Поманила меня осень. День третий и четвертый

Достойно удивления, что в наши дни Епифань всего лишь поселок городского типа. Сто лет назад за какую-то провинность ее лишили статуса города.

Изначально Епифань была крепостью. Построил ее в 1567 году Иван Мстиславский, на границе Дикого поля как часть Большой засечной черты.

Интересно, а многие ли знают, что собой представляла эта самая засечная черта? Я, например, не знала, а между тем это было весьма серьезное приграничное укрепление. Вот как ее описывают (цитата из интернета): «В лесу деревья подсекали на высоту «на сколько топором достать мочно» и, не срубая их полностью, валили навстречу воображаемому противнику. Завалы делали на глубину метров на сто, укладывая деревья наискось так, чтобы они переплетались. Пройти такие завалы — «засеки», было очень трудно пешему и совершенно невозможно конному. Где не было леса, использовали овраги, прокапывали рвы, делали вертикальные стенки. Через каждые пять лет засеку обновляли специально выделяемые для этого «деловцы».

В тех местах, где проходила засечная черта строго на строго запрещалось прокладывать дороги. Видимо с тех самых времен и засела в наших российских головах мысль, что дороги — вещь опасная и чем они хуже — тем лучше.

Однако я отвлеклась. Вернусь к рассказу о Епифани.

В 17 веке крепость оказалась в эпицентре событий Смутного времени.

Лжедмитрий I приезжал сюда, когда готовил поход на Крым.

Жил здесь и Истома Пашков — легендарный участник восстания Ивана Болотникова.

Побывал в Епифани и Лжедмитрий II во время своего Тульского похода на Москву.

А весной 1613 года Епифань два месяца была столицей антиправительственных казачьих отрядов.

Случилось это после того, как освободили Москву от поляков и решили выбрать царя. Среди претендентов был Иван Ворёнок — малолетний сын Марины Мнишек.

Как известно, Земский собор избрал на царство Михаила Романова. Марина и ее покровитель, казачий атаман Иван Заруцкий, не признали это решение и стали собирать под свои знамена таких же несогласных. Назревала новая смута. Заруцкий и Мнишек искали место, где можно закрепиться и собрать войска. Таким местом стала Епифань. Однако мятежникам не удалось собрать большое войско и под давлением наступающих правительственных отрядов они ушли дальше на юг. Что было с ними дальше, рассказывать не буду, т. к. это уже никакого отношения к Епифани не имеет.

В петровские времена город оказался на пике государственных дел. В 1702 году начали строить Иваноозерский судоходный канал и Епифань встала во главе этого первого российского опыта.

Спустя пять лет после начала строительства по водному пути пошли первые суда, но ожидания Петра не оправдались. Канал получился маловодным, навигация по нему происходила только весной в период половодья. Ситуацию пытались улучшить, но ничего не вышло и лет через десять Петр полностью потерял интерес к Иваноозерскому каналу. Несмотря на все это до начала 19 века водный путь поддерживали и время от времени использовали. Но прошли и эти времена, канал забросили полностью. В наши дни от него практически ничего не осталось, что-то растащили местные жители, а что-то разрушилось само.

Во времена Екатерины II Епифань процветала. Она стала уездным городом и получила свой герб.

Вот только почему-то на этом гербе не нашла отражения ее история. Главным объектом на нем стали три ветки конопли.

Увидев это, я многозначительно ухмыльнулась. Мне представился маргинальный город, заселенный хиппи и растаманами, но, конечно же, никого похожего мы в Епифани не встретили.

Так как же конопля попала на герб города? Дело в том, что в 18 веке никто даже не думал, что буквально через 3 века образ этого растения станет крамолой. В те времена волшебная трава была очень даже уважаема. Из нее стряпали еду, производили бумагу, изготавливали ткани и веревки. Та самая пенька, из которой делали такелаж морских судов — конопляный продукт. И кстати, при Петре I, Россия была крупнейшим экспортером пеньковолокна. Англия и Голландия с большим удовольствием закупали его в больших объемах.

Конопля оказалась на гербе только потому, что в изобилии росла вокруг города и продукция из нее была основным источником благосостояния местных купцов.

Несмотря на обширное и разнообразное прошлое, в наши дни Епифань не может похвастаться большим количеством достопримечательностей. Всего-то три церкви и музей купеческого быта.

У нас вполне хватило бы времени обойти их все, но мы ограничились двумя церквями, которые показались нам наиболее интересными.

Первая из них — Никольский собор. Его видишь сразу, как только въезжаешь в город. Мысль, которая приходит, глядя на него:

— Как в этой глубинке мог появиться такой монументальный храм?

Никольский собор всем своим видом говорит, что Епифань была очень богатым городом.

Храм построили в 1850 году на деньги местных купцов. Причиной его появления стало то, что стоявшая на этом месте церковь, стала прихожанам маловата и ее решили заменить на более просторную.

От старой церкви до наших дней дожила только колокольня и одна угловая башня церковного ограждения.

На мой взгляд, эти остатки не очень уживаются с Никольским собором и из-за этого церковный комплекс выглядит несколько странно.

Внутри собора пока нет ничего примечательного, там пока еще идет реставрация. Однако заглянуть сюда все же стоит хотя бы для того, чтобы купить епифанские пряники. По виду они напоминают тульские, но по вкусу от них отличаются. Делают их по своему особому епифанскому рецепту.

Вторая церковь, которую мы посмотрели, находится на окраине города. Дорога до нее ухабистая, глина, камни и глубокая колея. Однако я рада, что мы доехали и посмотрели Успенский храм на Федосьином городище. Он точно заслуживает внимания.

Преданье гласит, что в стародавние времена пришел в эти земли монах Киево-Печерской лавры и основал обитель на высоком холме. Посвятил он ее памяти своего учителя Феодосия Печерского. Сколько простоял этот монастырь неизвестно. Времена были лихие, частые набеги крымских татар и ногайцев вынудили людей уйти из этих мест. Долгое время этот край был частью Дикого поля.

При Иване Грозном народ сюда вернулся, но от древнего монастыря к тому времени уже ничего не осталось. Однако люди помнили, что на холме было святое место посвященное Феодосию. Вот и стали называть это место Федосьином городищем. Позже возвели здесь монастырь, который назвали Успенским.

Сейчас от старинной обители осталась только одна Успенская церковь. Смотрится она очень красиво. Живущие у подножья холма монахини заботятся о ней и это у них очень хорошо получается. Во всем чувствуется уют и гармония.

Хорошее место. Церковь красивая и внутри и снаружи. Так что, если будите в Епифани, уделите Успенскому монастырю немного своего времени. Уверена, равнодушными не останетесь.

Если будет интересно, то об Успенском монастыре можно почитать здесь: http://stsl.ru/about_lavra/all/svyato-uspenskiy-zhenskiy-skit-podvore-lavry/

Из Епифани наш путь лежал в село Монастырщино, где расположен мемориальный комплекс, посвященный Куликовской битве. Это одно из трех мест музея-заповедника Куликово поле.

Если тема легендарной битвы вам интересна, то мемориал в селе Монастырщино надо посетить обязательно. Находится оно там, где река Непрядва сливается с Доном, и где по преданию располагался лагерь Дмитрия Донского.

Отсюда открывается вид на знаменитое поле брани и можно представить себе, как развивались эпические события.

Вот только вопрос, а была ли здесь битва и, если была, то насколько она была масштабной и значимой для истории Руси?

Современные ученые ставят под сомнение все то, что говорили об этом историки прошлого.

В первую очередь это вызвано тем, что археологи ничего толком здесь не нашли. Нет на поле братских могил, остатков оружия и кольчуг, и что самое удиветельное нет здесь даже нательных крестов. Как такое может быть там, где происходило масштабное сражение?

Сейчас бытуют две версии. Первая предполагает, что сражение было, но не в том месте, где принято считать, а выше по течению Непрядвы, в районе ее истока на Воловом озере. Есть и другие варианты, но все они лишь предположение.

По второй версии, сражение было на поле между Монастырщино и Хворостянкой, но был это короткий конный бой малочисленных отрядов. По своим масштабам и продолжительности он не имел ничего общего с эпическим сражением. К слову сказать, между Монастырщино и Хворостянкой обнаружили больше всего артефактов. Эти находки можно увидеть в построенном недавно музее в селе Моховое, в котором мы, увы, не побывали.

Значимость Куликовской битвы для истории Руси тоже подвергается сомнению, т. к. первой масштабной победой русских над ордынцами была не она, а битва на реке Воже, произошедшая двумя годами раньше. Некоторые историки считают, что именно победа на Воже имела то значение, которое приписывают Куликовской битве.

Некоторые даже утверждают, что знаменитое благословение Сергия Радонежского было перед сражением на Воже. Еще говорят, что из-за того, что обе битвы произошли с разницей в два года, у летописцев они объединились, и все события приписали Куликовскому сражению.

Как же так вышло, что сражение на Воже было раньше и там были полки нескольких русских княжеств, а мы о ней ничего не знаем и считаем важной другую битву? Сложный вопрос.

Похоже, что в случае с битвой на Воже просто не нашлось своего историка-любителя Нечаева С.Д.

Этот человек был тульским помещиком страстно увлеченным темой Куликовской битвы. Он изучал старинные летописи, общался с Карамзиным Н. М. и в какой-то момент решил, что Куликово поле расположено в его имении. Нечаев так поверил в свою гипотезу, что на Красном холме, где по его предположению была ставка Мамая, воздвиг монумент, а позже оганизовал строительство храма Сергия Радонежского.

Плоды усилий Нечаева можно увидеть сейчас рядом с селом Ивановка.

Раз я так долго рассуждаю о знаменитой битве, то нельзя обойти вниманием и ее героя — князя Дмитрия Ивановича Донского. Поговорим немного о нем.

Не знаю, помните ли вы, что говорят летописи о Донском? На всякий случай напомню.

Перед началом сражения он переоделся простым воином, а свои доспехи отдал боярину Михаилу Бренку. С этого момента все стали принимать Бренка за князя.

Боярин погиб в Куликовской битве. Вокруг него лежали изрубленные тела бояр, которые до последнего защищали его жизнь думая, что бьются за князя. Выходит, даже приближенные и оруженосцы ничего не знали о переодевании.

А что же Дмитрий Донской? После битвы его нашли невредимым под срубленной березой. Летописи сообщают, что, переодевшись, князь встал в строй вместе с простыми воинами, получил в бою контузию и был отнесен монахом-воином Ослябой под березу.

На мой взгляд все это фантазия, не имеющая ничего общего с реальностью.

Во-первых, не ясен смысл всего этого? Если Донской хотел спасти свою жизнь, то зачем пошел в бой простым воином? А если ему была важна победа, и собственная жизнь не была в приоритете, то зачем надо было переодеваться?

Во-вторых, история с переодеванием, гибелью Бренка и обнаружением практически невредимого князя под березой, абсолютно точно была бы расценена как трусость, и это никто никому не смог бы объяснить тонким стратегическим ходом.

Мы же помним, что в те времена, авторитет князя зависел от его личного мужества. Так как же Донской мог допустить, чтобы у его дружины и князей-союзников появилась хоть тень сомнения в его доблести?

В-третьих, известно, что для любой армии было психологически важно видеть, как гордо реет над полками стяг полководца. Если вождь бежал или был повержен, то это приводило к деморализации армии и решало исход сражения. Так вот, как мог Донской быть настолько уверен, что Бренок не дрогнет? Зачем нужно было идти на такой риск?

Чем больше я погружаюсь в историю Куликовской битвы, тем больше нахожу там загадок.

К примеру, я задаюсь вопросом, почему среди героев Куликовской битвы мы называем Дмитрия Донского, Сергия Радонежского, монахов-воинов Пересвета и Ослябю и почти не вспоминаем князя Владимира Андреевича Храброго и воеводу Боброк Волынского. А между тем именно они командовали засадным полком, который решил исход сражения.

Говорить о Куликовской битве можно бесконечно долго, но я и так уже утомила вас этой темой. Лучше расскажу о том, что мы посмотрели в последний день нашего путешествия.

Напоследок, для тех, кто захочет побывать в местах легендарной битвы, предложу заглянуть сайт музея-заповедника Куликово поле: https://kulpole.ru/. Здесь можно узнать обо всех музеях и мемориалах, входящих в его состав.

Итак, наступил 4-й день. Путешествие наше завершалось, но по пути домой мы решили посмотреть еще два места.

Первым из них был архитектурный комплекс «исток Дона», который находится в городе Новомосковск. Я ожидала увидеть уголок, в котором органично сочетается природное и рукотворное. Увы, ничего похожего здесь не оказалось. Комплекс находится на краю Детского парка и состоит из двух объектов. Первым из них я увидела скульптуру «Шат и Дон», символизирующую легенду о двух реках и их судьбах.

Легенда интересная, поэтому расскажу ее.

У старика Иван-озера было два сына Шат и Дон. У Шата был буйный нрав, все он норовил делать по-своему, а Дон был тихим и послушным. Шат был силен, а Дон был хилым. Дети подросли и настало время отправляться им в путь. Каждому из них старик-отец дал напутствие и указал дорогу. Шат к отцу не прислушался, не смог обуздать свой непокорный характер. Метало его в разные стороны, сбился он с пути, заблудился в болотах и потерял свои силы. В итоге впал в Упу и в ней растворился. Дон, тем временем, следуя наказам отца стремился на юг, креп и набирал силы. В итоге стал великой рекой и встретился с Азовским морем.

Я обошла вокруг памятник Шату и Дону и невдалеке от него обнаружила довольно большой камень, на котором было написано «исток Дона».

И вот тут я немало удивилась.

Дело в том, что одна из крупнейших рек России вытекает из водопроводной трубы, находящейся у подножья найденного мною камня.

Признаюсь честного, такое увидеть я никак не ожидала.

С озадаченным видом я вернулась в машину и поехала дальше. Некоторое время мне не давала покоя эта водопроводная труба. Я никак не могла взять в толк, как может из инженерной коммуникации появится река. В итоге я успокоилась на мысли, что видела всего лишь символ истока Дона, а реальное его начало находится совсем в другом месте.

Из Новомосковска мой путь лежал в деревню Дворяниново, где расположен музей-усадьба А. Т. Болотова. Того самого человека, который создал первый ландшафтный парк в России и о котором я немного рассказала, когда говорила об имении Бобринских в Богородицке.

Скажу сразу, в сам музей мы не пошли, ограничились только знакомством с усадебным парком. Сейчас я об этом немного жалею, так как мы лишили себя возможности узнать побольше о судьбе замечательного человека и погрузиться в атмосферу его дома.

Но вышло, как вышло. Возможно в другой раз мы наверстаем упущенное.

Для меня одним из основных достоинств усадьбы Дворяниново явилось то, что здесь не было людских толп. Вместе с нами на всей территории едва ли бы набралось человек десять.

Парк выглядел диковатым, но не заброшенным. В этом полулесу хорошо ощущалось, как легко природа забирает свое и переделывает рукотворное на свой лад. Отсутствие людей настраивало на размышления и воспоминания.

Эта усадьба напомнила мне дачу моих дальних родственников.

Было время, когда их дача радовала своей ухоженностью, ни лишней травинки, ни лишней соринки. Они всегда любили принимать гостей, большие компании были здесь обычным делом. Но, прошло время, хозяева постарели, их дети разлетелись по разным городам и странам и веселые компании стали собираться все реже и реже. Теперь два старика, как могут, пытаются поддерживать порядок на своей даче. Они делают все что могут, но силы уже не те. Старики все также ждут гостей, и безумно радуются их приезду. Им хочется накрыть стол в саду, поиграть в лото или шарады и поговорить о том, что они помнят из старой жизни…

Попадая сюда теперь, в первый момент остро ощущаешь контраст с прошлым. Однако чуть позже, искренняя радость хозяев, их гостеприимство и веселые воспоминания будто ластиком стирают все недочеты, и как в волшебном зеркале видишь радужные картины прошедших дней.

Похожие чувства возникли у меня и в имение Болотова. Я ходила по парку, искала и находила приметы той красоты, которая была здесь когда-то. Мне это очень понравилось.

Однако, похоже, я увлеклась своими ассоциациями и воспоминаниями. Остановлюсь на этом и расскажу немного о хозяине усадьбы — Андрее Тимофеевиче Болотове.

Болотов был удивительным человеком и очень жаль, что многие из нас о нем ничего не знают. Откровенно говоря, я и сама узнала о нем всего года два назад.

Главным его увлечением было все, что связано с растительным миром. В этой области на его счету: первый в России труд по систематике растений; первый в России пейзажный парк; первая в России печатная публикация на тему севооборота, первое в России ботаническое описание сорных, лекарственных и культурных растений. Также на его счету популяризация в России картофеля и помидоров.

Если вы думаете, что его таланты коснулись только ботаники, вы глубоко ошибаетесь. Есть еще его записки с описанием русского быта. Этот труд считается ценнейшим материалом для историков, изучающих жизнь русского общества 18 века. Еще Болотов развивал детскую драматургию и театр, придумал кодовый замок, конные грабли для сбора соломы и много других инструментов и приспособлений.

По отзывам знавших его людей, Болотов был человеком с большим юмором. Свою любовь к шуткам, он объяснял тем, что, когда ему пришло время родиться, к его матери привели повитуху, та первым делом встала на колени и начала усердно молиться. При очередном поклоне повитуха так низко наклонилась, что ее нательный крестик выпал и застрял между половиц. Сцена вышла настолько комичной, что роженица, не смотря на схватки, начала весело смеяться.

— Как же мне не любить шутки, если я родился под смех моей матушки! — говорил Болотов.

Еще его современники рассказывали забавную историю о том, как он придумал заинтересовать своих крестьян картофелем.

Известно, что картофель впервые попал в Россию при Петре I, но народ его не принял. Так было и во времена Болотова. Андрей Тимофеевич решил днем, у грядок с картофелем ставить охранников, а ночью отпускать их на покой. Крестьяне решили, что если есть охрана, значит на грядках растет что-то ценное, а если ценное, то надо брать, и под покровом ночи крали клубни картофель. В итоге его крестьяне распробовали и полюбили эту огородную культуру.

Болотов прожил долгую жизнь и большую ее часть провел в своем родовом имении. Так что в усадьбе Дворяниново все связано с его жизнью и его научными экспериментами.

Если знакомство с Болотовым вас заинтересовало, то вот сайт его музея-усадьбы: http://bolotovmuseum.tilda.ws/

Для нас имение Дворяниново стало последним пунктом нашей программы в этом путешествии. Уже без остановок мы вернулись домой, чтобы на следующий день погрузится в свою обычную жизнь.

Теги: Самостоятельные путешествия, Культурно-познавательный туризм, Автопутешествия