начало
Сахалин. Берег Спящего дракона: тропинками севера с глазами Басё. 2.
«Осень уже пришла!» —
Шепнул на ухо ветер,
Подкравшись к изголовью моему
Мацуо Басё, 1690
Проезжаем карман озаряемый вспышками красного и голубого — колесницы скорой и МЧС. Носилки покрытые белой простыней с алыми пятнами в районе головы, безжизненно свисающая рука из-под нее. Коротка простынь. С другой стороны торчащие ноги, скомканная одежда и стоящие там же знакомые ботинки с прилипшими ошметками грязи. Мне кажется, что в этих ошметках десяток раздавленных улиток. Все еще шевелятся, все еще живут, дёргая в конвульсиях рожками, меж раздавленной скорлупы раковины.
Образ купающейся девушки под струями водопада, заманчив, печален и одновременно тревожен. Неверное движение пяткой, о скользкий камень подобно предательски скользкому дну в ванне. Мир переворачивается, дыбом струи водопада, бьющие в лицо и по телу. Очищение пятого порядка, окончание которого видит очередной пришедший на водопад. Его звонок в МЧС, вой сирен и вспышки красно-голубого…
В опускающуюся щель бокового стекла врывается поток ветра бьющего в лицо и уносящего вдребезги разбитых осколков представленной картины. Мелькнула Заозерная, затем после нескольких больших и плавных поворотов появилось Восточное.
Решение увидеть вулкан Могунтан возникло спонтанно. Сразу скажу, что мы на него не собирались. — На вулкан пойдем? — спросил я Евгения.
— Сколько по времени идти? — спросил он, задумавшись и засунув в рот мацутакэ, нарезанный как яблоко.
— Немного — ответил я не отставая в поедании гриба.
— Пошли — сказал он голосом Петрухи из «Белого солнца пустыни», объезжая бабуську шедшую посередине проезжей части по центральной улице Восточного.
Колоритная, в черном, худая и высокая бабуся, тащила полное ведро грибов согнувшись на бок, волоча чуть заметно левую ногу и видимо ходила как хотела уже очень давно. Когда мы объезжали ее она резко посмотрела в нашу сторону, крикнула что-то неразборчиво неестественно звенящим голосом и внезапно очень быстро, заученными движениями схватила из ведра гриб и запустила в нашу удаляющуюся машину. В зеркале я увидел приближающийся и увеличивающийся в размерах шар гриба на фоне удаляющейся черной фигуры.
— Народ совсем с ума сходит — констатировал я глядя на летящий гриб в зеркало заднего вида.
— Ты о чем? — спросил Женька, увеличивая скорость — мы уже пересекли границу населенного пункта.
— О старушке — сказал я наблюдая в зеркало за траекторией гриба. Тот летел следом.
— О какой старушке? — Евгений нащупал не глядя и засунул в рот последний кусочек мацутакэ.
— Которая посреди дороги ходит и грибами разбрасывается — я и посмотрел в зеркало. Дорога была чистая. А в глазах, как после взгляда на лампочку остается сияющая спираль, так виделся черный силуэт худой старушки.
Женька посмотрел на меня с неподдельным интересом и не сказав ни слова одел очки с желтыми линзами вглядываясь в дорогу.
Сразу после поворота с берега, через километр, слева будет видна полянка от которой идет тропа на грязевой вулкан Могункотан. Женя лихо съехал с дороги на полянку и остановился. После шелеста шин по дороге стало необычайно тихо. Сверху с крыши машины подпрыгивая на капот упал и подпрыгнув пару раз скатился в траву округлый гриб. Догнал — подумалось лениво, выходя из машины. Двигатель проработав еще немного затих и сразу со звоном в уши пришла тишина ничем не нарушаемая. Странно, но даже не пролетали по трассе машины со свистом ни на север, ни на юг.
— Что берем? — спросил Женька.
— Воду и ёмкость для грязи, если вы хотите ей немного подлечиться дома — вот и всё что нужно на вулкане. Перекусывать на вулкане или болоте нет ни смысла, во-первых тащить с собой не хочется (50 мин. туда + 50 обратно + время которое там — не период чтобы проголодаться), во-вторых с комфортом в луже или грязи не расположиться. Лучше уж пивнуть чайку перед выходом и поесть по приходу.
Что касается этой тропы, то это самый лучший вариант. Она в экскурсиях на грязевой вулкан не то чтобы новая, ведь новое — хорошо забытое старое. Как водится ходил я по ней давно, а потом стал искать путь другой, поближе. Но поближе, не значит проще. И так пробовал, и так. Понял, что с таким же успехом можно из всех точек дороги дойти. А вот старая тропа оказалась надежнее, суше и безопаснее. Единственное препятствие — опять речка Вулканка, которая впрочем легко переходится по огромному завалу из кустов и деревьев чуть слева от тропы. Когда то на Вулканке был мост, сейчас от него осталась только труба, лежащая в русле, ближе к левому берегу. По этой дороге с грязевого вулкана возили грязь в лечебницу Восточного и там уставшие от стука колес работники железной дороги принимали грязевые аппликации и ванны.
Тропа от дороги до речки грязная, мокрая и 280 метров которые вы пройдете не производят впечатления. Нога то и дело проваливается по щиколотку в тухлую черную воду, особенно когда перед этим дожди пройдут. А дальше по склону вверх и вниз 1 150 метров, по сырой низине 150, а уже дальше 810 метров по неплохой просеке, 180 метров через болото, и еще 230 метров до центральной части вулкана по грязи. В общем получается всего-то 2 800 метров.
Грязь в самом начале утоптана медведями — их там судя по всему, как собак не резанных. А уж собак этих и не сосчитать. Да и считать лень.
Лучше расслабиться и впитывать очарование осенних пейзажей внезапно открывающихся справа и слева от тропы. Пахнет осенней прелью, Природа перед погружением в анабиоз готовиться замедляя круговороты и балансы. Сверху лениво начинают сыпаться желтые иголки лиственницы, скользя по траектории как подбитые самолеты подают кленовые и березовые листья. Тишина нарушаемая только медведями перебегающими от куста к дереву. Там ветка хрустнет, там коготки заденут листики. Паучки сворачивают и собирают ловчие сети.
Белый грибок в лесу.
Какой-то лист незнакомый
К шляпке его прилип
Сбоку от тропы сидел Басё с блокнотом и шариковой ручкой. Кивнул нам продолжая писать иероглифы и отмахнувшись веером от падающих листьев. Я понял, что фигура Басё клон — впереди метрах в ста виднелась еще одна, в футболке.
Затем пришло осознание, что он (она) изображает столбы через сто метров дороги, но при этом каждый следующий Басё писал другое хокку — иероглифы в блокнотах были разные. Каждый Басё жил своей жизнью. Последний сидел уже в луже вулканической грязи в накидке с надписью «Токио» и невзирая на осеннюю погоду и сырость что-то писал. Проходя мимо я заглянул в блокнот и увидел хокку на русском:
Опала листва.
Весь мир одноцветен.
Лишь ветер гудит.
— Почему на русском? — спросил я вытаскивая погружающуюся в грязь ногу.
— Переводчики с японского не улавливают детали стихов — Басё стал грустен — не могут передать то, что я чувствую. Тут так-то трудно сказать словами, а они еще эту трудность перевести хотят. Вот уж пару лет сижу в грязи, а не знаю, как выразить, то что чувствую.
Увидев сочувствие которое я натянул на лицо, он с готовностью продолжил:
— Вот тема меня волнующая «живое и грязь», почему в грязи растет прекрасное? И вот говорят больше нигде кроме этого не встречающееся. Он махнул шариковой ручкой и поверхность вокруг грязевых излияний покрылась нежным розовым.
Вот… — он пошелестел записями в блокноте — пожалуйста:
Примула сахалинская — уязвимый вид, узколокальный эндем. Встречается только на острове Сахалин в Макаровском районе, в окрестностях пос. Пугачево — группа Пугачевских грязевых вулканов.
Всего от 20 до 100 тыс. особей в мире! И ведь растет в грязи, то есть грязь — порождает красоту.
А вот — он снова махнул ручкой и вокруг все в мгновении ока перекрасилось из июньских в августовские оттенки — горечавочка Сугавары. Узколокальный эндем. Декоративное растение специфических местообитаний.
— Ну и даже этот простенькие щучник Цвелева и полынь илистая — и то узколокальные эндемы — шариковая ручка вновь описала кривую линию окрашивая грязь в июльские цвета.
— Сразу четыре эндема из двадцати девяти в одном месте ареалом в полтора гектара — Басё вскочил из лужи — это же круто! И больше нигде, слышишь больше нигде в мире этого нет.
— А девушки — Басё наклонился к моему уху — а девушки, которых ты сюда приводил, и вулкан показывал. Ты думаешь это они так просто в грязь лезут?
— А что — спросил я глядя на поэта снизу вверх, потому как сам уже сидел в луже — это неспроста?
— Конечно же нет — сказал тот посматривая загадочно, и капая с накидки каплями грязи — конечно же нет…
Я задумался. Предложенные для размышления темы, начали вырисовываться совсем в другом свете. Басё махал шариковой ручкой, картины меняли друг друга. Через болото в полной тишине, колонной шли прекрасные создания когда-либо со мной побывавшие на грязевом вулкане. Проходя мимо меня они приветливо улыбались, кивали и шли к центру вулкана куда опускали руки по локоть словно в древнем неведомом мне ритуале.
— А система вулкан/болото, ты представляешь, что это на самом деле? На самом деле это вулкан натянувший на себя болото. Глина водонепроницаема, почва образовавшаяся сверху с травой, кустарником и лиственницей вбирает в себя влагу, а вот уйти в глину не может и между ними скапливается. Басё задумался видимо представив это, глядя на колонны девушек, начал кусать колпачок ручки нервно сплёвывая. Красивое должно подпитываться грязным!
Тут он пошел в сторону вулкана расталкивая девушек, которые собирались у центра. Я понял, что сейчас стану свидетелем самоубийства великого путешественника, через захлебывание в грязи. Играла легкая траурная музыка…
Выезжая на трассу раздался телефонный звонок — я уже и забыл про то что они существуют.
Ты где? — Тревожный, голос жены в трубке носил злобные оттенки.
С вулкана выехали, на Тихую заедем и домой.
— Объяснительную подготовь, где двое суток был. Только правдоподобную.
— Какие двое суток? — я автоматически посмотрел на дату высвечивающуюся на экране телефона.
Приложив телефон к уху услышал противные гудки.
— Евгений, а мы когда выехали?
— 9.15. 10 сентября — бесстрастно ответил Женя не отрываясь от дороги. Я снова глянул на дату — 18.06. 12 сентября.
— Мы что двое суток назад выехали?
Евгений достал свой телефон, долго вглядывался, потом сказал, как то безразлично — выходит так….
Тихая встретила полной тишиной. В неподвижной воде отражались скалы, ползающие по обрывам девушки и солнце. Действительно было тихо, в воде по колено стояли цапли в состоянии развода и все вокруг наливалось розовым и сиреневым…
Ворота прилива
Омывает цаплю по самую грудь
Прохладное море
.
Продолжение
Теги:
Самостоятельные путешествия, Культурно-познавательный туризм
