Разнопестрый Тель-Авив. Часть 2

Район этот старше Тель-Авива на целых 22 года. Устав от вечной напряженности и перенаселенности старинного Яффо, в котором в том, 1887 году жили преимущественно арабы, некоторое количество еврейских семей обосновались в Неве Цедеке, выкупив участки земли у организации Эзра ле Исраэль, ставившей своей целью улучшить жизнь еврейского сообщества.

В 20-е годы прошлого века он превращается в Тель-Авивский Сохо. В то время там жили: А.Зискинд, Лауреат Нобелевской премии по литературе — Шай Агнон, художник Нахум Гутман и др.

Во времена войны за Независимость, Неве Цедек находился на передовой арабо-еврейского противостояния, а в последующие годы, вплоть до 80-х годов, потерял всю свою богемную привлекательность. Туда заселились евреи — выходцы из Северной Африки и арабских стран, заполнив район жалкими лачугами.

Но свято место пусто не бывает. Опять потянулись люди искусства, стал восстанавливаться жилой фонд, построили Центр Искусств им. Сюзан Далаль и постепенно-потихоньку район ожил, окреп, а потом и расцвел. Причем настолько, что его окрестили «Маленьким Парижем».

Ну до ПарЫжа ему как до неба, хотя смотря с каким округом сравнивать, но там правда очень приятно. И дорого. Очень дорого. Слышен шорох купюр и осязаем запах денег. Даже Абрамович вложил средства в покупку участка земли в Неве Цедек, так что представляете стоимость недвижимости.

Являя собой яркую иллюстрацию миниатюрности страны, над пасторальностью малоэтажной, крытой черепицей застройки, в конце улицы Шабази уже высились небоскребы.

В бутиках и галереях ценники перевернуты, чтобы с разбегу не пугать потенциальных клиентов, а вот уровень сервиса в ресторанах и кафе оценить не удалось. Из-за карантина общепит работал только на вынос, но уже там я была удивлена тем, что прихватив стаканчик кофе, аборигены усаживались на ступеньки, не уйдя далеко от входа.

— Какова жажда общения! — подумалось. Но выводы на сей счет оказались ошибочными.

Не пожелав стоять в очереди за снедью на вынос, мы купили мороженое с десятью добавками и присыпками и кофе в джелатерии на улице Шабази, и прихлебывая-облизывая, отправились дальше.

Путь наш лежал на улицу Монтефиори, где на одном из перекрестков, на площади короля Альберта находится один из красивейших домов тель-Авива — дом Пагода.

По дороге я все чаще и чаще цеплялась взглядом за дома с очень характерными архитектурными линиями, уже зная, что они принадлежат стилю Баухауз. Но о нем я расскажу чуть позже.

Улица, на которую мы вышли — улица Монтефиори, названа в честь человека уникального: Мозеса Хаим Монтефиори (1784—1884 гг.). Финансист, основавший первое страховое общество в Великобритании, шериф Лондона, графств Мидлсекс и Кент, баронет, возведенный королевой Викторией в рыцарское звание, член Лондонского королевского общества, филантроп и военный (дослужился до звания капитана во время Наполеоновских войн), он будучи выходцем из семьи сефардских евреев, естественно, очень много сделал для своих соплеменников. Кстати, его принимали даже российские императоры: Николай I и Александр II.

И так же, как обширен был спектр применения талантов Монтефиори, так же разнопланово оформлена и улица его имени. Хотя вряд ли это было запланировано специально.

На ней стоят какие-то совершенно уникальные для Израиля дома.

Такое изобилие форм, стилей, линий и архитектурных элементов здесь я еще не встречала.

Очень зеленая и уютная, не смотря на перманентную, судя по всему, стройку, которая ведется в Тель-Авиве. И опять же запах денег отчетлив.

— Хорошая улица, — сказал муж, не большой любитель своей исторической родины.

— Хорошая, — ответила я, гораздо большая любительница его исторической родины.

Вот мы и подошли к цели. Дом Пагода.

Говорят, что над ним реет на постоянной основе Шведский флаг, хотя никакого отношения к посольству этой Скандинавской страны здание не имеет. Просто на настоящий момент оно принадлежит шведскому миллионеру Роберту Вейлу, отвалившему за покупку и реконструкцию 90 млн. долларов. Сумма тем более солидная, что владелец наезжает только на Рождество.

Но когда мы оказались рядом с Пагодой, флага не было, видимо от противного со штандартом королевы Великобритании над Букингемским дворцом.

А когда-то на доме висели сразу три полотнища: США, Великобритании и Сионистской организации. Первый был в честь страны, из которой репатриировался в 1920 году заказчик и первый владелец — Морис Блох, второй — в честь страны, под протекторатом которой Израиль в то время находился и третий, потому что Блох был евреем.

Первоначальный проект принадлежал берлинскому архитектору Александру Леви, он же доработал и окончательный вариант, создав микст своего детища и чертежа американского архитектора японского происхождения.

Умер Блох, архитектор Леви сгинул в печах Освенцима, а чудовищно эклектичный, притягивающий взгляды, как то несимметрично-уродливое лицо, дом, пережив создателей, служит им памятью и памятником.

Если бросить направо от дома Пагоды и дорогой Монтефиори взгляд, то он упрется в серую разруху, которая тоже стоит немеренных денег, вы уж мне поверьте. И это еще одна характерная особенность Тель-Авива.

Улица Монтефиори выведет нас на бульвар Ротшильда. Улица названа также в честь филантропа и поклонника искусства во всех испостасях: Авраама Беньямина Ротшильда. Хотя стоит признать, что эта фамилия гораздо больше на слуху. В 1910 году будущий мэр Тель Авива Мэир Дизенгоф отправился в Париж, чтобы лично сообщить барону о принятом решении.

Т. к. бульвар — одна из первых улиц Тель Авива то с ней связано множество историй. Не буду утомлять вас их пересказом, но одна мне очень понравилась.

В 1921 году Святую Землю посетил министр по делам колоний Великобритании сэр У.Черчилль. Уже будучи на тот момент мэром М.Дизенгоф, желая показать колониальным властям какой молодой Тель Авив зеленый город, велел высадить вдоль бульвара уже взрослые деревья. Но за песчанную почву, а бульвар вырос на месте прибрежных дюн, деревья цеплялись с трудом, и одно из них таки свалилось под ноги Черчиллю.

Мэр засмущался, а министр сказал гениальную фразу: «Мистер Дизенгоф, без корней здесь ничего не вырастет».

За сто лет деревья заметно подросли. Первоначально тут высадили платаны и фикусы. Последние, превратившиеся в гигантские исполины, выжили, а вот платанов я не заметила. Сейчас на их месте колосится какая-то перистая салатово-листая древовидная акация, которая, впрочем, смотрится очень нарядно.

Левая часть бульвара отведена пешеходам, правая велосипедистам. А посередине лавки и кое-где разбросаны подушки, на которых не соблюдая никакой социальной дистанции, расселись тель-авивцы. И именно на бульваре я впервые увидела чуднЫе скамейки: слева и справа они были обычными, а вот в середине возвышалось некое подобие столика для снеди.

Район бульвара повторил историю Неве Цедека. Вдоль него стоят дома разной степени интересности

и исторической ценности. Остановлюсь на истории лишь одного, который я не сфотографировала, но дом под номером 46 имеет прямое отношение к России, вернее к бывшему СССР.

Именно в нем, после того как была признана независимость государства Израиль, обосновалось Советское посольство. Тогда за аренду всего здания платили 1200 долларов. Сейчас месячная аренда маленькой квартирки в Тель-Авиве стоит в два раза дороже.

В 1953 году трое молодцев на волне возмущения Делом врачей и волной антисемитизма в СССР пролезли за ограду посольства и подложили бомбу у северной стены. От взрыва пострадало некоторое количество сов.граждан, но жертв со смертельным исходом не было. Тогда первый раз были прекращены дип.отношения между СССР и Израилем, но продлились они лишь 5 месяцев, до смерти Сталина.

Интересна и история реставрации дома. Для укрепления его жилую часть отрезали от фундамента и он провисел в воздухе целых 5!!!! лет.

Бульвар, а он длиной полтора километра, упирается в театр Габима. Здание с архитектурной точки зрения на меня впечатления не произвело: стекло и бетон, перед ним вот такая странная скульптура. Из далека я увидела лишь два диска и окрестила ее про себя «Ушами Микки Мауса».

Кстати вдоль бульвара также достаточное количество зданий в анонсированном ранее стиле Баухауз. Вот еще один его представитель.

Это уже рядом с театром Габима. На доме растянут баннер с надписью: «шахрер» (освободи). Она также относится к Премьер министру Нетаниягу. Если кто помнит, в перой части я писала о том, что на небоскребе рядом с железнодорожной станцией был плакат с его портретом и надписью:«ахув шелану» (наш любимец).

И чтобы закончить тему зеленых насаждений, раз мы не далеко ушли от бульвара, то хочу сказать, что Тель Авив действительно невероятно зеленый город. В этот приезд мы не дошли до парка Ха Яркон — огромной озелененной территории, но постоянно натыкались на тенистые оазисы — эдакие «квартальные» парки.

Народу в них было немеряно: спортсмены, дети разных возрастов, просто гуляющие. В Хайфе такого не наблюдалось.

Второй дом из обязательной программы находился на улице Бялик 22.

Плутали мы не так чтобы долго и вышли на совершенно милейшую, одноименную улице площадь, которую я в Израиле как-то даже не ожидала увидеть.

В этом изумительном по пропорциям здании, строившемся как гостиница, с 1925 по 1965 гг обитал муниципалитет города. Переехал он сюда временно, но как известно: именно временное-самое постоянное.

Углом на площадь выходило угловое здание со следами микста мавританского стиля и Баухауза, пусть и слегка заброшенное, но совершенно в этой заброшенности очаровательное.

Я же крутила головой в поисках цели, муж тоже, и потом он меня спросил:

— Знаешь какое здание мы ищем? А вот это.

И указал на что-то белое, лишь чуть-чуть выглядывающее из-за разросшейся зелени. Дом этот принадлежал в 20-30-х годах прошлого века еврейскому поэту, выходцу из Украины Хаиму Нахману Бялику. Самое интересное, что улица названа именем поэта в 1924 году, когда Бялик только прибыл в Эрец Исраэль, т. е. еще при жизни. Сейчас там музей-квартира.

Забавный случай. Как-то раз разгневанный Бялик ворвался на заседание муниципалитета с пачкой коммунальных платежей. Но возмутили его не счета, а стиль их написания.

— Я советую принять в штат еврейского писателя, чтобы он мог проверять и исправлять иврит, — заявил он мэру.

Музей был закрыт и даже посмотреть на него я смогла лишь забравшись на лестрицу бывшего муниципалитета.

Улица Бялика своеобразный водораздел между Большим Тель-Авивом и Малым, так называемым Тель-Авив ха-ктана. И именно внутри этого Малого Тель-Авива расположен заповедник Баухауза — Белый город.

Теперь немного про сам стиль.

Основателем стиля является немец — Вальтер Гропиус. Он говорил:«Каждый предмет должен до конца отвечать своей цели, т. е. выполнять свои практические функции, быть удобным, дешевым и красивым». Типовые строения строгих геометрических форм, лампа-шар и мебель из металлических трубок — это все иконы стиля Баухауз ХХ века.

Зародился он в Германии. Основными принципами были:

— Форма следует за функцией.

— Чистые материалы.

— Минимализм.

— Синтетическое искусство.

— Объединение искусства и массового производства. (Как пример ИКЕА)

Стиль родился и просуществовал в Германии с 1919 по 1933 год. Адептами Баухауза были Кандинский и Ле Карбюзье, которые даже преподавали в его школе.

С приходом к власти нацистов распространение этого стиля в Германии так же как и присутствие школы, и основной части архитекторов, большинство из которых были евреями, стало невозможным. Все они разбрелись по свету. Небольшая часть переехала в СССР, где их ожидала не лучшая участь, чем в Германии. Кстати один из примеров стиля того времени — станция Аэропорт Московского метро. Одним из проектировщиков был Тивор Вайнер. А Ханнес Майер успел предложить проект развития г. Биробиджан и подать на конкурс свой макет Дворца Советов, пока из страны Советов не сбежал, т. к. его жену расстреляли, как шпионку, а сына отдали в детский дом, переименовав в Ивана Ивановича. О своих родителях он узнал лишь в 1990 году.

Большая часть архитекторов Баухауза обосновалась в США и переехала в Тель-Авив. Именно в последнем осталось их самое значительное наследие — более 4 тысяч зданий. Эргономичные фасады, белая штукатурка, плавные линии, функциональные пространства все это как нельзя лучше вписалось в стиль динамично развивающегося молодого города.

Не все здания идеально отреставрированы. Муж поглядывая на требующие не только реставрации, но и капитального ремонта отдельные строения окрестил Баухауз «Б У хаузом». И правда в его словах была.

А сейчас мы идем смотреть на одну из самых знаменитых Тель-Авивских площадей, что помимо громкого имени, еще и классический образчик стиля: площадь Дизенгоф.

А это просто домик, встретился по дороге. И фиг оттуда выгонят его владельца, не смотря на то, что на его месте можно построить очень дорогущий хауз.

Пришли. Опять же шли не долго. Отведя взгляд от классического вида на Дизенгоф центр,

я просто пряданула ухом на жужжащий шум.

Вокруг площадного фонтана, на близлежащих скамейках, с мешками снеди и просто так, удобно устроившись на парапете, сидели многие десятки горожан. Они с беспечностью достойной докоронавирусной эпохи предавались времяпрепровождению, которое в иврите даже заимело собственный глагол: «лехиздангеф». И именно в этом месте я совершенно отчетливо осознала правильность поговорки: Иерусалим молится, Хайфа работает, а Тель-Авив гуляет.

Но вернемся к теме архитектурной. Если улица Дизенгоф названа в честь вышеупомянутого мэра, то площадь в честь его жены Цины. Ансамбль зданий, окружающий площадь построен также по проекту женщины-архитектора Гени Авербух. В двух из них Отеле Синема и Центр Шик, смотрящих друг на друга, сейчас расположены гостиницы.

Покрутившись и пофотографировав, мы с мужем поспешили смыться из этого перенаселенного места и пошли искать еще один дом — дом Термометр.

Хочу сказать, что эти самые 4 тыс. домов наследия Тель-Авивского Баухауза в глаза бросаются постоянно. И если вы его поклонник(ца) то найти их для вас не составит труда. Чем же нас заинтересовал именно этот дом?… Ну хоть мы и не охочи до одиозных сплетен и жизнесостояние сэкс-меньшинств нас не интересует, но жителями дома Градусника являются именно они, о чем и говорит радужное полотнище, свешивающееся из одного из окон. Так что здесь свою роль сыграли любопытство, хорошее состояние здания и то что он был по пути. Адрес строения — ул. Фраг-6, хотя на иврите она пишется с «вав» по середине и должна читаться, как Фруг (רחוב פרוג)

Следующим и завершающим пунктом в прогулке по Белому городу стал дом по адресу ул. Ха Яркон 96, что напротив гостиница Дан Тель-Авив. Поскольку рейтинг составлял муж, то с него и спрашивайте почему он так выстроил маршрут. Дом Рейсфельда построили по проекту Пинхаса Бизунски в 1935 году. В 2012 его отреставрировали, надстроив несколько этажей, оформленных стеклом и бетоном. Аппартаменты там стоят каких-то невероятных денег.

Может и из-за близости набережной в том числе.

Шли мы бодро, но ноябрьские дни уже коротки, хоть и не холодны. Днем было даже жарковато. Предзакатное небо готовилось к вечернней феерии, а нам нужно было дойти еще до одного обязательного пункта — свежеотреставрированного района Сарона.

По дороге попалась мило украшенная брассери, уж не знаю, что там продают такое необыкновенное, что выстроилась нехилая очередь.

На горизонте уже высились небоскребы Большого Тель-Авива, светящиеся алым в отблесках заходящего солнца.

Чтобы попасть в Сарону пришлось обойти стройку.

Ну что тут необычного скажете? Наверное за забором, как полагается, котлован. Но когда мы проходили по переходу и глянули вниз, я аж отпрянула. Богатое воображение нарисовало картинку-аналогию с одним из кругов ада, настолько обширна и инфернальна была эта строительная площадка, а множество рабочих в оранжевых куртках напоминали скорее неутомимых чертей, чем строителей.

Микрорайон Сарона очень пасторален.

С двух сторон он зажат высотками, а остальные 2 выходят на вышеупомянутую стройку и запруженный проспект Менахема Бегина.

Район этот основали не арабы или евреи, а немцы, некие темплеры (не путать с тамплиерами). Это некая пиетистская секта, отлученная от лютеранской церкви в 1858 году и отправившаяся в Эрец Исраэль, чтобы жить по законам и предсказаниям пророков древнего Израиля.

Ну немцы-они в Израиле немцы, не смотря на непривычный климат и малярию, они довольно быстро обжились, основав в 1868 году Мошав Германи в Хайфе, а в 1871-м Сарону.

Что они тут только не производили: и различную сельскохозяйственную продукция, молочно-мясные продукты, вино и прочия. Но после Второй Мировой им, естетственно, пришлось сеё место покинуть и землю продать. После образования государства Израиль в строениях Сароны разместились всевозможные ведомства, как гражданские, так и военные. Одно время даже была резиденция Президента. А потом про Сарону, как и про Неве Цедек, и про Бульвар Ротшильда позабыли, а когда цена на землю и недвижимость возросла до неприличных размеров, вновь вспомнили.

В бывших домиках темплеров стали открываться кафе и бутики, в двух искуственных прудиках опять расцвели лилии и кувшинки, а место стало излюбленным местом отдыха не только тель-авивцев.

Мы притопали туда уже поздновато. Ночь очень быстро упала плотным занавесом, мерцающим мириадами лампочек окрестных высоток. В Башнях Сароны на первом этаже распологаются многочисленные фуд-корты и я уже чувствовала, что мужа туда неотвратимо тянет. Так что пришлось уступить его немой просьбе и вместо того, чтобы побродить по мощеным улочкам пусть и в темноте, я отправилась изучать ассортимент.

Но и там уже народ расходился. Лавки готовились к закрытию.

Народ почти разошелся, да и многочисленные едальни сворачивали готовку. Так что поучавствовать в празднике живота у нас не получилось. Да и время до поезда оставалось часа полтора, а еще надо было дотопать до железнодорожной станции.

С другой стороны можно было воспользоваться общественным транспортом, т. к. наш проездной на день включал в себя и бесплатный проезд на автобусах Тель-Авива, но когда мы искали легкие пути.

В общем если мы и не бежали, то времени на остановки и фотографирование почти не осталось. Проезжая по эскалатору моста Азриэли я поймала очень интересный ракурс на башни через опоры моста, но не успела навести объектив. А спуститься и сделать фотографию муж мне уже не дал.

Дошли мы минут за 20, так что успели даже на более ранний поезд.

Это последняя фотография того дня. Та же что и в начале первой части рассказа о Тель-Авиве, только ночная.

В Хайфу вернулись в начале восьмого, очень удачно пересев с автобуса на автобус и потратив на всю дорогу не более полутора часов. Город, в котором я живу, был почти пустынен и тих. Хоть и карантин, но завтра у большинства новый трудовой день.

***

Я конечно понимаю, что многие фамилии, что я упоминала в рассказе мало кому что-то скажут, да и мало кому будут интересны. Но интерес к Израилю довольно стоек среди путешественников. И мне хотелось бы показать немного другой Тель-Авив, выходящий за рамки организованных экскурсий. Тем более, что проделать этот наш маршрут совсем не сложно самостоятельно. У нас он занял чуть больше 7 часов и прошли мы 21 км.

Теги: Самостоятельные путешествия