ТАбор или ТабОр?

Еще дома рассматривала вариант поездки в небольшой городок ТабОр, что в полутора часах от Крумлова. Сообщение между ними какое-то путанное, но вроде точно был один прямой автобус туда в полдень субботы и один обратно в 7 вечера компанией Flix Bus.

Но все-таки решила уточнить, может какой другой вариант имеется. Пришла на автобусную станцию. Чтобы вы знали касс там нет, а только зал ожидания, туалет за деньги и окно информации. Если вы не имеете заранее купленного билета, его можно купить непосредственно у водителя, но это если вы знаете куда и когда. А если нет? Значит надо спросить.

С вопросом:

— А есть ли сегодня прямой автобус в Табор? — я обратилась к даме, нет на даму она не тянула, к тетке скорее, такого крысиного среднеевропейского стандарта в форменной телогрейке и с просроченным «блондом», отросшим месяца на 2.

— Нет, — отвечает, — только через Чешские Будеевицы.

Отвечала она с явной неохотой (беседа велась на английском), т. к. помимо того, что я вопросы тут задаю, я ей еще мешала любезничать с дородным чехом, находящимся в информационной. Народу, чтобы вы представили, кроме меня никого.

Я подумала и спрашиваю опять:

— А сегодня какой автобус в Чешские Будеевицы состыкован с автобусом в Табор и не можете ли вы дать мне расписание?

На что она мне ответила:

— Да!

Но «да» было не как утверждение, что сейчас она все мне распечатает, а относилось оно ко всей фразе целиком.

Я взбеленилась!

— Что «да»? Может быть на стене не написано, что это информационная и это не ваша работа?

Видимо она поняла, что от этой настырной туристки может быть масса хлопот, тяжело вздохнула, мужик засобирался на выход, она его проводила, стряхнув пылинку с куртки, и опять же со вздохом и бурчанием распечатала и выдала мне пару листков.

После этого демонстративно задернула занавески, ничего в расписании не объяснив. Объяснять же было что: транспортная логистика не сильная сторона чехов.

Собрав листки, я уселась на лавку, нацепила на нос очки и стала разбираться. И вроде бы поняла, что к чему, но подходящих рейсов не было.

— Ладно, — махнула я рукой на эту затею, — скорее всего поеду завтра в Чешские Будеевицы.

Но в крупный город, почти полумилионник, где люди копошатся как бактерии в носовом платке и чьи фотографии в сети не впечатляли, после пасторали Крумлова ехать не хотелось категорически.

Утро 8 февраля поторопилось с погодой месяца на полтора. Было тепло-тепло. Солнце светило в 33 луча, разогнав вчерашнюю хмарь и меланхолию. И я поняла, что пора. Залезла в телефон, нашла искомый Flix Bus, купила билет до Табора и обратно и с помытой шеей в 12–30 стояла на автовокзале с билетом в телефоне.

В два вышла на автовокзале Табора.

Немного пригорюнилась, т. к. остановка была какая-то совковая, хотя все очень чистенько и аккуратненько.

Спросила у мужичка, как в исторический центр пройти, он мне показал:

— Прямо-направо, прямо-направо.

Я и пошла.

На втором «прямо» ко мне пристала тетка в полосатых чулках, как у Пеппи Длинный опять же чулок. Почему-то она мне показывала на шаурмячную. Может просила ей поесть купить, или советовала как хорошее место для перекуса, или наоборот наказывала никогда там не есть? Вот вроде родственные языки русский и чешский, а не бельмеса не понятно.

Вырулила я на прямую улицу 9-го мая (Trida 9 Kvetna)- явно центральный проспект.

Нашла карту, где исторический центр обозначен: Старо място написано.

— О, теперь знаю, куда дорогу спрашивать.

И с полу-вопросом, полу утверждением спросила у рядом проходящей бабульки:

— Старо място?!

Она кивнула и жестом дедушки Ленина показала, что иду я дорогой правильной.

Знаете, все очень ухожено. Здания отреставрированы. Чисто-чисто. Очень характерная архитектура со своеобразным щипцом на коньке крыши. Но та неистребимая провинциальность, которую видно за свежим, пусть даже красочно наложенным шпахтелем.

Хотя для меня это никогда не было пороком. Скорее наоборот, синонимом искренности.

Как подтверждение — первый не пафосный памятник советскому солдату, что я встретила на просторах Чехии. Правда эпитафии никакой нет, только дата 8 мая, но мы же все смотрели фильмы про войну. После мути упоминай о растоптанной Пражской весне — эта скульптура, как глоток свежей воды.

А это уже памятник погибшим в Первой Мировой. Пафосу больше, одежды меньше, мускулатура развита хорошо. Издалека меня очень смутил жест левой руки натурщика.

Чисто интуитивно поняла, что вот сейчас начнется старый город. А может мне помогла скульптура — эдакое круглое око: посмотришь через него в одну сторону — дорога в будущее, в другую — в прошлое. У меня фотография вечерняя, т. к. днем возле этого кругляша крутились малолетки, а счастливые родители их фотографировали.

Вместо того, чтобы ринуться в хитросплетение старинных улочек, почему-то свернула налево через переход и направо, услышала радостное шуршание реки Лужица и отчетливо понимая, что старый-то город на горе и потом придется подниматься, начала спуск.

Пришло ощущение расслабленности, неспешности, когда торопиться уже некуда. Чудесное погружение в атмосферу неги ласкового дня, в котором за ширмой календарной зимы во всю заявляла о себе весна. Окутывала почти деревенская тишина, присыпанная лишь воробьиным писком,

и солнце ластилось, чуть ли не мурлыкало, украшая пейзаж золотистой пыльцой.

Возле Лужицы небольшая группка катастрофически некрасивых девушек о чем-то громко разговаривала. Их внешность разительно отличалась от чешских стандартов.

— Цыгане, — решила я.

И решила правильно. Как потом оказалось, Табор считается негласной цыганской столицей Южной Чехии.

— И у кого мне теперь спросить, как мне в старый город подняться?

На удачу обратилась к молодой цыганской паре с коляской и каково было удивление, когда они вполне внятно объяснили по-английски, что проход есть. Как мне позже рассказали: в один прекрасный день, лет десять тому назад, среди ромале пронесся клич: в Великобританию за толстым пособием! Пособие получить не удалось, большая часть кочевого народа вернулась к чешской черте оседлости, но английский подучили.

Я шла и жмурилась от удовольствия, предвкушая встречу с совершенно неведомым городком, но при этом не торопилась и подумывала пройтись еще по берегу реки, а может перейти мост и погулять в предместье, но на свою беду решила еще раз уточнить дорогу уже у пожилой пары.

Они очень доброжелательно объяснили, а потом решили довести до начала ступенек, довели, а потом мужчина вдруг сказал жене:

— А давай пойдем с ней вместе.

Я сразу заскучала. Вроде неудобно сказать, что я туда еще не хочу идти, люди же старались. Поплелась понуро по крутым ступенькам, даже не имея времени притормозить и сфотографировать. Настроение портилось.

Но когда мы очутились у крепостной стены и круглой башни, я сказала:

— Уууу!

Мои провожатые заулыбались, я достала фотоаппарат, они поняли, что мне мешают и удалились, приветливо помахав на прощание рукой. Мужчина махал дружелюбнее.

Ну, наверное пришло время рассказать историю.

Начало XV века. Чехия, находясь в составе Священной Римской империи, постепенно включается в борьбу за национальное самосознание и обновление церкви. Во главе движения стоит пражский ученый и проповедник — Ян Гус. На чешском престоле сын императора Карла IV — Вацлав IV Люксембургский.

Вацлав движение обновления поддерживает, тогда как его брат Сигизмунд, в то время император и наследник бездетного Вацлава, склоняется на сторону ее противников.

В 1415 году Гуса, как еретика, сжигают на костре. Казнь, как там пишется: переполнила чашу терпения, и подняла волну народного негодования. Начало шириться движение гуситов.

В 1419 году умирает Вацлав, но чехи, в отличии от немецкого католического меньшинства, не хотят признавать Сигизмунда королем и пускать его в Чехию. Он, в свою очередь, на пиках немецких князей и при поддержке Папы Римского начинает военную компанию. Война с ним приобретает патриотический характер.

Гуситы-радикалы создали хорошо организованную армию, и захватив крепость Градиште, в 1420 году рядом построили укрепленный военный лагерь.

— Что за лагерь? — спросите.

— Ну, конечно Табор.

Он сначала и назывался «Градиште горы Табор».

Интересно, что город основывали еще один раз, за сто лет до данных событий. Инициатива принадлежала роду Витковичей, но тогдашний король Прежмысл Отакар II идею не поддержал, более того прогнал феодалов с земли и самолично построил крепость — те самые Градиште.

Город коммунистического завтра.

Поскольку сражались гуситы не только за реконструкцию церкви, но и за идеи свободы, равенства и братства, то и жить решили по библейским законам. Более состоятельные пожертвовали имущество для общака, откуда брали «каждому по потребности». А гору, на которой расположился укрепленный лагерь, назвали в честь горы в Нижней Галелее — ТабОр (Фавор. Место Преображения Господня.). Про Израильскую гору можно написать отдельный рассказ и я его возможно напишу, когда до горы доберусь.

Со временем ТабОр превращается в ТАбор — «укрепленное место» по-чешски, а сейчас, учитывая цыганские реалии, получается ТАбор в квадрате. Но звучит до сих пор в первоначальном варианте — ТабОр.

Ну, а что с гуситами? После гибели Яна Жижки — их выдающего полководца, одержавшего несколько ярких побед над императорскими войсками, гуситы умеренные перешли на сторону противника. Чешские войска потерпели поражение от Сигизмунда и в 1452 году город Табор был захвачен.

А что потом?

Самое интересное, что на этом рассказы про Табор заканчиваются. Надо полагать, что город жил тихо, мирно, никого не трогал и его никто не трогал. Расцвет его начался, думается мне, в период правления Иржи Подебрата. Но расцвет на пустом месте не цветет. Должны быть предпосылки: торговля, мзда за переправу, соль, золото, серебро, текстиль.

Но информации у меня нет, а раз нет, то и суда нет. Выберите понравившуюся версию самолично.

Я, кстати заметила, что в середине XV века на сцене европейской истории во главе государств встают персонажи не королевских кровей. В Чехии — Подебрат, в Венгрии — Матиаш Корвин, в России — Борис Годунов. Правда с Годуновым сдвиг составляет 100 лет, но в России в те времена все происходило с вековой задержкой.

Расставшись со своими провожатыми, я в гордом одиночестве топала по разбегающимся улочкам, не таким уж и узким. Средневековье уже почило в бозе, по Европе вовсю шагал Ренессанс.

Помимо любопытсва созерцательного у меня появилось любопытство на предмет: где бы поесть. Время к 4-м, а у меня после завтрака маковой росинки во рту не было. У одного заведения — весьма симпатичного, написано, что открываются в 6 вечера, увидала другое, оказалось открыто. Зашла.

Какое-то странное помещение, все там было странным. Туалет в глубоком подвале, на стенах портреты, знаете такие середины прошлого века, ретушированные, папа-мама и двух-летний детенок с испуганными глазками. Когда передо мной нарисовался полноватый, круглолицый официант средних лет, подумала:

— А мальчик-то подрос.

Кроме меня в помещении сидел печальный мужичок с бокалом белого вина, потом зашла семья с двумя дочками, они заказали чай. Я выбрала усредненное: баклажаны и спагетти. И все было бы отлично, помимо неистребимого запаха подгоревшего свиного жира, если бы повар не был отчаянным почитателем острого зеленого перца. Ладно брускета наперчена, но макароны-то чем провинились? Хорошо еще, что литровую бутылку воды заказала.

Ну с пищей насущной покончено, надо добирать духовную. Почему-то в Таборе не получалось идти по прямой, все время меня мотало по сторонам, хотя уже и Ратушную башню в перспективе разглядела.

Так я оказалась на площади св. Микулоша. Без единого человека, с пустой чашей недействующего фонтана, старыми голыми липами и пастельными разнокалиберными домиками по периметру. Я уже тогда обратила внимание на неединостилие местной застройки, но вместо того, чтобы почувствовать диссонанс, прониклась умилением.

На противоположной стороне не очень чтобы высился фасад католической раннебарочной церкви Рождества Девы Марии и примыкающего к ней Августинского монастыря. Внутрь я не стремилась, но пишут, что украшен божий дом скромно. Антикатолические настроения даже спустя пару веков в городе были довольно сильны и «гусей» решили не дразнить. В Таборе до сих пор самый низкий процент католического населения в стране.

Ну теперь в самый центральный центр.

Это площадь Яна Жижки. Вот и честь по чести памятник ему сидит стоит.

Рядом с памятником, или памятник рядом с собором Преображения господня.

Над маковкой колокольни, на которую можно подняться, кружили голуби, а я кружилась вокруг своей оси, страстно желая протереть глаза. Протирке глаз мешали накрашенные ресницы, а вот удивлению не мешало ничего. Площадь была совершенно волшебной.

Я таких богатых фасадных щипцов не видела нигде. Ни в самой Чехии, ни за ее пределами. Опять же разномастные, но чудесные, замечательно, любовно отреставрированные дома. Никакого железобетона, шлакоблока и даже кирпича. Теплая штукатурка, фонтан 1567 года, закрытый по зимнему времени.

Ратуша, выстроенная на месте 3-х жилых домов. К сожалению часть ее была закрыт реставрационной сеткой и не удалось как следует разглядеть суровый, но не лишенный изящества позднеготичекий фасад.

На часах Ратушной башни 24 деления и всего одна стрелка. А рядом Шкохув дом с необычным фронтоном, словно сошедший со старинных картин.

Жаль, что я остановилась на обед на каких-то задворках, надо было сразу идти сюда. Но кто ж знал. В Ратуше имеется Гуситский музей и еще из него проводятся экскурсии по городским подземных ходам, коих насчитывается полтора десятка километров. Естественно открыта их малая часть — где-то метров 800, но очевидцы говорят, что настроение поймать можно. Тем более что внутри всякие инсталяции с пугающими манекенами.

Стало очень мягко темнеть.

В неяркой ауре пастельных таборовских домов не было ни единого намека на его боевое рождение.

Прошла мимо совершенно очаровательного дома с богатым сграффито. Что-то подобное я видела только в Праге.

Выйдя за пределы площади оказалась рядом с остатками крепостной стены, где в гаснущее небо одинокой свечкой втыкалась оставшая для меня безымянной башня.

Все чаще стали встречаться дома более современные, впрочем из общей линейки, не смотря на явный отсыл к неоклассицизму, они не выбивались.

Рядом опера имени Оскара Недбала (1874—1930 гг.) — местного уроженца. Вы слышали о таком композиторе? Я нет. Опера известна неординарным внутренним решением. При единой сцене она имеет два зрительных зала, расположенных один к другому под прямым углом. Интересно было бы взглянуть на это чудо.

Но и опера, и церкви оказались закрыты. И думаю это было правильно. Впечатление о городе не разбивалось на отрывки. Оно было единым, а над ним на широких белоснежных крыльях парила гармония.

Над Иорданским водохранилищем взошла круглая, нетронутая временем оловянная полушка Луны.

Сделав полукруг, я вырулила на задворках собора Преображения,

опять покружила по площади,

ах какие невероятные щипцы!

Затеплились фонари.

Времени до автобуса у меня оставался еще целый час.

Решила дойти до того места, откуда входила в город.

Чисто засинела кобальтовая глубина неба. На нем не было ни звездочки, ни облака. Воплощенная пустота. Бесстрастная, гладкая. Безграничное сияние при лунном свете. И забыв про дневное тепло, над городом разлился холодный запах морозного февральского вечера.

Идти дальше не посчитала разумным. И неспеша отправилась в обратный путь к автовокзалу.

Еще кое-где работали кое-какие магазины. Зашла в шоколадную лавку, где скучала продавщида. Купила кулёк конфет ручной работы на развес. Поскольку сумок никаких с собой не брала, шла по прохладной улице, шурша целулоидным пакетом. Потом пожалела, что купила мало, т. к. в Праге впопыхах подобный магазин не нашла. Рядом с автовокзалом находится большой парк, но догуливать там оставшееся время забоялась.

Пришла к автобусу раньше минут на 20. Сначала подъехал Flix Bus, идущий до Праги. Так уже хотелось забраться внутрь и отправиться в обратный путь, что дважды переспросила:

— Правда что не в Чешский Крумлов едете?

Водитель заулыбался, что в Чехии явление довольно редкое и ответил, что следующий будет до Крумлова.

От переперченого обеда жутко мучила жажда. Обратила внимание, что рядом с терминалом находится пивнушка. Пиво не хотелось, но понадеялась, что воды-то они мне нальют. Зашла. Полно народа, вот они где все попрятались, дым коромыслом, пиво рекой. Попросила воды.

Барменша не поняла произнесенные " сам вотер» и «аква». Только когда я показала на бутылку в холодильнике, она кивнула:

-А, вОда.

— ВодА-водА, — ответила я.

Она хотела налить мне за даром из-под крана, но я попросила минеральной за деньги. Допила, а через пять минут и мой автобус подошел. Загрузившись в его теплое нутро, удобно устроилась поперек 2-х сидений и тронулась в обратный путь.

Мне Табор очень понравился. Какая-то в нем неспешность и искренность, помимо явной красоты и особенности.

***

От Праги до Табора можно доехать за те же полтора часа: или на автобусе от вокзала Флоренс, или на поезде.

Теги: Самостоятельные путешествия