На подступах к Вене

Нельзя не сказать хотя бы несколько слов об авторе и первом владельце виллы, фото которого я позаимствовал в интернете

Отто Вагнер (1841–1918) был выдающимся архитектором. По его проектам в Вене построено много жилых зданий и городских сооружений, в т. ч. Нуссдорфский шлюз на Дунайском канале, защищающий город от наводнений, он также руководил проектированием городской железной дороги (Stadtbahn), предвестника будущего метро.

Но есть в Вене особо памятное творение Отто Вагнера.

В 1902 году он выиграл конкурс на строительство психиатрической клиники в западном пригороде Вены (сегодня это район Пенцинг). Жемчужиной этого проекта стала церковь святого Леопольда в стиле модерн, более известная как церковь Ам-Штайнхоф по названию холма, на котором она построена (фото из интернета). Больничный комплекс расположен в лесопарковой зоне на площади более 130 га. Сейчас это многопрофильная клиника, и носит она имя Отто Вагнера.

Есть ещё удивительная связь между виллой Вагнера и церковью Ам-Штайнхоф: они расположены близко друг от друга (по прямой — чуть больше 1,5 км) и в одном районе Пенцинг — в том самом, где родился сам Отто Вагнер.

Но вернёмся к вилле. Семья Вагнера жила здесь с 1895 года. Вилла использовалась также для представительских целей, здесь бывали композитор Густав Малер, художник Густав Климт. В 1911 году Вагнер продал эту большую виллу, а для себя построил рядом другую, поменьше. Сейчас они так и называются: Вилла Вагнер I и Вилла Вагнер II. Дальнейшая судьба первой виллы оказалась непростой, были в ней всякие эпизоды. В годы нацизма вилла принадлежала фон Шираху, гауляйтеру Вены и руководителю «Гитлерюгенда». После войны вилла пережила полное запустение и в середине XX века изрядно обветшала.

В 1972 году Виллу Вагнер I выкупил австрийский художник Эрнст Фукс, который, сохранив её общий архитектурный облик, кардинально реконструировал территорию и почти все интерьеры виллы, оформил их своими картинами, скульптурами, мебелью — словом, переоборудовал в музей своего творчества (в основном раннего периода, начиная с 1945 года). Музей был открыт для посещения в 1988 году, в честь 100-летия виллы.

Эрнст Фукс (1930–2015) в художественном мире — личность легендарная, почти фантастическая. Да он и был одним из основателей (1948) художественного направления, получившего название «фантастический реализм». Готовя этот рассказ, я просмотрел множество работ Эрнста Фукса и портретов самого художника. Понял, что ни одно из его творений не может «одной фразой» рассказать о доминирующем художественном стиле мастера, его вкусах и склонностях. И ни один портрет художника не отражает его внутренний мир, его глубинную суть. Вероятно, не случайно Фукс (нем. Fuchs), рыжий от природы, с 1978 г. некоторые свои работы стал подписывать Feuer Fuchs (Огненный Лис).

Привожу здесь заимствованное в интернете фото Эрнста Фукса в интерьере, предположительно, его мастерской на вилле Вагнера.

Сфера художественных интересов Эрнста Фукса была невероятно широка, почти безгранична. Художник. Скульптор. Архитектор. Писатель, поэт, эссеист. Музыкант, исполнитель, записавший несколько дисков собственного сочинения. Дизайнер — мебели, интерьеров, автомобилей. Сценограф оперных и балетных спектаклей. На портале artchive.ru имеется страничка, посвящённая Эрнсту Фуксу, с репродукциями его 490 работ. Насколько полно это собрание — не могу сказать. Кстати, Эрнст Фукс был первым западным художником, представившим персональную выставку в постсоветской России (Русский музей, С-Петербург, 1993).

Маэстро не был чужд и личной жизни, притом, судя по её итогам — достаточно активной: 16 детей от семи женщин, из которых три были официальными жёнами.

С 1993 г. Эрнст Фукс жил и работал в основном на Лазурном берегу (Франция, Монако), где, как он считал, для его слабеющего зрения было больше света. Но остаток жизни провёл в Вене и похоронен на Хюттельдорфском кладбище, недалеко от виллы Вагнера.

Мы не попали в музей, т. к. подъехали поздновато, поэтому увидели только то, что можно было обозреть сквозь ограду. Вот в этом павильоне, возможно, при Вагнере была оранжерея, упоминаемая в некоторых описаниях виллы. Что сейчас внутри — не знаю, но перед ней по проекту Эрнста Фукса сооружена мозаичная композиция Нимфеум с фонтаном Моисея, соответственно переоформлен фасад павильона.

После внешнего знакомства с виллой Вагнера и несколькими экспонатами музея Эрнста Фукса, дальше двинулись через Венский лес. Вообще Венский лес — это не парк, а самый настоящий полудикий лес, окультуренный только дорогами, редкими островками сервиса да рубками ухода. Расположен он на холмистой возвышенности с северо-западной стороны города и верно служит свою службу в качестве лёгких города. Есть, конечно, кое-что и для туристов, но общую экосистему город — лес это не нарушает.

Вот, можно сказать, типичные пейзажи Венского леса

Венский лес расположен на возвышенности, приподнят над городом. По дороге на этом участке существует несколько смотровых площадок, с которых, как пишут, «вся Вена, как на ладони». Возможно. Нам в этом смысле не очень повезло. Не удалось выбрать точку съёмки без обширного фона переднего плана. Пасмурная погода, начинающиеся сумерки. Поэтому «как на ладони» не получилось, всё в мутной пелене. Но для общего впечатления оставил этот кадр.

Спускаясь по дороге с лесной возвышенности, почти незаметно попадаем в город.

Вот на доме справа табличка с адресом: «19. Grinzinger-Strasse», дом 2. Число перед названием улицы обозначает номер городского района. Это 19-й район Вены, Дёблинг.

Чтобы не запутаться, привожу схему 19-го района, расположенного на северо-западе Вены. На схеме показаны образующие его Гринцинг и другие исторические поселения (деревни, общины), присоединённые к Вене сравнительно недавно, в конце XIX — середине XX века. Чётких границ между ними нет, а центральную часть района (впрочем, нередко и весь район), куда входят и Гринцинг, и собственно Дёблинг, нередко называют Хайлигенштадт.

Сейчас мы просто едем по Гринцингу. Если убрать с улиц машины, светофоры и т. п. приметы, имеем почти нетронутую картинку австрийской деревни XVII–XVIII века.

Даже, обратите внимание, никакие провода над улицами не болтаются.

Ну разве что эти подвесные светильники над проездами

А чем вообще известен и славен Гринцинг?

Во-первых, виноградниками, которые здесь занимают немалые площади. В конце XIX века Гринцинг был присоединён к Вене вместе с ними, и с тех пор Вена стала едва ли не единственной столицей, производящей в промышленных объёмах вино из винограда, выращенного на её территории. Площадь венских городских виноградников достигает 700 га. Вино производится здесь же, на многочисленных винодельнях, и каждый винодел имеет право торговать молодым вином собственного производства в своей винной таверне, называемой здесь, как и само молодое вино, heuriger (хойригер, «нынешнего года»).

Во-вторых, известен Гринцинг тем, что это один из самых престижных для проживания районов Вены. По стоимости жилья он уступает только 1-му району — inner Stadt («внутренний город» внутри Ринга, кольцевой магистрали, опоясывающей исторический центр). Одно-двухэтажные старинные дома и современные виллы, много зелени, чистый воздух, тихо, уютно. В XVIII–XIX веке Гринцинг (точнее, Хайлигенштадт) был курортным предместьем Вены, здесь даже были горячие источники с лечебными водами. Источники потом истощились, но Хайлигенштадт так и остался любимым местом отдыха венской знати и зарождающейся буржуазии.

Наконец, Гринцинг — один из наиболее «бетховенских» районов Вены.

Едем по Пробусгассе. На фасаде дома с правой стороны можно увидеть флажки красно-белой расцветки национального флага. Такими флажками отмечаются дома, в которых когда-либо жили знаменитые люди, прославившие своими делами и достижениями Вену.

Пробусгассе, 6. Музей Бетховена. Слева табличка с названием, расписание работы. Всё скромно, потому что этот музей — один из…

Я ещё расскажу кое-что об этой квартире и этом музее.

А сейчас мы приближаемся, можно сказать, к центру Бетховенского Гринцинга. Впереди Дом Бетховена на Пфарр-плац, 2.

На площади Pfarrplatz («Приходская площадь») вывешена схема центральной части 19-го района Вены, издавна называемой Heiligenstadt («Святой, или священный, город»), хотя, сопоставив эту схему с общей схемой 19-го района, можно понять, что здесь присутствуют и Дёблинг, и Гринцинг.

Вена — город многих знаменитых композиторов — Моцарт, Гайдн, Штраус… Но Вена Бетховена — это что-то особенное. Он жил здесь, кажется, повсюду, как говорят, за 34 года жизни в Вене поменял более 60 квартир (ссылки на дурной характер, слишком громкую музыку и т. п. — а что вы хотите от почти глухого музыканта, вашего соседа практически по коммуналке?).

На схеме, изрядно закоптившейся за зиму, показаны дома в Хайлигенштадте, в которых Бетховен в разные годы снимал квартиры. Видим здесь и дом на Пробусгассе 6, мимо которого недавно проехали.

Здесь в небольшой 40-метровой квартире Бетховен жил в 1802 году. Недолго, всего полгода, но за это время были написаны Вторая симфония, несколько фортепианных и скрипичных сонат. Хотя более известно это место тем, что здесь в октябре 1802 года появилось знаменитое «Хайлигенштадтское завещание» — письмо Бетховена, адресованное его братьям, но не отправленное, с указанием на запечатанном конверте: «Вскрыть после моей смерти».

В возрасте 26 лет (1796) Бетховен ощутил первые признаки потери слуха. В 32 года он получил окончательный беспощадный диагноз: неизбежная глухота. Что такое глухота для композитора, к тому же блестящего пианиста-виртуоза, зарабатывавшего на жизнь в основном концертами и уроками? В предчувствии надвигающейся катастрофы Бетховена охватила глубокая депрессия, он был на грани суицида. Но к осени 1802 г., по-видимому, наступил перелом. Вот как об этом сказал сам Бетховен в своём письме-завещании:

«…недоставало немногого, чтобы я не покончил с собой. Лишь оно, искусство, оно меня удержало. Ах, мне казалось немыслимым покинуть мир раньше, чем я исполню всё то, к чему чувствовал себя предназначенным».

Людвиг ван Бетховен принял решение, сделал свой выбор: он, признавая неизбежность своей судьбы, не согласится с ней, он будет бороться, он выполнит своё предназначение — не благодаря, но вопреки. И действительно, 1802 год стал переломным в творчестве композитора. Отдав дань музыкальным канонам XVIII века, заложенным гениальными предшественниками Бетховена — Гайдном и Моцартом, он теперь будет писать другую музыку, открывающую XIX век, и лейтмотивом её станет стремление из мрака к свету через страдания, борьбу и преодоление (Третья, Пятая симфонии), а её апофеозом — ода «К радости» в Девятой симфонии.

Видимо, не случайно именно этот скромный музей на Пробусгассе, 6 в ноябре 2017 года стал если не главным, то самым большим музеем Бетховена в Вене. К мемориальной квартире присоединили ещё более десятка комнат, и общая площадь музея достигла 265 кв.м. Расширился и обогатился музейный фонд.

Каким-то образом с Хайлигенштадтом связано сочинение Третьей («Героической») симфонии, законченной в 1804 году и наиболее ценимой самим композитором. От Пфарр-плац на север отходит небольшая улочка Eroicagasse (с немецкого буквально: «Героический переулок»), по которой любил гулять Бетховен, когда жил в Хайлигенштадте. Его современники рассказывали, что музыку он сочинял в основном во время прогулок, на ходу, при этом что-то бормотал, напевал, выкрикивал, жестикулировал. Потом, дома, он записывал то, что сочинилось во время прогулки. Не исключено, что какие-то наброски к Третьей симфонии появились летом 1802 года во время прогулок Бетховена по Eroicagasse.

На схеме Хайлигенштадта показаны ещё несколько домов, где в разные годы квартировал Бетховен. С одним из них, на Гринцингерштрассе, 64, возможно, связано завершение работы над Пятой и Шестой симфониями (1808). Ещё два места помечены 1817 годом: на Каленбергерштрссе, 26 и на Пфарр-плац, 2, где мы сейчас находимся. Период 1817–18 гг. у Бетховена связан с практически полной потерей слуха и одновременно — с началом работы над Девятой симфонией. Когда пытаюсь сопоставить два этих факта: сочинение одного из величайших творений музыкальной культуры человечества при полной глухоте композитора — не нахожу слов, молча снимаю шляпу.

Вернёмся на Пфарр-плац.

К площади примыкают несколько закрытых и полузакрытых дворов, небольших переулков с хорошо сохранившейся застройкой, предполагаю, XVII–XVIII веков (маловероятно, что более старых, из-за двукратных «дружеских» визитов турок, осаждавших Вену в XVI и XVII веках).

Благодаря небольшим размерам Пфарр-плац славится хорошей акустикой. В недели венских хоров там проводятся концерты под открытым небом.

Существует несколько версий названия Heiligenstadt, ни одна из них не считается общепризнанной. Но все варианты названия так или иначе связаны с местной приходской церковью Святого Иакова (Якоба), существующей здесь по крайней мере с XIII века. До 1246 года она была филиалом церкви св. Мартина в Клойстенбурге, затем стала самостоятельной. Дважды (1529 и 1683) церковь была основательно разрушена при осаде Вены турками, но затем восстанавливалась. В 1752 году над зданием церкви соорудили башню, с какой мы её сегодня и видим. Вот так она выглядит из внутреннего дворика.

К сожалению, не удосужился снять главный фасад церкви с Пфарр-плац, поэтому заимствовал из интернета старое фото 1900 года: площадь Pfarrplatz с приходской церковью Св. Иакова и прилегающими строениями. В двухэтажном здании справа в XIII веке располагались госпиталь и квартира пастора, но это здание после двух турецких осад не сохранилось; то, что мы видим сейчас, вероятнее всего, относится к XVIII веку. Здание слева, существующее и ныне — Винодельня (хойригер) Майера, в которой в 1817 году жил Бетховен.

Мы зашли в церковь и осмотрели её изнутри. Аскетично простой и строгий романский стиль, без более поздних готики и барокко, никакого украшательства. Внутри здания находятся две раннехристианские гробницы. Археологическими раскопками 1950-х годов под церковью и за её пределами обнаружено дважды разрушенное древнеримское сооружение.

Ольга обратила внимание на то, что обычно вход в церковь бывает приподнят над уровнем земли, к нему с улицы нужно подниматься по ступеням. Здесь же, напротив, пол помещения расположен значительно ниже уровня земли, к нему снаружи нужно опуститься на 6 ступеней. Заметно также, что проём входной двери ниже, чем расположенное над ним окно, хотя обычно бывает наоборот

Технически это объяснимо и понятно. Фундаменты любого здания со временем дают осадку, из-за этого здание постепенно опускается. Если даже осадка составляла всего 1 мм в год, за более чем 750 лет свой истории здание церкви могло погрузиться в грунт на 750–800 мм (вот те самые 6 ступеней). С наружной стороны здания происходит обратный процесс: постепенное нарастание «культурного слоя», которое за те же семь веков может составить до 1 м и более. Вот вам и отсутствие подъёмных ступеней снаружи здания.

В целом получается исторически достоверная картина, подтверждающая, что да, это церковное здание (во всяком случае его фундамент и цоколь) — подлинник XIII века, а не более поздний новодел под вывеской старины. Хотя, конечно, полуразрушенные в ходе военных действий стены и перекрытия частично перестраивались.

Да, церковь Св. Иакова скромна по отделке, не имеет лепнины, бронзы, фресок и прочего, чем так богаты более поздние храмы. Но я обратил внимание на картины на стенах, как мне показалось, незаурядные. К сожалению, не нашёл ни подписей на картинах, ни каких-либо комментариев к ним, поэтому выскажу свои дилетантские предположения.

Из всей коллекции не могу не представить цикл, который для себя назвал «Страсти Христовы». К сожалению, не нашёл ни имени художника, ни истории создания, ни даже времени написания. Предполагаю, что эти картины были написаны уже в наше время, в XX веке. Обратил внимание, что Христос изображён не анемичным «задохликом», иссушенным своими проповедями и заранее готовым принести себя в жертву, но молодым, полным сил мужчиной с рельефной мускулатурой, жившим среди своего народа и разговаривавшим с ним понятным языком живого натруженного человеческого тела, откуда только и может явиться подлинно высокое духовное понимание жизни.

Не пытаюсь переводить надписи, тем более написанные готическим шрифтом. Думаю, и так понятны этапы известного сюжета: приговор, распятие, казнь, пьета (оплакивание сына матерью), положение во гроб.

Но вернёмся на Пфарр-плац и вспомним, что не духом единым… Решили глянуть, чем балуют гостей местные рестораторы, которых на маленькой площади оказалось более одного.

Начали знакомство с заведения Pfarrwirt (нечто вроде «хозяин прихода») на Пфарр-плац, 5.

Вот их «верительные грамоты», ненавязчивый намёк на знакомство с Бетховеном, а рядышком и меню обнаружилось Вся следующая неделя на каждый день расписана.

Что в меню и почём — каждый может оценить, я не вникал.

Заглянули на территорию. Зелено, красиво, тихо и… пусто, безлюдно. Может быть, сегодня, в субботу 4 мая, ждут понедельника 6 мая, прописанного в меню?

Пошли смотреть следующее предложение (Ольга с Тихомиром ушлые, они-то на самом деле с самого начала знали, куда пойдём). И нам этот вариант как-то больше по душе пришёлся. Слева от церковного фасада, по адресу Пфарр-плац, 2, дом двухэтажный с замкнутым внутренним двориком. На боковом фасаде под австрийскими флажками — памятная доска с надписью Beethoven Haus, Дом Бетховена.

Рассмотрели табличку с адресом. Пфарр-плац, оказывается, не в Гринцинге, а в Дёблинге находится, хотя и в том же 19-м районе Вены. Впрочем, по той же схеме Heiligenstadt улица Grinzinger Strasse всего в одном небольшом квартале южнее. Так что будем считать, что всё равно мы в Гринцинге.

Посмотрим, что на входе

Здесь всё интересно. Главное: это заведение действительно имеет самое прямое отношение к Бетховену. Это винодельня, в которой он поселился летом 1817 года. На вывеске надписи: «Винодельня Майера. Производство молодого вина. Дом Бетховена». Прошу прощения за возможные неточности перевода, но суть примерно такая.

Вот и вещдок, копия рекламной листовки заведения Майер (к сожалению, не понял, какого года) с описанием пребывания здесь Бетховена. Из неё можно узнать, что именно здесь он сочинил свою знаменитую Девятую симфонию. Согласитесь, это весомо, хотя и несколько преувеличено, ибо завершение Девятой симфонии относят к 1823–24 гг., а в 1817 г. композитор её только начинал.

А что же Майер? Он был здесь до Бетховена, и сейчас есть.

Вот к нему мы и пошли (ещё бы: всегда можно будет небрежно бросить фразу, что, мол отобедали чуть ли не с самим Людвигом Ванычем, за обсуждением вокальных особенностей его Девятой…) Во дворе, правда, поначалу тоже никого не нашли

Но потом всё разъяснилось. Из-за погоды немногочисленные посетители предпочли укрыться в зале, да и мы последовали их примеру

Здесь интересная схема заказов. В основном зале можно заказать всё, но при этом надо понимать, что всё делается только под заказ, поэтому придётся ждать, некоторые блюда — достаточно долго. Если люди пришли отдохнуть, побеседовать, короче, не спешат — вероятно, предпочтут ждать.

Но если заскочили накоротке, времени не очень (не представляю, зачем добираться в Гринцинг — и спешить?! Хотя, мы-то как раз и «заскочили») — есть другая схема. Переходишь через дворик (снимок выше) с правой стороны (решетчатая дверь за крылечком) на левую (видно открытую дверь) и попадаешь в некий магазин кулинарии, где берёшь всё, что приглянется на витрине — всё, кстати, свежее и горячее (или, наоборот, холодное — чему как положено). Расплачиваешься тут же и несёшь добычу к себе за столик в основном зале. Остальное (например, то же молодое вино) заказываешь в зале через официанта.

Вот выбор из кулинарки одного из нас (свёклу, правда, не одолел — до того ядрёно-маринованная оказалась)

А здесь как-то всё изящнее, да ещё сдобрено дегустационным набором из шести вин своего (Майер) производства. К набору прилагается карта вин с описанием особенностей каждого. Порядок расстановки бокалов строго соответствует описанию вин в карте и определяет последовательность дегустации. Сам не пробовал, заценить не могу, но некоторые букеты ароматов действительно впечатлили.

И вот на этой дегустационной нотке мы и покидаем Гринцинг. Действительно, кое-что успели узнать полезное и познавательное. Хорошо, но мало и пока слишком поверхностно. Ещё один узелок на память: если получится, надо сюда вернуться, чтобы «расширить и углубить».

День совсем склонился к вечеру, кое-где включились фонари. А нам по пути попал ещё один объект, который я просто мечтал осмотреть, но так мы до него и не добрались, и остались от него только вот эти несколько попутных фотографий. Решил включить их сюда, потому что не въехали же ещё в самый центр, будем считать, что и это ещё «подступы» к Вене.

По пути нашего следования от Гринцинга к центру обратил внимание на необычную трубу с поблёскивающим золотистым шаром. Сообразил: это же он, знаменитый мусоросжигающий завод, расположенный чуть ли не в центре Вены!

Завод знаменит двумя вещами.

Во-первых, практически не даёт вредных выбросов в атмосферу. Обратная сторона медали — более 70 процентов (а может быть, и все 90) всей стоимости переработки приходится на пылегазоочистку. Сколько после сжигания мусора образуется золошлаковых материалов, с какими вредностями, где и как они утилизируются — не знаю, информации не видел.

Во-вторых, в разработке архитектурных решений завода активно участвовал знаменитый художник Хундертвассер (дом Хундертвассера в Вене — один из самых посещаемых туристами артобъектов). Уже одно это обстоятельство делает скучный, казалось бы, сугубо промышленный объект весьма притягательным для изучения и созерцания.

Добравшись вскоре до съёмной квартиры во Внутреннем городе, в 150 м от Штефан-плац и чуть-чуть разобравшись, мы буквально рухнули — до того насыщенным оказался этот день, 4 мая: озёрный край Зальцкаммерут, Гринцинг… А назавтра уже намечено новое путешествие, в дунайскую долину Вахау.

Так что — до новой встречи! И пусть погоды снова обещают дождливые и, мягко говоря, прохладные — будем верить: у природы нет плохой погоды…

Теги: Самостоятельные путешествия, Культурно-познавательный туризм