История первая. Про стрельцов-молодцов
Кто такой Ричард Львиное Сердце, знают все. Кто такой Базиль, также известный как Бертран де Гурдон, на знает практически никто. Но так бывает, пересеклись эти два следа в истории, один ослепительный, другой малозаметный, чтобы совместно погаснуть 6 апреля 1199 года.
Ричард Львиное Сердце в том году хозяйничал со своими войсками на территории Франции и в Лимузене осадил множество замков. Был среди них и Шалю-Шаброль, не игравший стратегической роли, так — заодно. Защищали замок 38 пехотинцев и 1,5 рыцаря. Сеньору де Монбруну помогал Базиль Бертран де Гурдон, пока только оруженосец, совсем ещё юнец. Беден был настолько, что одевался в доспехи кустарного производства, а щит ему вообще изготовили из большой сковороды, которую нашли на замковой кухне.
Ричард сам и не осаждал замок, сильно мелко для него. Руководил его приятель Меркадье, который довольно быстро согнал незначительную группу защитников в донжон. Вскоре прибыл Ричард. Вечером 26 марта 1199 года король в окружении рыцарей направился к Шалю-Шаброль.
Рассказ о 1,5 рыцаря очень позабавил короля, вероятно, подчёркивая своё пренебрежение к защитникам, он выехал, сняв доспехи, на нём был только шлем. Вполне возможно, что при подьезде к замку, он отпустил шуточку и по поводу сковороды. Зря. Базиль может был и нищий, но всё же рыцарского рода, побагровел и с криком «Кто к нам придёт с мечом, от болта и погибнет», схватил арбалет и выстрелил. Ричард заметил движение и нагнулся, чтобы спрятаться за щитом оруженосца. Но метко выпущенный арбалетный болт, пролетев прямо над щитом и немного выше плеча, вонзился в шею. После этого, конечно, донжон взяли. Король в тот день выжил, но получил гангрену и 6 апреля 1199 года умер, в этот же день разозлённые придворные содрали с юнца кожу и четвертовали его. К роду де Гурдон де Женуйак прибавили после этого «Рикар».
Меткость стала в роду наследственной. Следущий известный представитель, Пьер Рикар де Женуйяк, в 1429 вместе с Жанной д’Арк участвовал в деблокаде Орлеана, меткими выстрелами отгоняя нападающих. Его сын был камергером и мэтром артиллерии короля Людовика XI, по какой-то причине к нему прикрепилось прозвище «Гальо», от Галеота, друга легендарного Ланселота Озёрного, героя рыцарских романов. Прозвище «Гальо» перешло и к сыну последнего, Жаку, внуку Пьера Рикара де Женуйяка.
К замку Жака Рикара Гальо де Женуйака в Ассье мы и приехали, это первая цель сегодня. На месте старого полуразвалившегося готического замка Жак построил этот, в стиле ренессанса, остатки которого стоят до сих пор.
Жак продолжил стрелковые традиции семьи, однако продвинулся дальше всех благодаря выдающейся роли в развитии артиллерии, которой он занимался в качестве Великого магистра артиллерии Франции. Он первый перенёс орудия с полозьев на колёса, создав новый класс артиллерии — быструю и точную мобильную полевую артиллерию, сделав Францию лидером в этом направлении на следущие 100 лет. Новая доктрина прекрасна показала себя в битве при Мариньяне в 1515 году, где 8 орудий по центру и перемещающие на флангах косили квадраты наступающих швейцарских копейщиков до тех пор, пока те не запросили мира. Именно поэтому в замке Ассье все панели украшения — на артиллерийскую тему.
Жак Рикар пользовался доверием королей, которые поручали ему инспекционные поездки по стране и дипломатические миссии, особенно к Генриху VIII и Карлу V. Благодаря таким поездкам Жак исколесил большую часть Европы и провинций Франции.
В поездках по Италии он и познакомился с новым стилем Ренессанс, его новый замок Ассье, построенный между 1518 и 1530 годами в стиле новых «замков для удовольствий», должен был отражать исключительный успех далеко не последнего человека в королевстве.
Обширный четырёхугольный замок с 4-мя круглыми купольными башнями по углам был вообще первым именьем в стиле Ренессанс в Гаскони. Однако на своём пике династия Рикаров Гальо де Женуйак прервалась, единственная наследница Жанна вышла замуж за Шарля де Круссола, виконта Юзеса, герцоги Юзесы были особы заурядные, обеднели, замок постепенно старел и разрушался. В 1768 году герцог Юзес оставил себе одно крыло из четырёх, западное крыло передал для сельскохозяйственного использования, а два остальных распродавал на строительный материал. Несмотря на то, что Проспер Мериме в 1841 году внёс замок в список исторических памятников, до 1934 года он ещё принадлежал фермерам. Реставрация единственного оставшегося крыла закончилась в 1901 году.
Фасад со стороны двора украшен окнами и двумя большими фризами, богато вырезанными эмблемами, которые напоминают о военных достижениях первого владельца замка.
Сам городок Ассиер уже давно деревня. А ведь когда-то здесь была городская стена, оживлённый рынок и даже комендатура рыцарей ордена Святого Иоанна Иерусалимского. Скромная ратуша и ресторан с гостиницей — пожалуй, единственные здания кроме обычных сельских домов немногочисленных граждан.
И конечно церковь Сен-Пьер, построенная в 1540 году на славе известного артиллериста.
В этой церкви он и был похоронен, место это каждый найдёт без труда.
История вторая. О материнской скорби.
В получасе езды от замка Ассье в живописном уголке гасконской области Кьерси недалеко от города Сен-Сере стоит замок Монталь.
До XVI века на его месте был старый романо-готический замок Сан-Пьер, крестьяне называли его «логовом святого Петра», никто уже и не помнит, в чём причина такого прозвища.
В 1494 году старый замок приобрёл Роберт де Бальзак, где поселился сразу после брака с Антуанеттой де Кастельнау — Кайлис. Роберт, который был влиятельным вельможей, служил камергером Людовика XI и сенешалем Аквитании, практически сразу уехал в Италию вместе с новым королём, Карлом VIII, где он стал губернатором одной из областей.
Вскоре в замке остался только один хозяин — дочь Роберта Жанна, муж которой, Амори II де Монталь, сеньор де Ларокбру (в честь которого и был позже назван новый замок) и старший сын были на войне — Франция очень много тогда воевала с государствами Северной Италии.
Жанна решила вместо старого замка построить новый в наступающем модном стиле Ренессанс, куда вернулись бы муж и дети. В основном она старалась ради любимого старшего сына Роберта.
Жанна лично с большим энтузиазмом составляла проект с архитектором Николя Башилье, на юге Франции он был известен как один из создателей тулузской школы архитектуры. В 1534 году свет увидело гармоничное здание, состоящее из двух крыльев с внутренним двором и тремя башнями.
Замок был построен, а мужчины всё не возвращались. Муж погиб ещё до окончания строительства… в конце концов мать получила лишь тело старшего сына, так и не сумевшего вернуться живым. Погиб зать Франсуа де Скорайя, вслед за которым умерла бездетная дочь Жанны, Нина. Эти несчастья и явились причиной появления на дворовом фасаде замка последних скорбных элементов, не входивших в первоначальный проект. Здесь бюсты Амори, Жанны, её детей и супруга дочери. На фронтоне высекли девиз: «Больше нет надежды…». Такой вот пантеон…
К счастью, дожила Жанна и до лучших времён, пригодился всё же замочек. Семье не дал исчезнуть младший сын, Дорде де Монталь, который был католическим священником, и при строительстве замка о нём мать и не думала. Он уговорил Папу отпустить его с церковной службы, избавить от обета. Женился, стал жить в замке, который предназначался изначально его старшему брату, и вскоре в нем стало довольно шумно — по коридорам носились девять его детей.
Замок снаружи младший сын Жанны не трогал, но внутри перестроил основательно, при нём возник и первый весёленький парк с фонтанами и статуями.
250 лет жила семья де Монталь в замке, пока в 1771 году не вынуждена была из-за долгов продать его графу Жан-Жаку де Пласотанис, которому вскоре революционеры предложили выбрать — или замок, или гильотина. Даже и думать не стоит, что было выбрано. После этого кто в нём только не жил. Мебель и имущество было разворовано, замок сначала превратили в постоялый двор, а затем в нежилое обветшалое здание. После реставрации монархии замок вернули графу, который пробыл в нём всего один час, отказался.
В середине XIX столетия здесь появился некий Макэр де Вердье, который в 1880-м году начал распродавать недвижимые части замка — содрали весь декор фасадов, исчезли бюсты, двери, печи, окна… Но опять после тёмной полосы пришла светлая.
Свет принёс промышленник и ценитель искусства Морис Фенай. Неизвестно, что побудило его выкупить замок, где он между 1908 и 1913 годами предпринял большую реставрацию. Использовал все свои связи и вернул большинство элементов на своё место. Так что сегодня мы видим оригинальный фасад эпохи Возрождения, а не какие-то копии. Три бюста вернул Лувр, из музея Кенсингтона привезли окна, Лионский музей отдал бюст Робера де Бальзака, а Берлинский — бюст Жанны. Много деталей выкупил Морис у частных коллекционеров Европы и Америки. 13 сентября 1913-го года промышленник торжественно передал замок государству, вручив ключи президенту Раймону Пуанкарэ.
Но с одной оговоркой. Он и его три дочери могли в нём дожить до смерти. Последняя из дочерей скончалась в 2006 году, в удивления достойном возрасте 105 лет. Поэтому если внутри увидите современную кухню и сантехнику в ванной, не удивляйтесь. Остальные комнаты выглядят так же, как после исторической реконструкции Мориса Феная.
Вроде и печальная история у замка, но мне он показался потрясающе светлым, гармоничным, изящным и жизнерадостным. Наверное, потому что ему дважды очень сильно повезло. Недаром в 1940 году в нём ненадолго остановились три маленьких бельгийских принца, которые направлялись в испанский Сан-Себастьян после капитуляции Бельгии. А во время Второй мировой войны в Монтале тайно жила Джоконда со своими друзьями и подругами из коллекции Лувра.
Интересно, что и от «логова святого Петра» что-то сохранилось до наших дней. Только, к сожалению, романская церковь Святого Иоанна Крестителя была закрыта…
История третья. О беспокойных задирах с великаном за спиной.
Говорят, что первый замок на этом месте построила сама Брунгильда, франкская королева, ещё в VI веке. Эта бронированная фрау, как известно, предпочитала переговорам меч, с которым познакомились многие враги, заговорщики, и ещё больше невинных людей. Страдающая всё усиливающейся паранойей, она вскоре насаживала на меч каждого, кто косо смотрел в ее сторону. И сумела в таком безумии дожить до 70 лет. Может, жила бы ещё, но всё же нашлись желающие покончить с кошмаром её правления самым радикальным способом — привязав её к коню, которому устроили забег на длинную дистанцию по пересеченной местности.
Возможно, звучит слишко мистически, но скверный и склочный характер королевы передался и самому месту, а вернее хозяевам замка. Даже периодическая показательная порка не приводила баронов в чувство добрососедства и реал-политик.
Прочитав о первых, достоверно известных истории обитателях замка, баронах Кастельно-Бретену, понимаешь, что главный смысл своего существования они видели в поисках приключений на свою пятую точку. Причем не в практических целях, не страдали присоединением новых земель, а так… напиться-подраться-повеселиться. Начинали с ближайших соседей, в формате «деревня на деревню». Попутно доставалось даже монастырям, где, помолившись в церкви и попутно разогнав монахов, разживались монастырским винцом. За что барон Гуго с порядковым номером два был даже в 1095 году отлучен от церкви папой Урбаном II. Что не помешало этому отлучённому в следующем году присоединиться к Первому крестовому походу, где замаячила возможность повеселиться на полную. Окрестности временно облегченно вздохнули.
Но где там, в Палестине постепенно провозгласили Иерусалимское королевство, требовавшее от рыцарей дисциплины, и разочарованный Гуго вернулся обратно. — Соскучились?… Междусобойчики продолжались следущие несколько десятилетий, постепенно стало прилетать и проходящим мимо, в том числе английским обозам, принадлежавшим армиям, как известно, в то время гулявшим по южной Франции. Приструнить задиру приехал сам король Генрих II в 1159 году. Врезал так, что замок отьехал на несколько шагов.
Думаете, помогло? Ага, щас, выглянув с опаской из вновь построенного замка и удостоверившись, что англичане ушли, Кастельно-Бретену моментально принялись за старое. Кто-то сказал «хорошо-хорошо, ты лучший», кто-то — «я не могу, у меня посевная», баронам стало скучно. Не нашли ничего лучшего, как притащить под стены замка самого герцога де Тюренна, личного друга французского короля, пару своих игрушек и фыркнуть несколько раз недолетевшими ядрами. Кастельно-Бретену были публично биты и поставлены в угол в 1211 году.
Бернар де Кастельно побежал жаловаться королю — «мы совсем немного пуф-пуф, а он как жахнул! Но тебе, король, мы верны, как никто другой!». Филипп II Август помирил враждовавших, и даже уговорил Раймона II Тюреннского взять в жены сестру Бернара, Элис.
…От скуки помереть можно. Вокруг никто вечеринку не поддерживает, против родственника никак… Ура! Людовик Святой обьявил новый крестовый поход, в Египте мы ещё не были. Прощайте, любимые берёзки, я в командировке — барон ускакал. Как известно, поход был бездарным, пришлось командировку прервать, но тут, как нельзя кстати, подоспела столетняя война.
Драка сеньоров на сто лет — что может быть веселее… Несколько поколений Кастельно-Бретену просыпались и ложились с мыслями о «наших и ненаших». Определение которых менялось в зависимости от того, кто праздник по-красочнее предлагал. Бились за короля-француза, потом за Черного Принца, потом снова присягали Парижу. Слава богу, хоть передышки случались, а то бы род свой пополнить не успевали бы.
Что делать? — был первый вопрос после окончания Столетней войны. И не надо сомневаться, что когда вскоре началась итальянская кампания Людовика XII, бароны Кастельно были тут как тут. Домой Жак де Кастельно вернулся уже только прямиком на кладбище.
Что уж говорить о эпохе религиозного безумия и последующей Тридцатилетней войне, баронам Кастельно уже не хватало времени, чтобы навестить своих жен. Они, конечно веселились на славу, но имя их постепенно исчезало с исторической карты Франции. В 1715 году Кастельно растворились окончательно, когда умерла последняя престарелая баронесса, а представителей мужской линии не видели в замке уже давным-давно.
Не был бы барон Кастельно- Бретену так смел, если бы за его спиной не стоял этот каменный великан
— великолепный замок, один из лучших образцов средневековой военной архитектуры.
Холм, на котором находится крепость, находится на пересечении нескольких долин,
красноватая громада исполина видна отовсюду — и из деревушки Лубрессак, и при приближении к замку Монталь, где мы были до этого.
Самый старый здесь — 3-х этажный 30-метровый толстостенный донжон, построенный между XII и XIII веками.
Остальные здания были построены в XIV веке.
Так называемая большая артиллерийская башня была построена в XV-м веке для размещения нововведения — артиллерии, у неё 5 этажей.
После 1715-го года замок опустел и стал постепенно умирать. Но в отличие от большинства других строений, очень медленно и неохотно. Сказывалось богатырское здоровье великана.
На выручку ему пришёл певец Парижской Оперы и коллекционер Жан Мульер. Купив замок за 20 000 франков, он вернул ему прежнюю средневековую суровую красоту.
Сегодня благодаря Мульеру мы можем увидеть 7 комнат, оформленных в средневековом стиле.
За несколько дней до смерти Жан завещал замок государству, но с одним условием — никто не имеет права перестраивать, изменять крепость ни снаружи, ни внутри.
Ну что ж, уже имея опыт наблюдать, как творцы модерна портят исторические обьекты, он поступил очень мудро. Для исполина, изрядно которому доставалось всю его жизнь, наступил новый этап, спокойный и достойный, никто уже не сможет причинить ему вреда. По крайней мере надеемся.
Закончился этот день в крохотном городке Кареннак, где стоит вот этот прекрасный отельчик.
Терраса ресторана нависает над живописными берегами Дордони, противоположная сторона которой густо поросла лесом.
Прогулка по Карренаку не займёт больше получаса.
В узких средневековых улочках сохранились дома XV — XVI веков.
Романская церковь святого Петра малоинтересна, от старых времён остался разве что тимпан, который очень скромный, но для маленького Кареннака и такой тимпан — несомненная гордость.
Есть здесь и свой замок XVI века,
с 1681 по 1685 год в нём жил известный архиепископ, богослов, поэт и писатель Франсуа Фенелон — воспитатель королевских внуков Людовика XIV — герцога Бургундского и его младшего брата герцога Филиппа Анжуйского, будущего короля Испании Филиппа V.
А самый красивый вид на старый Кареннак, несомненно, отсюда, с другой стороны моста
