Ах, как же Сене повезло!
Нет у нее забот.
Прекрасной дамою она
Меж берегов идет
В зеленом платье дорогом,
Вся в золоте огней,
И, глядя искоса, собор,
Свой строгий оглядев убор,
Завидует лишь ей.
Жак Превер
Чтобы вылететь рано утром из «Шарика», уже в половине второго ночи я был в аэропорту. На душе было радостно в предвкушении нашего путешествия и из-за начинающегося отпуска! С души как будто свалился груз, последние полгода, если не год, копившийся во время вечерних бдений на работе и многочисленных дневных авралов.
Ночной аэровокзал совсем не похож на дневной, по которому во всех направлениях огалтело носятся толпы спешащих куда-то пассажиров. Ночью здесь почти тихо, люди никуда не торопятся, досыпают, смотря недоувиденные сновидения, в пустынных залах ожидания и терминалах воздушного вокзала. Парочка молодых сотрудников присели за пустой столик кафе и воркуют, радуясь возможности побыть вдвоём, а заодно скоротать рабочее время.
Я проводил время, наблюдая за немногочисленными ещё пассажирами, большинство из которых сидело в аэропортовых «едальнях». Почему-то бОльшая часть пассажиров была французскоговорящей. Они катали тележки с невероятным количеством багажа на них и почти все поголовно были арабского происхождения. Представляю, сколько времени должна занять процедура регистрации этих, в основном молодых людей, на рейс. А может это и не французы были вовсе, а жители бывших французских колоний? Слава Богу, ни в очереди на регистрацию, ни на борту самолёта они нам не встретились, значит, летели куда-то в другое место.
Вот и мои попутчики приехали, мы сдали наш багаж и вскоре, пройдя таможенные процедуры, заняли свои места на борту самолёта. Ещё до восхода солнца наш лайнер взмыл в небо и понёс нас навстречу приключениям, которые в тот день не заставили себя ждать.
А всё потому, что наш рейс компании Air Boltic, был не прямой до аэропорта Де Голля, а с пересадкой в Риге. На пересадку нам было отведено 40 минут. Мы не часто летаем с пересадками, но памятуя наш прошлый полёт в Лиссабон с пересадкой в Женеве, насчёт пересадки мы как-то не волновались. Тогда, быстро пройдя все формальности, до взлёта мы ещё успели кофе попить в кафешке и сувениров швейцарских накупить.
Первый звоночек о том, что сегодня всё может пойти не так, прозвенел после посадки в Риге, когда молодая девушка откуда-то из хвоста самолёта быстро проталкиваясь к выходу с возгласами: «Мне на пересадку надо», бежала к трапу.
«Странная» тогда ещё подумалось нам, ничего плохого не предугадавшим.
Наше беззаботное настроение улетучилось, когда мы вошли в зал таможенного досмотра для пассажиров рейсов с пересадкой. В небольшом в общем-то зале толпилась огромная очередь, в несколько колонн упирающаяся в стойки, за которыми сидели латвийские таможенники. Хотя времени до вылета оставалось не так много, очереди двигались, как в киноленте с замедленным движением. А тут ещё офицеры зачем-то проверяли отпечатки пальцев, что занимало немало времени. Не выдержав, крикнули: «Не пропустите? — на рейс опаздываем». В ответ услышали, что все в таком же положении. И сразу как-то отпустило, ну не может же самолёт пустой улететь!
Не угадали! Когда после досмотра наших вещей, мы прибежали к нашему gate, работник аэропорта как-то даже радостно сообщил, что посадка закончена и мы можем не торопиться. А затем послал нас в транзитную кассу, пообещав, что там нам подберут билеты до Парижу.
Рига. Вот где, в пределах маленького, в общем-то аэропорта, кружит, завихряясь людской многоязычный поток.
В очереди к транзитной кассе впереди нас стояла пара молодых англичан. Если парень стоял невозмутимо, то девушка едва сдерживала слёзы, просто жалко было её очень. Неужели так из-за пропущеной пересадки она переживала?
В общем, минут через сорок, тот же сотрудник, который «обрадовал» нас, что рейс улетел, выписал нам билеты в аэропорт де Голля через литовский Вильнюс.
Вот мы уже садимся в винтовой самолёт и на небольшой высоте летим в столицу Литвы.
С этой небольшой высоты было удобно рассматривать местность, над которой мы пролетали… Угадывать, куда эти вот муравьишки там на земле направляются и что собираются там, куда стремяться, делать, какие у них планы на сегодняшний вечер?
Вильнюсский аэропорт совсем маленький, по сравнению даже с рижским.
В аэропорту Вильнюса. Справа французские пенсионеры, наши будущие коллеги по полёту.
Томительное ожидание нашего парижского рейса и, вот, наконец, мы в самолёте, забитом франкоговорящими вьетнамцами, по возрасту, скорее всего иммигрантами из Южного Вьетнама времён вьетнамской войны, летим Париж. Вместо 9:10 утра приземлились мы в половине пятого вечера.
А дальше переезд к городу на французской электричке, потом две остановки на метро и мы, практически у цели. Мы на Монмартре. Никогда бы не подумал, что на Монмартре живёт столько арабов и афрофранцузов! Такое впечатление, что мы оказались в центре какого-то африканского городка.
Нас встретил хозяин квартиры Тимоти и проводил на шестой этаж, где нам предстояло провести более трёх дней. Дом и квартирка напомнили мне старый французский фильм семидесятых годов «Великолепный», где главный герой — автор приключенческих романов в исполнении Бельмондо, жил в тесной квартире многоэтажного дома. Вот только в фильме в доме был лифт, а мы до шестого этажа понимались по лестнице.
Наш хозяин был шеф-редактором в парижском издательстве. Вся его квартира была наполнена книгами, книгами по самым разным темам, было даже несколько книг на русском. Странно, но сдавая квартиру, он оставил все свои вещи в ней, даже стиралка была загружена его грязными вещами, да и в самой квартире не сказать, что было чисто убрано… Удивил переносной старый советский телевизор «Электроника», стоящий на книжной полке. Интересно, как он попал в парижскую квартиру?
У нас не было конкретного плана посещений достопримечательностей в Париже. Положились на волю случая и решили не заморачиваясь просто гулять по городу, увидеть то, на что набредём.
Поэтому, на следующий день посетили, то, что было рядом с нами — Сакре-Кер.
Название Sacré Coue с французского переводится как «святое сердце». Эта базилика относительно молода: толчок к началу её строительства в 1871 году дало окончание франко-прусской войны. Конфликт оставил глубокую рану на сердце Франции, которая заживает до сих пор.
Почему базилику решили строить именно здесь, на Монмартре? Логично, что на возвышенности храм будет видно со всех сторон, но есть и более глубокая причина: со времен галлов этот холм был местом культа. Когда-то тут находились храмы, посвященные Меркурию и Марсу.
Храм решено было строить на народные деньги. Была объявлена всенародная подписка и сбор средств. Каждый спонсор, взнос которого составлял более тысячи франков, получал право увековечить свою фамилию или семейный герб на внешней кладке стен.
От базилики открывается великолепный вид на Париж: весь город как на ладони!
Этот день мы посвятили пешей прогулке по городу от Монмартра до Эйфелевой башни и закончили катанием на кораблике по Сене.
В начале прогулки на улицах было очень заметно преобладание горожан африканского и арабского происхождения. Меня это очень сильно удивило, потому что, по моим воспоминаниям давней поездки в Париж в рамках первого автобусного тура, картина народонаселения этого города была сильно другой. На Монмартре тогда я вообще темнокожих почти не видел.
Но чем ближе мы подходили к центру города, тем чаще мы видели европейские лица. Да и архитектура и внешний вид гоородских зданий тоже менялись к лучшему.
Хотели зайти в Гран Опера посмотреть интерьеры, но воскресенье, почему-то не пускали.
Пройдя площадь Согласия, вышли на набережную Сены и уже по ней прогуливались, пока не дошли до Башни.
Просторная площадь как будто распахивает твои глаза и наполняет лёгкие простором и свежестью речного воздуха Сены! Тут с одной стороны качает кронами деревьев сад Тюильри, где прохожие отдыхают на специально поставленных стульях около пруда. В солнечный день в саду приятно провести время, не спеша прохаживаясь мимо торопящихся, с высунутыми языками, туристов.
С другой стороны площадь ограничивает сад Нювель Франс — островок зелени в центре Парижа, отсюда же начинаются аристократичные Елисейские Поля.
Сена для Парижа, как кровеносный сосуд для человеческого организма. Главная и незаменимая вена, благодаря которой город когда-то появился на этом месте.
Певица Мистенгет назвала Сену «красавицей-блондинкой с веселыми глазами». У этой парижской реки не отнять особого шарма. Немного в Европе городов, чей облик настолько определяется рекой. Сена является главной осью Парижа: любые расстояния измеряются удаленностью от её берегов, от набережных начинается нумерация домов. Сена лучше всяких границ делит Париж пополам: правый берег на севере, левый — на юге.
Парижане даже живут на реке: более полутора сотен барж, стоящих на приколе возле набережных используются для жилья. Но не каждый может жить в таком доме, разве только такие знаменитости, как обладатель «желтого ботинка» Пьер Ришар или бессмертный Горец — Дункан Мак’Лауд.
Многие столетия Сена обрастала большими и малыми причалами. И хотя автомобиль изменил нашу жизнь, по реке все так же ходят баржи с грузами, а прогулочные суда, которые парижане называют «мухами», — с ветерком катают всех желающих.
Перейдя мост Согласия, мы повернули в сторону башни Эйфеля и продолжили путь по набережной.
Левый берег Сены. Здесь находится много музеев, галерей, художественных школ. Еще в прошлые века эта часть города считалась местом, где живут художники, артисты, музыканты и другие люди искусства. Они выбирали его из-за дешевизны жилья на этой стороне, поэтому и Хемингуэй, и Пикассо, и Матисс жили именно здесь. Здесь находятся такие примечательные места, как Парижские катакомбы, Дом инвалидов и гробница Наполеона Бонапарта, Люксембургский сад.
Набережная Орсе устроена как длинная пешеходная зона, по ней приятно прогуляться в хорошую погоду. На этой набережной многолюдно наверное всегда, народ не только прохаживается пешком, но и катается на велосипедах, гироскутерах и сегвеях. А мы всё пешком и пешком, то идём, разглядывая праздных парижан, то отдыхаем, попивая пиво, под навесом очередного кафе. И вот уже набережная Орсе переходит в такую же длинную набережную Бранли, где мы, наконец увидели тощий «скелет» Эйфелевой башни.
На башню мы не полезли. Я, например, был обескуражен стеклянной стеной отгораживающей башню от окружающего пространства. Помню, раньше можно было свободно пройти под «ноги» башни, а теперь надо ещё выискать вход в стеклянной стене. Вот она — современная действительность.
После долгого сегодняшнего пути необходимо было подкрепиться. Перекусив пиццей, купили билеты на отплывающий кораблик и пустились в путь уже по воде.
Наша водная прогулка началась с радуги над водой.
Как хорошо плыть на кораблике по Сене под яркой разноцветной радугой, любуясь видами вечного города, разворачивающимися справа и слева!
Вскоре мы проплыли великолепный мост Александра III, вызвавшего всеобщий восторг и энтузиазм пассажиров.
Вспоминается, как удачно вписался он в канву фильма «Ангел А». Вы помните, как главный герой собирался покончить с собой, прыгнув в воду с моста, а Ангел А спасла его? Да и в конце мост участвует в сюжете. Мост действительно очарвательный, а скульптуры нимф, пегасов и ангелов добавляют ему неповторимого шарма. В центре моста находятся нимфы, изображающие Сену и Неву с гербами Франции и России.
Пешеходный мост Искусств (Pont des Arts) длиной 155 метров, шириной 11 м.
По этому мосту можно быстро пройти через реку от квадратного двора Лувра (Дворца искусств) на правом берегу к Институту Франции на левом. Построен в 1804 году по распоряжению Наполеона, неоднократно перестраивался, обновлялся, ремонтировался. Последняя «редакция» строения — 1984 года издания. Мост Искусств очень популярен у художников и фотографов по причине великолепных видов, которые открываются с него. Мост Искусств прямиком выходит к зданию Института Франции.
Запомнился своей строгостью и суровыми барельефами Новый мост, пересекающий остров Сите.
Мне очень понравилось, как смотрятся мосты Арколь, Нотр Дам и менял через створ моста Луи Филиппа.
Мост менял получил такое название из-за большого числа (112 штук) лавок менял в домах, которыми он был застроен в старые времена. В 1788 году все дома и лавки были разрушены, мост освобожден от лишнего груза, но сохранил свое название.
Мост д’Арколь, соединяющий остров Сите с площадью Отель-де-Виль, на первый взгляд — просто приятный мост в красивом месте. С балюстрадой, широкими тротуарами и неожиданными скамейками. Однако это сооружение, построенное не в древние времена, а в XIX веке, вызывает споры: нет единого мнения по поводу того, в чью честь назван мост.
Основная версия самая логичная — в честь битвы при Арколе, когда французы под командованием молодого генерала Наполеона победили австрийцев. В ходе битвы Наполеон со знаменем в руках увлёк за собой солдат на Аркольский мост — узкий, высокий, хорошо простреливающийся. Этот эпизод был известен всей Европе, недаром князь Андрей в «Войне и мире» мечтает совершить такой же подвиг.
В небольшом парке Jardin Tino Rossi на набережной Сен-Бернар звучит латино, бодро движутся танцующие пары. Шумит фестиваль латиноамериканской музыки и танца.
Мост О дубль совсем рядом с всем известным собором Нотр-Дам. Увы, после последних печальных событий, собор уже не видится в былом величии. Но собор смог вызвать повторный энтузиазм пассажиров, бросившихся снимать его на телефоны. Отрадно, что реставрация его уже идёт полным ходом. Во всяком случае так кажется с воды. Воспользовавшись этим мостом легко перейти на левый берег Сены и проследовать в сторону Латинского квартала.
который проходит через восточную оконечность острова Сен-Луи и после которого наш кораблик развернулся в обратную сторону, можно рассказать целую историю.
«Жил — был Анри Четвертый,
Он славный был король.
Вино любил до черта,
Но трезв бывал порой.
Еще любил он женщин
И знал у них успех.
Победами увенчан,
Он жил счастливей всех.»
Помните кинофильм «Гусарская баллада»? Развеселый, легкий, вольный перевод французской песенки, очень популярной в эпоху наполеоновских войн.
Французы звали его запросто — Анри. А в других странах его называли важно-торжественно: Генрих IV. В начале его деятельной жизни, в семидесятых годах XVI века, когда он был просто королем Наварры Генрихом III, у него был паж, очень преданный и умный юноша, Максимильен де Бетюн, барон Рони. На рубеже века XVII-го Анри сумел завоевать королевскую власть во всей Франции и стал Генрихом IV. Юный паж за годы совместной борьбы приобрел большой опыт и превратился в настоящего государственного деятеля, не растеряв свою трезвость ума, умение видеть реальное положение вещей и отыскать правильный ход в любой сложной ситуации. Король всегда прислушивался к его советам, назначал бывшего пажа на высокие должности вплоть до главы правительства. За свою весьма полезную для государства и народа деятельность барон Рони получил от короля титул герцога де Сюлли (duc de Sully). Период правления Генриха IV был оценен потомками очень положительно. Его именем назвали бульвар в Париже (Boulevard Henri IV) на правом берегу Сены. А когда в конце XIX века понадобилось дать название новому мосту через Сену, служащему продолжением бульвара Генриха IV до левого берега реки, в Сен-Жермен, естественно вспомнили о королевском премьер-министре, герцоге де Сюлли. Этакий своеобразный символизм.
Вернувшись обратно к Эйфелевой башне, через некоторое время, мы увидели её в световом наряде и порадовались её красоте!
Уставшие, но довольные вернулись мы в тот день в квартирку на Монмартре.
А что с нами ещё было в Париже, расскажу дальше… https://www.tourister.ru/responses/id_29137
Теги:
Самостоятельные путешествия
