Монастыри патриарха Никона. Часть 1: Новоспасский, Валдайский Иверский, Новоиерусалимский

На карте 1 показаны все связанные с Никоном русские монастыри, а также города, в которых он находился на высоких церковных должностях. Таких, собственно, было только два: Новгород, где Никон был митрополитом, и Москва, где он вначале был простым священником, позже стал Новоспасским архимандритом, а затем и Московским патриархом. На снимках 1–8 показаны все монастыри, связанные с жизнью Никона, и большая их часть описана в последующих главах. Из этих монастырей мы не были только в Кожеозёрском (фото 1, от него мало что сохранилось) и Онежском Крестном (фото 4, туда очень непросто добираться). Мы, тем не менее, включили в наш рассказ Онежский монастырь в силу его исторической значимости в жизни Никона, а фотографии позаимствовали из внешних источников.

Судьба Никона величественна и трагична одновременно. Задумав возглавить мировое православие, он переоценил свои возможности и имеющиеся в России ресурсы для достижения этой цели. Начав церковную реформу, он не смог её закончить, вступив в ненужную конфронтацию с царем. Успев построить несколько прекрасных монастырей, он провел последние 15 лет своей жизни в заключении по излишне строгому и несправедливому приговору. Россия наверняка бы выиграла, если бы его «симфония» с царем не прервалась так внезапно. Но это уже из области гаданий. Потомки, тем не менее, разобрались и по достоинству оценили вклад Никона в развитие нашей страны. Одно из доказательств этому — его присутствие в числе величайших людей России на Памятнике Тысячелетия в Новгороде, вместе со своим «собинным другом», царём Алексеем Михайловичем Романовым. Реформы, начатые этим царём, позже продолжил его куда более известный сын, Пётр I Алексеевич.

Глава 1. В начале пути — Москва

Патриарх Никон (урожденный Никита Минин) появился на свет в мае 1605 года в семье мордовских крестьян под Нижним Новгородом. Его рождение совпало с началом смутного времени: в апреле 1605 года умер Борис Годунов, и уже в июне в Москву вошел Лжедмитрий, ставший через месяц русским царем. Бури смуты не затронули юность Никиты Минина, который выбрал церковную карьеру и в 1626 году стал священником в одной из московских церквей. Однако жизнь его сложилась трагически, и после смерти его троих детей в 1635 году он решил оставить мир и постригся в монахи под именем Никона в Свято-Троицком Анзерском скиту Соловецкого монастыря. Соловецкому монастырю будет позже посвящена отдельная глава, а пока несколько слов про Троицкий скит. Он расположен на Анзере, втором по размеру острове Соловецкого архипелага, и находится достаточно далеко от основного монастырского комплекса. Скит был основан в 1620 монахом Соловецкого монастыря Елеазаром, который прославился как подвижник и аскет, стремившийся к молитвенному уединению. Слава о нем распространилась далеко за пределы Соловков, и в 1628 году в числе других известных старцев он был призван в Москву помолиться о рождении наследника у царя Михаила Федоровича Романова. Общие молитвы возымели действие, и долгожданный наследник, будущий царь Алексей Михайлович, появился на свет в следующем году. Подвижничество под руководством преподобного Елеазара, чтимого царской семьёй, во многом способствовало головокружительной карьере Никона в будущем, однако непосредственно на Анзере дела у будущего патриарха не сложились. Через три года после пребывания в скиту у него произошел конфликт с Елеазаром, и Никон был вынужден бежать с Соловков на утлой лодке, чуть было не утонув во время шторма в Белом море. Шторм выбросил его на берег Кий-острова в устье реки Онеги, где, уже став патриархом, Никон построит один из трех своих знаменитых монастырей (Онежский Крестный) в ознаменование своего чудесного спасения (но об этом чуть позже). Пока же беглый монах нашел приют в Кожеозерском монастыре, затерянном среди многочисленных карельских озер. Поначалу он жил отшельником рядом с монастырем и занимался рыбной ловлей, однако в 1643 году монастырская братия пригласила Никона стать их игуменом. Именно в таком качестве он оказался в Москве по монастырским делам в 1646 году, когда произошла его встреча с только что взошедшим на престол царем Алексеем Михайловичем. Эта встреча полностью изменила судьбу Никона. 17-летний царь проникся такой симпатией и уважением к умудренному опытом 40-летнему игумену, что решил оставить его подле себя и ходатайствовал перед патриархом Иосифом о назначении Никона архимандритом московского Новоспасского монастыря.

Новоспасский монастырь

Монастырь Спаса на Бору первоначально, в правление Ивана Калиты, находился в Кремле на Боровицком холме и был великокняжеским монастырем и усыпальницей московского княжеского рода. В конце 15-го века Иван III начал масштабную перестройку Кремля, и монастырь решили перенести на новое место — на крутой берег Москвы-реки в местность под названием «Крутицы». Отсюда и название монастыря — «Спас на Новом». Любопытно, что Спасский собор старого монастыря долго сохранялся в Кремле, оказавшись в конце концов во дворе Большого кремлёвского дворца (фото 9), и был одним из старейших московских храмов. Его разрушили лишь в 1933 году по приказу Сталина. Интересно также, что в Крутицах Новоспасский монастырь соседствует с другим очень интересным объектом — Крутицким подворьем, чудом сохранившимся уголком средневековой Москвы.

В конце Смутного времени, в 1613 году, на российский престол взошла новая династия Романовых, и это привело к радикальному изменению статуса монастыря. Дело в том, что с конца 15-го века в нём стали хоронить предков бояр Романовых, и к началу 17-го века здесь уже находилась их семейная усыпальница. В частности, здесь покоится родоначальник Романовых, Роман Юрьевич Захарьин, умерший в 1543 году, который был отцом Анастасии Романовны — первой и любимой жены Ивана Грозного. Фамилию же Романовых впервые взял себе в честь деда Романа его внук, Федор Никитич — отец царя Михаила и будущий патриарх Филарет (он, правда, упокоен в другом месте — Успенском соборе Кремля вместе с другими московскими патриархами). В начале царствования у Михаила Федоровича Романова, первого царя династии, в подклете Спасо-Преображенского собора были похоронены прадед, дед, бабка, четверо дядьёв, а впоследствии мать (знаменитая инокиня Марфа, которая в первые годы была его соправительницей) и дочь Ирина (фото 10–11). Неудивительно поэтому, что, будучи мемориалом династии, монастырь становится местом ближнего царского богомолья и получает щедрые царские дары.

В 1902 году в усыпальнице Романовых был устроен храм Романа-Сладкопевца (раннехристианского святого, небесного покровителя их рода — фото 12), что позволило вести поминальные службы прямо над могилами усопших. Хотя с середины 17-го века членов царской фамилии хоронили уже в Архангельском соборе Кремля (а потом и вообще в Санкт-Петербурге), в древнем романовском некрополе есть захоронения более поздних Романовых.

Так, здесь упокоился Сергей Александрович Романов (фото 13), дядя российского императора Николая II. Он был московским градоначальником и в 1905 году был взорван эсером Каляевым на территории Кремля. Первоначально могила великого князя находилась в Чудовом монастыре Кремля, снесённом в 1930 году. Однако захоронение чудом сохранилось и, будучи обнаруженным при раскопках в 1995 году, было перенесено в Новоспасский монастырь.

Там же установили копию памятного креста по проекту Васнецова (фото 14), который когда-то стоял в Кремле на месте покушения и был разрушен в первые годы Советской власти (и восстановлен в 2017 году). Супруга Сергея Александровича, великая княгиня Елизавета Федоровна, основала после убийства мужа московскую Марфо—Мариинскую обитель милосердия, которая существует по сей день и является великолепным памятником архитектуры и живописи начала 20-го века.

Хорошее описание усыпальницы Романовых в Новоспасском монастыре можно найти здесь: http://strana.ru/places/21368400/info.

Связь монастыря с династией Романовых в год её 400-летия была отмечена возведением в 2013 году памятника первому и последнему царям, держащим в руках икону Федоровской Божьей Матери, особо почитавшейся домом Романовых (фото 15).

С воцарением династии Романовых в Новоспасском монастыре развертывается интенсивное строительство: возводятся каменные стены и башни, колокольня, каменные братские кельи и, наконец, закладывается новый соборный храм. Любопытно, что столь масштабная стройка потребовала привлечения большого числа каменщиков, поселившихся вблизи монастыря и давших название московским улицам Большие и Малые Каменщики. Чтобы подчеркнуть величие своего рода, царь Михаил Романов велел заложить огромный храм над могилами своих предков в начале 1645 года. Однако полюбоваться новым собором царь не успел, поскольку скончался через несколько месяцев после начала строительства. Тем не менее, внушительный пятиглавый собор был построен в рекордно короткий срок и освящен в сентябре 1647 года, во многом благодаря усилиям Никона, ставшего архимандритом Новоспасского монастыря летом 1646 года. По своим размерам, величию и качеству росписи (выполненной в 1689 году) Спасо-Преображенский собор (фото 16–17) вполне сравним с Успенским собором Кремля.

Расписывала собор бригада иконописцев под руководством выдающегося мастера Оружейной палаты Фёдора Зубова, причем время окончания росписи (сентябрь 1689 года) фактически совпадает с приходом к власти в России Петра I, который победил в борьбе за трон свою сводную сестру, царевну Софью. На своде галереи привлекают внимание фрески, показывающие генеалогическое древо великих князей и царей династии Рюриковичей. Роспись главного пространства собора отражает Евангельскую историю на 4-х ярусах стен, а на столпах и в проемах окон русские князья и святые расположены среди вселенских святых. Цари — строители собора, Михаил и Алексей Романовы, изображены вместе держащими в руках макет воздвигнутого ими храма (фото 18).

Глава 2. Первые стройки — Валдай и Заонежье

В марте 1649 года по ходатайству царя Никон был возведён в сан митрополита Новгородского и Великолуцкого, что в те времена являлось второй по значимости должностью в церковной иерархии после патриарха. В этом качестве Никон прославился двумя деяниями, которые еще больше упрочили его положение и подняли его авторитет в глазах царя. Во-первых, ему удалось подавить в зародыше вспыхнувший в Новгороде в 1650 году бунт, причем добиться этого без большого кровопролития. Он предал анафеме бунтовщиков и был ими побит, но по прибытии царских войск для подавления мятежа смог убедить воеводу не прибегать к массовым репрессиям. В результате заговорщики покаялись и сдались на милость властей, а Никон заработал политический капитал в сфере гражданского управления, куда ему, как церковному иерарху, в принципе вмешиваться не полагалось. Во-вторых, он лично инициировал и возглавил посольство по переносу мощей митрополита Филиппа из Соловецкого монастыря в Успенский собор Кремля. Там они были упокоены вместе с останками двух других церковных страдальцев — патриархов Иова и Гермогена, замученных интервентами и предателями во время Смуты 1605—1612 гг.

Справочно: Митрополит Филипп и Иван Грозный

Будущий митрополит московский Филипп (в миру Фёдор Степанович Колычев) происходил из знатного боярского рода Колычевых и поначалу готовил себя к военной карьере. В 1537 году его род принял участие в неудачном заговоре против Елены Глинской — регентши при своём малолетнем сыне, царе Иване IV, и Фёдор вынужден был бежать из Москвы. В конце концов он оказался в Соловецком монастыре, где принял постриг под именем Филипп. На Соловках Филипп стал в 1548 году игуменом монастыря и проявил себя очень способным и эффективным руководителем (подробнее об этом в главе 4 про Соловки). В 1566 году по инициативе Ивана Грозного Филипп был поставлен на престол митрополита Московского и всея Руси и почти сразу вступил в конфликт с царем, убеждая его прекратить опричный террор. Вскоре этот конфликт стал публичным, и в марте 1568 года на службе в Успенском соборе Кремля Филипп отказал царю в благословении, принародно обвинив его в жестокости и призвав прекратить репрессии. В ноябре того же года он был лишен сана и сослан в отдаленный монастырь под Тверью, где в декабре 1569 года был задушен Малютой Скуратовым, главным опричником Ивана Грозного, по его царскому указанию. Сразу после смерти Филипп приобрел славу мученика за веру и правду против жестокого царя. В 1591 году по ходатайству братии Соловецкого монастыря мощи Филиппа были перенесены на Соловки и захоронены в Спасо-Преображенском соборе, после чего он стал почитаться как местный святой.

Перенесение мощей митрополита Филиппа стало для Никона первым шагом в его борьбе за повышение роли церкви в обществе и изменении баланса в важности «царства» и «священства» в пользу последнего. Впоследствии это приведет к его конфликту с царем и опале, но пока же православный и глубоко религиозный царь был готов следовать советам Никона и даже публично покаялся в письменном послании на имя митрополита за «согрешения прадеда нашего», царя Ивана Грозного, замучившего Филиппа «за правду». Послание было зачитано Никоном над гробом Филиппа на Соловках, после чего его мощи были торжественно перенесены в Москву. Царь лично встречал посольство у городских ворот и потом преклонил колени перед мощами Филиппа в Успенском соборе Кремля (см. картину А. Д. Литовченко ниже).

Во время миссии Никона на Соловки скончался патриарх Иосиф, и именно Никону по его возвращении в Москву царь предложил взойти на патриарший престол. Никон согласился, но не сразу, предварительно долго отказываясь (почти как Борис Годунов, которого долго упрашивали взойти на царство в 1598 году). В конце концов он дал себя уговорить, но вначале заручился обещанием от царя и бояр, что они будут «слушаться его как главного архипастыря и отца во всем, что он будет извещать им о догматах божьих и о правилах», тем самым получив от них неявное согласие на повышение своего статуса в делах церковных, а в конечном счете, и государственных.

Валдайский Иверский монастырь

25 июля 1652 года Никон занимает патриарший престол и его карьера приближается к своему зениту. Он задумывает и начинает претворять в жизнь масштабную церковную реформу (о которой подробнее — в главе 4) и одновременно начинает строить свои монастыри, первым из которых стал Валдайский Иверский монастырь, основанный в 1653 году (фото 19). Место для монастыря на небольшом, но очень красивом острове Валдайского озера Никон выбрал во время своих частых поездок в Москву в бытность новгородским митрополитом (путь из Новгорода в Москву пролегает через Валдай). При первом посещении строящегося монастыря Никон переименовал Валдайское озеро в Святое, предварительно освятив его и опустив на дно крест и Евангелие. Поэтому полное название обители, которую Никон за время своего патриаршества посетил 4 раза, — Валдайский Иверский Святоозерский Богородицкий мужской монастырь.

Сам же монастырь строился как реплика Иверского монастыря на горе Афон (известного также как Иверон), третьего по значимости монастыря на Святой горе. Если внимательно вчитаться в его название, то этот монастырь называется «грузинским» (Иверия — одно из древних грузинских царств), поскольку был основан грузинскими монахами в начале 10-го века (сейчас он уже греческий). В этом монастыре находится множество святых реликвий, в том числе и чудодейственная икона Иверской Божией Матери «Вратарница», датируемая 11-12-м веками. «Вратарницей» она называется потому, что долгое время находилась в киоте над входом в монастырь. Рана на лице Богородицы (фото 20), по легенде, вызвана ударом меча, когда икону пытались разрубить в период византийского иконоборчества.

Стремление «перенести» на русскую землю знаменитый афонский монастырь отражало общее направление политики Никона по превращению Руси в центр мирового православия, которая разделялась и царем Алексеем Михайловичем (более подробно об этом — в главе 3). Соответственно, Никон запросил план греческого монастыря и заказал там же копию иконы Иверской Богоматери, которая прибыла в Москву в конце 1648 года. Царь, в свою очередь, выделил из государственной казны немалые средства на строительство, и монастырь был возведен в рекордно короткие сроки. Главным и наиболее величественным сооружением в монастыре является построенный всего за один год монументальный Успенский собор (фото 21) — один из самых больших храмов России 17-го века. Его мощное пятиглавие чем-то напоминает собор Новоспасского монастыря, в возведении которого Никон принял деятельное участие.

При освящении собора в 1656 году в него был перенесен из Москвы полученный ранее список иконы Иверской Божией Матери. Это событие изображено на одной из росписей собора (фото 22а). К сожалению, список иконы 17-го века был утрачен в советский период и теперь на его месте находится более поздний список 19-го века. Сейчас храмовая икона расположена на одном из столпов собора (фото 22б), а прямо над ней — изображение патриарха Никона (фото 22в).

Внешне собор хорошо сохранился и выглядит очень нарядно, блистая своими позолоченными куполами. Внутреннее убранство, однако, сильно пострадало в советское время — достаточно сказать, что роспись стен была на 60% утрачена. Поэтому сейчас мы в основном видим внутри современную стенопись (фото 23), которая является результатом кропотливой реставрации 2006—2011 гг. Иконостас тоже современный, реконструированный по старинным описаниям, поскольку старый иконостас 18-го века до нас не дошел. В целом необходимо отметить, что собор смотрится великолепно как снаружи, так и изнутри — браво реставраторам!

Прочие постройки монастыря, в основном относящиеся к концу 17-го века, тоже очень хорошо отреставрированы и прекрасно выглядят (фото 24–25).

Нарядны и два надвратных храма, сквозь которые посетители проходят от пристани вглубь монастыря (фото 26а-26б).

В 1655 году в Иверский монастырь переехала в количестве 70 человек братия Белорусского Оршанского Кутеинского монастыря. В путеводителях этот переезд объясняют притеснениями, которые православные претерпевали от униатов в Белоруссии (в то время территория Польши). Это верно, но нельзя упускать из виду и другую причину — политику Никона по приглашению на Русь образованных и грамотных православных монахов, владеющих дефицитными в то время в московском царстве знаниями и навыками. Так, среди приехавших был будущий русский патриарх Иоаким. Кроме того, монахи привезли с собой все своё имущество, включая типографию. В Иверском монастыре в силу этого возникает первый провинциальный центр книгопечатания на Руси, появляются печатники и переплетчики. Приезжают также искусные мастера в других ремеслах — резьбе по дереву, иконописи и производстве цветных изразцов. Одно окно настоятельского корпуса до сих пор украшено изготовленными белорусскими монахами изразцами (фото 27). Впоследствии цветные изразцы будут широко использоваться в украшении главного монастыря патриарха Никона — Нового Иерусалима. Кстати, туда же в 1665 году переедет и иверская типография.

На установленном в монастыре информационном щите можно прочитать такую фразу: «На небе — Рай, на земле — Валдай». Она на редкость точно отражает то, что ты там чувствуешь — удивительную одухотворенность среди изумительной красоты. Патриарх Никон мог быть горд своим творением.

Более подробную информацию о монастыре можно найти на его сайте: https://iveron.ru/

Онежский крестный монастырь

Это второй монастырь, который Никон строит во время своего патриаршества. Он был заложен в 1656 году на небольшом скалистом острове в Белом море, который находится в Онежской губе и называется Кий-островом. Место это для Никона было знаковым — именно на этом острове он чудесным образом спасся во время шторма, когда в 1639 году он уплывал с Соловков на материк после конфликта с преподобным Елизаром (см. начало главы 1). Никон связывал своё спасение с упованием на силу Божественного Животворящего Креста. В благодарность Богу за спасение, он воздвигает на острове поклонный крест и (согласно многочисленным источникам, включая Википедию) дает обет позже возвести здесь монастырь. Нам представляется, что вряд ли едва не утонувший нищий монах (кем, собственно, был Никон в тот момент) мог давать такие обеты. Скорее всего, идея построить на Кий-острове монастырь пришла к нему в 1652 году, когда Никон вторично посетил его во время возвращения из Соловков в Москву с мощами Святителя Филиппа. К тому времени он уже был Новгородским митрополитом и без пяти минут патриархом, и возможностей у него было на порядок больше. В июне 1656 года в ответ на просьбу Никона царь дает добро на строительство на Кий-острове храма и монастыря под названием «Ставрос» (что по-гречески означает крест) и выделяет на эти цели огромную по тем временам сумму в 6 тысяч рублей. Никон энергично принимается за строительство, вначале деревянное, а затем и в камне. На новый проект Никона перебрасываются строители Валдайского Иверского монастыря, а в 1660–61 гг. он сам проводит около 10 месяцев на Кий-острове в качестве главного «прораба». Дело в том, что к тому моменту он уже добровольно оставил патриарший престол и располагал большим количеством времени для реализации собственных начинаний.

В литературе не упоминается прямых аналогов Онежского крестного монастыря в Святой Земле, как у двух других Никоновских монастырей — Валдайского и Новоиерусалимского, хотя в Иерусалиме имеется монастырь Святого Креста, где, по преданию, произрастало Дерево Креста Господня (см. https://ru.wikipedia.org/wiki/Монастырь_Святого_Креста_(Иерусалим). Не исключено, что прототипом Онежского монастыря стал монастырь Соловецкий, также расположенный на красивом острове в Белом море. Скорее всего, Никон, у которого были очень непростые отношения с Соловецким монастырем, решил своей постройкой «превзойти» древнюю обитель на Соловках. В пользу этой гипотезы говорит и факт отчуждения от Соловков и передачи в пользу Онежского монастыря целого ряда земель и вотчин. Главный собор монастыря — Крестовоздвиженский — был выстроен вначале в дереве, а затем в камне и освящен лично патриархом Никоном в сентябре 1661 года (фото 28). Любопытно, что низ собора выстроен из привозного известняка, а верх — из кирпича и местных гранитных валунов. Изменения в технологии строительства связывают с распоряжением патриарха, который велел пользоваться местными стройматериалами, что значительно ускорило процесс строительства. Классический трехапсидный четырёхстопный храм вначале завершался пятиглавием, но к настоящему времени сохранилась лишь одна центральная глава.

Другая каменная постройка монастыря — надкладезная церковь в честь Происхождения честных древ Креста Господня (1660 г.), в одном комплексе с хозяйственно-келейным корпусом (1715 г.) — см фото 29. Никон сам руководил строительством расположенного под этой церковью колодца, который представляет собой резервуар для сбора дождевой воды и до сих пор является единственным источником пресной воды на острове. Завершает каменный ансамбль монастыря церковь в честь Рождества Пресвятой Богородицы (1689 г.) с примыкающей к ней трапезной и келарской палатами и колокольней (фото 30). В 18-м веке колокольня завершалась восьмигранным шатром, который не сохранился.

Название Онежского монастыря («Крестный») связано с посвящением его одному из двунадесятых христианских праздников — Воздвижению Креста Господня, который отмечается 14 (27) сентября. Согласно церковному преданию, в 326 году Св. Елена, мать римского императора Константина I (того самого, который узаконил христианство в Римской империи и основал город Константинополь) предприняла паломничество в Иерусалим. Там она распорядилась провести раскопки в районе Голгофы и обнаружила реликвии Страстей Христовых — пещеру, где был погребен Иисус, его крест, четыре гвоздя и титло INRI. В честь обретения Животворящего Креста и был установлен праздник Воздвижения Креста Господня, названный так потому, что после находки креста он был поднят («воздвигнут») для демонстрации собравшимся вокруг людям. Главную реликвию монастыря Никон решил сделать сам. Для этого он заказал в Палестине кипарисовый крест размерами 310×192 см (соразмерно размерам Креста Христова) и сделал в этом кресте мощевик, поместив в него 108 частиц мощей святых и 16 камней из мест, связанных с евангельскими событиями. В августе 1656 года Кийский крест (так стали называть эту реликвию в дальнейшем, см. фото 31) был под усиленной охраной перенесен в Онежский монастырь и в дальнейшем установлен в иконостасе Крестовоздвиженского собора на месте храмовой иконы. После революции крест был вывезен с Кий-острова, но чудесным образом сохранился и сейчас находится в Москве в церкви Сергия Радонежского в Крапивниках (рядом с Высоко-Петровским монастырем). Это место представляется более удачным для нахождения подобной реликвии, ведь попасть на Кий-остров и сейчас нелегко, а во времена позднего средневековья было тем более затруднительно.

Как и у всех никоновских монастырей, у Онежского была непростая судьба. В 1854 году он был разорен англичанами во время Крымской войны, а в следующем году дотла сгорел. В советские времена в монастыре был устроен дом отдыха, который продолжает там функционировать по сей день (открыт в силу погодных условий только летом). В соборе до недавних пор был кинотеатр, а в сохранившей с никоновских времен деревянной церкви Всех Святых сейчас находится жилой корпус дома отдыха. Несмотря на наличие в монастыре восьми (!) памятников федерального значения, он продолжает пребывать в весьма неприглядном состоянии при почти полном отсутствии богослужебной и монашеской жизни. Чем объяснить такие отличия в его судьбе от ныне процветающих Валдайского и Новоиерусалимского монастырей, двух других детищ патриарха Никона? Скорее всего, удаленностью от центра и расположением на острове. Чем дальше от Москвы и чем труднее добираться — тем меньше денег на ремонт.

Более подробно про Онежский крестный монастырь можно почитать здесь: http://www.pravenc.ru/text/1684594.html

Глава 3. Новый центр православия — Новый Иерусалим

Воскресенский Новоиерусалимский монастырь, расположенный в подмосковном городе Истра, является главным и судьбоносным творением Никона, в которое он вложил всю свою душу, не успев, правда, его закончить. Чтобы по достоинству оценить этот выдающийся архитектурный комплекс и христианскую святыню, нужно предварительно остановиться на историческом и религиозном контексте середины 17-го века, когда монастырь был заложен.

Возникшая в 15-м веке концепция «Москва — третий Рим» веком позже была конкретизирована как «Москва — центр православия». На протяжении многих веков православные, включая восточных славян, смотрели на Византию и её столицу Константинополь (Царьград) как главный центр православного христианства с непререкаемым авторитетом в религиозных делах и необходимой военной мощью для защиты правильного вероучения. Именно оттуда пришло христианство в славянские земли и именно туда смотрели славяне в поисках религиозной правды и/или политической поддержки. «Греки» были главным источником христианской мудрости и силы. В самой же Византии православие держалось на «симфонии» (взаимном согласии и соподчинении) церковных и светских властей. Однако в 1453 году Константинополь пал под ударом Османской империи, а Византия прекратила своё существование и все её бывшие земли, населенные православными, постепенно оказались под властью турок. Константинопольский патриарх был турками сохранен, но влачил жалкое существование и находился в полной зависимости от мусульманских правителей. Хотя формально он продолжал считаться главой православного мира, фактически православие осиротело. При этом большая часть русо-славянского православного мира (нынешние Украина и Белоруссия) оказалась в составе Речи Посполитой (для краткости будем называть её Польшей), где доминировал католицизм, а православное население подвергалось религиозному и политическому гнету.

В этих условиях к середине 17-го века Московское царство оказалось единственной крупной православной державой с «симфонией» между духовными и светским властями (в 16-м веке про симфонию как-то неловко говорить с учетом того, что творил с митрополитами Иван Грозный). При этом московская патриархия, обретенная во времена Бориса Годунова, была самой молодой и младшей по статусу среди других патриархий. С древних времен самыми важными считались «вселенские» патриархи, находившиеся в главных центрах раннего христианства (константинопольский, иерусалимский, антиохийский и александрийский), хотя к 17-му веку они находились на «оккупированной территории», а их паства уменьшилась в разы. Глядя на этих вселенских патриархов, часто заезжавших в Москву за милостыней, энергичный и амбициозный московский патриарх Никон задумался, почему он должен быть в этой компании на младших ролях. В союзе с глубоко религиозным царем Алексеем Михайловичем и при его поддержке Никон разработал стратегию постепенного перемещения центра всемирного православия в Москву и в 1650-х годах начал её осуществлять.

Стратегия эта включала следующие направления:

• Поддержка и защита православного населения «исконно-русских» земель, принадлежавших на тот момент Польше;
• Унификация русских церковных книг и обрядов с греческими и западнославянскими образцами;
• Строительство великолепных храмов, которые отразили бы ведущий статус московского патриарха во всемирном православии.

В рамках первого направления Московское царство вмешалось в многолетний гражданский конфликт в Польше между православными и католиками (восстание Богдана Хмельницкого) и пошло на так называемое «воссоединение» с Украиной на Переяславской Раде 1654 года, за которым последовала тяжелая 13-ти летняя война с Польшей. В ходе этой войны «черкасы» (так тогда называлось украинское казачество) неоднократно меняли спонсоров (Москва, Варшава, Крым/Турция) и часто сражались с царскими войсками. В конечном итоге удалось вернуть Смоленск и земли вокруг него, а также подчинить левобережную Украину с Киевом. Именно с тех пор русский царь стал именоваться государем «Великия и Малыя и Белыя России». Вскоре после этого (в 1686 г.) киевская метрополия перешла под управление московского патриархата.

Второе направление (церковная реформа патриарха Никона) будет подробнее рассмотрена в следующей главе. Здесь лишь отметим, что результаты реформы оказались крайне противоречивыми: она закончилась расколом русской церкви, который продолжается по сей день.

Наконец, третье направление — монастырское и соборное строительство — должно было подчеркнуть величие нового центра православного мира через сооружение соответствующих по великолепию храмов. В ситуации, когда главный храм православного христианства (Св. София Премудрость Божья в Константинополе) стал при турках мечетью, Никон озаботился сооружением достойной ему замены. Таким образом, Новый Иерусалим был задуман Никоном как своеобразный «православный Ватикан», который должен был достойным образом представлять православие в центре его новой силы. Интересно, что само название «Новый Иерусалим» принадлежит царю Алексею Михайловичу, который предложил его во время своего посещения строящегося монастыря в октябре 1657 года.

Воплотить свой и царский замысел Никон решил путем перенесения в Подмосковье образа Святой Земли, причем не только Иерусалима, но и всех окружающих мест, связанных с евангельскими событиями. Пользуясь топографическим сходством с Палестиной, Никон учредил под Москвой свой Назарет и Капернаум, река Истра была переименована в Иордан, а на соседней возвышенности, названной Елеоном, разбили Гефсиманский сад. Но, конечно, центром всего ансамбля стал холм, который Никон назвал Сионом, где он и стал строить Новоиерусалимский монастырь. В монастыре есть несколько достаточно традиционных для любого монастыря 17-го века построек — братские кельи, трапезная палата с примыкающей к ней церковью (Рождества Христова), больничная палата со своей маленькой церковью (Трех Святителей). Однако главная постройка монастыря и его доминанта — находящийся в центре грандиозный храм Воскресения Христова (см. фото 32–33). Такого собора раньше на Руси не было, и именно он должен был стать, по замыслу Никона, главным собором православного мира.

Считается, что храм Воскресения является точной копией храма Гроба Господня в Иерусалиме. Действительно, у Никона были обмеры иерусалимского храма, а также его деревянная модель. Однако то, что построил Никон, скорее можно назвать улучшенной копией, поскольку возведённый по единому плану Воскресенский собор в эстетическом смысле превосходит оригинальный иерусалимский храм, являющийся результатом многовековых и иногда достаточно хаотичных перестроек. Кроме того, иерусалимский оригинал находится среди плотной застройки, поэтому рассмотреть и оценить его с архитектурной точки зрения очень непросто. Храм Никона, наоборот, расположен в центре монастыря и окружен со всех сторон открытым пространство, что позволяет легко оценить всё его великолепие.

Интересна история строительства собора. Он был заложен в апреле 1658 года, на пике могущества Никона, который к тому времени уже завершил строительство Иверского монастыря на Валдае. Однако уже в июле 1658 года Никон, обидевшись на царя, по собственной воле покинул патриарший престол в Москве и удалился в Новоиерусалимский монастырь (сохранив при этом, как ни парадоксально, сан патриарха). Царь был огорчен подобным демаршем, но в память о былой дружбе не стал его репрессировать и позволил Никону просидеть больше 8 лет в Новом Иерусалиме, даже не закрыв при этом финансирование его строительства. У Никона, таким образом, было вполне достаточно времени для реализации своих архитектурных замыслов и к концу 1666 года Воскресенский собор был возведён под своды. Позже, однако, фронда Никона была внезапно оборвана. В декабре 1666 года он был вызван на церковный собор в Москву, где, в присутствии двух вселенских патриархов, был лишен сана и простым монахом сослан в Ферапонтов монастырь под Вологдой. В Новый Иерусалим он больше при жизни не вернулся, хотя и был там похоронен после смерти в 1681 году.

С отъездом Никона стройка остановилась, а строителей «перевели на другие объекты», выражаясь современным языком. Тем временем, в 1676 году скончался царь Алексей Михайлович, и про строительство окончательно забыли. На престол взошел его сын, царь Федор Алексеевич, который, по совету своей тётки, царевны Татьяны, посетил недостроенный монастырь. Он по достоинству оценил грандиозный замысел Никона и в 1679 году распорядился завершить строительство, что и было исполнено. Освятили Воскресенский собор в январе 1685 года, уже во время правления царевны Софьи как регентши над малолетними царями Петром и Иваном.

Во время ВОВ собор был почти полностью разрушен — его взорвали немецкие сапёры при отступлении от Москвы в декабре 1941 года. Реставрация заняла несколько десятилетий, и окончательно храм был восстановлен только в 2016 году. Отдадим должное реставраторам — собор возвращен миру во всём своем великолепии.

Как и его иерусалимский прототип, Воскресенский храм состоит из четырех частей: собственно четырёхстопный однокупольный собор Воскресения Христова (в центре фото 32), колокольня, ротонда над часовней Гроба Господня (фото 33), а также церковь Константина и Елены (фото 34). Последняя углублена в землю на 6 метров по аналогии с её подземным иерусалимским оригиналом, построенным на месте обретения Креста Господня. Константино-еленинская церковь, а также поднимающиеся над ней уступами купола собора, напоминают город, расположенный на склоне горы — и именно этот вид открывается перед входящими в монастырь через его главные ворота. Над ними, в свою очередь, расположена надвратная церковь Входа Господня в Иерусалим (фото 35). Она была построена в конце 17-го века вместе с монастырской стеной, пять башен которой из восьми повторяют названия ворот городской стены Иерусалима.

Наиболее интересная и необычная часть соборного комплекса — трёхъярусная круглая ротонда над часовней Гроба Господня. В Иерусалиме ротонда представляет собой большую полусферу, и первоначальная кирпичная ротонда Воскресенского собора, построенная в конце 17-го века уже после смерти Никона, выглядела примерно так же. Однако в 1723 году шатер ротонды обрушился под своей тяжестью и находился в руинированном состоянии до 1756 года, пока в дело не вмешалась императрица Елизавета Петровна. Она поручила своему главному архитектору, Бартоломео Растрелли, восстановить шатер, что и было сделано итальянскими инженерами с использованием дерева. Но в результате перестройки шатёр из полукруглого превратился в конический, а изнутри оказался отделан в стиле барокко. При этом произошло отклонение от оригинала, но очевидно в лучшую сторону (фото 33 выше).

Воскресенский собор богато украшен изразцами (как снаружи, так и изнутри), что является продолжением традиции, начатой Никоном ещё в Иверском Валдайском монастыре. После окончания строительства последнего Никон переселил белорусских мастеров изразцового дела в Новый Иерусалим и организовал там изразцовую мастерскую. Особенно обильно украшена изразцами паперть и два окна Голгофской церкви на южном фасаде собора (фото 36а-36в). И это неудивительно, ведь Голгофа — место распятия Христа — является одной из самых важных частей собора.

Внутреннее убранство храма выглядит великолепно, особенно после окончания реставрации в 2016 г. Выполнено оно в виде «Евангелия в камне», наглядно рассказывающего о жизненном пути Христа, его страданиях, смерти и воскресении. Сохранились внутренние «святоотеческие надписи» 16-го века, в том числе изразцовые, с описанием различных частей храма и их духовной значимости.

Главная святыня Воскресенского собора — Гроб Господень, который находится внутри часовни, называемой Кувуклия (по-гречески — «царская опочивальня»). Сама же часовня закрыта сверху ротондой, о которой мы уже говорили (фото 37). В иерусалимском храме внутри Кувуклии находится пещера, в которой три дня покоилось тело Христа после распятия и в которой он воскрес. Интересно, что в монастыре Никона сохранился (в копии) более ранний вид Кувуклии, поскольку в самом Иерусалиме она была перестроена в 1808 году после пожара. Кувуклия Нового Иерусалима богато украшена изразцами и расписана снаружи и изнутри. Внутри снимать нельзя, а снаружи видны распложенные по периметру часовни изображения Богоматери и апостолов (фото 38а-38в).

Голгофой называется холм в окрестностях Иерусалима, на котором был распят Христос. Наряду с Гробом Господним, она является одной из двух главных святынь христианства. В Восресенском соборе подъем на Голгофу представлен в виде лестницы с названием «жалостный путь» (фото 43), которая ведет в Голгофскую церковь (фото 44) с находящимся там распятием (фото 45). Крест был сделан из палестинского кипариса и по размерам аналогичен Кийскому кресту. Внутри Голгофской церковь находится изысканный барочный алтарь (фото 46), а поддерживающий её столп выложен чудом сохранившимися изразцами 17-го века (фото 44).

Никон завещал похоронить себя в Воскресенском соборе Нового Иерусалима прямо под Голгофой в приделе Иоанна Предтечи (фото 47). Он скончался 17 августа 1681 года недалеко от Ярославля в возрасте 76 лет во время возвращения из ссылки. Уже через 10 дней после этого он был похоронен в Новом Иерусалиме, причем по настоянию царя отпевался как патриарх, хотя на момент смерти ещё числился простым монахом. Царь Федор Алексеевич лично участвовал в погребении и даже сам встал петь в церковном хоре и читать над усопшим Апостол. Также при погребении Никона присутствовали: царевна Татьяна Михайловна (о ней чуть позже), а также вдовствующая царица Наталья Кирилловна с 9-ти летним сыном Петром — будущим императором всероссийским.

Захоронение патриарха не сохранилась — оно была вскрыто и разграблено в советские времена и сейчас гробница пуста.

Закончив описание главного собора Нового Иерусалима, обратим внимание на еще две постройки монастыря, достойные упоминания. На фото 48 представлены церковь Рождества Христова и трапезные палаты, построенные в 1686–1690 годах. На первом этаже церкви устроено подобие пещеры Рождества Христова, а весь этот архитектурный комплекс является поэтому образом Вифлеема. Церковь Рождества была построена с использованием средств и стараниями царевны Татьяны Михайловны, младшей сестры царя Алексея Михайловича и тётки царя Фёдора Алексеевича. По всей видимости, Никон знал её с детских лет и любил, а она отвечала ему взаимностью. Близость Никона ко всем членам царской семьи неудивительна, поскольку именно ему царь поручил заботу о семье во время своего отсутствия в связи с участием в польской компании 1654–1657 годов. Считается, что Никон спас царскую семью от эпидемии чумы в Москве в 1654 году, вовремя вывезя её из города. Неудивительно поэтому, что царевна Татьяна была большим почитателем Никона и сторонником его реформ, и в дальнейшем всячески пыталась облегчить его участь в период опалы и даже вернуть ему патриарший сан. Пока был жив её брат-царь, она не сильно преуспела, но когда в 1676 году трон занял её юный племянник, хлопоты в пользу Никона через какое-то время увенчались успехом. Именно благодаря царевне Татьяне Никону позволили в 1681 году вернуться из северной ссылки в свой любимый Новый Иерусалим, куда он, правда, не успел доехать, скончавшись по дороге. Она же хлопотала о его погребении в Новом Иерусалиме. Кроме того, по ходатайству Федора Алексеевича, константинопольский патриарх в 1682 году посмертно вернул схимонаху Никону патриарший сан. Поэтому не удивляйтесь, увидев на плане Новоиерусалимского монастыря небольшое здание под названием «дворец царевны Татьяны Михайловны». Его присутствие там более чем уместно.

Напоследок упомянем скит патриарха Никона, или Богоявленскую пустынь (фото 49), небольшое здание за стенами монастыря на берегу Истры-Иордана, среди устроенного в этом месте новоиерусалимского Гефсиманского сада. В этом «каменном столпе о четырех апартаментах» Никон прожил больше восьми лет (1658—1666 гг.) в период своего добровольного исхода из Москвы. На четырех этажах этого похожего на свечку дома есть две небольшие церкви, а также две кельи патриарха, его офис и приемная. Внешне сооружение напоминает монастырские башни Святой горы Афон.

Postsriptum. Хоть Новому Иерусалиму и не довелось стать «православным Ватиканом», несомненны заслуги патриарха Никона в создании выдающегося храма, одного из самых красивых архитектурных творений 17-го века на Руси. Создав образ Святой Земли в Подмосковье, Никон способствовал укреплению православной веры и духовному преображению самих православных. Не все начинания Никона завершились успешно. Однако в случае Нового Иерусалима грандиозный замысел Никона и его земное воплощение еще долго будут находить отклик в сердцах людей.

Дополнительную информацию можно найти на сайте Новоиерусалимского Воскресенского монастыря: http://www.n-jerusalem.ru/

Теги: Самостоятельные путешествия