части водохранилища. Но его эстетические чувства вполне возможно будут оскорблены печальными картинами грязной стороны водоёма. Кроме того, появится повод обсудить кого же я увидел на несколько мгновений в самом страшном месте Воронежского моря.
| |
Воронежское водохранилище — водоём небольшой. Оно не идёт ни в какое сравнение даже с самыми маленькими членами топ-100 ни по объёму, ни по площади. Протяжённостью около 40 км с северо-северо-востока на юго-юго-запад и шириной лишь в 1–2 км Воронежское «море», неординарно по другому поводу. Это крупнейшее в России водохранилище целиком лежащее внутри административных границ городского округа. Конечно не все его берега застроены, есть и довольно дикие участки, тем не менее, город как удав плотно сжимает водохранилище в своих крепких объятиях. |
| |
Наличие вокруг города-миллионника конечно не может остаться бесследным для судьбы водоёма. Ливневые и канализационные стоки, промышленные сбросы и просто площадной смыв с улиц города изрядно загрязняют водохранилище. И если верхняя его часть ещё более-менее благополучна (спасибо внедрению замкнутого цикла воды на Новолипецком металлургическом комбинате), то нижняя просто вопиет о своих экологических проблемах. |
По заказу Воронежского областного правительства в тот день нам предстояло провести батиметрические исследования на нескольких километровой длины ключевых участках вдоль берегов. Места эти были равномерно раскиданы по всем сторонам водохранилища. Более конкретно задача состояла в промере глубин по двум профилям, проходящим в пределах участков на расстоянии 100 и 50 м от берега. Одновременно надо было фиксировать все лежащие на дне или торчащие изо дна подводные объекты.
Для этих целей у нас имелся локатор бокового обзора. Также позвали знакомого шкипера с моторкой. Денег как всегда выделили мало, поэтому всю работу хорошо было выполнить за раз. На второй день работа лодки была бы уже за счёт зарплаты. Поскольку всегда надо быть готовым к неожиданностям я спланировал маршрут не по кругу водохранилища. Решил, что учитывая малую ширину водоёма лучше змейкой пробежать по всем расположенным рядом участкам начиная с севера, затем в центре, а юг оставить на потом, если что-то пойдёт не так.
Но берегу Воронежского водохранилища
Встреча со шкипером была назначена в 6 утра на пляже у Северного моста с левобережной стороны его. Там был удобный подъезд для спуска лодки на воду. Приехав чуть раньше я застал предрассветный туман, который широкими розовыми волнами поступал откуда-то со стороны Отрожки (с северо-востока).
День только начинался, но всюду уже кипела жизнь. Хохлатые чомги элегантно плавали вокруг редких рыбачков, дремлющих в своих лодчонках. Жирные кряквы стайкой деловито неслись по-над водой куда-то вдоль берега. Выше без видимой цели барражировали озёрные чайки. Всюду вдоль берега хлопотливо сновали крохотные чирки.
Чомги на фоне правого берега
К семи часам лодка была накачана, мотор подвешен, сонар укреплён и плавание началось! Поплыли вдоль левого берега на север. На первом же участке у намывной территории рядом с железнодорожным мостом обнаружили рекордную для всего водохранилища глубину — 22 метра. Конечно это искусственная яма, высосанная земснарядом при намыве песка. Заглянули там в Гнилой затон — рукотворный застойный водоём.
Северный мост и центр города
После Отрожки берега стали дичать. Верхняя часть водохранилища живописна в любое время года! По берегам здесь находятся снабжающие город водозаборы. Поэтому чистоту и порядок блюдут. Видно, что вода довольно прозрачная.
Двигались вдоль левого берега по искусственному фарватеру. Здесь специально расчищают тростниковые заросли и углубляют дно чтобы было удобно ходить катерам. В 70-80-е годы этим путём курсировали пассажирские суда в Липецк. За год перевозили до 200 тысяч человек. Сейчас это невозможно из-за нескольких низководных мостов через реку Воронеж.
Живности на воде виднелось всё больше и больше. Стайки разных уток при нашем появлении из-за очередного тростникового островка лишь чуть перепархивали в сторону уступая дорогу, но пугались не сильно. Серые цапли, одиноким столбиком стоящие у края водной растительности, провожали лодку долгим недовольным взором.
Рано наступившая осень уже окрасила некоторые деревья в яркие цвета. На тихой воде они давали изумительные отражения! Взошедшее солнце разогнало туман и согрело нас слегка озябших. Настроение стало прекрасным и работа пошла непринуждённо.
Дошли до конца водохранилища, перебрались на правый берег и поплыли на юг вдоль высокого склона, поросшего Нагорной дубравой, которая сейчас заказник, а тогда была просто землями гослесфонда. В окружении высоких дубов на берегу и зарослей кубышек на тёмной воде появилось непреодолимое желание пристать и немного понежиться на тёплышке. Что мы и сделали. Попили чайку из термоса, перекусили бутербродами. Хорошо что сделали это, а то больше в тот день отдыхать нам уже не довелось…
Подступила Нагорная дубрава
Шкипер даже успел закинуть удочку. Так, душу отвести — рыбаку это нужно. Но некогда прохлаждаться! Работы ещё почти что и не убавилось.
У правого берега глубины большие, ведь здесь до сих пор сохранилось затопленное русло реки. А в нём есть зимовальные ямы, объявленные памятниками природы, и быстрое движение запрещено. Поэтому плыли не спеша и тихо радовались на красоту.
Но вскоре выбрались из живописных верховьев и вплыли в центральную часть водохранилища. Здесь вода сразу предстала изрядно мутной. То там, то сям плавали мусорные острова, гонимые ветром с одного берега к другому. Локатор бокового обзора постоянно выхватывал многочисленные подводные объекты: утонувшие лодки и ушедшие под лёд машины, торчащие столбы и лежащие трубы…
Слева – Петровский остров. Над ним – Покровский кафедральный собор. За ним – Воронежский концертный зал. Справа с шаром (там телескоп) – Дворец творчества детей и юношества. За ним – Благовещенский кафедральный собор (2009). Слева от дома в центре кадра видна стела на Площади Победы
Работали ещё у Чернавского моста, также вокруг намывной территории рядом с Вогресовским мостом, но отвлекаться не хотелось, поэтому фотографий оттуда нет. Точнее центр Воронежа поснимал лишь на обратном пути.
Гораздо хуже с экологией стало, когда, миновав Вогресовский мост, попали в низовья водохранилища. Мост получил своё название в честь стоящей рядом ТЭЦ-1, которая с 1933 по 1959 годы называлось Воронежской государственной районной электростанцией (ВоГРЭС). Она сбрасывает в водохранилище тёплую воду благодаря чему одноклеточные синезелёные водоросли чувствуют себя прекрасно. Для справки въедливому читателю я знаю, что названия комбинированных цветов пишутся через дефис, но тут другое дело.
Водохранилище цветёт возле ТЭЦ
Цианеи, как называют ещё этих водорослей-бактерий, живут всего лишь сутки, а потом отмирают, гниют и отравляют воду. Тем не менее на бетонном береговом откосе ниже ТЭЦ сидело множество рыбаков. Интересно куда они потом девают эту токсичную рыбу? Ни одна уважающая себя кошка точно есть её не станет.
Подплыли к сбросу левобережных очистных сооружений. Раньше они принадлежали авиазаводу и для одного него были вполне достаточны. Но ещё в советские годы к ним подключили весь левый берег Воронежа, который тогда активно застраивался. Постепенно эта часть города всё росла и в какой-то момент очистных мощностей стало остро не хватать. Временами они просто сливают канализацию напрямую в водохранилище без очистки. И даже после обработки сбросы называются лишь осветлёнными, а не очищенными. Эти стоки служат пищей для одноклеточных водорослей, которые активно размножаясь в подогретой от ТЭЦ воде, формируют не просто скопления, а плотные водорослевые маты.
Одно из немногих мест на Воронежском водохранилище, где с 1972 года ещё не прекратилась береговая эрозия
Шкипер, старый речной волк, начал проявлять беспокойство так как глубина водоёма сильно сокращалась и маты всё уплотнялись. Как изюм в зелёной булке местами красовались большие чёрные лепёшки la merde. Под этой массой легко было не заметить препятствие и наскочить на какой-то штырь. Однако обороты двигателя шкипер не сбавлял. Скорость движения и так сильно упала, а наша резиновая лодка пробиралась как ледокол в Арктике — выползала на маты, продавливала их чтобы вновь упереться в следующую преграду…
Первый галс на 100-метровом удалении от берега прошёл нормально. Преодолев участок по всей его протяжённости подошли и на 50 м чтобы двигаться в обратном направлении. Ревя на пределе возможностей 30-сильная хонда с огромным трудом дотолкала лодку до середины участка что прямо напротив сброса.
Чёрная субстанция разбавляет водорослевые маты
И тут произошло то чего так боялся шкипер. В очередной раз раздвинув водорослевые маты лодка провалилась словно в Бермудском треугольнике ниже уровня воды и села днищем на что-то острое. Будто нарочно штырей вокруг было понатыкано как в волчьей яме. Сонар показывал массу газовых пузырей, поднимающихся со дна. Из-за них вода превратилась в пену, хуже держащую лодку на плаву.
Глубина около метра, так что разделить участь Титаника нам не сулило, но и плыли же не по воде, а по зловонной жиже, попадать в которую совсем не хотелось. Поэтому взяв вёсла принялись подобно Мюнхгаузену пытаться сами себя поднять из болота. Нам конечно было легче чем барону. Ведь он в одиночку тащил себя с лошадью, а нас было двое в одной лодке. Но с мотором.
Отталкиваясь вёслами ото дна изо всех сил, но очень аккуратно чтобы не пропороть днище, глубокими глотками наполняя смрадом лёгкие, мы настойчиво пытались выбраться из вонючей ловушки. Что я увидел на берегу в этот момент вполне можно отнести на галлюцинацию, вызванную отравлением. По крайней мере шкипер ничего не заметил, но он признался, что и не смотрел в сторону берега совсем. Ведь ему ещё приходилось придерживать мотор чтобы не цеплял винтом за дно. Я же одним глазом поглядывал в сторону суши, но о том чтобы взять в руки фотоаппарат и речи не могло быть. Так что читателю опять придётся поверить мне на слово.
До этого я никого не видел, а тут заметил, что на береговой кромке, широко расставив ноги, утвердив их по разным сторонам водопропускного лотка, стоял высокий худой человек весь в белом. И его белая одежда была не защитным комбинезоном бакзащиты. Беспечно пропуская меж ног бурный поток фекалий стоял элегантный мужчина в белой тройке с белой сорочкой, белым галстуком и в белых туфлях. Не хватало ему только белой широкополой шляпы и образ был бы законченным. Почти как Паратов в »Жестоком романсе». Но тот был с чёрным галстуком или в красной жилетке и не на столько худ.
Мужчина величественно возвышался над пейзажем скрестив руки на груди и отрешённо смотря поверх наших голов куда-то вдаль. Отчаянные барахтанья прямо перед носом однако ж казалось ничуть не трогали его. Возможно поэтому сей образ умиротворённой сияющей чистоты посреди грязи и зловония не вызвал в моём отравленном сознании никаких душеспасительных ассоциаций. Лишь с большей энергией я принялся налегать на весло, пытаясь хоть ещё немного продвинуть лодку.
Время остановилось, и я даже не помню долго ли мы выбирались. Но наконец поняли, что ни лодка днищем, ни мотор винтом уже ничего не цепляют. Чуть расслабившись я схватился за фотоаппарат чтобы запечатлеть эту фантасмагоричную фигуру на берегу. Но там уже никого не было…
Шкипер тем временем досадливо охал, рассматривая надтреснутый винт и остатки изрядно потраченного горючего. Хотя в лодке лежали ещё две запасные канистры, он стал сомневаться, что бензина вообще хватит чтобы просто вернуться к месту старта. Если ещё раз так завязнем, то домой точно придётся идти на вёслах.
Всё же продолжили работу и направились в Масловский затон. Это залив на юге-востоке водохранилища, можно даже сказать лиман речки Тавровки. В этом заливе вода застаивается и, будучи «обогащённой» стоками находящихся чуть выше очистных сооружений, изрядно гниёт. Бедные жители стоящего у затона большого села Масловка (ныне это одноимённый микрорайон города) вынуждены дышать сей вонью всё время пока нет льда.
Все разновидности узоров дерьма
Но нам, бывалым, всё уже было ни по чём. Обратил на себя внимание только подводный лес пней почти по всему затону, оставшийся после затопления водохранилища в 1972 году.
На правом берегу против Масловского лимана находится Химзатон.
Этот залив окружён высокими берегами Шиловского леса. Среди деревьев как замок Кощея Бессмертного высится испытательный стенд ракетных двигателей КБ Химавтоматики. От этого и название затона. Ещё в нулевые годы аж до центра города доносился грохот запускаемых здесь двигателей. Сейчас это просто груда ржавого железа, хотя формально стенд действующий.
Замок Кощея Бессмертного в Шиловском лесу
Рядом стоит бетонная громада разрушающейся ротонды Воронежской атомной станции теплоснабжения (ВАСТ). В 1990 году в Воронеже провели городской референдум, на котором 96% жителей проголосовали против завершения её строительства, хотя тогда уже начался монтаж реактора. Конечно, когда после Чернобыльской аварии прошло всего 4 года, люди были напуганы. Глупцы! Сейчас бы платили вдвое меньше за отопление.
Власти пошли на поводу у людских страхов несмотря на то, что конструкция реакторов типа АСТ, который тут должен был бы работать, принципиально отличается от реакторов РБМК, что взорвался в Чернобыле. АСТ-500 не мог повторить судьбу РБМК-1000 ни при каких обстоятельствах.
Воронежская атомная станция теплоснабжения
| |
Штурм немецких войск в городе проводился силами 60-й армии (командующий генерал-лейтенант Иван Данилович Черняховский) на южном фланге (в Шилово и рядом, в Чижовке) и на северном фланге (в районе железнодорожного моста и Нагорной дубравы). Испугавшись окружения командующий 2-й армии вермахта генерал Ганс фон Зальмут начал отступать так быстро что оставил Черняховского без заслуженной награды. В то время как другие армии Воронежского фронта проводили уничтожение немецких, венгерских и итальянских дивизий на своих участках фронта сразу на месте, то армию Зальмута пришлось окружать снова уже в Курской области. |
Между ВАСТ и берегом наверху крутого склона с воды хорошо видна Митрофановская церковь (1845) — всё что осталось от села Шилово, бывшего прежде здесь. Церковь, как и село, была разрушена во время подготовки освобождения Воронежа 25 января 1943 года и с тех пор не была восстановлена.
В Химзатоне мы тоже промерили глубины. Здесь, как и возле высокого берега на севере водохранилища, сохранилось старое русло реки. Скопления синезелёных водорослей благодаря довольно быстрому течению не формировали плотные маты несмотря на близость к сбросу канализации, а плавали живописными зелёными лепёшками.
Митрофановская церковь в бывшем селе Шилово
И последний участок для нашего исследования — примыкание правого берега к плотине возле шлюза. На дамбе аванпорта живописно расселись уставшие за день чайки. При нашем курсировании поблизости они и не думали взлетать. Мы тоже устали, но предстояло ещё добраться до места старта, а это 20 км хода. Хорошо ещё что поели немного утром на берегу Нагорной дубравы. А то после очистных сооружений аппетит отшибло напрочь.
Дамба аванпорта шлюза гидроузла
Поплыли не спеша ради экономии бензина, которого оставалось немного. Я попросил шкипера пройти ещё раз между Петровским островом и Петровской набережной, чтобы спокойно поснимать пейзажи в вечернем свете.
У намывной территории у Вогресовского моста. Вид в сторону Адмиралтейской площади
На этот раз всё же запечатлел Адмиралтейскую площадь и 6 церквей в центре города. Смотрите подписи снимков, там они указаны, где видны. Конечно глубокие вечерние тени испортили снимки, но утром было не до фотографий.
Между Петровской набережной и Петровским островом
Когда приблизились к Северному мосту, то бензина оставалось не больше литра. Солнце начало прятаться за высокие дома в центре Воронежа.
Алексеевский Акатов монастырь. Собор Алексия, митрополита Московского (1819)
Из города на водохранилище стал выползать туман (или смог?). Поскольку финиш уже был в прямой видимости я осмелился предложить сделать ещё кружок в пространстве между Северным и железнодорожным мостами чтобы поснимать Воронеж в дымке. Шкипер был очень любезен и не отказал несмотря на утомление трудного дня.
Смог спускается из Воронежа
